- Вот, подержи пока, - говорит она и сует мне в руку теплый комочек
шелка.
  Она говорит:
  - У меня нет карманов.
  На ней - короткое полупальто из поддельной оранжевой замши с
ярко-оранжевым меховым воротником. Из-под пальто выбивается подол платья в
цветочном узоре. Ноги голые, без колготок. Она поднимается по ступенькам,
неловко ступая в своих черных туфлях на высоченных шпильках.
  Тряпочка, которую она мне дала, теплая и влажная.
  Это ее трусики. И она улыбается.
  Внутри, за стеклянной дверью, какая-то женщина возит шваброй по полу.
Нико стучит в стекло и показывает на часы у себя на руке. Женщина окунает
швабру в ведро. Потом вытаскивает, отжимает, прислоняет к двери и лезет в
карман за ключами. Отпирает нам дверь, кричит через стекло:
  - Ваша группа сегодня в комнате 234. В классе воскресной школы.
  Народ уже собирается. Подъезжают машины, люди поднимаются по ступеням.
Я убираю трусики Нико в карман. Все с нами здороваются, мы здороваемся со
всеми. Верьте или не верьте, но вы всех их знаете.
  Эти люди - живые легенды. Все эти мужчины и женщины - вы про них
слышали. Не могли не слышать.
  В 1950-х одна ведущая компания по производству пылесосов внесла
небольшое усовершенствование в дизайн. Они поместили в сосущий шланг
маленький вращающийся пропеллер с остро заточенными лопастями - на
расстоянии в несколько дюймов от края. Идея была такая: входящий воздух
вращает пропеллер, и он разрезает нитки, собачью-кошачью шерсть и вообще
всякий мусор, который может забить шланг.
  Да, идея была неплохая.
  А что из нее получилось? Многим из этих мужчин пришлось обращаться в
травмопункт с покалеченным членом.
  Во всяком случае, так говорят.
  Или вот еще старая городская легенда про симпатичную домохозяйку,
которой друзья и родные решили устроить сюрприз на день рождения. Они все
потихонечку собрались в дальней комнате, а когда всей толпой завалились в
гостиную с криками «С днем рождения!», они обнаружили, что
виновница торжества лежит полуголая на диване, а собачка - любимица всей
семьи - лижет ее между ног, где намазано арахисовым маслом...
  Так вот, это было на самом деле.
  Или та легендарная тетка, которая обожала делать парням минет, когда
они за рулем, только однажды ее кавалер потерял управление и так резко
вдарил по тормозам, что она откусила ему половину. Я лично знаю обоих.
  Все эти мужчины и женщины - они все здесь.
  Именно из-за них в каждом травмопункте среди хирургических инструментов
обязательно есть дрель с алмазным сверлом. Чтобы просверливать дырки в
толстых донышках стеклянных бутылок из-под шампанского или содовой. Потому
что пока не просверлишь дырку, бутылку не вынуть - из-за давления.
  Люди приходят в травмопункт среди ночи и заявляют, что оступились и
упали прямо на кабачок, или на лампочку, или на куклу Барби, или на
бильярдный шар, или на домашнюю крысу, которая так некстати подвернулась под
ноги.
  Смотри также: бильярдный кий.
  Смотри также: плюшевый хомячок.
  Они постоянно поскальзываются в душе и садятся точнехонько задницей на
густо смазанный жирным кремом бутылечек с шампунем. Вечно на них нападают на
улице извращенцы-маньяки и насилуют их посредством свечей, бейсбольных
мячей, сваренных вкрутую яиц, электрических фонариков и отверток, которые
теперь надо вынуть. Я знаком с несколькими парнями, которые застревали в
сливных отверстиях своих джакузи.
  Уже в коридоре, на полпути к комнате 234, Нико отводит меня в сторонку
- к стене. Дожидается, пока мимо нас не пройдут какие-то люди, и говорит:
  - Я знаю здесь одно место, куда можно пойти. Все остальные заходят в
класс воскресной школы, и
  Нико улыбается им вслед. Вертит пальцем у виска - международный жест,
означающий «вот придурки», - и говорит:
  - Неудачники.
  Она тащит меня к двери, на которой написано «УК».
  Среди народа, который заходит сейчас в комнату 234, есть подложные
врачи, которые любят подробно расспрашивать четырнадцатилетних школьниц о
том, как выглядит их влагалище.
  Есть среди них одна девушка из группы поддержки школьной спортивной
команды, у которой однажды раздуло живот, и врачи выкачали из нее фунт
спермы. Ее зовут Лу-Энн.
  Парня, который, сидючи в кинотеатре, засунул член в дырку в коробке с
попкорном, где оный член благополучно застрял, зовут Стив, и сейчас он сидит
за разрисованной партой в классе воскресной школы, втиснув свою скорбную
задницу в детский пластиковый стульчик.
  Все эти люди, которых вы воспринимаете как анекдотических персонажей.
Вам смешно? Ну так смейтесь.
  Все они - самые настоящие сексуальные маньяки.
  Все эти люди, которых вы воспринимаете как выдуманных героев, - они
настоящие. У каждого есть лицо и имя. Семья и работа. Университетский диплом
и досье арестов.
  В женском туалете Нико тянет меня на холодный кафельный пол,
присаживается надо мной на корточки и вынимает мое это самое из штанов.
Свободной рукой она приподнимает мне голову и впивается губами мне в губы.
Ее язык бьется у меня во рту. Большим пальцем она размазывает смазку по моей
головке. Я уже возбужден и готов. Она стягивает мои джинсы на бедра.
