Он несмело протянул девушке за столом свой мятый, мокрый от его волнения листочек с фамилией, именем и номером читательского билета.

-Простите, я здесь в первый раз...

Девушка снисходительно улыбнулась, легко встала и пошла за его книгами, лежащими на полке.

Другие девушки, которые, так же как и она, работали в библиотеке, посмеивались за соседним столом. Ведь она не должна была приносить этому молодому человеку книги, она вообще никому не должна была их приносить, потому что работала она сейчас не на выдаче, а на приеме книг... В четко отработанной системе каждый должен делать то, что ему положено.

Она принесла ему книги, выдала. Когда она протянула ему их, он заметил ее ярко-зеленые ногти... Красивые тонкие пальцы, как у английских леди и ярко-зеленые ногти. Это заставило его улыбнуться... Он чуть расслабился, стал меньше волноваться; поднял глаза на девушку, но, встретив ответную улыбку, потупил глаза, и краска смущения опять проступила на его лице.

- Спасибо... - пробурчал он и бросился вон, попутно чуть не прихлопнув себя тяжелой библиотечной дверью.

 

Впоследствии, каждый раз, когда он приходил за книгами, он всегда подходил к ней. И неважно, что она в тот момент делала или должна была делать: она всегда приносила ему книги и с неизменной улыбкой, такой искренней и светлой, протягивала ему их.

Они ни разу не перемолвились ни единым словом, но она знала как его зовут. В электронных заказах всегда были написаны полностью имя, отчество, фамилия... Вся ее тетрадь, в которой она рисовала пока не было читателей, была исписана его фамилией: Никитин, Никитин, Никитин....9

В нем не было ничего примечательного, он был красив, но не выделялся. Его красота была гармоничной, домашней, спокойной... Его красоту отражало его имя, которое не было особенным, но звучало красиво.

Игорь Сергеевич.

Ничего лишнего.

 

Потихоньку он стал приносить ей конфеты; она укоризненно смотрела на него, - это было непринято, - но потом смягчалась и быстро съедала их, пока не увидели коллеги и не начали над ней смеяться. Потому что больше всего она ненавидела смех.

 

Все было неизменно. Он неизменно приходил к ней, она неизменно приносила ему книги; он неизменно приносил ей конфеты, она неизменно улыбалась ему своей кроткой, милой улыбкой. Неизменная красота, неизменное молчание... Что-то еще было бы лишним.

 

Дверь тяжело открылась, скрипнула... И, как в первый раз, чуть не прихлопнула его; одной рукой ее открывать было неудобно. Он тихо подошел к ее столу. Она не заметила его, она рисовала... Тогда он вынес руку с маленьким, но милым и красивым букетиком из-за спины и тихо, осторожно и бережно положил его перед ней...

Она вздрогнула от неожиданности, подняла удивленные глаза... Смущенно улыбнулась и залилась краской, так же как и он...

Девушки за соседним столом тихонько хихикали...

Она быстро принесла ему книги, протянула ему их; Взяла букет и нежно обняла его, наслаждаясь его легким ароматом...

Увидев, что она как будто чем-то расстроена и не поднимает головы от букета, он тоже сник и медленно вышел... Тяжелая дверь гулко хлопнула за ним...

 

Как только хлопнула дверь, девушки за соседним столом засмеялись в голос. Она не слышала, она видела это. Сильнее всех хохотала полная девушка. Такое было впечатление, что внутри нее огромный шар, будто она проглотила целый арбуз, и когда она хохотала, надрывая глотку и закидывая голову вверх, она обеими руками держалась за свое пузо, словно боялась, что лопнет...

Она вновь посмотрела на подаренный ей букет, вдохнула его легкий аромат... Глаза ее наполнились слезами. Сквозь их пелену она разглядела в букете украшение - маленькую пчелку из дерева... Она прицепила ее себе на волосы... Вновь взглянула на букет - грустная улыбка тронула ее нежные губы... Потом она посмотрела на хохочущих девиц... Вся вскипела, вскочила со своего места, подбежала к девушкам, кинула на их стол букетик, гневно посмотрела на всех и со слезами, которые градом катились по ее щекам, выбежала за тяжелую дверь...

 

На следующий день Игорь Сергеевич пришел в библиотеку, но девушку, которой он вчера принес букетик, а сегодня опять конфету, он не встретил...

- А где... ммм... ваша соседка? Которая еще с зелеными ногтями... - обратился он к полной девушке и показал ей на стол, где раньше сидела Она, а теперь работала какая-то другая, неизвестная, хмурая и плотная девушка.

- Это Чешка что ли твоя? Уволилась она, вчера, сразу после твоего букетика.

- Спасибо... А почему Чешка?

- У нее потому что значок был "ч". Мы же везде отмечаемся... Вот ее Чешкой и прозвали.

- А как ее по-настоящему зовут?

- А тебе зачем? Вот сам у нее и спроси.

И, несмотря на то, что до этого девушка говорила насупившись, после своих последних слов она захохотала, как вчера, но слышалось в этом смехе что-то недоброе, злое...

Игорь Сергеевич услышал эту насмешку и, не поняв ее, ушел расстроенный...

 

Возле библиотеки ему показалось, что перед ним шла она, Чешка, как называли ее на работе.

-Девушка! - он прибавил ходу, но он все равно никак не могу догнать ее. Она забирала свои документы в отделе кадров и теперь, когда окончательно порвала с библиотекой и девушками, хохочущими за соседним столом, спешила скорее покинуть место,   где ее так ранили...

 

Он никак не мог ее догнать, она была слишком далеко.

- Чешка!

И это не помогло. Наверно, это прозвище ее обижало, и теперь она не хотела на него откликаться...

