Эпоха викингов для западной Европы началась 8 июня 793 года и закончилась 14 октября 1066. Она началась с разбойничьего нападения скандинавов на монастырь святого Кутберта на острове Линдисфарн. И закончилась битвой при Гастинге, где потомки викингов, франко - нормандские рыцари разгромили англосаксонское войско Гарольда Гондвинсона, которое, перед этим, 25 сентября одержало победу над Норвежским королем Харальдом Суровым в сражении при Стомфордбридже. Экспансия викингов проходила в несколько этапов:
1 этап (793 - 891):
На первом этапе нападению подвергался Север Британских островов и Скандинавия. На этом этапе Скандинавы перешли от набегов вольных дружин, собранных для грабежа, захвата скота и другого продовольствия к ежегодным нападениям и созданию промежуточных баз на длительное время в устьях Сены и Луары. Так же для этого этапа характерны дальние экспедиции, связанные с поиском новых земель. Угроза завоеваний нависла над Германией и Францией. Этот этап закончился поражением от англосаксов при Вестфарне в 891 году.
2 этап (891 - 980):
На данном этапе начали образоваться скандинавские государства. Так же это было время гражданских войн, морских грабежей и великих географических открытий: Исландии в 874 году, Гренландии (Зеленой страны) в 982 году, Америки (Винланда) в 985-95 годах. Нападениям подвергалась Франция до Луары и запад Германии до среднего Рейна. В 960-е года, начались набеги на побережье Испании. В 911 году Грольф или Ролло, один из конунгов, получил законный статус и земельные владения в Нормандии, дарованные Карлом Простаком, королем Франции, внуком Карла Лысого, даровав эти земли, он заручился поддержкой мощного союзника. В 912 году Ролло принял христианство. Его соратники женились на француженках, и дети их говорили уже на французском языке. Вскоре они ассимилировались с местным населением, сохранив бесстрашие и дерзость.
3 этап (980 - 1066):
Третий этап известен как Эра конунгов-викингов. На этом этапе викинги собирали дань, которые им давали жители, обеспечивая себе безопасность. Нападению подвергается центральная и южная Франция, Италия, Испания, Сицилия. Викинги стали надолго задерживаться в завоеванных ими землях. Они стали торговать с более удаленными странами, уезжая туда с товаром. В X веке, когда грабежи и дань стали менее прибыльными, моряки становятся земельными собственниками и окончательно закрепляются на завоеванных землях.В 1066 году умер английский король Эдуард Исповедник, не оставив наследника, корона перешла к графу Уэссекскому Гарольду Годвинсону. Однако на английский престол претендовали Харальд Харада, ставший королем Норвегии в 1047 году и Вильгельм герцог Нормандский. В сентябре того же года Харальд высадился на севере Англии и соединился с войсками графа Тостинга (брата Гарольда). Обе армии встретились у Стомфордбриджа в Йоркшире 25 сентября 1066 года. Харальда иногда называют последним викингом, поскольку его биография, типична для образа настоящего викинга в представлении его современников. Через три недели нормандские рыцари победили англосаксов в битве при Гастингсе. С этого времени начинается владычество норманнов над Англией. Этим заканчивается эпоха викингов.
Датчане то были или норвежцы, но целью пришельцев, по крайней мере, отчасти, являлась добыча, которую они нашли в богатых сокровищницах христианского Запада. Будучи язычниками, они не испытывали благоговения перед беззащитными святыми местами и, вполне возможно, удивлялись и радовались глупости своих жертв-христиан, которые, естественно, взирали на нападавших с ужасом. При всем том христианам редко удавалось оказать успешное сопротивление, и зачастую единственной альтернативой осквернению святынь и беспрепятственному разграблению сокровищ был выкуп, способный хотя бы на время убедить грабителей обратить свое внимание на какие-нибудь другие места. Уже в самом начале девятого века участники набегов зимовали во временных поселениях на таких островах как Нуармутье в устье Луары или Шеппи в эстуарии Темзы, а в 859 г. один из отрядов переждал холода в низовьях Роны на острове Камарг. Благодаря подобным островным базам грабители могли продолжать свое дело в течение ряда последовательных военных сезонов, и к концу века постоянные нападения привели под власть скандинавов значительную часть Англии, впоследствии известную как Денло, или Область датского права. На противоположном берегу Ла-Манша аналогичный процесс в начале десятого века завершился образованием Нормандии. Эти и другие постоянные поселения стали центрами, вокруг которых продолжало распространяться грабительство, но вскоре пришельцы оказались ассимилированы местным населением. Например, в Нормандии большинство вновь прибывших восприняло религию и язык «французов» уже к середине десятого века, и, хотя эта область всегда оставалась чем-то отдельным, ко второй половине того же столетия она представляла для своих соседей не больше угрозы, чем графство Анжу. В Англии поселенцы вскоре также приняли христианство, и теперь очень немногое отличало их от англичан, если не считать языка, который в Англии они сохраняли дольше, чем в Нормандии. В то время как Нормандия вплоть до тринадцатого века оставалась самостоятельным герцогством, скандинавские области Англии вскоре подпали под власть королей Уэссекса, и с окончательным завоеванием Йоркского королевства Англия впервые обрела единство.

"ВАРЯГИ-РУСЬ"
Вот уже два столетия как в отечественной историографии не прекращается полемика вокруг так называемого "варяжского вопроса". Самим его появлением мы обязаны немецкой научной школе, навязавшей славянам теорию скандинавского происхождения варягов. Эту сомнительную теорию, кое-как подкрепленную документальными свидетельствами действительного присутствия скандинавов на Руси, по сей день широко использует значительная часть нашей пишущей братии. Поэтому нелишне разобраться в причинах распространения мифа и сделать достоянием современников многие очевидные факты.

Поводом для изначального заблуждения послужила давнишняя привычка славян называть всех пришельцев из Балтики варягами. Примерно так, как русские некогда называли большинство германцев немцами, или как сегодня мы называем кавказцами в равной степени грузин, армян, азербайджанцев, чеченцев. Племена южной и северной Балтики, действительно, отличались по своей внешности и другим качествам от восточных славян, хотя в целом южная Балтика была славянской, а северная — германо-скандинавской (если не считать шведскую "хорось"). Эта разница и стала причиной того, что восточные славяне называли все морские дружины Балтики общим понятием варяги.

