Его тихий сон был прерван стонами и непонятным движением..
Едва открыв глаза, в попытке понять, что происходит, он сел на кровати и уставился прямо перед собой.
Ещё пару секунд ушло на то, чтобы нащупать грань между сном и явью и, зацепившись за неё, втолкнуть своё тело в реальность.
Постель была мокрой и холодной... От этой сырости его тело покрылось мурашками, но то, что он увидел, в следующую же секунду бросило его тело в жар..
Это были её глаза. Они блестели в предрассветном сумраке болью, испугом, мольбой..
"Дорогой, это сейчас случится...", - прошептала она, её голос дрожал, дыхание было частым и прерывистым...
Нельзя сказать, что они были не готовы к этому. Наоборот, они даже гордились тем, что так много времени уделяют подготовке к появлению своего первенца на свет. Не должно, да просто не могло быть ситуации, в которой они не знали бы как поступить. Правильное дыхание, гимнастика, оказание первой помощи - всё это казалось элементарными процессами, о которых рассказывали в поликлинике..
Но сейчас всё в голове смешалось.. Что делать? Куда бежать? Кому звонить?
В его голове судорожно билась только одна мысль "Надо действовать!" С каждым ударом сердца и с каждым вздохом она ввинчивалась в его мозг.
Он завернул её в одеяло и отнёс в машину. Сам, как был, в растянутой майке и семейных трусах прыгнул за руль и завел свой старенький фольксваген.
"Только бы хватило бензина, только бы не заглохла.." - обрывки мыслей скользили по поверхности сознания.
Он оглянулся на заднее сиденье. Её взмокшие волосы прилипли к лицу, глаза были настолько темными, что казалось, что он смотрит в бездонную пропасть испуга и отчаяния.
Он попытался улыбнуться, показать что всё хорошо, успокоить её.
"Не бойся, я с тобой.."
Мотор загудел и машина плавно покатилась по ровному асфальту дороги, покрытому поволокой утреннего тумана.
"Быстрее, быстрее, быстрее..."
Ну почему нельзя полететь?!
Не смотря на то, что спидометр показывал 140, ему казалось, что машина двигается невообразимо медленно..
Как во сне, когда ты прикладываешь все силы, чтобы убежать от опасности, но удается продвинуться лишь на ничтожно малое расстояние.
Несмотря на волнение, он почувствовал то, чего ещё никогда не ощущал... хотя уже давно к этому готовился. Ещё совсем немного времени и он станет отцом.. Гордость, радость, уверенность смешивались в одно чувство, название которому ещё не придумали ни в одном из языков мира..
"Быстрее, быстрее, ещё совсем немного.."
Больница была уже совсем рядом, там люди, которые помогут..., которые знают, что делать..
Он не заметил его.. или заметил, но не понял знака, или понял, но подумал, что это не так важно, или не успел подумать..

***
Вчера, в одном иракском городке американские солдаты обстреляли машину, которая не остановилась по знаку патрульного. В этой машине мужчина вез в больницу свою беременную жену.
Женщина и ребёнок мертвы, мужчина тяжело ранен.

Я упал на колени
И закрыл глаза
И неясные тени
Над распятьем Христа

В этой пасмурной мгле
Ни кого рядом нет
Я в бреду, я во сне
Гаснет солнечные свет

В небеса прокричал
Помоги мне Господь
Я от боли сдыхал
Но был нем небосвод

Глых небесный творец
Он не слышит мольбы
И небесный дворец
Станет Храмом судьбы

Ритуальный кинжал
К сердцу я прислоню
Я просил, умолял
И в огне я сгорю

Когда пронзит пылающий вопрос,
И разум прянет к темному пределу,
Когда больной душевный перекос
Жгутом рыданья перехватит тело,

Я знаю путь, который не во вред,
Я знаю средство поборать сомненья,
Я прохожу за поволоку лет
В четвертый год от моего рожденья,

Здесь травы клонятся под тяжестью стрекоз,
И смолы внемлют времени и лени,
И блики дня сквозь кружево берез
Чуть наискось ложатся на колени.
Здесь мхи укрыли тайну корневищ,
Чей мир белес, чьи спутаны истоки.
Здесь шмель упорно силится достичь
Глубин цветка, где каплевидны соки.