Он перешел на бег. Расстояние между ними сокращалось... Он боялся, как бы она не села в автобус или троллейбус, потому что тогда он бы ее потерял окончательно...

 

Тут она тоже побежала. Он уже было испугался, что так и не догонит ее... Но тут он понял, почему она бежала. Она хотела успеть перейти дорогу на зеленый свет... Но не успела.

Он побежал как можно быстрее. Вот он уже совсем рядом с ней... Он протиснулся через толпу и оказался прямо у нее за спиной.

- Девушка... - шепнул он ей на ухо. Она не откликнулась.

- Девушка! - ничего.

- Чешка!

Наушников на ней вроде не было... Зато он заметил в ее светлых, золотистых локонах пчелку, маленькую деревянную пчелку...

- Девушка... - опять прошептал он и самыми кончиками пальцев коснулся ее теплого и нежного плеча... Она оглянулась. Тот же удивленный взгляд, что и вчера. Но лишь миг... Потом ее лицо озаряется улыбкой. Зеленые, лучистые глаза светятся радостью. Мягкое вечернее солнце, которое светит ей в спину, еще сильнее позолотило ее локоны, а кожа сала еще более теплого оттенка, от чего казалась еще красивее, чем была на самом деле...

Его как поразило громом. Он понял... Он все понял. Понял, почему она молчит, почему не любит смех, понял все, ее всю... Он даже не понял, он почувствовал. Почувствовал,   что чувствовала вчера она, увидел, что видела вчера она... И та вчерашняя сцена, которой он не видел, но о которой догадывался, предстала перед ним такой, какой она ее увидела и почувствовала... Эта немая сцена, когда молодые девушки в истерическом хохоте дико обнажают зубы, закидывают головы, держатся за животы, когда они все похожи на зверей...

Он понял, почему она ненавидит смех. И она поняла, что он понял. И нежно, как вчера букет, она обняла его...

***
Воскресенье, 19 Ноября 2006 г. 21:29

- Я так люблю тебя!
- И что же?
Как ты докажешь для меня?
Вот тоже!
- Давай умрем?
- Как? Всмысле? Вместе?
- Твоей последней буду я невестой.
Умрем в один и день, и час...
Все тайны смерти будут лишь для нас.
- И мы умрем?
- Не беспокойся.
- Мы ляжем в гроб?
- Мы не проснемся.
- Эх, ну давай.
- Что?
- Всмысле начинай.
- На раз, два, три...
- Теперь ты бывшая невеста.
Пускай без гроба и пока еще без места.
Пускай я был немного лих,
Я был последний твой жених.

Я – ребенок улиц. С самого детства я бродяжничала и голодала. В 13 лет я стала проституткой. Другого выбора у меня не было – я должна была что-то есть... Работала я весьма успешно – по 5-6 клиентов за ночь – ведь секс с малолеткой это престижно. К тому же на работу я всегда делала себе 2 хвостика, неяркий макияж, коротенькая юбочка в клеточку, блузочка... Строила из себя невинную школьницу. Хотя в школе ни разу не была. Но, как бы то ни было – на «невинность» клюнули. Причем обычно это были одни из самых богатых клиентов.

Лет в 15 у меня появился постоянный клиент. Молодой, лет 20, не больше, стройный высокий и красивый парень, яркий представитель «золотой молодежи», из всей толпы сильно накрашенных, фигуристых девиц, затянутых в красный латекс, сразу же выделил именно и перекупил, как на аукционе у уже было купившего меня толстого, потного старика.

Боже, что это была за ночь! Мне, замарашке с улицы, невозможно было и представить, что люди могут так ЖИТЬ! Дорогие машины, клубы, шампанское рекой, красивая одежда, ухоженные девушки... Мне было стыдно за свой маникюр, и я все время прятала руки.

Мы выпили с ним на брудершафт. В тот же вечер я нарушила первое правило проститутки – не целовать клиента в губы – но у меня на то была веска причина: я влюбилась.

Все последующие 2 недели мы провели вместе. Он каким-то невероятным образом договорился с «мамой» (сутенершей), «Железной Леди», как мы ее звали, и просто увез меня с панели к себе в апартаменты.

Боже, Вы даже не можете представить, что это были за чувства... Казалось, вся его огромная квартира, в которой мы все 2 недели безумствовали и сходили с ума от страсти, переполнявшей и опьянявшей нас, пропиталась любовью насквозь...

Через 10 дней он сказал мне, что уезжает на месяц и что это наша последняя с ним ночь... В этот раз он не скупился на нежность и ласку. В последнем порыве страсти он забыл о предосторожности, а я специально о ней умолчала... Я знала, что забеременею, что меня выгонят с работы, что я его, может, никогда больше не увижу... Но у меня хотя бы будет его частичка.

Но все имеет свойство заканчиваться, и утром он вернул меня на панель. Он пообещал вернуться...

Через месяц он действительно вернулся. А у меня была для него хорошая новость... Я уже была в ней уверена.

Он опять сразу увидел меня из всей толпы, взял за руку и повел к «маме».

Придя к ней в кабинет, он сказал «маме», что хочет выкупить меня. Я, обняв его и прижавшись к нему, сказала, что «тем более у нас будет ребенок»...

Я никогда не прощу себе, что сказала об этом в присутствии этих двух людей – его и «мамы». Реакция была предсказуема.

Он резко оттолкнул меня, посмотрел на меня изумленно, плюнул мне в ноги и ушел, яростно хлопнув дверью. Больше я его не видела, только по телевизору.

«Мама» закричала на меня, что я «шлюха подзаборная», что ни меня, ни моего ребенка в этой жизни ничего не ждет, более того, она не даст мне спокойно жить... Под конец своей тирады она схватила со своего стола вазочку и кинула ее в меня. Едва успев увернуться, я выбежала из ее кабинета и долго бежала по ночной Москве не оборачиваясь...