Нашу критику мифа о варягах-шведах мы начнем с главного инструмента подчинения народа, с идеологии. Для того, чтобы преодолеть антагонизм "свои-чужие", пришельцам было необходимо адаптировать местное население под свое мировоззрение. Вспомните пример тевтонской экспансии и ее провал на Чудском озере. Тевтонцы несли на Русь католицизм. Что же должны были принести шведы? Культы Одина, Тора, Бальдра, Локки?.. Но разве источники не указывают прямо на символ поклонения тех, подлинных варягов? "И кляшися оружием своим, и Перуном, богом своим..." (Радзивиловская летопись о походе Олега с варяжской дружиной на Царьград в 907 г.) Спрашивается, как это шведы могли поклоняться Перуну, "богу своему", если скандинавам не известно было даже его имя. Зато славянам Перун был хорошо знаком еще со времен антов.

Известно, что варяжская общность прочно обосновалась на Руси. Но тогда тем более не понятно, почему после четырехсотлетнего присутствия "варягов" -шведов остался лишь один могильный памятник. "Вскрыт единственный на Руси чисто скандинавский могильник в урочище Плакун...", — сообщают современные археологи. (И.В.Дубов. Новые источники по истории Древней Руси. Л., издательство Ленинградского университета, 1990, с.4.) Подлинные исторические варяги обосновались не по ту, а по эту сторону Балтийского моря, то есть по южному его побережью. Они были известны еще Публию Корнелию Тациту, римскому историку первого века нашей эры. Причем, на карте Европы тех времен Тацит дважды помещает варягов: в нижнем течении Эльбы по юго-западной оконечности Балтийского моря, и значительно южнее, в верховьях Вислы. Уже значительно позже варяги и смешанные с ними родственные племена ободритов являлись последним рубежом славянского мира на Западе. Их этническую самостоятельность активно поглощали как англы и тюринги с запада, так и славяне с востока.

И все же у нас есть все основания считать, что балтийские варяги были родственны именно славянам. Об этом говорит датский миссионер XII века Гель-мольд. Приведу его высказывания из книги А.Гиль-фердинга "История балтийских славян", а также красноречивые выводы самого автора исследования, немца по происхождению, но отнюдь не славянолюба по духу.

"Из всех балтийских племен, вагры, передовые бойцы на суше против немцев, были первыми удальцами и на море. Они сами собой приучились к морской жизни, так что современники называли их страну морской областью славян. С другой стороны, их положение впереди всех славянских народов, среди врагов, саксов и датчан, отнимало возможность мирного, торгового судоходства. Таким образом, главным занятием вагров сделалась война на море с датчанами, как на суше с немцами, а главным их промыслом — морские разбои" (А.Гильфердинг. История балтийских славян. М., 1855г., т.1).

"Дания, — продолжает автор, — состоя по большей части из островов и окруженная водами, не легко может уберечься от нападений морских разбойников, потому что в изгибах ее берегов необыкновенно удобно скрываться славянам. Выходя тайком из засады, они наносят ей внезапные удары,.. пренебрегая всеми выгодами хлебопашества, они вечно готовы к морским походам и наездам, надеясь на свои корабли как на единственное средство к обогащению. На нападения датчан они не обращают внимания, и даже считают особенным наслаждением с ними биться" (там же).

Весьма красноречивое свидетельство, не правда ли? О происхождении варягов говорится вполне однозначно. Ни один из современников не отождествлял варягов ни с немцами, ни с датчанами, ни со скандинавами. Адам Бременский свидетельствует: "Славянских народов существует много. Среди них наиболее западные — вагры..." (Деяния священников Гамбургской епархии под 1075 годом), а сага о Вига-Стире дополняет эти сведения важной деталью: об особом обычае "вэрингов и норманов, что день они проводят в играх и борьбе". Даже русские летописи, не различавшие принципиальной разницы между теми и этими выходцами с Балтики, описывая эпизод призвания варягов, четко разделяют их и шведов: "И пошли за море к варягам-Руси, поскольку те звались варяги-Русь, как иные называются шведами, иные урманы (норманы, мурманы), англы, а другие — готы". (Радзивиловская летопись. Л., Наука, 1989, с.16.) Таковы документальные свидетельства.

Русские летописи непременно соединяют Русь и варягов в одно целое. Это дало основание норманистам вообразить в качестве варягов шведов, поскольку у них на территориях, примыкающих к Дании, расселялось русское племя хоросъ.Однако и этот аргумент не выдерживает критики. Дело в том, что исторические варяги-ободриты территориально сплелись с самым боевым и доблестным русским племенем —руинами. Более того, Ругия или Руяния и ее центр Аркона считались мистическим центром Руси, истоком славянского мира. Не случайно языческие сказители помещают именно на острове Руяне (Буяне) мировое древо, над кроной которого простирается Ирий, воинский Рай русов.

Когда-то русские племена соседствовали с варягами не только с востока, но и с запада. Вся территория Датских островов была подчинена герулам. А герулов русами считал еще их современник, готский хронист Иордан. Строптивые герулы сперва были потеснены Германарихом, победившим восточных русов, а затем и вовсе рассеяны Карлом Великим.

Варяги, со всех сторон зажатые Русью, способствовали формированию ее мощной культуры. В процессе европейского этногенеза Русь вживается в варягов также точно, как и в остальную массу славян.

Изучение "варяжского" вопроса, как правило, начинают с анализа источников и этим же заканчивают. До сих пор, почему-то никто не обращал внимания на логику, предшествующую факту призвания варягов новгородцами. А напрасно, ибо именно логика дает обоснование любому действию. Вчитаемся в летописную строку: "...люди новгородские от рода варяжского прежде были" (Радзивиловская летопись, там же). Этим, фактически, сказано все. Варяги-ободриты и Русь балтийская имели прочную княжескую власть, тогда как иные славянские народы пребывали еще в народоправии. Между варяжским Старгородом (Альтландом — нем.) и славянским Новгородом существовало единое этническое пространство. Не случайно летопись подчеркивает, что от тех варягов "прозвася Новгород". Еще не существовало польского государства, разделившего позднее это пространство и противопоставившего себя ему. Таким образом, новгородцы не только никогда не происходили от шведов, но и не имели ни малейшего основания приглашать на княжение именно их. Особенно, если учесть, что у шведов не было опыта государственных образований и генеалогию их королей исследователи, в частности И.Хюбнер, начинают только с середины XII столетия. Куда логичнее здесь были бы норвежцы, опередившие шведов на триста лет.