И златоглазка призрачна как сон,
И хрупко тело легкое сирфиды,
И черный уж свивается кольцом
У основанья дремлющей ракиты.

Отсюда путь ложится наугад
По склону земляничного оврага,
Нога скользит, и ветви шелестят
О тайнике, где обитает влага.

В густой тени, в прохладной тишине
Я, к роднику приникнув по -старинке,
Ищу ответ в прозрачной глубине,
Где пляшут вместе точки и песчинки...

Презирай стакан порожний
И обрящешь благодать.
Жить приятно, жить несложно,
Если смысла не искать!
Вожделеет разум рьяный
Мысль системою сковать,
А ты лежишь на солнце пьяный, и на все тебе плевать!

Кладезь мудрости таится в откровении простом -
Жизнь дается, чтоб резвиться
С дамой сердца под кустом,
Чтобы пить хмельную влагу,
Относить штаны в кабак,
И нанизывать на шпагу
Всех, кто думает не так.

И когда ты в землю ляжешь,
Пусть булыжник над тобой
Эпитафией накажут приблизительно такой:
"Здесь лежит собрат скворечни,
Верноподданный пивной.
Всяк рыдает безутешно,
Впечатлен его судьбой.

Воспевал он дев порочных
Беспорочные уста
И свалился в час полночный
с разведенного моста.
Был он весел, был он грешен,
Много женщин обманул,
Был бы точно он повешен,
Но по счастью утонул!.."

И я тебя позабываю…
Я нить за нитью обрываю,
Которыми (о, что за бред –
Я сам себе боюсь признаться!)
Мы были связаны тринадцать,
Тринадцать самых лучших лет.

Вот нить суровой дружбы нашей.
Ну кто, тебя со мною знавший,
Хотя бы лишь подозревал,
Что сколько, мол, она ни вьется,
Когда нибудь да оборвется!...
Но эту нить я оборвал!

А эта нить любви…За годы
Она прошла огни и воды.
Казалось. Ей вовек не сгнить,
Ее не сжечь, не взять железу…
Но, душу до крови порезав,
Я оборвал и эту нить!

А это – просто нить привычек.
И я ее без закавычек
Порвал. Но вот опять она.
И снова боль превозмогая,
Порвал ее. Но вот другая,
Еще,
Еще одна видна…

Но я тебя позабываю,
Я нить за нитью обрываю.
Еще,
Еще,
Еще одна…

Слепое время меркнущих зеркал
мое дыханье водами объяло —
дремавшего зерна не достигал
хрустальный возглас горнего кимвала.
Но у креста распластанных веков
мне резал веки луч Альдебарана —
я ведал тайну сопряженья слов
в кровоточащих сумерках обмана.
Приемля смерть, я трудно прозревал,
губами лбы остывшие тревожа,
что дерзноложен пасмурный оскал
суглинком распахнувшегося ложа.
Превозмогая полночи покров,
я размыкал трепещущие вежды,
я ведал тайну сопряженья слов
в благобагряном облаке надежды...
И я прозрел, но страшно осознал
свой мрак во свете Преломленья Хлеба
и в первый раз мучительно сказал:
«Господь мой Бог, я недостоин неба!»
В пролитый час, пересеченный в кровь
минутной стрелки черным ятаганом,
я вырвал тайну сопряженья слов
из инкунабул мертвого тумана...
А кровь стекает из отверстых ран,
ликуя в небе пламенем рассвета,
повелевая мертвенным губам
коснуться Жертвы Нового Завета...
Обороненный святостью Даров,
мой дух разрушит плотское заклятье...
Я выйду к тайне сопряженья слов,
ложащихся к подножию Распятья.

