*Опять солнце в глаз светит* первая мысль с самого утра. Лениво потягиваюсь на кровати и неохотно сажусь в ней.
- Я, кажется, просил не будить меня так рано и закрывать на ночь шторы!! – кричу в глубину квартиры. В ответ мне естественно тишина.
- Прости я забыл. Я вот тут это.. завтрак приготовил. – в дверях появился худой парень с чашкой в руках
- Ну и что?? Это не значит, что нужно меня будить в мой единственный выходной!
- Я кажется уже извинился, или этого мало??
- Ладно, проехали…
- Ну прости… я не специально, я забыл.. ну правда…
- Тошик, ну хватит. Пойдем, посмотрим, что ты там приготовил. – Тошия о радости чуть ли не прыгает зайцем.
- Вот. Это для тебя, кои. – кофе, тосты и еще какая то дрянь….
- Эм, а что вот это??- тыкаю пальцем на непонятную гущу грязно серого цвета
- Это?? Аааа, а это каша. Тебе надо правильно питаться. Я не хочу, чтоб с тобой что-то случилось – манерно закатываю глаза
- Ой, ну спасибо. – аккуратно отодвигаю эту кашу в сторону. А вот от кофе не откажусь, сделав пару глотков, я чуть не подавился. – ммм, вкусно, спасибо. – закуриваю. Первая сигарета с утра…. Надеюсь что она убьет отвратительный вкус «кофе»
- Я так рад что тебе понравилось!!!
- Кстати, я хотел сказать что я сегодня кое-куда уеду, так что не жди меня, буду поздно.
- А куда?? А можно я с тобой поеду?? – в его голосе звучит такая надежда, хотя ты отлично знаешь, что это еще та проблядь. Стоит тебе уехать или уйти, как он тут же приведет в дом любовника. И с этим уже ничего не сделаешь, ты только играешь с ним, зная что это очередное твое увлечение.
- Не думаю что тебе охота весь день сидеть в машине. Так что я один, но спасибо за предложение. Ладно, я пойду собираться. - выливаю недопитый кофе в раковину.
Через полчаса я уже сажусь в машину и еду кататься по городу. Меня ничего не держит в этой квартире, я даже не все вещи перевез. А еще я начал понимать, что эта шлюшка меня раздражает. Мы вместе уже около двух месяце да вот только скууучно. Притормозив рядом с новым бутиком, хватаю кошелек с соседнего сидения и отправляюсь в бутик.

Вдоволь находившись и оставив половину бабла на кассе, я все же накупил себе всякой хрени. Она в основном мне не нужна, но от нечего делать пригодится, может быть подарю что-нибудь своей любимой шлюшке. Посидел в странной кафешке, заехал в гости к лидеру, провел время, в общем, то не плохо. Позвонил даже вокалисту и как всегда разбудил. Сначала выслушал какая я сволочь, а в конце меня отправили толи в баню, то ли еще куда то, но по похожему адресу. Так что домой я заявился около восьми. Тихо открыл дверь, пошел сразу в комнату, разбирать накупленную ерунду. Какое же неожиданное зрелище меня там ожидало. В моей кровати активно развлекались два басиста. Один мой, да и другой собственно тоже мой.

Сильный ветер играет алыми прядками. Они и так не послушные, так от сильного ветра на голове безумный беспорядок. Внизу, там где много-много машин и людей царит хаос. Но сейчас я не могу там находится, хочется бежать. И бежать не оглядываясь. Бежать прочь из города, от людей, от себя. Только здесь я чувствую себя по крайней мере спокойнее. Я не знаю что произошло. Просто в какой-то момент мне все надоело. Ты даже и не представляешь, что все что я тогда тебе наговорил было сделано из вредности, ради веселья, возможно ради чего то еще. Я сижу на крыши высотки уже не первый день и терзаю свою акустику. Я чуть ли не переехал сюда. На репетициях я стараюсь не смотреть на тебя, а если и поворачиваюсь, то опускаю глаза, стараясь не замечать тебя. Сидя здесь, я постоянно прокручиваю те три месяца что мы провели вместе. Единственное чего я не помню, так это как все началось. С чего?? Я помню, как однажды спросил это у тебя, на что ты улыбнулся и сказал «А какая разница?» Да, наверное, тогда ты был прав. А какая разница? Главное что были мы. Было здесь и сейчас. Все остальное словно потерялось. А помнишь, как я заставил тебя переехать к себе? Даа, ты тогда долго упирался, и мне самому пришлось собирать твой чемодан. Забавно, но ты даже не был против, как-будто ждал, что я поступлю именно так. Прошла так наверно неделя, а может и больше, потом я понял, что не смогу без тебя. Ты нужен был мне как воздух. Я просыпался от ощущения того, что ты рядом. Твоя теплая кожа была постоянно идеально гладкой, такой бархатисто-нежной. От тебя приятно пахло ванилью. Ты смущался, когда я целовал тебя, ты не ожидал, что в действительности я могу оказаться не таким, брутальным каким все привыкли меня видеть на сцене. Я был с тобой нежен как ни с кем другим. Я готов был свернуть ради тебя горы. Ты стал для меня единственным. Я отдал тебе всего себя. Иногда, оглядываясь назад, я не понимаю,…не могу понять... где я был не прав? Красивые медленные звуки вытекают как вода из-под сильных пальцев. Они убыстряются, сливаясь в единый поток. Теперь смысла нет нигде. Я живу только музыкой. Я леплю из нее то, что мне надо. Может быть, я захотел слишком многого и поддался на искушение. Подстроить тебя под себя? Может потом я это и узнаю, но точно не от тебя. Сижу и вспоминаю последний месяц. Тогда была жара, мы гуляли по городу и держались за руки. Дошли до милого парка, там было до фига народу. Все они смотрели на беснующихся ребят. Те на радостях прыгали в фонтан, накидали туда пенящихся хреновин. Вечер, тепло, пена, вода. Что еще нужно для полного счастья? Наверное, только любимый человек, который стоял и жался ко мне, боясь, чтобы его не забрызгали. Помню, как ты чуть не убил меня за то что я взял тебя на руки и, прижав к себе, прыгнул в этот фонтан. Домой мы пришли мокрые, голодные, но что самое главное счастливые. Ты первый удрал в ванную, раскидывая на ходу мокрую одежду. Но там тебя ждал сюрприз. Я не повесил полотенца. Да, каюсь, я забываю многое. Вспоминая тебя, мокрого, когда с волос стекали ручейки воды, они скапывали на плечи и оттуда уже стекали струйками по телу. Вспоминаю и улыбаюсь. Наверное я полный идиот! Ночью ты был весь мой. Утром я приготовил тебе завтрак. Ты всегда останешься для меня ребенком, которого я всегда буду хотеть спрятать от жестокого мира. Я хотел подарить тебе сказку. Ты для меня всегда останешься мечтой, тайной. Поднимаю голову. Красивый огненно-красный закат. Ветер развивает мои волосы, и они сливаются по цвету с небом. Давно такого я не видел. Через пару часов становится жутко темно и холодно. Ночной город с высоты птичьего полета это тоже потрясающее зрелище. Я написал много песен пока вот так вот сидел, но ты об этом не узнаешь. Все, что я пишу лидер сразу откладывает в долгий ящик со словами то слишком грубо, то слишком мрачно, потом пригодиться. Так что вот так. Либо я сайду с ума, либо я выкарабкаюсь из той клетки, в которую я попал благодаря тебе. Каждый день я мучительно прожигаю зря. В голове все мысли путаются, ничего не укладывается. Все словно перевернулось с ног на голову. Что самое не приятное, так это то, я действительно скучаю по тебе. Мне тебя не хватает. Мне всегда казалось что я справлюсь со всем, я могу бросить любого человека не переживая при этом ни единой клеточкой своего тела. Но с тобой все иначе. Я не спал нормально уже неделю. Мне теперь не особенно нужно накладывать тень на глаза, от постоянного недосыпания, от слишком много выпитого в последнее время, они и так нужного цвета. Словно опускаешься на дно, а потом, коснувшись его ногами, тебе необходимо вынырнуть, иначе задохнешься. Но никак, ноги словно увязли в тине, и она не дает выбраться. Но сдаваться нельзя... Осторожно иду по темной улице. В тишине слышны только мои шаги. Подхожу к своему дому. Все повториться вновь и вновь, это словно замкнутый круг. Чашка горячего свежесваренного кофе, пачка сигарет с ментолом на столе, старая книга и ночь. Со временем все пройдет, я заново, шаг за шагом буду неуверенно ступать своими ногами по земле, со временем вырастут новые крылья, я без боли смогу вспоминать те прекрасные времена, когда мы были вместе. А пока только кровь вытекает из свежих ран и я ковыряю их , не давая затянуться. Они становятся все глубже, а шрамы будут все больше. Но это все потом. Надо возвращаться к отрезвляющей и бьющей по щекам реальности. Я не могу пока думать о себе. Скоро новый тур и запись альбома. Все дела. Я вижу, как на тебя смотрит наш басист. Я вижу, как светятся его глаза, когда он что-то начинает мне рассказывать про тебя. Но он не знает про то что были МЫ. И никогда не узнает. Ты не из тех кто будет болтать лишнее. А пока я ухожу в сторону, я буду сильным ради тебя, ради себя. Только не говори потом что я скатина. Ты ничего этим не добьешься.
Через некоторое время мы словно «случайно» столкнемся в каком-нибудь коридоре. Я улыбнусь тебе и ты мне в ответ. Потом ты снова уйдешь. Как будто тебя и не было. Все вернется на круги своя. Только я буду долго смотреть тебе в след. Чужие руки будут обнимать тебя. Не мои губы будут целовать тебя. Ты не будешь моим.
У меня осталась к тебе последняя просьба. Тогда, я подарил тебе самое дорогое, что было у меня. Свое сердце. Не выбрасывай его. Храни его у себя. А если надоест – просто верни обратно мне.