А что об этом вопросе думают сами шведы? Нас интересует, разумеется, мнение современников тех событий. "У ярла Гауталанда воспитывался Рорик из рода Скильвингов, конунгов Восточного пути. Его отец, Арнвид Незаконнорожденный, был убит в Гардарике людьми, посланными шведским конунгом... Арнвид по праву владел Альдейгьюборгом и собирал дань с Хольмграда, Бьярмии и других земель Восточного пути. Шведский конунг послал корабли с большим войском, его воины бились с людьми Арнвида, и многие пали с обеих сторон в этой битве. Конунг Альдейгьюборга был убит, и с ним погибли почти все его воины. Но и от людей шведского конунга осталось меньше половины. И тогда жители Гардарики, называвшиеся словене, объединились с бьярмами и прочими племенами, разбили их и прогнали за море... Тогда им (словенам — прим. А.Б.) пришлось вспомнить о том, что в Гауталанде (на острове Готланде — прим. А.Б.) воспитывается враг шведского конунга. Они послали своего человека и тот тайно встретился с Рориком... Посол из Гардарики по имени Лют сказал Рорику: "Мы обещаем опять отдать тебе Альдейгьюборг, если ты сумеешь защитить нас от людей конунга". (Сага о конунге Рорике и его потомках (в пересказе Д.М.Михайловича). М., РАЕН, 1995, с. 12-13).

В данном отрывке указывается на то, что Рюрик происходит от "конунгов Восточного пути", то есть славян, и то, что он вместе с новгородцами противостоит шведскому конунгу. Удивительно здесь то, что новгородцы обязуются помочь Рюрику занять принадлежащий ему по праву Старградский (Альдейгьюборг) престол. Достоверно известно, что после гибели своего отца Готлейба (по другой версии — Годлава) в 808 году, плененного датским королем Готфридом, малолетний Рюрик не только не мог претендовать на Старградский престол, но и должен был скрываться со своими братьями, чтобы сохранить себе жизнь.

"Для меня, — пишет по данному поводу Б. Лисин, — особенно важной была книга о генеалогии меклен-бургских герцогов, изданная в 1717 году в связи с браком Карла-Леопольда, герцога Мекленбургского, князя венедов, графа Шверина, и дочери русского царя Ивана Алексеевича - Екатерины. Мекленбургские герцоги ведут свою родословную от славянских королей венедов и ободритов. Согласно ей, Рюрик, Трувор, Синеус были сыновьями короля Годлайба, погибшего в 808 году в войне с датчанами. В силу их малолетства престол перешел к братьям Годлайба, Трасику и Славомиру — дядям малолетних братьев, а затем к преемникам Славомира — Годомыслу и Табемыслу. На последнем эта ветвь династии пресекается. Трон переходит к потомку родного брата деда Годлава (Готлайба) Белингуса — Мечиславу III. Рюрик, Синеус и Трувор вынуждены были искать счастья за морем" (Бронислав Лисин, "Литературная Россия", ст. "Откуда родом Рюрик", 5 февраля 1988 г.).

Упомянутая же нами сага свидетельствует о том, что не только варяги имели влияние на Хольмград-Новгород, но и новгородцы могли пообещать варяжскому княжичу вернуть себе отцовский престол в Старграде.

Постоянные войны с датчанами и шведами в конечном счете сделали Альтландскую землю уязвимой. В IX веке пал стольный град ободритов Рарог. На его месте довольно скоро возводится новая столица Вагрии — Микельбор, по-немецки -— Мекленбург. Именно Микельбору было суждено снаряжать корабли варягов для походов в Восточную Русь, чтобы там с помощью варяжского меча в междоусобицах утверждалась русская княжеская власть. Однако не стоит думать, что восточные славяне кроме варяжских кораблей не видели никаких других. Еще при Владимире приходили на Русь норманны, сопровождавшие его друга и советника, норвежского конунга Трюгвассона, кстати, подсказавшего Владимиру политическую идею христианизации подвластной территории.

Шведы бывали на Руси и при Ярославе, но факты свидетельствующие об этом, оказываются недостаточными для принятия гипотезы норманистов. "Когда мы говорим о летописном пути из "варяг в греки", — пишет профессор, доктор наук В.В.Мавродин, — нам обычно представляется путь, соединяющий Скандинавию и Византию, идущий транзитом через Русь. Такое представление традиционно, но неверно. Ни византийские источники, ни скандинавские саги ничего не говорят о постоянной и регулярной торговле норманнов в Царьграде. Византия не знала "норманнских" товаров, как Скандинавия почти не знала византийских. На Готланде, который вел обширную торговлю, найдено около 67 тысяч арабских, английских, германских, польских и прочих монет VII 1-Х веков, и среди них только 180 византийских, те есть около 0,25%! В роли купцов в Константинополе скандинавы никогда не выступали" (В.В.Мавродин. Образование древнерусского государства и формирование древнерусской народности. М., изд-во МГУ, 1977, с.47.) Это авторитетное свидетельство очередной раз доказывает, что путь "из варяг в греки" был преимущественно славянорусским.

Еще можно добавить несколько аргументов в пользу славянского происхождения легендарных князей Рюриковичей, которых некоторые известные ученые по недоразумению считают скандинавскими. Так, один из современных авторов разглядел в именах Синеус и Трувор шведские значения "свой род" и "верная дружина", хотя это противоречит даже трудам свидетелей событий, Иордана, Саксона Грамматика и других, причисляющих варягов к славянам. Вместе с тем известно, что в древнепольском наречии, использующем венедские диалекты, Синеус означал просто-напросто "безусый", а имя Трувор образовано от существительного "тривер". Уместно было бы напомнить также, что братья-варяги по своей религиозной ориентации были триверами, о чем свидетельствует их родовой герб-символ-трезубец. А Триглав, как мы знаем из любого мифологического словаря, это "триглавое божество в мифологии балтийских славян".