Господь! Сколь безнадежны все попытки
Сквозь немоту приблизиться к Тебе.
Средь многих прав, лишь право на ошибку
Моей судьбой оправдано вполне.
Как мотылек, что прянул, опаленный,
Из пламени в сгустившуюся тьму —
Так я бежал когда-то, ослепленный,
От следования Слову Твоему.
И мир померк, и духу стало тесно,
И Бездна отворилась предо мной,
Но верил я, что и для падших в Бездну
Ты, недвижим, пребудешь за спиной.
Когда же Страж на дверь обрушил молот,
Закрыв мне отступ к Свету бытия,
Я оглянулся, сердцем чуя холод,
И вот, мой Бог, здесь не было Тебя.
Так смерть опережает Смерть Вторая
И делает бессмысленной канву.
С тех пор я слышу — и не постигаю,
С тех пор живу — как будто не живу.
Лишь память, ненадежная обитель,
Хранит залог надежды неземной.
Я жду — разбивши ковы, Искупитель
От Крестной Жертвы явится за мной.

Любовь моя, я так тебя люблю
Что от любви моей изнемогаю.
Я словно Феникс в пламени горю,
Едва погибну – тотчас воскресаю

И новых мук сладчайшее ярмо
Гнетет меня, лишая сна и воли
Я плачу оттого, что мне светло
И улыбаюсь – от смертельной боли

Мой каждый атом устремлен к тебе,
Все тело – крик, взыскующий слиянья
На путь любви, пролегший по Земле
Ступившие – оставьте упованья.

Пусть изваяют нас, сидящих здесь,
Рука в руке, пусть милостью ваятель
Стыдит судьбы бездушный камнерез,
Отсекший нас от радости объятий

Пусть камень вызов бросит временам
Влекущим нас в предел Второго круга
Где чашу скорби вечно пьет Тристан
И где Франческу бьет и мучит вьюга

Там наши тени бросит вихрь во мрак
Мы в сонме душ отверженных помчимся
Но Богу слава! В страшных Божьих снах
Мы до конца времен не разлучимся

На суд Последний будучи подъят,
И будучи допрошен, что за сила
Мой бедный дух низринула во Ад,
Отвечу я , не опуская взгляд –
«Любовь, что движет Солнце и светила.»

Я ночевал на берегу.
К утру, лишь звезды побледнели -
Умолкли шорохи ночные,
Ушли под берег ветерки
Стояли травы неподвижно
И даже листья ивняка
Не нарушали тонкой дрожью
Вдруг опустившийся покой...
Похолодало. От реки
Туман поднялся непросветный
И влажной, серой пеленой
Закрыл светлеющее небо -
И в тишине, как корабли,
Века сомкнулись на мгновенье.
И время вдруг остановилось.
И я не знал, когда и где
Могло случиться это утро...
Из-за излучины реки
Раздался трудный крик уключин
И вот, в клубящемся тумане
Возникла тень гребца и лодки.
Не видел я, но мне казалось -
Он плыл к себе, в свое селенье
Тугую плоть покрыли шкуры
И мерно весла рыли воду
И рыба горбилась на дне...
И он проплыл. Издалека
Донесся рельсов шум веселый,
И я вздохнул и потянулся,
И все вернулось на круги.

Твой друг назвал меня принцессой,
А ты сказал, скрывая страх:
"Таких принцесс в старинных пъесах,
В конце,сжигали на кострах"
Я непонятно одеваюсь,
И очень медленно хожу,
И очень страшно улыбаюсь,
И дикий ужас навожу,
И взглядом обладаю странным,
И очень тихо говорю,
И вся в каких то жутких тайнах
И часто в зеркало смотрю,
А дома-странные бутылки
Держу я не для красоты,
И в волосах моих опилки
Сухие листья и цветы.
А ночью под твоим окошком
Я пролетаю на метле,
А в полночь превращаюсь в кошку.
И Кигу Книг держу в столе,
И что бы я тебя не съела
Смотреть боишься мне в глаза...
Ах глупый просто я люблю тебя.

незнаю что писать может потом как нибудь напишу.