Band: D'espairsRay
Pairing/Characters: Karyu/Tsukasa
Genre: Angst



Break the mirror


Красивые четко очерченные губы отражаются в зеркале. Ты чуть-чуть снисходительно улыбаешься своему отражению, заканчивая накладывать легкий макияж. А я по привычке молча курю в кресле, поглаживая одну из твоих кошек, лежащую у меня на коленях. Нет смысла пытаться тебя торопить и так же нереально разговорить. Когда Его Высочество занято собой, весь остальной мир катиться к чертям.
- Карю, пошли... - капризно и манерно тянешь, будто бы это я собирался так долго.
Проще молчать и не поддаваться на провокации, если я не хочу с тобой ссориться. А я не хочу. Бросаешь еще один короткий взгляд в зеркало и улыбаешься. Мне.
Ты почти не пьешь, в отличие от меня. Но алкоголь совсем не трогает сознания, оно уже отравлено и порабощено совсем другими парами. Я почти физически чувствую, как легкий аромат твоей туалетный воды, перемешанный с запахом кожи, растекается по моим венам, с каждым толчком сердца добираясь все дальше. Я смотрю в свой стакан с мутноватой жидкостью, поверхность которой отражает мое лицо. Неровно и размыто. Я сам себе кажусь все менее четким, ненастоящим. Мне все больше хочется раствориться в этом плохо приготовленном коктейле. Берем одну часть привязанности, одну часть любви и две части равнодушия. Хорошенько смешиваем и получаем наши отношения.
Твоя ладонь, опустившая на мое колено, заставляет вздрогнуть и вернуться мыслями в "здесь и сейчас". Секундная растерянность. Но все намного прозаичнее, чем я мог себе вообразить за это мгновение. Просто ставишь на место слишком прилипчивого ухажера, показывая, что ты не один. Наверное, мне должно быть обидно. Но пары спирта, разносимые по телу током крови, делают свое дело. Сейчас для меня это не больше, чем картинка чужой жизни.
Ты что-то шепчешь мне на ухо, я совсем не понимаю слов. Но тело реагирует. И на интимность шепота, и на легкие прикосновения твоих губ к уху, и на твою близость. Ты знаешь об этом и бесстыдно используешь свое знание. Отчаянно впиваться в твои губы, почти грубо целуя, желая получить настоящий, искренний ответ, уже почти привычно. Тихий смех прокатывает электрическим разрядом по нервам.
- Карю, какой ты нетерпеливый. Неужели не можешь подождать до дома?
Любому другому я бы уже испортил лицо за такое. Но не тебе. И ты, мать твою, об этом знаешь!
Больше всего на свете мне хочется сейчас просто закинуть твое тонкое тело на плечо, да так и уйти под ошарашенными взглядами праздной публики. Чтобы ты от растерянности не нашел слов. Чтобы уже дома кричал и сопротивлялся. Может быть, даже ударил меня. Тогда бы я отпустил тормоза. И твое тело билось бы в агонии под моим. А утром я бы просто ушел. Не говоря ни слова, не оставляя тебе возможности рассказать о том, как ты ненавидишь меня.
Когда-нибудь, я так и сделаю. Не улыбнусь, кривой как сейчас, чуть виноватой улыбкой, не пожму плечами. Когда-нибудь определенно. Пусть с каждым днем я и верю себе все меньше. Должна же за что-то цепляться моя почти растоптанная гордость?
А ты уже снова потерял ко мне интерес и невинно флиртуешь с каким-то случайным собеседником. Достаточно невинно, чтобы не дать мне права на обоснованную ревность. Но и вполне достаточно, чтобы нервы скрутило жгутами и захотелось просто уйти.
Но я молча пью. Как всегда. И пусть потом ты будешь язвить и раздраженно ворчать по этому поводу.
- Карю, поехали домой. Мне здесь надоело.
Капризные нотки в голосе, манерность в жестах. Наверное, скорее мир перевернется, чем это изменится.
Поздно ночью ты лениво отталкиваешь меня, морща свой точеный носик.
- От тебя перегаром воняет. Не сейчас.
- Ты сам говорил потерпеть до дома…
- Отвали, Карю! Я сказал нет!
Его Высочество не хочет и спорить бесполезно.
- Скажи спасибо, что вообще на диван не выгнал.
Наверное, это было последней каплей. Не знаю. Просто внутри резко что-то щелкнуло. Разжалось и сразу стало проще дышать. Мило улыбнуться, склониться над тобой, целуя в уголок губ и едва слышно шепнуть.
- Спасибо, Кенжи.
А дальше просто не смотреть на тебя. Намеренно неторопливо одеваться. Не замечать твоего презрительного взгляда, не слышать язвительного.
- Что, решил дальше идти напиваться? Ну и вали, алкаш!
Помахать из дверей рукой и тихо-тихо уйти. Оставляя за закрытой дверью что-то гораздо большее, чем просто свое сердце. Оставляя скорее все свое содержимое, все мысли и чувства, напрасные мечты и отчаянные желания. Прекрасно зная, что не остановишь и даже не попытаешься. Зная, что ты абсолютно уверен, что завтра я уже вернусь обратно, буду извиняться и нести всякую чушь.
Холодный воздух предрассветного города на самом деле гораздо теплее твоих отстраненных прикосновений, гораздо слаще запаха твоей идеальной кожи. И пока мне совсем не больно. Слишком много алкоголя, слишком слаба вера, что я и, правда, ушел. Слишком велик соблазн вернуться.
Спрятаться от людей, от друзей, от тебя. Так далеко, чтобы с трудом найти дорогу обратно. Чтобы никто не видел как меня рвет на части, как по щекам текут слезы, как я медленно и мучительно умираю. Не слышать, не видеть, не дышать. Нет, проще. Не любить, не желать. Любой наркотик вызывает привыкание. И чем дольше зависимость, тем сильнее ломка. Остается только с мазохистским удовольствием вырывать из себя память, надежду, любовь, все твое идеальное существо. И смотреть на свое отражение в экране дешевого телевизора. Боясь подойти к зеркалу и увидеть на самом дне своих глаз твое отражение.
Часы складываются в дни, дни складываются в недели. Я заново учусь жить. Словно младенец, который делает первые шаги, оступается и падает, разбивая колени. Но не бывает бесконечно больно. И белесая дымка перед глазами тоже рассеивается. Пусть медленнее, чем мне того хотелось бы.
Первым, кого я снова допустил в свой хрупкий мирок, стал Хизуми. Он умеет молчать там, где это надо, не задавать глупых вопросов, просто быть рядом. Он очень хороший друг и все понимает без слов.
Шаги становятся все увереннее, и вот ребенок уже почти научился бегать. Внутри пусто и холодно, и это, знаете ли сладко.
Придти на репетицию так, будто я никуда и не пропадал, будто ничего не было. Приветливо улыбнуться Зеро, обменяться шутками с Хизуми, не заметить тебя. Просто слишком страшно смотреть в твои красивые глаза. Я ведь могу увидеть там что-то, что мне совсем не понравится.
Ночные гости совсем неожиданны в моем доме. И открывая дверь, я готов был увидеть разве что Хизуми. Но я ошибся. А ты… ты, улыбнулся своей мягкой, почти неуловимо нежной улыбкой, протянул руку и погладил меня по щеке, ласково шепнув:
- Нагулялся, Карю?
В твоих глазах лишь мое неясное отражение. Кто обещал, что рецидива не будет?..

Fandom: ex-Due le Quartz.

Paring: Мияви/Сакито.

Жанр: драма.



- Ты помнишь свое настоящее имя? – противным голосом разливается по мозгу, - назови мне свое настоящее имя…

Голос растворяется в не менее противном писке будильника, и Мияви выпадает в реальность. Открывает один глаз. Выключает будильник. Откидывается обратно на подушку и начинает собирать по частям свое сознание, готовя его к предстоящему дню.



Около полуночи Мияви, пошатываясь и неся какую-то чушь, идет домой. На нем висит какой-то мальчик, непрестанно смеясь и лапая музыканта.



Судорожно копаясь в справочнике сотового, он пытается выцепить хоть кого-нибудь. Кого угодно, кто сможет рассказать ему, зачем он все еще играет. За что сотни фанатов его так обожают. Того, кто напомнит, зачем это ему нужно.

- Сакито, привет! Слушай, сто лет не виделись. Давай посидим сегодня где-нибудь. Что? А… Да, нет не обижусь, ты что? – и натянуто улыбнуться, по привычке, будто кто-то, кроме цветноволосого парня в зеркале напротив, видит его. - Нет-нет, все нормально. Ага. И ему тоже привет. Давай, не пропадай.

И пытаясь не слушать противный голос в голове, снова и снова щелкать кнопками.

- Тошия! До тебя фиг дозвонишься! Ты…Ой! Да, Каору. Да, извини, не знал, что вы заняты.

- Назови мне его…

- Хватит! – истерично, сдерживая детские слезы панического страха перед неизвестным безумием.



Гримерка, фотосессия. Темные стекла очков, прячущие покрасневшие глаза.



- Сакито, возьми трубку…. Ну возьми же… пожалуйста… - он снова сидит на полу в прихожей. Перед ним лежат разорванные фотографии. Обрывки кривой усмешки, непонятной распальцовки, изогнутой фигуры, длинных ног, развратного взгляда. Свидетельство намертво приросшей маски шута, непредсказуемого психа, который в любой момент может разразиться наркоманским смехом, выкрикнуть что-то понятное только ему, задергаться в конвульсиях, зааплодировать самому себе. «Miyavi des!», - по десять раз на разный лад, выбрасывая длинные пальцы в камеру.



А перед огромным зеркалом, в прихожей собственной квартиры, где нет ярких вспышек и писка фотоаппарата, камер, журналистов, толпы помешанных фанатов, сидит кукла – большая, красивая, длинноногая, изящная и – сломанная.



- Ты помнишь свое настоящее имя?

- Сакито… пожалуйста… - захлебываясь слезами, - мне страшно…возьми трубку.

- Да, Мив.

- Сакито! - едва не засмеявшись от радости, - ты не занят?

- Ну, если не считать, что сейчас три ночи, то нет, - почти забывшиеся нотки дружеского упрека в голосе.

- Сакито… приезжай… пожалуйста…



Вокалист бывших кварцев слышит тихое «открыто» и нажимает на ручку двери. Мияви сидит в коридоре возле двери, облокотившись о стену и обняв свои колени.

- Мияви?

- Он наконец-то перестал усмехаться…- на Сакито поднимаются большие уставшие глаза.



- Сакито, ты помнишь мое настоящее имя? – тонкие пальцы перебирают цветные пряди.

- Да.

- Назови мне его.

И тихий мягкий голос шепчет на ухо. Успокаивая, согревая, давая право на надежду. А главное – затыкая тот противный.

- Я всегда помню твое настоящее имя. Я помню тебя…

В одном далеком-далеком королевстве жил был Принц. Именно так, с большой буквы. Ибо всех хорош был он, и утончен, и вежлив, и умен, даже школу закончил, что редкость великая. А звали того Принца Тсукаса. И жил он себе тихо и спокойно, птичек в лесу слушал, на кастрюльках иногда стучал, приводя всю округу в состояние панического ужаса. В общем, хорошо так жил.
Но был он человеком ответственным и подумывал о том, что неплохо было бы жениться. А то не гоже королевство без наследника было бы оставить. Но вот незадача, не нравились ему окрестные принцессы. То, видите ли, сами в постель к нему лезут, то бедра широкие больно, то ростом маловаты, а то, и сказать-то стыдно, нос короткий!
Совсем измаялся Принц. Заодно и все окружение довел. И вот пошел он к своему оруженосцу Зеро за советом. Ибо все королевство, да и соседние тоже, знали, что нет такой девушки на свете, о которой сей доблестный, но немного сонный на первый взгляд, юноша не знал бы.
И рассказал Принцу Зеро, что есть в одном совсем уж далеком, но маленьком королевстве, замок. Как положено с высокой башней. И томиться в той башне прекрасная принцесса Карю. И стройна, и лицом прекрасна, а волосы как золото на солнце переливаются. Но вот незадача, охраняет тот замок ужасный дракон. И никто живым оттуда еще не вернулся.
Подумал Тсукаса, подумал и решил попытать счастья. Логично рассудив, что раз все так сложно, то точно судьба его.
Быстро собрал все для путешествия, да и оруженосца решил прихватить, чтоб в дороге не скучно было. Ехали они, в общем, ехали, всякие мелкие подвиги по дороге совершали. То людоеда какого прибьют, то нечисти пригоршню, то еще чего не столь запоминающееся. И добрались в итоге до замка. Ну… или до того, что по легенде было замком. Ибо двухэтажный, немного покосившийся домик с башенкой не очень вязался в мыслях Принца с ожидаемой прекрасной громадиной.
Но делать нечего, раз приехали, то приехали. Облачился Тсукаса в сверкающие доспехи и шагнул в дом… простите, в замок. И стоило ему только вдохнут полной грудью, как поплыло все перед глазами от зловонного дыхания дракона. Понял он, что гад совсем рядом. Но храбрым был наш Принц, потому решил идти до конца. Поднялся он по лесенке, постоянно спотыкаясь о подозрительно выглядящие бутылки, и открыл тяжелую дубовую дверь, надеясь за ней увидеть прекрасную принцессу.
Ну… принцессу-то он увидел. Вроде, как и положено спящую на кровати. Только вот похрапывала прекрасная принцесса, да и аромат перегара плыл по комнате явно с ее стороны. Икнул Тсукаса, да и попятился от шока такого. Но вот незадача, споткнулся обо что-то. А это что-то оказалось не менее пьяным и еще более храпящим драконом Хизуми.
С тоской обозрел Принц сие зрелище, но упертым он был, потому решил идти до конца. Не без помощи верного оруженосца привели они дом… эээ, замок в порядок, комнатки проветрили, прекрасную пьяную принцессу в чувства привели, да и про дракона тоже не забыли. Тем более, не такой уж дракон и ужасный был, если приглядеться. Правда, по-пьяни песни дурным голосом пел, но это ничего, даже неплохо иногда получалось.
И вот когда увидел Тсукаса принцессу во всей красе, так и обомлел сразу. И рост, и бедра, и даже нос как надо. Встал он перед ней на одно колено, взял за руку и сделал ей предложение руки и сердца. Принцесса, правда, на это хихикнула дурным голосом, но предложение приняла.
Впрочем, в первую брачную ночь Принц был, мягко говоря, шокирован, что его ненаглядная, его же и поимела. Но не сказать, что опечалился такому повороту событий.
И зажили они долго и счастливо. А дракона с собой забрали, что ему одному тосковать? Да и верный оруженосец Зеро как-то уж больно хитро на него косился.
Вы спросите, почему из того замка до того никто живым не возвращался? Так все просто, там недалеко наркологическая клиника была. Там всех найти и можно.