В заключение приведем поучительную историю из жизни генерала Ланюсса. Когда молодой генерал Ланюсс, оказавшийся под пулями австрийцев, в отчаянии приник к земле, вдруг что-то подтолкнуло его к удивительному повороту событий. Ланюсс сорвал с головы свою треуголку, поддел ее шпагой, поднял над собой и пошел в атаку — на редуты врага. Австрийцы прекратили стрельбу. Они были заворожены видом генерала, несущего над своей головой, словно знамя, пронзенную шпагой шляпу.

Чудодейственная шляпа Ланюсса напоминает нам чахлые догмы чужеродных кривотолков русской истории. Мы оказались заворожены ими вопреки фактам, вопреки логике, вопреки естественному желанию разобраться с историей своего происхождения и подлинной сущностью нашего предназначения.
В.Н.ДЕМИН, доктор философских наук
"Варяги - последние пассионарии севера"
(Статья опубликована в No3-4 номере журнала "Мир Севера" за 1999г.)
"Варяжский вопрос" -- центральное ядро бесславной "норманской теории", которая вот уже более двух с половиной веков тщится вывести русскую историю из иноземной. Чести исторической науке это не доставило, зато привело к беспросветному тупику. Выход в таких случаях предельно прост -- по аналогии с гордиевым узлом: развязать его нельзя, зато можно разрубить. Ибо обе стороны -- норманисты и антинорманисты -- оказались в плену одной и той же схемы: самим собой разумеющимся считается, что русские варяги -- всего лишь другое название скандинавских викингов (норманнов), которые говорили либо на шведском, либо на норвежском языках (иногда допускается датский вариант).

Отсюда повторенный несколько раз в "Повести временных лет" пассаж "варяги = русь" ("зваху тьи варязи русь") привел к цепочке нелепейших даже с точки зрения здравого смысла умозаключений. Дескать, ежели варяги -- это скандинавы, то и "русь" (племя ли, прозвище, данное соседями, или территория -- не важно) -- ну, просто обязана иметь скандинавское происхождение. И начались достойные детективного романа поиски этой самой полумифической "руси" среди шведов, норвегов и финнов.

А почему, собственно? Откуда вообще следует, что варяги - скандинавы?

Ведь в знаменитом фрагменте Начальной летописи о призвании Рюрика с братьями утверждается только, что варяги прозывались русью в смысле этнической и языковой принадлежности и от них пошло название Руси как государства ("от тех варягъ прозвася Русская земля"). И ни слова о скандинавских корнях (то, что варяги "из-за моря" или из Заморья, трактовать можно по-разному, о чем -- далее). Зато в Несторовой летописи энергично подчеркивается: русский язык -- славянский, а славяне-новгородцы род свой ведут от варягов ("ти суть людье ноугородьци от рода варяжьска, прежде бо беша словени"). Исключительно важное свидетельство, но на него историки почему-то внимания не обращают. А зря! Здесь ведь черным по белому прописано: род варяжский изначально был славянским и варяги вместе с новгородцами говорили на русском (славянском) языке! Ибо в противном случае получится, что население Великого Новгорода (оно ведь "от рода варяжского") и до призвания Рюрика, и в дальнейшем, надо полагать, пользовалось одним из скандинавских языков (если, конечно, придерживаться тупиковой формулы "варяги = скандинавы"). Абсурд? В самом деле -- другого слова не подберешь!

Почему Нестор-летописец, перечисляя через запятую "потомство Иафетово": варяги, шведы, норвеги, готы, русь, англы, галичане, волохи, римляне, немцы, венецианцы и прочие, -- не объявляет варягов шведами или норвегами (хотя в летописном перечне они названы раньше руси) и не утверждает, что варяги говорили по-шведски или по-норвежски? Да потому, что для русского летописца, как и для всех русских людей той эпохи, было абсолютно ясно: варяги -- никакие не шведы и не норвеги, а такие же русские, как они сами -- коль скоро даже переводчиков для общения не требовалось. Но то, что было самоочевидным еще в ХII веке для Нестора и его современников, впоследствии оказалось камнем преткновения для большинства читателей и исследователей "Повести временных лет".

Не для всех, безусловно. Еще Михайло Ломоносов в яростном споре с немецкими норманистами-русофобами, подвязавшимися в Российской академии наук (с них-то все и началось), указывал на отсутствие в русском языке хоть каких-то варяжских слов. Как прикажете понимать: многовековые и теснейшие контакты между двумя этносами, путь "из варяг в греки" через всю Россию, варяжские князья, варяжская династия, варяжская дружина, варяжские гости (купцы), около двух тысяч варяжских курганов-могил под Смоленском, в Гнездово (где, наряду с вещами скандинавского происхождения, найдена самая древняя из известных пока русских надписей, начертанная на глиняном горшке) -- а никаких собственно варяжских слов не сохранилось. Даже хазары лексическую память оставили (Владимир-князь в "Слове о законе и благодати" именуется каганом), не говоря уж о татаро-монгольском нашествии. В русском языке уйма полонизмов, заимствований из немецкого, французского, английского, многих других языков -- и вдруг ни одного варяжского слова. Ответ на вопрос, заданный Ломоносовым, напрашивался сам собой: никакого собственно варяжского языка, тем более из числа скандинавских, никогда и в помине не было. Ибо варяги -- это русь, но не в смысле принадлежности какому-то неведомому иноземному племени (как безуспешно силились доказать норманисты), а в смысле славяно-русского происхождения их самих и языка, на котором они говорили. Впервые эта мысль достаточно внятно была сформулирована страстным антинорманистом Юрием Ивановичем Венелиным (1802--1839): "Русь или руссы, -- писал он -- как народ норманский, скандинавский, никогда не существовал, и есть только плод жалкого толкования, или фантастического произведения некоторых изыскателей. Не поняли Нестора! Да еще как не поняли!" И приводил в пользу данного тезиса неотразимые доводы.