Я тайно поселилась у своей подруги-путаны. У меня были какие-то мизерные сбережения, так что месяца до шестого я поработала уборщицей в продуктовом магазине, а потом жила на накопленные за два года деньги.

После того как я родила Мишу, я прожила еще 3 года на квартире у подруги. Благо, Миша был спокойным и некапризным ребенком, так что мне не приходилось затыкать ему рот, когда у подруги были клиенты.

А на вопросы маленького сына о том, «кто все эти дяди», я отвечала что «тетя Аня работает с ними. Она заключает договоры, сделки...» «А почему они так охают и вздыхают?» «Миша... Просто они много думают, решают проблемы и задачи... А если что-то никак не получается, то они охают...»

Когда мне исполнилось 18 лет, а Мише 3 года, я устроилась дворничихой, чтобы получить свою жилплощадь. Нам выдали маленькую комнатушку в коммуналке на первом этаже. Но зато теперь мы ни от кого не зависели.

Мне было тяжело, я много работала, буквально по 16 часов в день. Сначала дворничихой, во второй половине дня – уборщицей... Но Мишутка – золото-ребенок – помогал мне, как только мог.

К семи годам я умудрилась выучить его читать и считать до 20. Мы пошли поступать в школу... И так, и сяк, я пыталась устроить его в школу напротив дома, но приняли его только тогда, когда я принесла им мои последние деньги – 5 тысяч рублей – расплакалась, умоляя взять его, потому что больше мне идти некуда. Мишу взяли.

Когда Миша стал ходить в школу, мне стало немного легче. Ел он в школе, да и следить за ним днем, сбегая с работы, уже не приходилось.

Миша был очень даже неглупым мальчиком, учился на отлично и старался изо всех сил. Он был так похож на папу... Только был не таким ветреным.

 Мое счастье было недолгим. Когда Мишутке исполнилось 9 лет, он тяжело заболел гриппом. Обследование показало, что у Миши врожденный порок сердца, однако мне не говорили о нем ранее, потому что он был неопасным для здоровья, однако тяжело перенесенная болезнь усугубила положение и теперь Мише требовалась срочная операция. Ясное дело, не за бесплатно. 20 тысяч рублей. Для меня заоблачная сумма...

Мишу госпитализировали. Мне сказали, что если я не соберу деньги за 3 дня, то его оперировать не будут, и он умрет. Крах...

Я вернулась на панель. Только чтобы заработать как можно больше денег я заламывала невероятную цену, по 7 тысяч за ночь. Но нужно заметить, что и услуги я оказывала соответствующие...

Я предлагала услуги самым извращенным клиентам, садомазахистам... Все 3 ночи меня избивали, насиловали, делали мне больно... Но я получала свои 7 тысяч за каждую ночь, причем чистыми деньгами, без налогов, потому что работала самостоятельно...

За выделенное мне время я собрала деньги, и, почти обессилев, я принесла их в больницу. Мишутку прооперировали.

Весь следующий день я пролежала дома. Мне было ужасно плохо, ломило все тело, практически все оно было в синяках и кровоподтеках... Двигаться было больно, и я пролежала на диване не вставая, целые сутки. Я даже не вставала, чтобы поесть или попить.

Вечером зазвонил телефон. Я на карачках добралась до трубки, ответила... Это был Мишуткин врач.

«Операция прошла успешно. Теперь он здоров, как бык. Он будет жить».

Больше мне было ничего не нужно.

Я умерла. Похоже, от внутреннего кровоизлияния.

Вот и вся моя история.

-Насыщенно...

Бог поднял глаза от бумажек, в которые он постоянно утыкался во время рассказа девушки.

-Сколько тебе лет-то?

-24 года.

-Ясно.

Бог встал и подошел к девушке.

-А ты сама как думаешь, тебе в рай или в ад?

-Право, я и не знаю... Вообще, всю свою жизнь я старалась делать людям добро, я безумно любила своего сына... Но... специфика моей бывшей профессии... Мне совесть не позволяет сказать, что мне в рай.

-И правильно. Иди, я еще подумаю

Девушка развернулась, подошла к двери и, уже было, открыла ее, собираясь уйти, но Бог окликнул ее.

-Постой... А как звать-то тебя?

-Смотря где... Если на панели то...

-Нет, обычно.

-Обычно – Маша.

-Как мою маму... Только вы с ней полные противоположности. Ну ладно, иди...

Хлопнула дверь, а Бог так и стоял, задумавшись.

-Хотя у вас есть кое-что общее... И не только имя. Любовь к сыновьям...

Бог подбежал к своему столу, нажал на кнопку на телефоне и быстро проговорил:

-Девушку Машу, которая только что вышла из моего кабинета,  отправьте в рай...

Хотя нет. Верните время на 24 года назад и отправьте ее обратно на землю... Дайте ей новую жизнь и, главное, любящую семью... Только не стирайте ей память, пусть она помнит, кем она была, и что с ней стало, чтобы она ценила то, что у нее есть.

1:Знаешь....Жизнь всегда была трудной... Но если что то не получается просто прими как должное и всё. И не заморачивайся. И всегда добивайся всего сама. Всё. Я высказался

 

2:Я не могу

 

1:Теперь ты можешь сделать, как хочешь. Либо взять себя в руки. Либо дальше продолжать страдать. Это твоё дело...

 

2:Ты ведь знаешь, что я ничего не изменю в своей жизни...

 

1:С чего ты взяла?

 

2:Потому что у меня есть воображение... В котором и я, и окружающие меня люди... Все другое. Я ЖИВУ этим...

 

1:Эй! Вернись в реальность.