New Age Culture

«It’s time to escape, there’s no time to lose
There’s no way to go for me…»
(с) Dir en grey - New Age Culture.

# 1
Я лениво рассуждаю о том, что такое истерика.
Истерика... Пунктом первым - нервы. Пунктом вторым - слезы. Пунктом третьим - отчаянье... Но... Но ведь я не чувствую этого. Я молча собираю в сумку привычный набор выживания в нашем урбанистическом мире-картинке: мобильник, кошелек, ключи, любое удостоверение личности. Я всегда спускаюсь по лестнице. 14 пролетов по паре десятков ступенек и прямоугольник света. Я выхожу на улицу... Жду примерно пять минут. Быть может, истерика все же накроет меня? Нет. Не повезло.
Ловлю такси.
- Куда?
В тот момент я задумался. Но не над тем, чей адрес называть, а над тем помню ли я квартиру. Улица и дом названы автоматически.
На самом деле, я понятия не имею, что скажу ему, как объясню свое появление, но... не знаю. Как будто бы этот человек равновесен слову "объяснение". Я знаю, что он все сможет объяснить. Сможет понять и сказать словами то, чего я сам себе не могу разъяснить, путаясь в затупленных, сталкивающихся мыслях.
Каору...

Я жил с Тошией уже достаточно давно.
О, это труд из трудов, конечно, выдерживать его истерики, понты, еще что-то. Он очень эмоциональный человек. Я уже устал считать, сколько раз он уходил, хлопнув дверью. Он никак не может понять, что я никогда не буду поддерживать ссору. Видно, мое молчание кажется ему безразличием. Так произошло и в этот раз.
С одной небольшой разницей...
- Знаешь, мне это надоело. Я ухожу! Нет, не на улицу, не переживай. К Даю!
Его слова сливались в шипение, а мне стало трудно дышать, его тирада показалась мне полнейшим бредом.
- Как к Даю? - переспросил я, нарушив свое молчание.
- А вот так! - он продолжал кидать в спортивную сумку свои вещи. Интересно, когда их стало так много в моей квартире?..
- И?.. - я принялся изучать взглядом покрывало постели, на которой сидел. - давно... это?..
- Да, давно! Я устал, Терачи, понятно тебе?! Я устал уламывать тебя занять сексом! Я чувствую себя насильником! Ты холодный, как рыба! Ты мне такой не нужен!
Я даже не успел заметить, как он, продолжая говорить, застегнул сумку и вышел из комнаты. Резкий грохот, и я вздрагиваю от хлопка двери.
До вечера я сижу на кровати, изучая взглядом стену, жду, что он вернется... Удивительно, как много времени нужно, чтобы осознать простой факт.
Он ушел. К другому. И не вернется.
Примерно через час я стоял перед дверью нашего лидера.
Нажал на кнопку звонка.
Может, сначала надо было позвонить?.. Или написать?.. Ну, хотя бы спросить разрешения?..


# 2
Я закуриваю и сажусь в кресло, чтобы перечитать текст, написанный Ке, стараясь не думать о том, что сегодня ровно месяц, как мы расстались. Просто в тот вечер, ровно месяц назад, я слишком рано вернулся. Никогда не забуду то, что увидел, войдя в нашу спальню.
Прикрываю глаза, стараясь отогнать этот образ, но он упорно не желает исчезать.
Ты и Тошия…влажные тела…бешеный ритм…жадные поцелуи…сплетенные пальцы…смешавшееся дыхание…Ты сильнее подаешься вперед и конвульсивно вздрагиваешь…Тошимаса, выгнувшись, кричит: «Я люблю тебя, Дайске!».
А я помню, что смог только подойти к шкафу и начать беспорядочно скидывать в сумку свои вещи. Их не так уж много было в твоей квартире. Ни слова…я не сказал тебе ни слова. Ты не удержал меня. Даже не пытался оправдаться. Ты спокойно лежал, обнимая стройного и гибкого басиста. Ты лежал и улыбался, глядя на меня.
Поднимаюсь, чтобы заварить чай. Не имеет смысла постоянно возвращаться к тому дню. Думать. Анализировать. Спрашивать себя: «А что было бы, если бы я не…»? Почему во всем, что случилось, я виню только себя? Ведь это не я изменил тебе. Не я кувыркался в постели с Тошией, пока ты работал.
Тянусь за очередной сигаретой, пытаясь этим жестом разорвать пленку воспоминаний, вырваться.
Звонок в дверь.
А я ведь никого не жду. Безумная надежда мелькает где-то в глубине души, но я уже знаю, что это не ты.
Открываю дверь и вижу тоненькую фигурку Терачи.
- Шинья? Проходи…
Понимаю, что что-то не так. В плоской картине этого мира не хватает нескольких мазков.
- А где Мию?
Ударник переступает порог и утыкается мне в плечо. Я обнимаю его, поглаживая по спине.
Нас накрыла общая волна…


# 3
Переступив порог, я исчез...
Странное ощущение. Как будто из самого центра пробки на центральной автомагистрали в Нью-Йорке с ее криками, руганью, сигналами, миллиардом разных шумовых эффектов, сливающихся в болезненную какофонию, попал куда-то... на природу. Тихо. Ничто не давит на плечи и шею.
Почему я приехал к этому человеку? Почему я отталкивал его раньше?
Я практически слышал оглушающий лязг кованой цепи, упавшей с моей шеи.
Я пожал плечами в ответ на его вопрос. Сейчас меня это не волновало. Показательный факт.
Время тянулось бесконечно. Я слышал, как тикают часы в его квартире, но мы не двигались с места.
- Он ушел... - выдыхаю я на пределе слышимости.
- Знаю.
Я тут же вскидываю на него глаза, все не разжимая рук, просто откинув голову смотрю на него изучающе... так спокойно...
- Откуда?..
- Это уже месяц.
В горле почему-то стало вязко. Как от лимонного сока. Значит, Каору знал... Я не сердился, нет. Мне просто было горько. Я всегда настолько слеп. Я сам закупориваю себя в информационном вакууме.
Я вздохнул и вновь уткнулся лбом в его плечо. Мне надо было подумать... о чем-то... Но я никак не мог себя заставить хотя бы определиться с темой размышлений.
Глаза начало разъедать. Как будто через сомкнутые ресницы пробиралась мелкая стекловая крошка и прилипала к векам, царапая. Я вдохнул. Слишком резко. Слишком рвано. Каору не обманешь...
Его руки сжали ткань осеннего пальто, потянули. Я не противился. Мне нужно было с ним поговорить.
Пальто покоится на тумбочке, сумка сиротливо жмется в углу, мы все еще молчим, сплетаясь эмоциями... я свежими, он выдержанными...
Я перестаю слышать часы...


# 4
Обнимаю Шинью крепче, слыша рваный вздох. Не пытайся обмануть меня, это бесполезно. Ты так беззащитен, в своей попытке спрятаться у меня на груди от жестокости этого мира.
Осторожно высвобождаюсь и веду ударника в гостиную. Абсолютная покорность. Знаю, твои мысли сейчас очень далеко. Знаю, что ты не можешь понять, почему я не сказал тебе раньше. А ты бы услышал? Мы оба знаем, что нет. Усаживаю тебя на диван, вплетаю в пальцы чашку с чаем. Нам надо о многом поговорить. Теперь я расскажу все, даже если ты будешь затыкать уши.
Бесконечный разговор. Тысячи эпизодов пляшут вокруг нас, соединяются, и вырисовывается общая картина. Картина лжи.
Ты беззвучно плачешь, уткнувшись в мои колени. Я легко касаюсь светлых волос, пытаясь успокоить и поддержать. Мы с тобой в одной лодке, а до берега еще грести и грести.
Опускаю голову. Кажется, что на ресницах застыл иней, коркой покрывая глаза. И что-то жжет внутри, ища выход, пытаясь прорваться. Медленно моргаю, откидываясь назад. Не нужно тебе видеть мою слабость, не за этим ты ко мне пришел. Глотаю слезы, не выпускаю их, не позволяя себе даже на секунду расслабиться, отдаться во власть чувств. Нам надо найти решение. Я знаю, оно лежит на поверхности, только руку протяни и оно уже в кулаке.
- Шинья, ты останешься у меня. Завтра мы заберем все твои вещи и Мию.
Чувствую, что ты понял меня, дальше объяснять не надо. И я уверен, ты не откажешься подыграть мне.
Решение принято.


# 5
Я киваю.
- Угу...
Я только сейчас заметил. Я всегда угукаю на его вопросы и просьбы. Почему я не размыкаю губы и не говорю "да"? Это так сложно?..
Нет. Просто это немножко страшно. Кажется, вот скажешь это слово и... Оно будто огромное, всеобъемлющее, накрывает все.
Я закусываю губу, чтобы успокоиться, получается с трудом, но надо. Поднимаюсь с его колен. Раздраженное слезами лицо неприятно щиплет. Все еще трудно дышать, и вдохи даются двойным повтором.
Я смотрю на тебя, Ниикура Каору, и мне становится больнее... и чуточку спокойнее. Перед самым носом трепыхается мысль. И я прекрасно знаю, что она даже не нуждается в подтверждении. Дай бросил тебя по той же причине, что и Хара меня. Мы земноводные. С холодной кровью. Я никогда не думал, что мы так похожи. Никогда не думал, что с тобой будет легко. Уверен, ты того же мнения обо мне. Мы будто нарочно всех отталкиваем. Быть может, у нас просто как-то уникальный заряд?..
Я изо всех сил пытаюсь улыбнуться. Уже совсем поздно. Ты проговорил со мной весь вечер и небольшую частичку ночи. Будто мысли могут обладать запахом...
- Думаю тебе лучше пойти спать.
- Угу... - киваю.
Мне странно так уходить. Оставляя тебя сидеть на диване перед низким столом. Я кидаю взгляд черед плечо и только сейчас отмечаю разбросанные по столу бумаги, твоя склоненная голова - вернулся к работе.
Я не буду отвлекать. Я знаю, что не стоит...
Незаметно в ванную, из ванной в спальню, на которую ты кивнул. Стараюсь совершать поменьше шума. Мне кажется, так будет комфортнее в доме. Разворачиваю кокон полотенца и ныряю под одеяло. Я понимаю, что ты не посмеешь придти. Слишком ценишь меня, боишься, что я не пойму. Наверняка останешься спать на диване.
Ночь. Часы не тикают. Не могу посчитать время. Не спится. И на уши давит тишина.
Поднимаюсь и надеваю свои вещи. Осторожно приоткрыв дверь, выхожу из спальни. Я прав. На диване, под пледом, в неудобной позе. Железный лидер - воплощение заботы... Наугад найдя кухню, довольствуясь светом предрассветно-синего неба, наощупь делаю себе кофе. Долго смотрю в окно. Я вообще очень любопытный... мне надо отвлечься, сбежать от себя... и сейчас меня до крайности интересует картинка, которую ты видишь из своего окна. Машины, деревья, железные ворота парка...
- Шинья?
Яркий свет, неожиданный голос. Я вздрагиваю, сердечный ритм сливается воедино в горле. Ты напугал меня.
Жалостливо клацает о кафель чашечное сердце, по моей светлой одежде расплывается пятно черного кофе...