Аргументацию Венелина в дальнейшем развил историк-антинорманист, руководитель археологической комиссии и императорских театров, под конец жизни -- директор Эрмитажа Степан Александрович Гедеонов (1815--1878) в капитальном 2-томном труде "Варяги и Русь" (СПб., 1876). Здесь варяги были однозначно отнесены не к германоязычным норманнам, а к прибалтийским славянам-ваграм, истребленным в ходе жесточайшей экспансии крестоносцев. В поисках истины Гедеонов был на верном пути, он правильно интепретировал утверждение Начальной летописи о рускости варягов и славянскости их языка.

Требовалось однако понять, почему варяги сыграли столь выдающуюся роль в мировой истории -- причем не разрушительную, а созидательную и объединительную. Такая задача под силу только энергонесущей популяции, сплоченному сообществу целеустремленных людей, которых Лев Гумилев, развивая учение Вернадского о биосфере, поименовал пассионариями. Наделенные мощным энергетическим потенциалом и повышенной активностью, они по природе своей обречены были быть вожатыми, воодушевляя доверившиеся им народные массы на уготовленные им подвиги и волею судеб становясь движущей силой исторического прогресса. Такие никогда бы не позволили вырезать себя, подобно беззащитным овцам, как это случилось с балтийскими славянами.

Конечно, можно назвать варягов и племенем, но с достаточной долей условности. Скорее всего, они представляли собой особое воинское братство -- прообраз будущих рыцарских орденов. Жили в основном на побережье Балтийского (Варяжского) моря, летопись однако говорит о Заморье, а таковым вполне могли быть и арктические территории Ледовитого океана, находящиеся по отношению к европейской России севернее Балтики и Беломорья. Были варяги хорошо организованы, обладали богатым опытом во всех областях хозяйственной жизни, торговли, государственного управления и особенно -- воинского искусства. Потому-то и обратились в 862-м году новгородцы к Рюрику с братьями, как бы сказали сейчас, за организационной помощью. И русские варяги быстро и охотно откликнулись, а затем плодотворно поучаствовали в становлении Руси и российской государственности.

В дальнейшем последние пассионарии Севера как-то незаметно и без излишнего шума исчезли с горизонта отечественной истории. Ибо перешли на службу византийским императорам, где составили костяк дворцовой гвардии.

Варяжская дружина насчитывая подчас до шести тысяч стойких витязей и отменных рубак. Благодаря им византийское войско одержало немало жизненно важных побед. Показательно и другое: в Царьграде варягов всегда считали русскими и только русскими. Безусловно, значились в составе русско-варяжского войска и скандинавы, но, как нынче принято выражаться, на контрактной основе. Кстати, европейские норманны никогда себя варягами не называли и становились таковыми, только вступая в русскую варяжскую дружину; когда срок контракта истекал, они вновь становились викингами. Так что тесное взаимодействие между варягами и скандинавами, безусловно, было, но кто на кого больше влиял -- еще вопрос. То же относится и к так называемым скандинавским заимствованиям. Да, в одежде, оружии, культовых предметах, утвари, украшениях, открытых археологами, много варяжской специфики. Вот только почему обязательно ее считать скандинавской. Почему бы не рассмотреть совершенно другой вариант -- заимствования скандинавами достижений более развитой варяжской культуры.

Ведь когда дотошные греки спрашивали наших соотечественников, служивших в императорской гвардии: "Откуда вы, варяги?", -- те, не задумываясь, отвечали: "Из Тулы..." Ничего себе ответец, если вдуматься. Впрочем, под Тулой подразумевался вовсе не город в центральной части России, а древняя Гиперборея, по другому -- Тулe. Именно так именуется таинственная полярная страна в знаменитой "Географии" Страбона и сочинениях других древних авторов. Византийцы говорили об "огромном острове Тула", расположенном посреди Ледовитого океана. Корень в его названии общий с именем русского города, но не его одного. Например, древняя столица центральноамериканской империи тольтеков тоже звалась Тула. Топонимы с корнем "тул" вообще имеют чрезвычайное распространение: города Тулон и Тулуза во Франции, Тульча – в Румынии, Тульчин -- на Украине, Тулымский камень (хребет) -- на Северном Урале, река в Мурманской области -- Тулома, озеро в Карелии -- Тулос.

Согласно Словарю Владимира Даля, понятие "тула" -- это "скрытое, недоступное, потаенное место" -- "затулье", "притулье" ("тулить" -- укрывать, скрывать, прятать и т.п.). Есть и другие русские слова с этим корнем: "туло, туловище" -- тело без учета головы, рук и ног (отсюда же -- "тулуп"); "тулo" -- колчан в виде трубки, где хранятся стрелы (отсюда -- "втулка"). Производными от той же корневой основы в русском языке являются слова: "тыл" -- затылок и вообще -- задняя часть чего-либо, "тло" -- основание, дно (в современном языке сохранилось устойчивое словосочетание "до тла"); "тлеть" -- гнить или чуть заметно гореть и т.д.

О значении и этимологии слова "варяг" также высказывались самые различные предположения. В русском языке (см. опять же Словарь В.Даля) "варяг" -- "мелкий торговец", "разносчик товара", синоним "офени" и "коробейника" (в украинском языке слово "воряг" означает еще и "борца", "крепкого рослого человека"). В несколько ином звучании -- "варяга" – слово означает: "проворный", "бойкий", "расторопный" (человек). Поэтому вовсе нет никаких оснований настаивать на иноземном происхождении слова "варяг", которое еще недавно означало "торгового гостя", "купца". В этом смысле классическими былинными варягами были новгородский Садко и Соловей Будимирович.

Но можно пойти еще дальше. В "Этимологическом словаре русского языка" М.Фасмера дается одно весьма любопытное разъяснение слова "варяг". Оказывается в прошлом у него был синоним -- "кълбягъ" (оно употребляется в пространной редакции "Русской Правды", датируемой ХII веком), означавший "варяг -- член союза [братства]". В общем-то, это совпадает с истолкованием варягов не как этноса, а как социума. Но можно пойти еще дальше.