 

2:Поэтому я почти ничего не стремлюсь менять в своей жизни. Потому что у меня все есть... Просто не здесь

 

1:Одними мечтами ты не проживёшь. Мечты не прокормят тебя, на мечты не поступишь в институт.

 

2:Я знаю... но по-другому я не могу

 

1:Ты должна спуститься на землю!

 

2:Оно мне и не надо. У меня все есть. И счастье, и друзья, и любовь... И я... Я совсем другая... Ты знаешь, ведь там я отличница и умничка, которая сдает все экзамены, которая не сердит маму, которая гуляет каждый вечер с друзьями... Но, при этом делает все уроки

 

1:Вот и стремись, чтоб всё это было в реале!!!!!!!!!! просто силу воли тебе и всё.

 

2:Ты ведь наверно не  знаешь, я ведь уже сделала все уроки на следующую неделю... И теперь меня ждут сказочные выходные... Но все это там... По ту сторону экрана. Но оно есть

 

1:Я тебе говорю! Возьми тогда себя в руки. Привей себе силу воли. Делай уроки. Учись хорошо. Слушай в школе. Тогда ты маму не будешь сердить

 

2: я не могу... мне там скучно... и я ухожу опять в мечты... Туда, где все так, как этого хочу я...Туда, где меня все любят и ценят...Уважают и помнят... Там все НЕ ТАК, как здесь... Поэтому я почти всегда там...

Прости, я ухожу. Пока.

Темному волку. Надеюсь, поймешь, кто есть ху.

Я металась по квартире. Только бы успеть, успеть ухватить этот момент, не отпускать его...

 

 

 

Она бежала по дороге домой. Она была одна. Уже. Или опять... В этот холодный день она не могла понять, то ли бежит от себя и от судьбы, то ли от холода, чтобы поскорей согреться... Самой. Ее некому было согреть...

 

 

Все началось два с половиной года тому назад. Она особо не обращала на него внимания, просто знала, что такой есть. Она даже не знала, что его в ней заинтересовало. Просто однажды он написал ей SMS. Оказалось, что телефон ее он узнал от ее друга, а вот истинную причину, почему он написал именно ей, когда ему "было скучно", она так и не узнала.

Их SMS-роман продолжался около полутора лет. Ничего особенного не происходило, просто переписывались, а 28 ноября (она даже точно запомнила дату) он впервые признался ей в любви. Она была на седьмом небе от счастья...

Но были у них и завистники. Кому-то из ее подруг определенно не нравилось, что они так тесно общаются, и в конце декабря того же года она узнала, какие мерзопакостные слухи ходят о них. Ей было чертовски неприятно, а одна из близких подруг произнесла неоднозначную фразу: «Не ты первая, не ты последняя...»

Нет, в том, что произошло дальше, эта подруга не виновата. Определенно. Она была уверена...

 

 

Наступил Новый Год. Все выходные она переписывалась с ним почти круглосуточно, оставляя себе на сон 4-5 часов.

Вообще-то, тет-а-тет они встречались довольно редко. Он постоянно был чем-нибудь да занят, поэтому общались они в основном SMSками. Если бы не SMS, то ничего бы не было. Когда они встречались (что бывало крайне редко) он даже не брал ее за руку, а о чем-либо большем и говорить было нечего. Ее это немного задевало, но она на этом особо не заморачивалась: «Ведь все еще впереди...» Дешевая отмазка.

 

 

Выходные прошли, и они снова стали встречаться. Пускай случайно, пускай в казенных стенах, но все равно, проходя мимо, она не могла не бросить на него хоть один взгляд, глянуть на него хоть одним глазком...

 

 

Быть может, его бездействие ее довело, а может просто так, но она однажды флиртовала в чате с каким то парнем, не зная ни кто он, ни как он выглядит, ни сколько ему лет... В этом чате сидел еще друг ее парня, и она это знала. Но когда она поняла что сделает он при первой же встрече со своим другом, было поздно. Ведь она писала не лично. Это была пятница, 13 января.

 

 

Через два дня она с ним поругалась. Он предложил ей остаться друзьями, а что еще она могла ожидать? Она собрала всю силу воли (она даже не знала, что может быть такой сильной) чтобы не разбить телефон и не разрыдаться, а лишь ответила ему: «О`кей». Она действительно не знала, что может быть такой сильной...

 

 

Расплакалась она лишь ночью, видимо до конца осознав, что произошло. Неделю она душила подушку, стирая ее слезами. Ей было плохо... Но ему она ничего не говорила ни слова.

 

 

Затяжная депрессия, полгода готики, размазанной по подушке туши... Ей было плохо, но она держала все в себе, чувствуя, что не выдержит еще одного дня... Но на следующий день она вставала с заплаканными глазами и продолжала жить... Как бы тяжело ей не было... Она держалась из последних сил.

 

 

Продолжительный отдых вдали от него, внимание других парней, казалось, излечили ее... Когда она порой вспоминала о последних шести месяцах, слез уже не было. То ли она их уже выплакала, то ли было уже не так больно... Она привыкла.

 

 

Вернувшись в казенный дом, она поняла, что он все-таки иногда на нее посматривает. Ей было чертовски приятно, она жаждала мести... Чтобы ему тоже досталось.

 

 

В тот день было очень холодно.  Ну, не то, чтобы очень, просто она была легко одета. Поэтому, чтобы согреться по пути домой они с подругами прыгали. Одна мелочь была ей помехой. Впереди шел он. Их пути совпадали, только ей было немного дальше... Она подумала, что если она хочет мести, то это очень даже подходящий шанс. Хотя, когда этот шанс предоставился, она не была уверена в том, что она хочет: вернуться к нему или отомстить?