# 6
Иду на шорох. Выхожу на кухню, включаю свет и окликаю тебя.
Жалобный звон, брызги осколков по полу.
- Я напугал тебя? Извини…
Хочется провалиться сквозь землю. И как я не подумал о том, что могу напугать тебя? Идиот.
- Я принесу тебе чистую одежду. Прости меня, пожалуйста. – на пределе слышимости.
Исчезаю в спальне. Долго роюсь в шкафу, думаю, что может тебе подойти. Ты такой худенький, я никак не могу решить эту проблему выбора. Наконец, достаю джинсы и белую рубашку. Это точно должно подойти.
На полной скорости влетаю в ванну и замираю, увидев тебя, задумчиво стоящего перед зеркалом в простых белых «боксерах». Не знаю почему, но это показалось мне возбуждающим. Быстро отдаю тебе одежду и выхожу, чтобы не смущать своим пристальным взглядом.
Утро уже скребется и жалобно стонет под дверью тысячами звуков. Выкуриваю первую сигарету и убираю осколки. Пытаюсь найти в холодильнике хоть что-то, что ты ешь. Надо будет купить сегодня овощи.
Легкий завтрак в тишине. Нам не нужно ничего обсуждать. Мы просто обмениваемся взглядами и легкими кивками. Убираю посуду со стола и выхожу в гостиную. Нужно собрать бумаги, над которыми я работал ночью.
Ты уже ждешь меня в холле. Я подаю тебе пальто. Мы выходим, я объясняю тебе, какой ключ к какому замку подходит. Ты внимательно слушаешь, чуть склонив голову на бок.
Мы начинаем новую жизнь.


# 7
Абсолютно другая жизнь началась для меня с глухого утреннего хлопка двери. Я чувствовал это.
Завтрак прошел в тишине. Лишь взгляды и кивки. Удивительно, как комфортно в твоем обществе. Слова не нужны. Они ведь столь пустые... Надеюсь, что уютно не только мне, я бы хотел что-то подарить взамен за вчерашний вечер. Что-то не материальное, а что-то от себя. Какую-то свою частичку. Но как мне узнать, чего тебе не хватает? Почему же я отталкивал тебя раньше, о чем я думал? Ты ведь был настолько рядом...
Я мучаюсь вопросами по пути ко мне домой.
Лишь отпираю квартиру, со звонким лаем навстречу выбегает собачка, смешно перебирая тонкими лапками. Ты опускаешься на корточки, чтобы возобновить знакомство.
- Осторожно она может... - мои удивленные глаза наблюдают, как Мию позволяет взять себя на руки - укусить... - шепотом завершаю я...
Ты ждешь, пока я собираю вещи. Я беру самое нужное на первое время. Губы болезненно кривятся, когда я цепляюсь глазами за забытые браслеты Хары. Глубоко вздыхаю и сую грубые побрякушки в карман. Нужно вернуть.
Выглядываю в гостиную. Ты играешь с Мию-тян. Изо всех сил пытаюсь сдержать улыбку, закусив губу, не получается. Эта вздорная собачка никого к себе не подпускает. Ты волшебник. Как за эти несколько часов ты успел наладить мою жизнь? Как искусный мастер починить сломанную навеки игрушку...
- Ты готов? - я отмираю и покидаю укрытие.
- Угу… - снова киваю.
Отдаешь мне собачку, сам забираешь сумку.
- Да я бы сам... - слова тонут в недосказанности под твоим таким простым взглядом.
С тобой легко... Кажется, я повторяюсь.
Однако напряжения на нашу долю выпало достаточно. Студия встретила нас молчанием коллег. Три пары глаз уставились на нас с разным выражением. Я отпустил на пол Мию и тихо поздоровался. Ты вторил мне своим твердым голосом.
- Ты почему с животным? - язвительно фыркает басист.
А дальше я снял пальто.
Кажется, я услышал чей-то несдержанный ах...
И почему я не заметил в ванной, что на рубашке стоял твой иероглиф?
Каору.
Я закусил губу...


# 8
Когда ты снял пальто, коллеги тихо ахнули. Как я мог забыть, что на этой рубашке вышит мой иероглиф? Не удивительно, что Тошия с Даем пожирают тебя глазами. Ке только тихо фыркнул. Я молча отдал ему папку. Он тут же углубился в изучение ее содержимого и через пару минут уже что-то тихо напевал себе под нос. Мию прыгал рядом, скребя коготками по джинсам, и просился на руки. Я осторожно поднял собачку и погладил по шерстке. Ты улыбнулся мне, усаживаясь за установку и беря палочки. Опускаю Мию-тян на диван и беру гитару:
- За работу.
Напряжение витает в воздухе. Еще чуть-чуть и его можно будет есть ложкой. Перекидываюсь с тобой взглядами. Хара внимательно следит за нами, и, когда я улыбаюсь тебе, отчаянно бьет по струнам.
- Перерыв. – холодно говорю я, снимая гитару.
Подхожу к тебе, присаживаюсь на корточки и тихо спрашиваю:
- Кофе хочешь.
Ты только киваешь и опять говоришь мне:
- Угу.
Я выхожу, погладив тебя по волосам.
Возвращаюсь с двумя чашками, отдаю одну тебе и усаживаюсь на стул рядом.
Дайске нервно закуривает. Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза:
- Курить на улице.
- Что? – не понимает он.
- Курить иди на улицу.
- Почему это?
- Шинья не любит, когда вы тут дымите.
Наблюдаю за гаммой чувств на лице Андо. Больше ни слова. Он вышел, хлопнув дверью. Я усмехаюсь и подмигиваю тебе. Ты тоже улыбаешься, прячась за челкой. Вижу, как озорные огоньки промелькнули в темных глазах. Ты беззвучно смеешься, забираешь у меня чашку и ставишь на стол. Смотришь на меня немного настороженно, словно прикидываешь, стоит что-то делать или нет, а потом грациозно садишься мне на колени и закидываешь руки на плечи. И этот жест так естественен. Я обнимаю тебя за талию, улыбаясь в ответ.


# 9
Не знаю, зачем я это сделал.
Возможно, мне очень польстило бешенство Хары и недовольство Дая. Мне очень хотелось списать яростные взгляды на разлад внутри их пары. Очень хотелось. Ну почему я не могу отделаться от мыслей о них? Наверно, мне просто хочется как-то отомстить, показать, что и я умею делать больно.
Опускаю голову на твое теплое плечо. Ноздри щекочет запах лосьона после бритья.
Киваешь, будто бы спрашивая, в чем дело.
- Просто не выспался... - шепчу я. Недостаточно тихо, чтобы не услышал Тошия.
Второй хлопок двери и мы остаемся практически в уединении. Мне вот интересно... неужели они считают, что мы не заслуживаем счастья?.. Нужно спросить это у тебя. Как-нибудь потом. Сейчас слишком хорошо.
Время снова теряет смысл. Готов поклясться, если бы тут были часы, как у тебя в квартире, они бы застыли.
- Вообще-то перерыв кончился! - голос Тошии сочится ядом. Красивые губы скривлены в ломаную линию. Дайске кидает на него хмурый взгляд, предостерегая от конфликта. Очевидно, в студии Андо не так уж хочет претить лидеру.
Репетировать мы закончили, когда уже начало темнеть.
Я поднялся и, достав браслеты, приблизился к Тошии.
- Тот... Тошимаса, ты забыл. У меня дома. - протягиваю украшения.
Голос дрогнул, и я поспешил уставиться в пол.
На лице басиста тут же расцвела самодовольная ухмылка.
- Спасибо, милый. - он забирает браслеты и фамильярно оставляет на моей раскрытой ладони поцелуй. Я в страхе отдергиваю руку. Отшатываюсь, распахнув глаза. Он же знает... одно из моих самых чувствительных мест.
- Лидер-сан, - тянет он полунасмешливо, – пойдем-ка поговорим.
Не дожидаясь согласия, тянет тебя за руку из комнаты. И я слышу начало разговора, пока его не проглотила закрытая дверь...
- Видел? Ты ему не нужен...


# 10
Тошия тянет меня вон из комнаты.
- Видел, ты ему не нужен. Он любит меня и только меня.
Насмешливо усмехаюсь:
- С чего ты взял?
- Ты и сам видел его реакцию.
- Это лишь животные инстинкты. Те же инстинкты заставляют Дайске спать с тобой.
- Что? – хорошенькое лицо исказила гримаса ярости. – Что ты сказал?
- Мне повторить? Ты не расслышал? – легонько прицокиваю языком. – Бедный наш Тотчи. Придется мне поискать другого басиста. С таким плохим слухом ты вряд ли сможешь поддерживать наш уровень.
Понаблюдав за всей гаммой мимики Хары, я улыбнулся и покачал головой:
- Кури меньше, а то я беспокоюсь за твое здоровье. И высыпайся хоть иногда. – наклоняюсь к самому уху Тошимасы и говорю без тени улыбки. – Если ты еще раз подойдешь к нему или сделаешь что-то, что не понравится Шинье, я обмотаю тебя струнами твоего же баса. Разговор окончен.
Возвращаюсь в студию. Ты сидишь в углу дивана, прижав к себе Мию:
- Милый, поехали домой. – нежно улыбаюсь, снимая твое пальто с вешалки. Не могу отказать себе в удовольствии кинуть взгляд из-под полуопущенных ресниц на Дайске. Да, именно такой реакции я и ожидал. Этот хлопок двери стал музыкой для меня.