Приподнимает подол своего цветастого платья. Ее глаза закрыты, голова слегка
запрокинута. Она садится на меня верхом и что-то шепчет, уткнувшись губами
мне в шею. Я говорю:
  - Ты такая красивая.
  Нико слегка отстраняется, пристально смотрит и говорит:
  - И что это значит? И я говорю:
  - Я не знаю. Наверное, ничего, - говорю. - Забей.
  Кафель пахнет дезинфицирующим раствором. Кафель шершавый и жесткий под
моей голой задницей. Потолок тоже выложен кафелем. Вентиляционные решетки
забиты пылью. От ржавого металлического контейнера для использованных
салфеток пахнет несвежей кровью.
  - А увольнительная у тебя с собой? - говорю я и щелкаю пальцами.
  Нико слегка приподнимет бедра и опять опускается на меня,
приподнимается и вновь опускается. Ее голова по-прежнему запрокинута, глаза
по-прежнему закрыты. Она лезет за пазуху, достает сложенный листок голубой
бумаги и роняет его мне на грудь.
  Я говорю:
  - Хорошая девочка, - и достаю ручку из кармана рубашки.
  Нико приподнимается с каждым разом чуть выше и опускается жестче.
Слегка раскачивается вперед-назад. Вверх-вниз, вверх-вниз.
  - Развернись, - говорю я. - Развернись.
  Она приоткрывает глаза и глядит на меня сверху вниз, я верчу ручкой в
воздухе, как будто размешиваю сахар в кофе. Зернистый кафель врезается в
спину даже сквозь рубашку.
  - Развернись, - говорю. - Давай, детка.
  Нико закрывает глаза и подбирает подол обеими руками. Потом переносит
одну ногу у меня над животом, а вторую перебрасывает мне через ноги. Она
по-прежнему сидит на мне верхом, но теперь спиной ко мне.
  - Хорошо, - говорю я и разворачиваю голубой листок. Расправляю его у
нее на спине и расписываюсь внизу, в графе «поручитель». Сквозь
платье я чувствую, как выпирает застежка лифчика - эластичная полоска с
пятью-шестью крошечными металлическими крючками. Я чувствую, как выпирают ее
ребра - сквозь толстый слой мускулатуры.
  Прямо сейчас в комнате 234 сидит подружка кузена вашего лучшего друга,
та самая девушка, которая чуть не умерла, удовлетворяя себя рычагом
переключения передач в «форде пинто», когда наелась шпанской
мушки. Ее зовут Менди.
  И парень, который проник в гинекологическую больницу под видом доктора
и затеял осмотр пациенток.
  И мужик, который разъезжает по разным мотелям и по утрам притворяется
спящим - голый поверх покрывала, - дожидаясь прихода горничной.
  Все эти пресловутые приятели знакомых наших друзей... они все там.
  Человек, покалеченный электрическим доильным аппаратом, - его зовут
Говард.
  Девушка, которая повесилась голой на перекладине для душевой занавески
и едва не умерла от аутоэротической асфиксии, - это Пола, и она законченная
сексоголичка.
  Привет, Пола.
  Дай мне свои подземные зонды. Свои проблесковые маяки.
  Эксгибиционистка, полностью голая под плащом.
  Мужики, которые устанавливают миниатюрные видеокамеры в толчках женских
сортиров.
  Парень, втирающий свою сперму в клапаны депозитных конвертов у
банкоматов.
  Вуайеристы. Нимфоманки. Похотливые старики. Онанисты.
  Сексуальные маньяки-маньячки. Злые и страшные буки, которыми мамы
пугали нас в детстве.
  Мы все здесь. Живые и нездоровые.
  Это мир сексуальной зависимости на двенадцать ступеней. Мир
болезненного влечения. Вызывающего сексуального поведения. Каждый вечер они
встречаются в задней комнате в какой-нибудь церкви. В конференц-зале в
каком-нибудь общественном центре. В каждом городе. Каждый вечер. Они даже
проводят виртуальные конференции в Интернете.
  Мой лучший друг Денни - мы познакомились на собрании сексоголиков.
Денни уже дошел до того состояния, когда ему было необходимо мастурбировать
по пятнадцать минут ежедневно, чтобы не загнуться от сперматоксикоза. В
конце концов он уже просто не мог сжимать руку в кулак и начал всерьез
опасаться, что в перспективе ему может стать плохо от такого количества
вазелина.
  Он хотел перейти на какой-нибудь лосьон, но все средства для смягчения
кожи в данном случае оказались неэффективны.
  Денни и все эти люди, которых вы считаете извращенцами, или безумцами,
или больными маньяками, - они все здесь. Мы собираемся, чтобы поговорить. У
нас не много возможностей поговорить о себе откровенно.
  Здесь - проститутки и заключенные, совершившие нетяжкие преступления на
сексуальной почве, которых выпустили на три часа из тюрьмы. Бок о бок с
женщинами, которые любят, когда их насилуют несколько человек сразу, и
мужчинами, которые дрочат в книжных у стендов литературы «для
взрослых». Уличные проститутки и их клиенты - все вместе. Здесь.
Растлители малолетних и развращенные малолетние - вместе.
  Нико приподнимает свою пышную белую задницу и резко опускается на меня.
Вверх-вниз. Вверх-вниз. Тугие стенки влагалища сжимают меня плотно-плотно.
Вверх-вниз. Мышцы у нее на руках напрягаются все сильнее. Она держит меня за
бедра. Бедра уже онемели и побелели...