 

 

Несмотря на ослепительное солнце дул леденящий ветер. Она не слушала, что говорят подруги, ее занимало только одно. По ее расчетам, он мог задержаться на перекрестке, если бы там был красный свет. Пока там был красный, и теоретически она могла его догнать. Только бы красный, только бы... Она надеялась, хотя подсознательно понимала, что в данный момент полностью покоряется судьбе, что если сейчас загорится зеленый она смириться с этим...

И он загорелся.

 

 

Она перешла дорогу и попрощалась с подругами. Им по другой дороге. Его ей было уже не догнать.

 

 

 

Она бежала по дороге домой. Она была одна. Уже. Или опять... В этот холодный день она не могла понять, то ли бежит от себя и от судьбы, то ли от холода, чтобы поскорей согреться... Самой. Ее некому было согреть...

А в плеере играло символично: «а между строчек – одно и тоже – СВОБОДА...»

Она была рада. Рада, что загорелся зеленый. Рада...

 

 

 

 

 

Пишу будто про кого-то другого...

Когда ты весь день ходишь и грузишься, что он тебя, похоже, больше не любит, не пишет и не звонит тебе, да и вообще забыл, что ты существуешь…
Ты ходишь и целый день плачешь по разным углам, если все-таки удастся скрыться от общества, которое почти неотступно следует за тобой…
И вот, наконец, когда ты вроде более менее отвлеклась, расслабилась, и даже, кажется, начала иногда улыбаться, пусть уже и совсем ночь и ты ложишься спать, и только теперь твоя лучшая подруга решается спросить у тебя, что же тебя так гложет.
И вот ты, уже в ночнушке, с распущенными волосами, начинаешь неспешно рассказывать свою историю, с еще сохранившимися в памяти деталями разговоров с друзьями, которые по телефону сегодня целый день утешали тебя, хоть и были далеко, которые говорили, что он любит и просто физически не может написать…
А она, лучшая подруга, хоть и была целый день здесь, рядом, ни разу не спросила, что с тобой такое.
Ну ладно, хоть сейчас слушает, пусть и вынуждена выслушивать проживанием в одной комнате и тягой к ночным разговорам…
Буквально минуты через две твоего еще не длинного, но уже увлекательного рассказа она застонет.
Ты, как истинная подруга, пожертвуешь своим повествованием, и как бы сильно тебе не хотелось его продолжить, ты не станешь игнорить боль подруги и постараешься, как можно участливее спросить, что с ней случилось, а она так простенько и ненавязчиво скажет, что у нее болит зуб.
Следующие полчаса ты не услышишь ничего, кроме баек про зубы, стоматологов и анестезию… Ради интереса, о том, что ты ей начала что-то рассказывать, причем это что-то имеет для тебя немаловажное значение, ты подруге не напоминаешь, ожидая, когда же она сама вспомнит и попросит тебя продолжить…
Но не тут то было…

 -Ну, ладно, что-то я тебя, кажется, совсем уморила, так что давай, СПОКОЙНОЙ НОЧИ.

-И тебе…СПОКОЙНОЙ НОЧИ…

 

 

P.S. А кстати ночью она спит ко мне спиной, хотя я к ней - лицом.

- Алло?

- Привет!

- Ой, Ленка, привет.

- Ну, давай, рассказывай.

- А что рассказывать-то?

- Ну... Как отпраздновала? Свечки задувала? Какие подарки получила?

- А-а-а... Ну, все было просто супер. Жаль, что ты не пришла... 

В общем, из гостей пришли школьные подруги, бывший парень (я и не думала, что он меня поздравит!), ну и нынешний тоже, куда без него?! Еще подружка детства, мы с ней раньше в одном дворе жили, играли... Давно ее не видела, приятно было встретиться...

Ну там еще понемногу, так набралось человек 20. Хорошая компания получилась. Веселая!

-Классно! И правда, жалко, что меня не было... А что подарили?

- Ой, о подарках и говорить нечего! Я была приятно удивлена. Лешка подарил мобильник, крутой такой... Катюшка – помнишь, темненькая такая, - подарила цифровик классный, 7 мегапикселей... Мама с папой подарили компьютер, а Миша солнцезащитные очки! Такие красивые, дорогие, наверное...

- Круто! Столько подарков... А главное, нужных!

- Угу, и не говори. Так много подарков мне еще никогда не дарили..Тем более таких дорогих.

- А как время проводили? Что делали?

- Ну,... Сходили в кино, потом погуляли, пошли ко мне, там застолье, торт, свечки, все как полагается...мама такой стол красивый накрыла...Потом пошли опять гулять, по ночной Москве, прокатились на кораблике, пофоткались...

- Ну, а потом что?

- ...А потом я проснулась.

(Не судите строго))

Весна. Резкое похолодание. Было +15, стало -2. И вот ты идешь по улице, такая же двойная, как и природа: в летних кроссовках и зимнем пальто. Если вспомнить, что «небо голубое, потому что отражает воду», то понятно, почему сегодня небо над городом такое серое, ведь оно отражает пыльный городской асфальт.

И вот ты идешь. Послезавтра пасха, бабушка попросила принести лимон и ЛАЙМ для куличей.

И вот ты идешь, и, чуть-чуть, самым кончиком ногтя ты нажимаешь на ЛАЙМ, из его кожицы появляется сок, и ты подносишь его к носу и... БОЖЕ, как же восхитительно он пахнет! Лето...

Послезавтра пасха. Середина апреля. С серого неба падает белый снег. Он падает большими хлопьями, медленно кружится и мягко, как кошка ходит на подушечках лапок, тихо опускается на землю.

И вот ты идешь, двойная, зимние кроссовки и летнее пальто, или наоборот, ты уже точно не помнишь, потому что это не важно, ты идешь и чувствуешь запах ЛАЙМА. Лето...

Воины света на границе тьмы...Кто мы?