# 11
За долгие десять минут их разговора Дайске успел испепелить меня взглядом. Он ничего не говорил, нет. Но этот его взгляд, кажется, молвил все и даже больше. Мне стало неловко. Я начал глупо опасаться, что он сейчас встанет и простым движением переломает мне шею. Нет. Сидит. Смотрит. Курит. Нарочно, пока лидера нет. Прижимаю к груди собачку, эгоистично заслоняясь ею.
Наконец долгие минуты напряжения кончились. Ты пересекаешь комнату и подаешь мне пальто. Дайске пулей уносится за дверь, не упустив возможность хорошенько ей грохнуть. Так, что даже собака прижимает уши.
Вздыхаю и совсем, как вчера, утыкаюсь лбом в твое плечо. Твои руки накидывают пальто на мои плечи, обнимая. Только на этот раз я улыбаюсь, а не плачу. Поднимаю лицо и встречаюсь взглядом с твоими глазами. Совсем-совсем близко. Я даже чувствую тепло, исходящее от твоих щек.
- Спасибо... - тихо проговорил я и коснулся губами твоей щеки. - правда спасибо... - я на мгновение прижался лбом к твоей шее и отстранился.
Жду, пока ты собираешь бумаги неловкими пальцами, выходим вместе.
Хара и Андо по-звериному целуются, прижавшись к стене. Тошия постанывает, цепляясь за его плечи. Я вскинул брови.
И почему это показалось мне отвратительным?
Пожимаю плечами и ухожу, поравнявшись с тобой в коридоре через пару шагов.
Я хочу дополнить этот шаг... Удерживая Мию одной рукой, второй осторожно сжимаю твою ладонь...


# 12
Я отворачиваюсь, чтобы не видеть яростного поцелуя, которым обмениваются Дайске и Тошия. Ты догоняешь меня и осторожно сжимаешь тонкими пальцами мою ладонь.
Возвращаемся домой, закупив продукты в магазине. Я готовлю ужин, а ты кормишь Мию. Почти семейная идиллия. Обнимаю тебя со спины, когда ты моешь посуду, и кладу подбородок на плечо, легко касаясь твоей щеки губами. Ты вздрагиваешь и замираешь в моих руках. Боишься, что я буду на чем-то настаивать? Ты слишком плохого обо мне мнения, Шинья.
Разжимаю руки и, прихватив чашку с кофе, ухожу работать в гостиную. Заставляю себя глотать обжигающую жидкость, только бы разогнать туман сна.
Часа два я пытаюсь написать музыку для текста, который сегодня отдал мне Ке. Глаза слипаются, голова тяжелеет. Я откидываюсь на спинку дивана и чувствую, что засыпаю. Медленно поднимаюсь, снимаю рубашку и, завернувшись в плед, устраиваюсь на диване. Мию запрыгивает ко мне в ноги и сворачивается клубком. Я проваливаюсь в сон, забыв про будильник.


# 13
Дни лениво поползли, добавляясь в нашу копилку.
Мне хорошо с тобой, мне так хорошо. Мы идеально дополняем друг друга. Я не мешаю тебе работать, а ты благодарен. Ты совсем не раздражаешься, когда я сижу рядом и просто читаю книжку. Мы не напрягаем друг друга словами. Мы просто дарим друг другу присутствие тепла. Но... только ли это?..
Ты поцеловал меня. Я замер. Наверняка ты просто хотел вернуть дружеский поцелуй, сорванный в студии. Но... я среагировал иначе. Почему я не подумал об этом? Почему так легко согласившись на сожительство, я не учел, что моя система может дать сбой?
Я ощутил, как кончики пальцев немеют, генерируя желание... желание? Не может быть. Нет. Я зажмурился, отгоняя наваждение. Когда я осторожно разлепил ресницы, тебя уже не было... Может, мне просто все это показалось? Я осторожно опустился на стул. Мне все время нужно чем-то занимать руки, пальцы тянутся, чтобы сомкнуться на твоей чашке остывшего чая. Я сижу так долго. Ничего не изменилось. Все так же тихо. Делаю глоток из чашки. Показалось...
Осторожно проскальзываю к своей комнате. Ты все еще разбираешь листы. Чуть вздрагиваю, пересекая луч твоего тепла. Мотаю головой, отгоняя ненужные мысли. Пересекаю порог и полузакрываю дверь. Скидываю твою одежду и забираюсь под одеяло. Сразу засыпаю. Мне действительно нужно поспать. Сколько всего свалилось на меня. Слишком много событий сразу. Истрепанное сознание тут же отключается. Но не для сна...
Ты мучаешь меня... твои пальцы скользят по моему телу, с завидным упорством выискивая самые чувствительные места... я царапаю ногтями простыни... свои руки... бедра... Я в голос простонал твое имя... Твои губы начинают песню ласк с самой яркой ноты - оставляют чувственный след на моей ладони...


# 14
Я подхожу к двери спальни, чтобы закрыть ее и не мешать тебе отдыхать своими попытками создать идеальное звучание. Я бьюсь над этой песней уже не первую ночь, но пока она звучит не так, как я хочу. Тихо заглядываю в спальню. Ты спишь, раскинув руки, вздрагивая, что-то тихо шепча. Что тебе сниться, Шинья? Что может сниться человеку, что он выглядит на столько соблазнительным? Стон. Вздрагиваю, отшатнувшись от двери. Мое имя. Неужели это возможно? Ты хочешь меня?
Тихо, на цыпочках, подхожу к кровати и опускаюсь на корточки рядом. Осторожно беру твою ладонь, стараясь не разбудить, и касаюсь губами нежной солоноватой кожи. Так же тихо выхожу и закрываю дверь. Сердце колотится где-то в горле. Может быть, это всего лишь случайность.
Скидываю футболку и джинсы и заворачиваюсь в плед.
Надо просто немного отдохнуть.


# 15
Я очнулся.
Тишина. Темень. Я один. Несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в чувства. Раз... два... три... четыре...
Я спустил ноги с постели, нащупав рубашку, накинул ее на плечи и, тихо ступая голыми ногами по паркету, пошел на кухню. Мне нужен хоть глоток воды.
Желание удовлетворено, и я иду назад...
Несколько нешироких шагов. Спишь на диване. Футболка и джинсы покоятся на спинке кресла. На столе все так же веером раскинуты листы с набросками.
Я почти уже преодолел расстояние до двери спальни, но... Закусив губу, оборачиваюсь, смотрю на фигуру, сжавшуюся на широком диване. Наверняка неудобно. Прерывисто выдыхаю. Опускаюсь на колени у дивана. Сердце колотится в пальцах, выдавая волнение.
- Каору... может ты... пойдешь в постель?.. - голос трусливо жмется к небу.
Но ты отвечаешь...
- Нет, я буду тут... - очевидно в полусне.
Я мысленно борюсь с собой. Я знаю, что на словах с тобой спорить бесполезно. Нервно, путаясь пальцами в материи, я раздеваюсь. Глубоко вдохнув для смелости, ныряю под плед, неловко обнимая твою шею...

# 16
С трудом пытаюсь разлепить веки, понимая, что уже давно нужно было встать. Впервые я не замерз на этом чертовом диване. Открываю глаза и вижу, что ты удобно устроился у меня на груди и сладко спишь, обвив меня руками. Удивлению нет предела. Что же должно было случиться, чтобы ты сам пришел ко мне? Значит, вчера мне не показалось.
Осторожно глажу твои мягкие волосы:
- Шинья… - тихо зову.
Ты открываешь глаза и сонно тянешься за поцелуем. Легко касаюсь твоих губ.
- Нам пора вставать.
- Угу. – улыбаешься мне, подползая выше.
- Мы и так уже проспали репетицию.
- Угу. – утыкаешься мне в шею, смеясь. – Уже встаю.
Скатываешься с меня на пол, прихватив с собой плед. Я сажусь на диване, улыбаясь тебе:
- Завтрак готовишь ты. – ухожу бриться, показав тебе язык.
- Это не честно. – сквозь смех кричишь мне в след.
Внимательно смотрю на себя в зеркало, изучая лицо на предмет щетины. Что-то неуловимо изменилось. Складочка между бровей почти разгладилась, а в глазах нет той тотальной усталости, которую я привык видеть уже несколько лет.
Быстро принимаю душ и выхожу, обернув полотенце вокруг бедер.


# 17
Утро началось в сонной сладости объятия.
Размыкать глаза отчаянно не хотелось, хотя на ресницы настойчиво налипал солнечный свет, растворяя остатки сновидений. Наверное, я еще никогда так хорошо не высыпался.
Я заворачиваюсь в плед и семеню в этом рукодельном платье на кухню. Завтрак?.. И почему я не сильно уверен, что тебе понравится мой "силос", как называл овощи Тошия?.. Ну значит, нужно перебороть себя.
Когда ты выходишь из ванной, я сижу на стуле, все так же кутаясь в плед. На паркете остаются мокрые отпечатки ног. Мои глаза сами собой кукольно раскрываются. Я скольжу взглядом от твоих ступней все выше и выше... Щеки заливает жаркая краска. Я с трудом сглотнул и сипло спросил:
- Ванная уже свободна?..
На нетвердых ногах иду по коридору к двери. Мне кажется, воздух нарочно сгущается вокруг моего горла. Еще чуть-чуть и я упаду в обморок.
Я встал под струи душа, пытаясь остудить лицо.
Почему? Почему? Что происходит?.. Почему я проснулся в твоих руках? Я пытаюсь вспомнить прошедшую ночь. Утыкаюсь лбом в плитку. Боже... Ты не мог не заметить пунцового румянца...
Мне так неловко.
Одеваюсь и собираюсь на репетицию. Общаясь с тобой, стараюсь на тебя не смотреть... Это были самые странные и самые пряные несколько часов в моей жизни.


# 18
Мы молча едем в студию, готовясь к очередному раунду борьбы. Я смотрю на часы. Мы уже опоздали на пятнадцать минут. Ты какой-то чрезмерно задумчивый сегодня. Сидишь, уставившись в окно, нервно сплетаешь и расплетаешь пальцы. Я никогда не курю при тебе в машине, хотя сейчас не отказался бы от сигареты. Паркуюсь, вынимаю ключи и осторожно кладу руку поверх твоих сжатых пальцев. Поднимаешь на меня глаза и улыбаешься краешками губ. Выхожу из машины, обхожу ее, открываю дверь с твоей стороны и подаю руку. Несколько секунд смотрим друг другу в глаза, но ты быстро отворачиваешься, поправляя выбившуюся прядь. Деловито берешь меня под руку, и мы вместе входим в студию. Еще никого нет:
- Странно… - задумчиво тянешь ты.
Я киваю и, положив папку на стол, подхожу к тебе. Ты сам прижимаешься ко мне, всем видом прося объятия. Смыкаю руки, давая понять, что готов защитить тебя от чего угодно. Подставляешь губы для поцелуя. Невозможно удержаться. Запускаю руки тебе под рубашку, поглаживая позвоночник. Ты жадно отвечаешь на поцелуй, нетерпеливо теребя пуговицы, ловко расстегивая одну за другой.
Хлопок двери, мы разрываем поцелуй, отстраняясь друг от друга. На пороге стоит Дайске с мрачным лицом, а из-за его спины сверкает глазами Тошимаса.
- Извините, что помешали. – в голосе басиста клокочет плохо скрываемая ярость.
- Не страшно. – чуть смущенно говоришь ты и, подойдя ко мне вплотную, застегиваешь пуговицы, приводя мою рубашку в надлежащий вид. Нежно проведя тонкими пальцами по моей щеке, чувственно прижимаешься к губам:
- Спасибо за волшебную ночь, Као. - и еще один легкий поцелуй в уголок рта.


