Истина – многогранный кристалл, и невозмож­но охватить взглядом сразу все его грани; и если нет на свете даже двух человек, которые рассматривали бы эти грани под одинаковым углом (даже если их желание найти истину одинаково искренне), то чем же им в таком случае можно помочь? Коль скоро физический человек, ограниченный в своих возмож­ностях и окруженный со всех сторон иллюзией, не может разглядеть истину в свете своих земных вос­приятий, то мы говорим о необходимости развивать в себе внутреннее знание. С того времени, когда Дельфийский оракул возвестил вопрошающему: «Человек, познай себя», мир не знал более высокой и важной истины. Без внутреннего восприятия человек не в состоянии познать даже многие относитель­ные истины, не говоря уже об абсолютной. Перед тем как постигать какую-то абсолютную истину, чело­век должен познать себя, то есть приобрести внутренние чувства, которые никогда его не обманут. Аб­солютная истина – символ Вечности. Никакой ко­нечный разум не в состоянии вместить в себя беско­нечность, и, следовательно, воспринять абсолютную истину ему тоже не по силам. Для того чтобы до­стичь состояния, в котором он способен видеть и ощущать ее, ему необходимо парализовать в себе все чувства внешнего, телесного человека. Нам, конеч­но же, скажут, что эта задача не из легких; и мно­гие люди, узнав об этом необходимом условии, не­сомненно, предпочтут довольствоваться относитель­ными истинами. Но приближение даже к земным истинам требует прежде всего любви к истине ради нее самой, ибо в противном случае никакое пости­жение невозможно. А кто в наш век готов возлю­бить истину ради нее самой? Много ли найдется таких, кто готов искать, принимать и воплощать в жизнь истину в нашем обществе, где для достиже­ния успеха необходимо заботиться прежде всего о внешнем виде, а не о внутренней реальности и делать ставку на самовосхваление, а не на подлинные доб­родетели! Мы вполне осознаем, насколько труден путь к восприятию истины. Эта чистая небесная дева нисходит только на благоприятную (для нее) почву. И эта почва есть беспристрастный, непредубежден­ный разум, освещенный чистым Духовным Сознани­ем; но и то и другое — редкие гости в цивилизо­ванных странах. В наш век пара, и электричества, когда человек вынужден жить в сумасшедшем тем­пе, практически не оставляющем времени для раз­мышлений, все, что ему остается, – это отдать себя на милость ветров и течений, которые несут его от колыбели до могилы, привязанного к прокрустову ложу традиций и условностей. Но всякая условность есть заведомая ложь, ибо во всех случаях это «ими­тация чувств в соответствии с общепринятыми стан­дартами» (определение Ф.У.Робертсона); а там, где есть имитация, не может быть истины. «Истина – алмаз, сокрытый в глубине; а те вещи, что лежат на поверхности нашего мира, взвешиваются на неверных весах традиции», – сказал Байрон; и справедливость этого замечания хорошо известна тем, кто вынуж­ден жить в удушающей атмосфере социальных услов­ностей и кто, несмотря на свое искреннее стремле­ние учиться, не решается признать столь желанные истины из-за страха перед жестоким Молохом, име­нуемым Обществом.

 

Посмотри вокруг, читатель, перечитай рассказы всемирно известных путешественников, вспомни изречения литературных мыслителей, научные и ста­тистические данные. Нарисуй образ современной на­уки, политики, религии – пусть вся панорама совре­менной жизни предстанет перед твоим мысленным взором. Вспомни об обычаях и традициях каждой культурной расы или народа, живущих под солнцем. Подумай о деяниях и моральных установлениях народов в цивилизованных центрах Европы, Америки, и даже далеко на Востоке, и в колониях, куда бе­лый человек уже успел принести «блага» так называемой цивилизации.

 

А теперь, окинув взглядом все это, повремени и подумай, а затем назови, если сможешь, то благосло­венное Эльдорадо, то исключительное место на на­шей планете, где Истина была бы почетным гостем, а ложь и притворство – неприкаянными изгоями. Не сможешь. И никто не сможет, если, конечно, не за­хочет внести свою лепту в огромное море лжи, за­топившее ныне все области национальной и обще­ственной жизни. «Истина! – восклицал Карлейль, – истина, пусть даже небеса обрушатся на меня всей своей тяжестью за любовь к ней; и никакой лжи, даже если вся небесная Обитель неги и праздности станет ценою моего отступничества». Вот благород­ные слова. Но многие ли думают так же, и многие ли осмелятся повторить эти слова вслед за Карлейлем в наш девятнадцатый век? Не предпочтет ли ус­трашающе огромное большинство вместо этого по­пасть в «рай для бездельников» – pays de Cocagne для бессердечных эгоистов? Это большинство в ужасе шарахается от одной лишь тени всякой новой непо­пулярной истины, опасливо оглядываясь при этом, не осудит ли миссис Харрис и не приговорит ли миссис Гранди дерзновенных ловцов этой тени к му­чительной казни через четвертование острыми, как бритва, языками болтливых кумушек.