 

 

Я резко открыла глаза. Спать больше не хотелось... Настроение было странным, чересчур готическим, что ли. За окном мокрый город спал под проливным дождем. Темные, тяжелые облака нависли над Москвой, и рыжие от подсветки шпили высоток, утыкаясь в небо, казалось, подпирали его. Дождь был таким сильным, что было впечатление, будто, протянув руку, можно схватить его как что-то осязаемое. Я вышла на лестницу и поднялась на крышу. 14-ый этаж... Странно, не было ветра. Хоть и на высоте.

Во всем городе не было ни одного горящего окна, все спали... Или как я сидели на крышах, но это вряд ли. Ни одной машины, подсвечены только высотки и другие крупные здания. Весь город через пелену дождя светился мягким оранжевым светом. Струи дождя размывали яркие огни ночного города, поэтому вся панорама  была очень гармоничной. Красиво...

Внезапная вспышка молнии осветила полночный город. Я даже не удивилась, так гроза вписывалась в этот пейзаж. Просто наслаждалась красивым видом... Даже не замечая, что и сама, как город промокла до нитки, к тому же и продрогла. Сидя на краю крыши 14-этажного дома, я как бы слилась с городом, стала единым целым.

Кто-то тронул меня за плечо. Я обернулась и увидела склонившегося ко мне молодого человека. Он протянул мне руку, предлагая встать и последовать за ним. Я поднялась.

После вспышки молнии на крыше оказалось несколько человек. Точнее 24. Они были разделены на две группы, по двенадцать.

Одни были одеты в белые одежды, которые чуть мерцали в оранжевом свете города. Капюшоны их плащей были настолько велики, что полностью покрывали их головы и скрывали лица, ложась на плечи мягкими складками мерцающей ткани.

Вторые были, напротив, в черном. Их самих было почти не видно, они сливались с темнотой ночи, но от сияния «белых» их все же можно было заметить.

Их лиц тоже не было видно, даже определить, мужчины это были или женщины, не представлялось возможным.

Два человека, «белый» и «черный» стояли посередине, друг против друга, вытянув руки и почти соприкасаясь ими. Лишь почти. Из каждой руки исходил свет или тьма. Красивый, белый лепесток безупречной белизны, исходящей из ладони «белого» соприкасался со сгустком черноты из ладони «черного» Их движения были остановлены, будто людей заморозили.

Молодой человек вежливо обратил мое внимание на себя:

-Видишь ли... Здесь сошлись две силы, две главные силы этого времени, этого мира. Тебе нужно решить, кто победит.

-Хм... А что изменится?

-Собственно говоря, ничего. Человечество все равно погибнет, этого не избежать.

-А тогда какая разница? Зачем выбирать?

-Если ты определишь победителями «черных», то люди просто перережут друг друга, будут появляться маньяки и насильники, будет возрастать жестокость... А если выберешь «белых», то люди будут воевать, но это будет проявление не жестокости, люди будут воевать за правду. Хоть правда у каждого своя.

-Так какая разница? Что это изменит?

-Ничего. Просто тебе нужно выбрать. Не спрашивай, почему выбрать должна именно ты, просто... «Так сложились звезды». Не думай, почему и зачем... Просто выбери.

-Пожалуй, я выберу «белых», - ответила я после минутного колебания.

-Спасибо, ты мне очень помогла!

Молодой человек легко, совсем беззвучно хлопнул в ладоши, и тут же «белые» и «черные» ожили. Белый лепесток света и маленький комочек тьмы встретились, потому что их хозяева соединили руки. В тот же момент раздался громкий хлопок, больше похожий  на взрыв, яркая вспышка света, зеленым кругом с фиолетовыми краями накрыла всю крышу. Со вторым хлопком исчез молодой человек, стоявший рядом со мной, и яркий шар света, покрывавший собой и «белых», и «черных»,  начал стремительно уменьшаться, пока не стал маленькой точкой, увлёкшей за собой «черных» и «белых», а позже и она растворилась в темноте ночного неба. Я осталась на крыше одна.

Дождь все еще шел, такой же проливной как и раньше...Город спал. Никто на свете не знал о моем решении, никто не знал, что будет завтра. Даже я, хоть мне и полагалось бы знать чуть больше, чем остальным.

Дождь все еще шел, но не грустный августовский дождь, который навевает скуку, заставляя грустить о прошедшем лете, о скорой осени, но это был необыкновенный, теплый летний дождь, дарующий легкую свежесть...