Так, может быть, русские варяги, даже в самоназвании которых содержится намек на древнейшие арийские корни, и есть последние гиперборейцы, хранители традиций погибшей арктической прародины? Недаром ведь на побережье Ледовитого океана сохранились топонимические следы былого и длительного пребывания здесь варягов. Это -- Варангский залив (Варангер-фиорд), омывающий с запада российский полуостров Рыбачий и норвежский полуостров Варангер. Между прочим следующий на запад залив именуется Яр-фиордом: первая часть искусственного слова чисто русская и, скорее всего, связана с именем языческого Солнцебога Ярилы. Это, по всей вероятности, и есть то Заморье (или его часть), о котором говорится в русских летописях. По существу же Варангский = Варяжский = Гиперборейский. Так, может быть, в социальной структуре варяжского воинского братства (ордена) отчасти сохранились и архаичные черты древнеарийского кастового сословия. Так, может быть, в социальной структуре варяжского воинского братства (ордена) отчасти сохранились и архаичные черты древнеарийского кастового сословия.

Корни Руси уходят в недосягаемые глубины индоевропейского прошлого. Оно зародилось, пережило расцвет, катастрофические потрясения и упадок на Севере, где климат в те времена был иным, нежели теперь. Постепенно мигрировали на юг из-за неблагоприятных условий жизни многие индоевропейские прапредки современных этносов (индийцев, иранцев, греков, испанцев, итальянцев, армян, осетин и др). Ближе к северным широтам обосновалась часть славян, из которых впоследствии вычленилась и русская нация. Варяги -- последние пассионарии Севера -- промелькнувшие на евразийском небосклоне, как сияющий болид, оставили после себя неизгладимый след в русской истории!

Постскриптум. Когда данная статья была полностью завершена, а главные ее моменты получили отражение на страницах моей новой книги "Загадки Русского Севера" (М., 1999) и в журнальной статье "Варяги -- русские витязи Севера" (Мир Севера. 1999. No 3-4) [ранее этимологическая сторона освещалась в другой моей книге -- "Тайны руссколго народа" (М., 1997)], -- вышел в свет сборник антинорманистских работ "Русь и Варяги" (М., 1999) в серии "Подлинная история русского народа", издаваемой Ю.Д.Петуховым. В определенной степени он дополняет опубликованную годом раньше обширную подборку текстов русских ученых по "варяжскому вопросу", включенных в весьма содержательную и продуманную хрестоматию "Славяне и Русь: проблемы и идеи" (М., 1998) (составлена и обстоятельно прокомментирована А.Г.Кузьминым).

Здесь представлены наиболее показательные отрывки из трудов выдающихся отечественных ученых почти за два с половиной века -- от В.Н.Татищева до Б.А.Рыбакова и О.Н.Трубачева.

В свою очередь, в новом (и надо полагать, не последнем) сборнике учтены самые последние выступления норманистов, число коих множится, как грибы после дождя. Не может не порадовать тот пафос и задор, с которым разоблачаются выдаваемые за научные новации замшелые норманистские штудии в статье Н.И.Васильевой "Русь и Варяги", давшей название всему сборнику и составляющей две третьи его объема (по существу это целая книга) и которую вполне можно отнести к ныне почти забытому обличительно-инвективному жанру.

На десятках скрупулезно проанализированных примерах (практически учтена вся новейшая литература) автор убедительно доказывает, что как бы не изощрялисьультрасовременные норманисты, все их потуги не представляют абсолютно ничего нового, а являются прямыми перепевами давно развенчанных гипотез "отцов норманизма", тевтонской троицы из петербургской "Академии-де-Сиянс" Байера--Миллера--Шлецера, хотя их верные оруженосцы и последователи почему-то стесняются ссылаться на своих духовных вдохновителей. Не потому ли, что возникновение "норманской теории" совпало с одной из самых мрачных и трагичных эпох в российской истории -- бироновщины,по существу явилось ее прямым порождением и идеологическим слепком?

С самого момента своего появления на небосклоне отечественной науки норманизм отмечен печатью самого беспросветного мракобесия. Подавление любого свободомыслия, костоломные приемы в борьбе с оппонентами, аргументы "дыбы и плахи" -- главные отличительные черты бироновщины во всех сферах тогдашней жизни. Всесильный временщик лично поддерживал и поощрял деятельность академика Готлиба Зигфрида Байера (1694--1738) -- автора первого "норманистского манифеста", опубликованного в 1735 году, то есть в самый разгар бироновского беспредела. Потому-то норманизм -- и в прошлом, и в настоящем, и в обозримом будущем -- по истокам своим, природе, подлинной сути и методам расправы с инакомыслящими остается тем, чем он был с самого начала -- духовной бироновщиной. Курляндский герцог -- зловещий ненавистник всего русского -- давно исчез из российского бытия, но дело его живо: разбросанные повсюду семена чертополоха по-прежнему дают обильные всходы.

Но вернемся к содержанию сборника "Русь и Варяги". Помимо упомянутой работы Н.И.Васильевой, здесь помещены еще статьи четырех авторов, в числе которых И.В.Ташкинов, Н.А.Морозов и Ю.Д.Петухов. Отрадное впечатление оставляет статья А.Елисеева "Древние русы: народ и каста", где сформулировано положение о наличии у древних славян кастово-сословных признаков, восходящих к общеарийской эпохе; при этом автор считает, что к особой воинской прослойке -- прототипу будущего казачества -- следует отнести проторусский этнос в целом, включая, видимо, и варягов, о которых в данной конкретной связи почему-то ничего не говорится. В целом авторы сборника отстаивают славяно-балтийскую и славяно-черноморскую версии происхождения варягов. Такой подход нуждается в некотором уточнении. Да, к моменту своего "призвания" в Великий Новгород русские варяги (или варяги-русь, что одно и то же) жили на обширных балтийских территориях. Но, во-первых, сказанное не означает, что варяги обитали здесь всегда, и картина конца 1-го тысячелетия совсем не обязана совпадать с картиной его начала, не говоря уже о более ранних временах. Во-вторых, народная память сохранила сведения не о балтийской, а о приднепровской родословной Рюрика. Факт русского происхождения его имени опирается на северные предания, согласно которым подлинное имя Рюрика было Юрик и явился он в Новгород из Приднепровья. Новгородцы "залюбили" его за ум-разум и согласились, чтобы он стал "хозяином" в Новограде. (Р)Юрик наложил на каждого новгородца поначалу небольшую дань, но затем стал постепенно ее увеличивать, пока не сделал ее невыносимой (что впоследствии усугублялось с каждым новым правителем). Эту удивительную и важнейшую для понимания русской истории легенду записал и опубликовал в конце 70-х годов ХIХ века известный собиратель северного фольклора Елпидифор Васильевич Барсов (1836--1917).