# 19
Я сказал это шепотом.
Но, разумеется, недостаточно тихо. Ах, черт! Ну неужели же я совершенно случайно задел своими словами этих двоих? Я будто бы мог слышать, как Тошия скрипнул зубами и резко развернулся на каблуках. От очередного надругательства несчастную дверь спас Дай. Схватив Хару за запястье, он помог ему прокрутиться полный круг. Лишь шевеля губами, он произносит "пошли" и тянет раздраженного донельзя басиста в комнату.
Я чуть улыбаюсь. Он ведет себя так глупо. Всегда, как капризный ребенок.
Дай - другое дело. Он усаживается напротив тебя, глядя прямо в глаза. Чудится, еще секунда и начнется драка. Но в тебе я уверен, как ни в ком другом.
Репетируем будто в вакууме, прореженном оголенными проводами. Я только сейчас, под середину игры, понимаю, что дико устал. Я расслабляюсь лишь только последние два дня. У тебя... у нас дома. Но если отдыхаю я, значит ты - нет...
Вот оно. Яркая, блестящая мысль. Я нашел, что подарить тебе. Я хочу дать тебе отдохнуть. Просто небольшая порция ответной заботы и ласки.
В перерыве подсаживаюсь к себе, трусь носом о плечо.
- Давай сходим сегодня куда-нибудь?.. просто погуляем...
Ты киваешь. На нас снова выжидающе уставились чужие глаза.
Едва ли не смеюсь, прежде, чем коснуться губами твоей шеи. Вы ведь этого ждали, пожиратели чужого счастья?.. Подстегиваемый их накаленными эмоциями, их ожиданием, перебираюсь на твои колени.
Вот только бы мне еще быть смелее, наедине...
Я хотел бы...
Я понял, что хотел бы...


# 20
Репетиция окончена. Я убираю гитару в чехол, думая, где бы мы могли поужинать.
- Каору…- Ке подошел и коснулся моей руки.- Я понимаю, что у тебя на сегодня планы, но нам надо обсудить детали тура.
Тяжело вздыхаю, кидая взгляд на Шинью:
- Хорошо, сейчас все обсудим.
Подхожу к тебе, чувствуя себя безумно виноватым. Ты хотел провести этот вечер со мной, а я должен еще поработать. Грустно улыбаешься мне:
- Ты простишь меня? – тихо спрашиваю, обнимая за талию.
- Я же всегда тебя прощаю. – нежно целуешь. – Встретимся дома, милый. Не засиживайся долго, я волнуюсь.
- Конечно, малыш. – не хочу разжимать рук, не хочу отпускать тебя. Ты такой теплый, такой нежный. Но работа - прежде всего.
- Не скучай. – звонко целую тебя в кончик носа.
Ты улыбаешься и, махнув рукой, выходишь.

Бесконечная работа, изматывающий диалог, сколько же сил отнимают разные мелочи. Я пытаюсь тихо открыть дверь, чтобы не разбудить тебя. Захожу и скидываю обувь. Мию с радостным лаем прыгает вокруг меня. Пахнет чем-то невообразимо вкусным. Выглядываешь с кухни и улыбаешься:
- Привет.
Вешаю куртку, подхожу к тебе и обнимаю:
- Привет.
- Все нормально?
- Да, просто устал.
Сажусь за стол. Ты ставишь передо мной мой ужин, садишься напротив, и, подперев подбородок руками, смотришь, как я ем.
- Спасибо, ты потрясающе готовишь.
Смеюсь, наблюдая, как твои щеки заливает румянец.
- Правда, очень вкусно.
Вместе пьем чай, я рассказываю тебе о переговорах. Слушаешь меня внимательно, не перебивая. Я замолкаю, ты обращаешь мое внимание на некоторые вопросы, заинтересовавшие тебя.
Убираем посуду со стола. Я сладко потягиваюсь:
- Я в душ, и спать.
Киваешь мне:
- Угу, жду тебя в спальне.

# 21
Странно, но реально.
Я сижу в полутемной квартире, дожидаясь Ниикуру Каору. Почему все произошло так быстро? Чуть наклоняю чашку, заставив темную жидкость внутри колыхаться. Так уютнее. Когда есть какое-то движение. Кофе постепенно успокаивает свое действо на белом керамическом дне. Интересно, сколько чашек вообще в твоем доме?.. С тех пор, когда я уронил одну, их только две. Белых. Одинаковых. Разве что только на одной из них есть крохотная щербинка. Ты никогда не ждешь кого-то к себе?.. Поэтому не работает домофон?.. Поэтому твой телефон выключен из розетки? А может, ты просто не хочешь?.. Я обвел взглядом кухню. Наверное, это правильно. Полная изоляция. Тотальное уединение... Меня бросает в жар. Уединение... ласковое словечко щекочет небо, ударяется о нижние зубы...
Я встаю, прохожу в гостиную. Складываю плед в четыре раза и уношу в спальню. Руки греет тяжелая ткань, а лицо просто пылает от одной только мысли, ЧТО я творю.

Ты приходишь. Уставший. Вымотавшийся. И мне становится чуточку стыдно. Зачем я расставил тебе эту, до смеха простую, но идеально-умную ловушку? Я мечтаю узнать, каково это. Вместе с тем, я боюсь. Я всегда слишком много думаю, этот раз не становится исключением. Я мысленно ругаю себя последними словами. Зачем? Ну зачем? Если ему тоже станет любопытно, он ведь придет ко мне - утешаюсь я мыслью, заведомо утвердив ее в своей голове, как истину.
- Угу... жду тебя в спальне... - киваю я и быстро ретируюсь в спальню.
Ты не заставляешь себя ждать.
15 минут душа. Две минуты на то, чтобы вытереться, одеть домашнюю одежду. Я отмечаю про себя, что тоже все еще сильно стесняюсь и спешу прикрыть наготу, проснувшись.
Три минуты на то, чтобы поискать покрывало.
Минута на раздумья, и двадцать секунд чтобы войти.
- Шинья, ты не видел плед?..
Во рту резко пересохло.
- Да... я... - снова краснею. Указываю пальцем. - прибирался... - отличная ложь. Поздравляю, Шинья.
- Спасибо. - тепло улыбаешься и, взяв плед, присаживаешься на постель.
Я жду, что будет дальше. Просто жду. Мне страшно и чуточку неловко. Все алгоритмы действий вылетели из головы...
Одно едва уловимое движение - ты потираешь шею.
- Давай помогу... - я осторожно массирую твои напряженные мышцы. Сразу становится легче. Выдохнуть. Можно выдохнуть. Напряжение испарилось, и я просто хочу позаботиться о тебе.
- Разденься... - шепотом... пальцы иллюстрируют слова, потянув вверх край необъятной футболки. - и ложись...
В тебе борются желание и рассудок. Я почти уверен, что потерпел сокрушительное поражение. Но...
Футболка летит на пол, а ты падаешь на постель. Как-то слишком судорожно твое лицо находит подушку. Неужели ты боишься меня так же, как я тебя? Пройдет. Избавимся.
Роюсь в большой, все еще не до конца разобранной сумке, кинутой у кровати. Темно. Ловлю пальцами небольшую бутылочку. Молочко для тела с ароматом ванили. Сгодится.
Я убеждаю сам себя, что ничего не будет, пока мои руки согревают твою кожу, оставляя легкий, сладкий запах. Пальцы уверенно массируют твою отнюдь не широкую спину, заставляя расслабляться, успокоиться... десять минут и у меня начинают болеть пальцы. Накрываю тебя сверху собой...
- Шинья?.. - ты удивлен.
- После массажа нельзя остужать спину... - объясняю я тихо... - я грею...
Твои пальцы смыкаются на моем запястье и тянут... мгновение и на моей уставшей ладони расцветает поцелуй.
- Давай не так... - ты переворачиваешься, и я остаюсь лежать на твоей груди.
Опускаю пушистые ресницы на щеки... почему нет?.. Кажется, я все-таки выиграл битву с диваном. Губы находят чужие... на этот раз мучительно-медленно. Изучая. Стараясь запомнить. Будто бы желая постичь весь спектр возможностей.
- Шинья, может мы?..
Киваю... но...
- ДА, Каору.
Я волнуюсь... я уже давно не делал этого с Тошией. Не хотел. Боялся... что снова будет больно. Я перестал ему доверять. Но возможно, я смогу довериться тебе?..
Меня раздирают изнутри мои собственные эмоции... я хочу тебя, боже... я наверное, никого так не хотел... но я так боюсь... страх разочаровать растет с каждой минутой... страх перед новым... Одеяло летит на пол за ненадобностью... мои губы оставляют прохладные следы вниз по твоей шее, руки гладят грудь, плечи... приподнимаюсь, чтобы посмотреть на тебя всего... обвожу языком губы... тянуть больше нельзя... я сам не в силах... в омут проще с головой...
Мои дрожащие пальчики легли на ширинку твоих джинс...


# 22
Утром меня разбудило солнце, заглянувшее в окно. На моей груди удобно устроился Шинья. Я чувствовал, что он уже не спит. Он осторожно водит кончиками пальцев по моему плечу и улыбается своим мыслям.
- Доброе утро. – удивляюсь собственному голосу. Не думал, что по утрам он такой хриплый.
- Доброе. – теперь твоя улыбка принадлежит мне.
- Шинья…- улыбаюсь в ответ, подтягивая тебя выше. – Иди-ка сюда.
Ты смеешься, шутливо отбиваясь. Резко переворачиваюсь, ты оказываешься подо мной. Нахожу твои губы своими. Отвечаешь мне, закидывая руки на плечи, прижимаясь все плотнее.

Мы выбрались из постели и отправились на репетицию. Удивителен тот факт, что даже не опоздали. Нас встретили яростными взглядами. Обнимаю Шинью за талию и целую, чтобы не задавали лишних вопросов. Да, мы вместе и имеем на это право.
- Каору, оторвись хоть на секунду от нашего прекрасного ударника, мне надо с тобой поговорить.
Оборачиваюсь, выпуская Терачи из объятий.
- О чем?
- Пойдем, покурим.
Пожимаю плечами:
- Хорошо.

Заходим в курилку, я пытаюсь сделать вдох, но дым раздражает легкие, кашель душит меня.
- Что с тобой? – Дайске с удивлением смотрит на мои попытки дышать в этом задымленном пространстве. – Ты бросил курить?
Киваю и говорю, когда приступ кашля отступает:
- Давай выйдем на улицу?
- Не думал, что ради него ты бросишь.
Удивленно смотрю на Андо. Неужели это его так задело?
- Я сам не заметил, как бросил.
- Может, ты еще и на овощи перешел?
- Овощи – это довольно вкусно.
Дай закатил глаза:
- Это ужасно. Вас теперь двое. Не куришь, не пьешь, питаешься овощами. Мне интересно, лидер-сан, секса в твоем меню нет с тех пор, как мы расстались?
Усмехаюсь, вспоминая ночь и утро:
- Это не правда.
- Хочешь сказать, что вы спите вместе? Не верю. Зная тебя, я готов голову отдать на отсечение, что ты спишь не только в пижаме, но еще и в гостиной, на своем неудобном диване, кутаясь в плед, потому что под утро там невероятно холодно.
Тихо смеюсь:
- Ты ошибаешься. Это все? Обсуждения требовала моя личная жизнь? Я, конечно, знаю, что ты любопытен, но не до такой же степени.
Тушишь окурок носком ботинка. Мы заходим в холл, вызываем лифт, я нажимаю кнопку нужного этажа.
- Као…
Твой голос обманчиво нежен. Поворачиваюсь к тебе.
- Као… - обнимаешь, крепко сжимая меня в своих руках, словно боишься, что я сейчас вырвусь или исчезну. – Као, пожалуйста, вернись.
Касаешься губами моего уха.
- Као… мне плохо без тебя.
Чувствую, как предательски подкашиваются ноги.
- Пожалуйста…- наклоняешься и целуешь меня. Нет сил оттолкнуть. Я запутался в паутине воспоминаний. Это так сладко. Цепляюсь пальцами за твои сильные плечи, отвечая на поцелуй.
Лифт останавливается. Резко оттолкнув тебя, прислоняюсь к стене. Двери медленно открываются. Ты оплетаешь пальцами мое запястье.
- Као…- смотришь, не отрываясь, в глаза. – Я люблю тебя.
- Я тоже люблю тебя, Дайске…- хотелось бы, чтобы голос звучал тверже.
- Ты вернешься? – с надеждой.
- Нет, извини. – высвобождаю руку и первым захожу в студию.