"С новым 1944 годом!" Ира нарезала селедку. Ее прислали в качестве подарка на Новый Год, 1 килограмм на всю часть. Поварские знания пригодились, резать приходилось медленно, осторожно, на ощупь, чтобы не отрезать себе пальцы. Девчонки, которые вместе с Ирой готовили новогодний стол, сидели вокруг и резали хлеб и овощи для салатов.
- Лариска! Какая ты красивая! - восхищенно вздохнули девчонки.
Это зашла Лариска, молодая, лет 25 девушка, говорят симпатичная. Лариска вдова, наверно, поэтому она все время собрана, напряжена, готова в любой момент отомстить врагу.
- Да что вы, девочки, любая из вас красивее меня.
- Жаль, что я не могу на вас посмотреть, - вздохнула Ира.
- Да ты из нас самая красивая, тут и смотреть не надо! - заверила Иру Катя, ее соседка по палатке.
Ира ослепла на войне. Вот уже полгода она ничего не видит, но прекрасно ориентируется на ощупь. Она уже почти не замечает своей слепоты, так она к ней привыкла и так ее поддерживают знакомые девчата. Но Ире, кажется, хватает и того, что она помнит красивые закаты и рассветы, родную деревню, родной дом, мать и отца, братьев и сестер, и сержанта Голубева.
- Иришка, твой что, уж совсем плох?
- Да, уже в палате Смерти лежит...
Палатой Смерти эту "одиночку" называют местные раненые солдаты. Недаром среди них ходит что-то вроде пословицы: "Кого в палату Смерти на носилках, того оттуда в гробу". Палата Смерти, однако, руководителями штаба считалась высшим проявлением гуманизма, позволяющим человеку умереть спокойно, в одиночестве. С этим мнением были согласны не все, особенно солдаты, которые, скорее всего, могли туда попасть, но это никого не интересовало.
Ира закончила резать отведенный ей кусок соленой рыбы и стала раскладывать ломтики селедки на белый хлеб.
- Лариска, а ты что сегодня такая мрачная?
- Случилось чего?
- Да нет, девочки, все хорошо... - рассеяно ответила Лариска.
- Девочки, я сейчас прибегу, - предупредила Ира девчат.
- Ты смотри не бегай больно быстро, навернешься еще где-нибудь... - предостерегли ее вслед.
Ира помнила, что в ватнике у нее на всякий случай лежало три белых сухаря - непозволительная роскошь. И правда! Она достала их и отправилась обратно к девчонкам.
- Ты уже?
- Она у нас как муха!
Ира села на свое место и, не заметно от девчат, подменила куски мягкого белого хлеба на свои сухари. На три появившихся куска она положила три оставшихся куска рыбы и выпорхнула за дверь.
- Опять куда-то улетела...
Ира пробиралась по коридору. Рукой по стенке, потом по знакомой двери, потом рукой по номеру палаты. 223. Палата Смерти.
- Леша...
Ира открыла дверь. Леша лежал на койке, его голова была забинтована. Он получил ранение осколком в затылок, потерял память, и его нынешнее состояние не внушало надежд на скорое выздоровление. Ира на ощупь поняла, что Леша спит. Своим тонким пальцем она провела сначала по его носу, потом по губам, по подбородку, не только для того чтобы вспомнить его профиль, но и чтобы определить центр тела. Дальше по шее, по груди...Вот, здесь. Ира поставила на Лешину грудь тарелочку с тремя бутербродами. От этого Леша проснулся.
- КТО ЗДЕСЬ? - закричал он.
Ира, испугавшись, отпрянула.
- Леша, Леша... - шептала она, пытаясь его успокоить.
- КТО ЗДЕСЬ? ВОН, ВОН! Я ПОЗОВУ ОХРАННЫЙ ПАТРУЛЬ, ОН С ВАМИ РАЗДЕЛАЕТСЯ!
Леша смотрел на Иру пустыми глазами. Он не узнавал ее, как бы сильно она этого не желала.
- Леша...
Тщетно. Леша попытался сесть. От этого тарелочка с бутербродами упала на пол и с оглушительным звоном разлетелась на мелкие осколки по всей палате. О том, чтобы спасти драгоценные бутерброды не могло идти и речи.
На шум прибежали медсестры и охранный патруль. Первые окружили больного, уговаривая его лечь, вторые схватили Иру за плечи и силой вытолкали за дверь. Там ей объяснили доступным языком, что с ней будет, если она еще раз сюда сунется. Девушка была не в силах возражать или сопротивляться и по стеночке двинулась обратно, к девчатам.
- Я вернулась.
- Что там за переполох, Иришка?
- Да...Какая то дура к раненому приставала...
- Любовь наверно... - заключили девчонки.
Лариса вышла за дверь.
- Лариска, ты куда?
Ира шмыгнула за ней.
- Лариска...
Кто-то схватил Иру за руку и притянул к себе в уголок.
- Лариска... Мне кажется, что ты нашла способ отомстить. Возьми меня с собой! Я не буду тебе обузой, ведь я, несмотря на свою слепоту, хорошо ориентируюсь в пространстве, пожалуйста, возьми меня с собой...


"В эти предновогодние дни две девушки взорвали два танка, хоть это и стоило им их героических жизней"...