Достаточно симптоматично и то, что пресловутая "варяжская проблема" в очередной раз выдвигается на передний план научных и околонаучных дискуссий, а ее метастазы глубоко проникли в энциклопедии, справочники, школьные учебники и даже детские комиксы. Ибо норманизм -- никакая не наука в подлинном смысле данного слова, а идеология чистейшей воды. Она, как мутная пена, каждый раз всплывает на поверхность в наиболее трудные для России времена. Нынешняя ситуация в стране, где в очередной раз дали "зеленый свет" норманистам и мондалистам -- лишнее тому подтверждение. Не менее показательно и другое. Приверженцы "норманннской теории" за последние десятилетия не смогли привести ни одного убедительного аргумента или факта в пользу своей от начала до конца высосанной из пальца "теории". С другой стороны, доводы Ломоносова (а также других отечественных корифеев) и по сей день не утратили своей убийственной силы. Как впрочем, и вся методология или хронология русской истории, начало которой положили В.Н.Татищев, М.В.Ломоносов и В.К. Тредиаковский.
ДМИТРИЙ ГАВРИЛОВ
КРАТКИЕ ТЕЗИСЫ ПРОТИВ "НОРМАНСКОЙ ТЕОРИИ"
(о начале государственности в восточной Руси)
1. Государственность у славян начала складываться задолго до IX века, к которому относятся походы норманнов в Восточную Европу. Исследования летописей доказывают, что рассказ о "призвании варягов" представляет собой творчество летописца-новгородца XI века, пытавшегося изобразить историю возникновения княжеской власти на Руси исходя из современных ему порядков в Новгороде, куда новгородцы сами приглашали ("призывали") угодных им князей. По новгородским летописям Рюрик - внук Гостомысла: т.е., славянин, сын средней дочери Гостомысла и сам колена Словенова.

2. Среди скандинавского и германского континентального населения в те времена не было племени или этнической группы под названием "Русь". Финны и карелы словом "ruotsi" называли дружинников варягов ("варяги" - это социальная группа - воины-наемники). Потому данный термин (варяги) в равной степени мог относиться и к славянам, и к скандинавам, и к финно-уграм, которые входили в варяжские дружины. Это уже позже наименование данной социальной группы (варяги) перешло в этноним, ныне столь часто и, как оказывается, не совсем правомерно употребляемый историками по отношению к конкретно скандинавам. Что же касаемо финского названия "Ruotsi" (Швеция), то данная область так называется только в финском языке, а в других языках, и в самом шведском также, это или близкое наименование нигде больше не фигурирует. Оно осталось в финском языке именно методом перенесения и объясняется исторически: в ранний период отряды дружинников-варягов преимущественно состояли из славян-русов, а в более поздние времена, когда западных славян на берегах Балтики стали теснить германские и скандинавские народы, преобладающий состав варяжских дружин закрепилось за скандинавами - однако старое название "ruotsi" осталось.

3. Скандинавы не могли оказать никакого конструктивного влияния на жизнь средневековой Руси, потому что отставали от нее в общественном развитии; у них почти не было городов (тогда как славянские земли норманы называли Гардарикой - страной городов(-крепостей)). Так же, например, на 100 лет позже к скандинавам пришла и чеканка монеты.

4. Варяги, которых норманисты считают скандинавами, и тем самым, "иноплеменниками" по отношению к славянам, почему-то не оставили на Руси никаких следов в языке, обычаях, верованиях, архитектуре, судостроении, быте, ремеслах и т.п. Это еще один повод для норманистов, чтобы задуматься о соответствии их теории историческим реалиям. Так же, например и такой факт: всех свейских (скандинавских) слов в русском языке не более десятка.

5. Рюрик упоминается в нескольких славянских средневековых памятниках литературы и в одном скандинавско-немецком как вождь славян или как связанный узами с Восточными славянскими землями.

6. В Ипатьевской летописи содержатся данные о том, что до Новгорода Рюрик сидел в построеном им городе-замке в Ладоге. Это свидетельство, подтверждаемое археологическими находками в районе Ладоги, подрывает саму основу легенды о "призвании варягов" (непосредственно) из-за моря. Рюрик прибыл в Новгород (тогда - Славенск) из Ладоги, находящейся от Новгорода всего в двухстах километрах вниз по течению реки Волхов, в качестве предводителя наемной варяжской дружины, приглашенной туда новгородскими старейшинами во время внутренних усобиц. Рюрик высадился и захватил этот удобный во всех отношениях город-крепость при впадении Волхова в Ладогу. Собственно, эти усобицы и помогли ему захватить власть в Новгороде.
ИЗГНАНИЕ ВАРЯГОВ
Источник: "Известия науки", www.inauka.ru, 14.07.2004
Сборник Русского исторического общества. N 8 (156). Антинорманизм. М.: "Русская панорама", 2003. Научный редактор номера - А. Г. Кузьмин, ответственный редактор - И. А. Настенко.)

Раздел "Антинорманизм. (Критика норманнской версии происхождения российской государственности)", занимающий более 80% объёма рецензируемого издания (2, 344 - здесь и далее цифры в скобках отсылают к страницам сборника), состоит из десятка статей, разбросанных в, вероятно, творческом беспорядке. Половина из них принадлежит перу д.и.н. из МГПУ Кузьмина (две статьи), его ученика В. И. Меркулова (одна статья) и к.и.н. из ЛипГПУ В. В. Фомина (три статьи). Другая половина является публикациями и перепечатками чужих старых работ: историка-антинорманиста первой половины XIX века Ю. И. Венелина (Г. Гуцы), литератора-эмигранта М. Каратеева, историка О. М. Рапова, памяти которого посвящен сборник, и "шведского профессора-слависта" Л. Грота.