# 23
День закончился.
Я слышу, как ноткой соль капают минуты в пустой стакан, оставленный на тумбочке. Утро выдалось совсем серым. Я люблю, когда так. Ровно.
Откидываю одеяло. Босые ноги от пальцев к ступне опускаются на холодный пол. Кажется похолодание. Поднимаю с пола твою футболку и накидываю. Несколько шагов было сделано на пальцах, не хочется замерзать. Я так привык, что с тобой защищен ото всего.
В одних джинсах, даже не слышишь моего приближения, глаза потонули в очередных страницах важности. Подтягиваю стул, сажусь сзади, щека прижимается к твоей горячей спине.
- Доброе утро... - сказано с улыбкой.
- Доброе... - шепчу... не хочется нарушать момента.
Руки потихоньку обвивают твою талию.
- Ты чего так рано встал?..
- Не спалось... - я закрываю глаза, будто бы собираясь уснуть на твоем плече.
Время идет. Сегодня никуда не нужно спешить. Выходной. Мы берем две чашки чая и перемещаемся на диван. Долго думаю, не помешаю ли, если положу голову на твои колени. Ты такой молчаливый сегодня.
- О чем вы вчера говорили с Даем?.. - спрашиваю тихо, просто чтобы нарушить тишину...
Ты неловко повел плечами, будто мой вопрос тебе не понравился. Ты делаешь какую-то пометку на листе и откидываешь всю стопку на пол, так что бумаги рассыпаются веером.
- Каору?.. - я чувствую неладное...
Ответом мне поцелуй. Ты прижимаешь меня к дивану, подминаешь под себя, как бы выключив для меня остальной мир. Да и зачем он мне, если у меня есть ты?.. Губы находят мои губы. Ни слова...
А утром снова репетиция. Снова взгляды. Снова показушная страсть, в попытках задеть нас.
И снова.
Я совсем перестал замечать Тошию и Дая. То, как они себя ведут. Я привык посвящать внимание тебе. А они идут уже каким-то фоном...
Лишь только один раз на этой неделе был скачок активности. Я даже не заметил, как Тошия утащил меня в одну из подсобных комнат, воспользовавшись твоим отсутствием.
- Что ты о себе думаешь?! - тут же взорвался он... - кто разрешил тебе спать с ним?? - его пальцы крепко сжали мой подбородок - ты думаешь, Я не знаю, от чего опухают твои губы?! - в подтверждение он провел пальцем по моим губам... слегка защипало... И права опухли.
Я чуть туманно улыбнулся. Что явно не понравилось Харе.
Вздыхаю и начинаю разъяснять, как маленькому ребенку.
- Я не должен спрашивать у тебя разрешения, Тотчи... - в голосе только мягкость и нежность... - И конечно ты знаешь, что у меня пухнут губы от большого количества секса...
Ох, Тошия... Ты порывисто обнимаешь меня, мешая говорить дальше... Сердце гулко стучит, пытаясь перекричать рассудок.
- Вернись ко мне?.. - твои пальцы очень ловко пробрались под мою одежду, ты проводишь ими от затылка до талии. Этот жест... Он всегда мне нравился... Заставлял почувствовать насколько ты сильнее... но...
- Нет.
Отталкиваю тебя резко.
Сильнее буду я...


# 24
Время текло незаметно, мы были настолько счастливы вместе, что даже работа для меня отступила на второй план. Я почти не заметил, как прошла запись. Работа не утомляла, а приносила только удовольствие. Мы вместе засиживались над новыми песнями, ты постоянно экспериментировал с ритмом, заставляя меня иначе относиться к нему. Теперь мы вместе искали совершенное звучание.
Осень закончилась, становилось все холоднее. Дни шли на убыль, ночи удлинялись, а мы с тобой продолжали улыбаться друг другу.
В какой-то момент, мне показалось, что с нашими отношениями смирились все.
- Шинья… - позвал я из кухни.
Ты заглянул, проходя мимо:
- Да, Као?
- Может, мы сегодня поужинаем где-нибудь?
Улыбаешься, обнимая меня:
- А у нас есть повод?
- Конечно. Сегодня ровно пять месяца, как мы живем вместе. Ты забыл? – смеюсь я.
- У тебя не голова, а компьютер. – тихонько фыркаешь, утыкаясь мне в шею.
- Начинай думать, что наденешь. – подтруниваю я.

Тихая музыка, приглушенный свет, твоя улыбка, заполняющая для меня весь мир. Просто говорим обо всем на свете, вместе смеемся. Беру твою руку в свою, сжимая тонкие пальцы.
- Тебе правда хорошо со мной? – пытаюсь спрятать недоверие на дне глаз.
- Да, очень. – на выдохе.
Но в твоих глазах я читаю о любви. Ты любишь не меня, Шинья, а я не тебя. Но ведь это не важно. Нам слишком хорошо вместе.

Возвращаемся домой и отправляемся вместе в душ. Это традиция. Мне удалось лишить тебя многих комплексов. Ты уже не так рьяно прячешь свое тело, как это было вначале нашей совместной жизни.
Долгие поцелуи, нежность рук. Мне так нравится, когда твои губы припухают.

Мы засыпаем под утро, радуясь, что завтра выходной. Мию удобно устраивается у нас в ногах. Я засыпаю, обнимая тебя. Ты утыкаешься мне в шею, запустив руку в волосы.

# 25
Наступила зима. В квартире заметно похолодало. По выходным мы не отходим друг от друга ни на шаг. Кажется, чуточку отстранившись, покроешься льдом. Мы никогда не мешаем друг другу в маленькой квартире. Молчим часами, если это нужно. Ты в гостиной, я в спальне. А потом ночь начинается с поцелуя, и новый день приходит холодным утром в теплую постель.
Все давно смирились с нашими отношениями. Никто больше не вызывает нас на "серьезные" разговоры. Я иногда думаю, может стоит тебе рассказать, что Тошия просил меня вернуться?.. Думаю и тут же одергиваю себя. Зачем? Ты же не думаешь о Дае. Все так хорошо. И мне хотелось бы верить, что так будет вечно.
Ты просыпаешься, трешь пальцами глаза и, опустив ладонь, гладишь меня по спине.
"Доброе утро" мы уже давно перестали говорить друг другу. Достаточно полуулыбки, полувзгляда, будто заверения в верности.
- У нас сегодня есть дело. - хрипло начинаешь ты.
Я улыбаюсь шире, улыбка отражается в глазах. В этом весь ты.
- Какое?..
- Сегодня пойдем покупать подарок Андо.
Я киваю.
- Да, хорошо.
Я ведь совсем забыл. Что ты сделал со мной? Я выпал из реальности. Я живу от твоих взглядов до твоих поцелуев. Отрезки времени, когда за мной закрывается дверь твоей квартиры, начисто стираются из памяти. Никто и никогда не заботился обо мне так...
Знаешь, иногда мне кажется, что тебе действительно известно все. Я благодарен донельзя тому, что ты избавил меня от мучительного выбора. Два новых замка с геральдическими лилиями дожидаются нашего ритм-гитариста на полке, а я согреваю твои замерзшие после долгой прогулки руки в своих.
Мы, как сиамские близнецы. Срослись душами...

20-е число.
Как хроника. Ты попросил меня надеть для тебя юбку. Я не отказал.
Та ночь спуталась в моей голове, как моток разноцветной мишуры. Это как "дамы и господа, просьба приготовиться ко взлету..." и медленно-медленно машина с крыльями разгоняется, мучительно медленно, будто проверяя на выдержку. И сразу "мы летим на высоте в две тысячи км... наша скорость... 800 км в час"...
Середина ночи, ты еще ни разу не разжимал кольца рук, не отпускал меня. Я жмусь к твоему плечу, чувствуя себя в абсолюте счастья. Ты не куришь, кладешь щеку на мою макушку.
Идеальная картинка. Почему я так не верил, что она может дать трещину?..
Кажется, всего через секунду я вижу, как Дайске прижимает тебя к спинке дивана, как ты закрываешь глаза, ловя его поцелуй.
Отворачиваюсь. Невыносимо. Глаза жжет обида. Почему нужно было отнимать у меня счастье? Чем я провинился? Стремительной походкой сокращаю расстояние до бара.
Стопку водки. Взгляд. И можно еще одну. Взгляд. Ни тебя, ни Андо. И еще. Наверное, нашли одну из приват-комнат. Слезы. Крупными каплями. И спасибо моей челке. Двойную. В один стакан. И можно без лимона...

В голове тугими клубами стоит воздух. Хочется дойти до туалета, но при каждом шаге меня кидает в сторону. Глубоко вдохнув, зажмуриваюсь и в 22 маленьких шага достигаю цели. Нужно отдышаться и толкнуть дверь. Еще немного усилий... Включить воду, умыть лицо... Я не могу больше стоять и съезжаю на пол, руки все еще отчаянно цепляются на край раковины. Вода продолжает бежать... или это у меня в голове шумит?.. Вздрагиваю. Очень холодно. Слава богу, что туалет пустой.
- Терачи?..
Ошибся. Ну почему я всегда ошибаюсь?.. Я тихо застонал от досады.
- Шинья, что с тобой?.. - чужие руки резко вздергивают меня, прижимают к стене, помогая стоять... Ну зачем же так резко? Меня согнуло пополам от нового приступа дурноты.
- Понятно... - шепчешь ты.
Помогаешь умыться, легко бьешь по щекам...
- Шинья... Шинья, любимый мой... ну зачем ты так?.. ну кто тебя просил...
- Тотчи... - еле могу выговорить твое имя... - уйди, пожалуйста... уйди...
- Да никуда я не уйду.
Такой простой и естественный ответ. Ты всегда так делал. Ставил меня перед фактом и все.
- Отпусти...
Затыкаешь меня поцелуем. Крепко держишь. Не вырваться... Не в этот раз...
- Ни за что. Больше никуда не отпущу. Я люблю тебя...
Губы только что благословленные святыми звуками опускаются на мою шею. И тонкой-тонкой, ювелирной цепочкой скользят вниз, к краю одежды.
- Любишь?.. правда?.. - из моих глаз снова потекли слезы... Невозможно. Нереально. Невзаправду.
Ты не ответил. Ловкие пальцы уже успели справиться с парой застежек.
Ты занимался со мной любовью, прижав лопатками к холодной кафельной стене... я верю...

Я не помню, как мы выходили из клуба, как ты вез меня к себе домой. Помню, как ты опускал меня на постель. Бережно, как сокровище. Как избавлял от одежды. Осторожно. Как целовал мои колени. Утром, Тошия... я спрошу тебя обо всем утром...