Белое кружево по темно синему атласу. Белые облака по ночному московскому небу. Рыжая собака впереди, хвост пистолетом. Плеер разрядился... Черт. Всю оставшуюся прогулку отдаем на размышления.
Уже миновала середина декабря, а снег выпал только что. И то, жалкие крохи... Хорошо, что хоть 0 градусов, не сразу растает.
Я разбежалась и проскользила по чуть окрепшему льду небольшой лужицы. Прямо в скольжении я развернулась и поехала спиной... Я мечтала стать фигуристкой. Правда, когда была чуть поменьше... Сейчас уже поздно. Ну, хоть так, воображу себя "звездой".
я подумала о том, кем я могла бы стать. Всего и не перечислишь... Актрисой, спортсменкой, балериной, художницей, искусствоведом, переводчиком... И это только то, что приходит на ум без долгих раздумий.
М-да... Но это "могла". По каким-то причинам не захотела, не смогла, не успела, передумала... И еще много чего. А так хочется узнать в этой жизни побольше! Всего попробовать, изведать... Совершать безрассудные поступки и пускаться в опасные авантюры... Только дайте моей фантазии крылья.
Только вот я считаю, что в такой жизни нет места любви. Просто потому что, на какие то сопли нет времени. Что там, на любовь, даже на детей, и на тех не хватит времени...
А что касается любви так это легко. Ну, прожила я 15 лет без любви, без чистой прекрасной легкой любви, проживу еще 5 раз по столько же, а может еще больше. Да, я не люблю никого, а меня любят многие... Жизнь жестока. Взять хотя бы того мальчика из первой квартиры... Вот уж до чего в меня влюблен, кажется аж до слез... На руках наверно носил бы, если бы смог. Почему "смог бы"? Он инвалид. От рождения. Просто нет ног. Ведь это для него у нас в подъезде сделали скат до двери, что бы он мог на улицу хоть выезжать, погулять... Учится он дома, говорят способный. Жалко его, так красивый, да и ровесник мне почти, только чуть постарше... Только вот коляска весь вид портит. Наверно это меня от него и отталкивает. А его это ранит... Но я ничего не могу с собой поделать. Просто не могу я воспринимать такого человека как нормального... А ведь это наверно лучшее, что я могла бы сделать для него.
Пес убежал, куда то далеко, я его позвала. Но на мой зов никто не прибежал. Что же это за противная собака...
Я побежала за Дрейком. Его нигде не было. Когда я бежала, я увидела перед собой довольно большую по протяженности, но мелкую лужу и, разбежавшись и проскользив, я начала свой фирменный разворот...
Вдруг я увидела себя, в каком то красивом костюме для фигурного катания, разумеется, я была одиночницей. Вспышки камер с трибун стадиона мерцали вокруг меня, словно далекие звезды Вселенной. На меня были направлены десятки прожекторов, а весь стадион, замерев, наблюдал за моим разворотом... Я поняла, что если бы я была чуть настойчивей, то добилась бы всего этого... В своем секундном видении я была звездой. Королевой льда.
Видение пропало, но я все еще продолжала скользить по льду. Ближе к краю лужи, я почувствовала, как кто-то мягко взял меня за плечи и остановил меня. Я подняла глаза.
- Костя... - прошептала я...
Это был по неземному красивый молодой человек, с правильными чертами лица, красивой улыбкой, голубыми глазами... Хотя его даже нельзя назвать человеком. Он был больше похож на привидение. Он был без одежды и не стеснялся этого. Еще бы! Его красивый, в меру накаченный, но полупрозрачный торс был пронизан голубоватым свечением. Это придавало видению легкость, казалось, он вот-вот рассыплется прямо у меня в руках. Я опустила глаза вниз. Чуть ниже живота, красивый, будто из мрамора торс заканчивался и голубая дымка, рассеиваясь, окутывала мои ноги.
- Полина... Ты меня узнала?
Еще бы. Я не могла его не узнать. Костя, беззаветно преданный мне Костя, мальчишка из первой квартиры... Почему я раньше не замечала, какой ты красивый?
- Да, Костя... А что ты здесь делаешь? И...почему в таком виде?
- Полина, я тебя люблю. Понимаешь... я верил, что ты поймешь меня, моё тело и мои чувства... До последнего вздоха. Но... Видимо я ошибся. Нет-нет, от этого я не стал меньше любить тебя, просто мне захотелось показать тебе любовь как чувство, которое дает силы и желание жить... Мне захотелось доказать тебе, что я ничуть не хуже всех твоих знакомых, может даже в чем то лучше... Но ты не захотела меня принять. Мне незачем было больше жить, я уже все решил...
- Что ты решил? Нет, подожди, я не хочу этого слышать...
- Нет, теперь мне просто придется тебе это сказать. Прости, Полина... Мне не хочется делать тебе больно, уж я то знаю, что такое боль... Но я должен.
Я решил, что если я не могу быть с тобой в этой жизни, то единственный способ быть мне с тобой это следовать за тобой бестелесным, хранить тебя от бед и невзгод этой дрянной жизни, которая так поступила со мной... Хоть я ей ничем и не мог насолить. Да, ты была права, когда думала, что лучшее, что ты можешь сделать для меня это принять меня таким, какой я есть. Но ты не смогла этого сделать. И я тебя не осуждаю. Я так больше не мог, прости... Моя инвалидная коляска, столько раз радовшая меня и развлекавшая меня возможностью прогулок, стала моей последней спутницей... Это она, хоть и управляемая мной, отправила меня в последний путь... под машину.
- Костя... - по моим щекам текли слезы. - Это все я, я...
- Не надо себя корить. Виновата не ты, виноват я, который родился таким... Не вини себя, ведь это я сам принял такое решение. Зато теперь я всегда буду с тобой, я буду оберегать тебя, буду защищать, что бы с тобой не случилось...
- Костя, милый - я даже не заметила, когда я оказалась в его мягких, теплых объятиях. - Но... когда же ты успел? Ведь еще сегодня утром ты был...
Я, не договорив, захлебнулась в собственных слезах.
- Только что. Поэтому, я прошу тебя... подойди к дому с другой стороны, просто прошу, потому что там лежу я... Прямо за этим углом. Я не хочу, чтобы ты видела это. Прошу, иди домой другой дорогой.
- Хорошо... Костя... Мне кажется, я тебя тоже люблю, просто не хотела сама себе в этом признаваться. Я не хотела взрослеть, я бежала от этого чувства... Прости меня, я осознала это слишком поздно... Это осознание далось мне такой ценой, ценой твоей жизни...
- Зато я рад, что ты, наконец, осознала это. Мне неважно, какой ценой, важно, что ты поняла. За меня не бойся, мне здесь даже хорошо... Здесь нет боли, нет той грязи, которая наполняет этот мир... Здесь хорошо и светло. Не волнуйся. Прости, Полин, но мне пора...
- Прощай, Костя... Помни, что я тебя любила... И люблю.
Он растворился в воздухе. Те мириады голубых огоньков, которые создавали его тело, рассыпались в воздухе, превратившись в мелкие искрящиеся под лунным светом снежинки...
- Гав!
- Дрейк, неужели ты соизволил вернуться?
Я пристегнула собаке поводок и отправилась домой. По другой дороге.

А все-таки любви есть место всегда...

Вот один из моих рассказов, ему примерно полгода, некоторые из моих друзей его уже читали, почитайте и вы.

Здесь я пишу свои рассказы и, редко правда, стихи.Читайте, комментируйте, критикуйте...
Пожалуйста, не забывайте об интеллектуальной собственности.