В качестве программной, открывающей раздел "Антинорманизм", в сборнике представлена статья директора Института российской истории Российской академии наук, члена-корреспондента А. Н. Сахарова "Рюрик, варяги и судьбы российской государственности".
"НОРМАННСКАЯ ТЕОРИЯ - АБСУРДНОЕ ДЕЛО!"

Как известно, президент отправился в поездку в Новгород Великий и Старую Ладогу. С точки зрения тех историков, которые являются противниками так называемой норманнской теории происхождения российского государства, именно в этих краях зародилась наша государственность. А основателями ее были не пришлые варяги, а сами славяне. С директором Института российской истории членом-корреспондентом РАН Андреем САХАРОВЫМ на эту тему беседует Наталья ИВАНОВА-ГЛАДИЛЬЩИКОВА.

- Интерес к российскому Северо-Западу, к таким городам, как Новгород, Старая Ладога, которые явились в этом районе центрами начальной восточнославянской цивилизации, всегда был велик. Сохраняется он и сегодня, в пору, когда разговор идет о проблемах укрепления российской государственности, когда мы возвращаемся к ее истокам. Для историков все это - единое целое: 2 тысячи лет - очень небольшой исторический период. Когда мы говорим о Старой Ладоге, о Новгороде, мы неизменно возвращаемся к вопросу, который уже несколько сотен лет тревожит научную и широкую общественность. Мы возвращаемся к вопросу о варягах, об их роли в истории нашей страны, об их этнической принадлежности (поскольку с этим связан не просто интерес к тому, какой национальности были варяги, а интерес к тому, какие процессы шли на просторах Восточной Европы, на просторах Северо-Запада нашей страны). Кто доминировал в них, кто играл "первую скрипку"? И в этом плане для нас интерес к проблеме варягов является интересом не столько политическим (как это пытаются изобразить), не столько вопросом, связанным с русскими или псевдорусскими амбициями; это вопрос чисто научного порядка - расселение славянства, взаимодействие различных его ветвей на территории России...

- Известно, что на этот счет существуют две точки зрения, которые продолжают между собой бороться...

- Да. Бороться за влияние на историческую науку. Это точка зрения о том, что варяги - представители южнобалтийского, поморского славянства, больших племенных конфедераций, которые в VIII-IX-X веках практически доминировали на южных берегах Балтики и определили многое в истории, религии, культуре этого региона (и оказали огромное влияние на судьбы и на развитие восточного славянства). В частности, на Северо-Запад, где развивались первые центры русской государственности - Старая Ладога и Новгород.

Есть и другая точка зрения, которую отстаивают уже больше 200 лет. Она появилась в момент шведской агрессии против русских северо-западных земель, попытки захвата Новгорода и всех прилегающих территорий. Эта теория гласит о том, что варяги - это скандинавы, викинги, что это - норманны. Эта теория является основой для политических, государственных претензий скандинавского мира по отношению к славянским землям. Думаю, что тут вопрос стоит не о каких-то научных проблемах, а об интересах чисто политических и общественно-амбициозных.

- Но сегодня появляются и достаточно серьезные работы историков, археологов в пользу норманнской теории...

- Я хочу сказать о серии работ молодых российских ученых - противников этой теории. Тема эта не закрыта, она обновляется новыми аргументами, новыми источниковедческими наблюдениями. Эти работы говорят о древних связях между поморским славянством и восточнославянскими землями, о языковой общности южнобалтийских и новгородских славян и о том, что дальнейшее пришествие сюда варягов (возможно, по инициативе новгородских, ильменских славян и окружающих их народов) - это было призвание для того, чтобы покончить с междоусобицами (не исключено, что под давлением немецкой крестоносной агрессии с берегов южной Балтики ушли какие-то большие группы населения)... Во всяком случае, эти темы сегодня - в поле зрения историков.

Интерес к этому региону объясняется необходимостью постоянной идентификации российской государственности, российского этноса, роли восточного славянства в судьбах Восточной Европы и мировой цивилизации.

- Но вы не являетесь сторонником норманнской теории...

- Конечно, это же абсурдное дело! Речь ведь идет о тех, кто не знает твоего языка, чужд тебе и приходит как завоеватель, насильник... А у Нестора сказано, что славянский язык и русский язык (то есть варяго-русский) "суть един". И ученые отмечали, что язык новгородских, ильменских славян очень близок по многим параметрам языку южнобалтийского славянства.

- При том, что южнобалтийских славян уже не существует, "отголоски" языка сохранились?

- Конечно. Они сохранились в системе древнерусского языка, языка приильменского славянства... Это прослеживают историки и лингвисты.

- А чем была тогда Старая Ладога?

- Это была одна из первых княжеских резиденций, которая, надо полагать, существовала и до варягов, и которая обрела какую-то жизнь с приходом варяжских князей. Точно так же, как и другие города на этой территории, развивавшиеся на основе славянской общественно-экономической и социальной жизни. А потом, когда в них появились варяжские князья и когда начался синтез, это дало дополнительный импульс становлению этих центров. В этом смысле и Старая Ладога, и Новгород выполняли свою определенную политическую, социальную и религиозную функции.

На исходе IХ века Олег, который объединил Новгород и Киев, для обеспечения безопасности северо-западных границ заключил договор с варягами (как пишется в летописи), который действовал примерно 150 лет. То есть Олег платил им 300 гривен дани за счет новгородских земель и так сохранял мир на северо-западных границах объединенного древнерусского государства. Но это был не только откуп, это была и плата за постоянное участие варягов уже как союзников, как друзей Древней Руси в совместных походах. Это была долговременная, 150-летняя политическая связь. То есть это был договор с долговременным государственным объединением, которое существовало в районе Прибалтики. В Скандинавии в IХ веке долговременных государственных образований еще не было. Поэтому такой договор там было не с кем заключать.

Или еще характерный момент. Когда Нестор говорит о варягах, он пишет: есть норвежцы, шведы, есть датчане, а есть варяги - "русь". То есть он перечисляет определенные этносы и среди них отдельно выделяет скандинавский и отдельно - варяго-русский этнос.