Благодарности: хочу отблагодарить таких исполнителей как David Bonk - Ce Pia Ali, Tokio Hotel - Dont Jamp и Evanescence - Bring Me To Life за вдохновение черпаемое из этих произведений, непосредственно помогших в написании рассказа


Тишина, время от времени нарушаемая его хриплыми вздохами. Родное лицо, то хмурящееся, то улыбающееся во сне. Восемнадцать лет он был рядом, ежедневно, практически каждую минуту. Мы всегда были вместе и через многое прошли. Прошли вдоль жизни, крепко держа друг друга за руки, и обещая, что так будет всегда. Нас было двое, что являлось нашим главным преимуществом перед миром, практически единое целое, и, что бы там не говорили, мы добились всего сами, сами! Только он и я и никого, нам не надо было ничего кроме возможности смотреть друг другу в глаза и ловить на себе улыбки брата. Мы плыли в вверх против течения и нам это нравилось, кто то уходил, кто то оставался, да и какая, собственно говоря, разница? Многое и не надеялись пережить, не замечая, как воспоминания медленно растворялись из памяти. Просто жили, надеясь на лучшее. О чём-то по детски мечтали, но не осознавали, что за исполнение мечты придётся платить.
Он что-то тихо пробормотал во сне, вертя головой.
-Спи, мой малыш,- давя в себе истерику и желание завыть на луну, шепотом произнёс я и брат, в самом деле, успокоился.
Жили,… Я не мог представить и дня без него, без его улыбок, тёплых рук, янтарно-карих глаз, а они сказали, что это конец. Бред, он меня не оставит! Или оставит?... Слова стали приговором «Рак лёгких!. Не так мы представляли свою смерть. Слишком глупо, слишком мало. Так может умереть любой кроме него, не сейчас, никогда. Мы не умрём никогда, не умрём по одиночке. Или я уйду с ним, или он будет жить. Без разницы, но только вместе, только ради возможности снова заглянуть в родные шоколадные глаза, только ради любви. Пол мира я уложу к его ногам, но он будет рядом. Судьба так легко раскрыла карты, это был спор на то «кто кого перепъёт», шутка, как я и вся его жизнь. Он начал задыхаться, с разу понял, что что-то не так, но близнец настоял на том, что здоров. Когда это случилось во время концерта, спорить было глупо, впрочем, как и отказываться от медосмотра. И вот мы здесь. Зачем? Точнее только я знаю что незачем, медики запретили говорить ему, что его жизни измеряется неделями. Я не могу, не могу! Мы никогда не врали друг другу, даже если это была ложь во спасение. Только ради него, я терпел, прятал слёзы и давил в себе истерики.
-Ты снова плачешь,- прохрипел Том, приподнимаясь в кровати на локтях.
-Прости,- не в силах остановить поток слёз, хлещущий по лицу, попросил я.
-Иди ко мне,- позвал брат.
Чуть покачивая бёдрами, я быстро оказался возле близнеца. Мы молча лежали, крепко прижимаясь, друг к другу, и то и дело, вытирая слёзы с лица второго. Ночь уже полностью вошла в свои права, погружая два тела в кромешную тьму. Мы молчали. Не потому что нам нечего было сказать, а потому что не видели больше в словах прежнего смысла. Я вообще невчем уже не видел смысла, боялся задуматься о будущем, боялся жить.
-Том, я люблю тебя,- сбивчиво шептал я, уткнувшись в родной ворох дредлоков,- Ты только живи, а я всегда буду рядом. Помнишь, мы пообещали…
- Пообещали, что бы не случилось, мы всегда будем вместе,- закончил за меня брат,- Я тоже люблю тебя, и буду жить ради этой любви.
-Спи, Томас, спи…
Я сидел на грязном полу, подле розетки, и глотал слёзы. Мысли то бешено кружились, то в один момент останавливались, от чего сознание затуманивалось, и немного кружилась голова
-Прости, прости, прости…- бормотал ,- Ты не знаешь, так будет лучше,- дрожащими руками, выдёргивая из розетки тройник подъитожил я. Обычно прерывистое гудки аппарата сменились долгим пищанием, эхом, отражающимся от углов комнаты. Я слышал, как он отчаянно хватает ртом воздух, вцепившись в кровать, но боялся приблизиться к любимому, лишь всхлипывая ему в унисон. Дрожь по телу, казалось, я вместе с ним бьюсь в конвульсиях от безъисходности. Из груди вырвался душераздирающий крик, хотя куда там, моя душа и уже была разорвана в клочья и втоптана в асфальт. Я кричал от собственного бессилия, от его стонов, от того, что не могу ничего сделать, в моих силах лишь тянуть время, а долгие прощания лишняя боль.
-Спи, Томас, спи…

Настроение сейчас - отрешонное


В колонках играет - David Bonk - Ce Pia Ali