# 26
- Каору… - шелестящий шепот в самое ухо.
Я вскидываю голову и смотрю тебе в глаза.
- Что, Дайске?
- Сделай мне подарок…
Знаю, что ты уже порядком пьян. Наваливаешься, прижимая всем телом к дивану, и впиваешься в губы жадным поцелуем. Секундное замешательство. Его хватает, чтобы возбуждение волной прокатилось по телу. Отталкиваю тебя и поднимаюсь, вытирая губы:
- Не сходи с ума.
Усмехаешься, откидываясь на спинку:
- Ты все еще любишь меня, я знаю.
Отворачиваюсь, ища в зале тонкую фигурку ударника, и нигде не вижу его. Исследую клуб, но не могу найти. Заглядываю в туалет.
Сердце болезненно сжалось и, подпрыгнув, забилось где-то в гортани. Опять Тошия, только вместе с ним ты. Беспомощный, прижатый лопатками к кафельной стене, с задранной юбкой, оплевший талию басиста стройными ногами. Тихо ухожу, стараясь не отвлекать вас от поцелуя.
В один миг мир для меня стал серым. Я никак не могу собрать его из тысячи маленьких кусочков, мельтешащих перед глазами.
Присаживаюсь рядом с Дайске, потому что ноги отказались слушаться меня, и машинально тянусь за пачкой сигарет, которой все равно нет у меня в кармане. Лихорадочно хватаю первую попавшуюся пачку и закуриваю. Первая затяжка. Сознание медленно возвращается. Я только что видел, как мой Шинья занимается любовью с Тошией. Вторая затяжка далась легче. Чуть наклоняюсь вперед. Слезы крупными каплями падают на пол. Спасибо моей челке. Андо ничего не заметил.
- Еще раз с праздником. – стараюсь, чтобы голос не дрогнул. – Мне пора.
Я даже не слышу, что ты пытаешься сказать мне. Поднимаюсь, пошатнувшись, и иду к выходу. Сажусь в машину и, выехав на трассу, разгоняюсь до двухсот. Сейчас существует только эта ночь и моя боль.
Шинья…мой маленький нежный Шинья…Я верил тебе больше, чем самому себе. Как я мог так ошибиться? Зачем сейчас все эти вопросы? Я уже ничего не смогу изменить.
Резко торможу, слыша визг покрышек. Распахиваю дверцу на встречу морозному воздуху. Скольжу по льду в таких неуместных в эту погоду осенних туфлях, пытаясь удержать равновесие, добираюсь до двери. Несколько ступенек, еще одна дверь и я дома.
Мию радостно приветствует меня, танцуя на задних лапках. Осторожно беру собачку на руки и прижимаю к себе. Мию-тян крутит головой, стараясь лизнуть меня в нос.
Скидываю обувь и прохожу в гостиную. Не включая свет, сажусь на диван, все еще держа теплый пушистый комочек.
Я дома. И здесь, наконец-то, могу дать себе волю. Слезы текут по щекам, оставляя влажные соленые дорожки, которые Мию старательно слизывает теплым язычком. Опускаю собачку на пол и иду варить себе кофе. В голове пусто, ни одной спасительной мысли. Мне некому позвонить, чтобы рассказать о случившемся. И некуда пойти, я уже дома, где меня в каждом углу подстерегают воспоминания о тебе. Никто не придет ко мне, разве что завтра я не появлюсь на репетиции.
Репетиция…Там я увижу тебя и Тошимасу.
Трясу головой, отгоняя эти мысли. Ищу телефон и набираю номер Тоору.
- Да, Каору. – голос вокалиста прорывается сквозь шум и музыку.
- Привет, Ке. Я подумал, что мы можем позволить себе отдохнуть недельку, набраться сил перед следующим витком. – стараюсь говорить четко и уверенно. – С завтрашнего дня и начнем наш отдых. Предупреди ребят.
- Да, конечно. – вокалист явно удивлен.
- Встретимся через неделю.
Отключаю вызов, чтобы он не смог успеть задать мне какой-нибудь вопрос, способный пробить мою маску стального лидера.
Тишина. Пью кофе и курю. Минуты медленно капают, разбиваясь о стену отчужденности, которую я выстроил вокруг себя, чтобы банально не сойти с ума. Ощущение де жа вю.
Брожу по квартире, рассматривая твои вещи, беря в руки книги, которые ты читал, сидя рядом со мной.
Утром я ловлю звонок Хары. Он просто кинул, что заедет за твоими вещами. Ты молчишь. Ни слова. Я даже не знаю, чем было спровоцировано твое решение. Не понимаю.
Аккуратно складываю твои вещи в большую спортивную сумку. Слезы вновь душат меня, заставляя вспоминать, что и как мы покупали. А вот эти джинсы я подарил тебе на прошлой неделе.
Звонок в дверь выдергивает меня из потока мыслей. Иду открывать. Этого небольшого пути хватает на то, чтобы взять себя в руки и надеть маску безразличия.
- Привет. – Тошия переминается с ноги на ногу. – Я за вещами Шиньи.
- Подожди здесь.
Ухожу в комнату и выношу сумку.
- Я все сложил.
- А Мию?
Тупо смотрю на басиста, пытаясь понять, серьезно ли он полагает, что я упаковал в сумку собачку.
- Сейчас.
Закрываю дверь у него перед носом. Мию-тян лежит на диване, зарывшись в подушки. Складываю миски, корм и прочую собачью утварь в пакет, достаю специальную сумку, которую подарил Шинье пару месяцев назад, надеваю на собачку ошейник, свитер и пальто, осторожно поглаживая бархатистые ушки, сажаю в сумку и отдаю Тошимасе.
Он только кивает и бодро спускается вниз. Закрыв дверь, прислоняюсь лбом к прохладному дереву.
Тишина.
Медленно прохожу по квартире, вспоминая, не забыл ли чего тебе отдать.
Пусто.
На стене только тикают часы.
Захожу в спальню и, не раздеваясь, забираюсь под одеяло с головой, только бы не слышать эти часы.
Больше всего мне сейчас хочется исчезнуть из этого мира.

# 27
Не думал, что когда-то вообще бывает так больно.
Даже тогда... когда я пришел, не было так. А сейчас... сейчас я лишился целой жизни.
Я медленно и осторожно выбираюсь из-под одеяла. Не хочется появляться на свет. Глаза опухли и очень болят от света. Жмурюсь, как слепой котенок, кутаюсь в одеяло... Мир дал трещину... расползается паутиной... осыпается кусками... Сажусь на постели, сгибаюсь умирающей ласточкой, прижимаюсь щекой к коленям. По коже ядом ползет слеза... Хватит, сколько можно?.. Не слушаюсь...
Каору... зачем? За что? Мне было так сладко жить в заблуждении...
Голова раскалывается. Хочется, чтобы все вселенная выгорела, чтобы все скатилось к черту!
Зима-зима... зачем так?..
Ложусь на кровать, зарываюсь в одеяла... провести бы так всю жизнь... Чтобы ничего не надо было... просто ничего.
Тишина давит на уши, будто воронка концентрированного одиночества. А я?.. Зачем я так себя повел? Зачем я позволил это Тошие? Я просто не могу один. Я не смогу без тебя.
Хлопок двери. Я даже не пытаюсь пошевелиться. Я прекрасно помню, в чьей квартире нахожусь.
Слышу, как Тошимаса скидывает тяжелые ботинки. Через несколько метров на пол опускается что-то тяжелое. По паркету семенит Мию, запрыгивает на кровать, зарывается в складки одеяла. Руки Хары обнимают меня сзади за талию, поверх одеял.
- Я забрал твои вещи у него.
Я пытаюсь сглотнуть комок из гвоздей в горле.
- Спасибо... - сиплю... пытаюсь держаться.
Закрываю глаза и, прижав к себе собачку, забываюсь сном.

Три дня прошли, как в тумане. Я слоняюсь по дому в твоем свитере. Помнишь?..
"- Ты же так замерзнешь...
- Вовсе нет.
- На, надень..."
Пью малиновый чай, грею руки о горячие бока чашки.
Я вспоминаю, как это было... Ноющее тело и пальцы, пахнущие ванилью.
Ставлю чашку. Как одержимый роюсь в шкафчике со всякими пакетиками типа приправ, дрожжей и концентратов. Дрожащие пальцы мнут неуместно яркую упаковку.
Я насыпаю в ладонь ванилин... Легонько дую... В воздухе кружатся маленькие сладкие точки...
Теперь совсем будто бы ты рядом.

- Солнышко, тебе что-нибудь купить?
- Десять пакетиков ванилина... милый...


# 28
Открываю глаза и пытаюсь понять, где нахожусь. Моя квартира. Лежу на диване, вжавшись в спинку. Мне опять снилось, что ты спишь рядом, обнимая меня за шею.
Заворачиваюсь в плед, пытаясь удержать хоть частичку тепла. Холодно. Кажется, что внутри меня самого все покрылось инеем. Медленно иду на кухню. Варю себе кофе и закуриваю. Я слишком много курю последние десять дней.
Тишина. Только в гостиной тикают часы. Телефоны молчат, но ведь я сам отключил их.
Открываю дверцу холодильника. На полках идеальный порядок, только полезная еда. Закрываю, ничего не выбрав. Совсем не хочется есть.
Вместе с тобой от меня ушло тепло. Ты забрал все, Шинья.
Наливаю кофе и сажусь за стол. Несколько пакетиков ванилина так и остались тут лежать. Прикрываю глаза, окунаясь в воспоминания, как в холодную прорубь. Твоя кожа всегда пахла ванилью.
Откидываю голову назад, стараясь отогнать воспоминания. Не думать ни о чем. Не думать о тебе, мой сладкий Шинья.
Вздох разрывает легкие.
Не мой…
Изоляция.
Пару дней назад я звонил Ке, чтобы предупредить о переносе репетиций на январь в связи с Новым Годом.
Не могу заставить себя ехать в студию.
Чашка с жалобным звоном падает на пол. По плитке растекается темная лужица. Медленно встаю и иду убирать осколки.
Возвращаюсь в гостиную, сажусь на диван и пытаюсь писать новые песни.
Бросаю взгляд на часы только тогда, когда пальцы начинают невыносимо болеть.
Скоро полночь, а у меня тишина.
Эту хрупкую тишину разрушил звонок в дверь. Пытаюсь игнорировать этот странный звук извне. Словно спрятавшись от него, я смогу убежать от всего мира. Звонок повторяется, а потом дверь сотрясается под градом ударов.
- Каору, открой.
Вздрагиваю и поднимаюсь.
Распахнув дверь, вижу на пороге Андо. Он влетает в квартиру как ураган, бросает множество пакетов на пол и заключает меня в объятия, захлопнув дверь ногой. Утыкаюсь носом ему в плечо, цепляясь пальцами за холодную куртку, вдыхаю морозный воздух, ворвавшийся в мою жизнь. По щекам ползут ядовитые слезы. Они отравили меня, лишив улыбок и тепла. Ты прижимаешь меня все крепче, поглаживая по волосам.
- Не держи себя, милый…должно стать легче. – тихий шепот в спутанные волосы. Мы вместе сползаем на пол, сплетясь в сумасшедшем объятии. Я плачу взахлеб, освобождаясь от своей боли, вымывая осадок из души, и мне кажется, что даже у слез стальной привкус.
Осторожно поднимаешь меня, крепко придерживая за талию, собираешь слезы горячими поцелуями.
Пятнадцать минут на горячий душ, чтобы согреться и прийти в себя. А когда я выхожу, ты уже хозяйничаешь на кухне. Забиваюсь в угол и внимательно слежу за тобой.
- Почему ты пришел?
- Потому что я люблю тебя. – улыбаешься и присаживаешься передо мной на корточки. Осторожно сжимаешь мою ладонь и, перевернув руку, целуешь в серединку. Вздрагиваю, прикрыв глаза.
Тихий ужин вдвоем, немного шампанского и поздравления. Ты мужественно обзвонил всех членов группы и поздравил их от нас двоих. Пока ты говорил с Тошимасой, я тихо вышел на лестничную клетку, зажав в руке телефон. Несколько заветных цифр и я слышу твой тихий голос:
- Да?
- С Новым Годом, Шинья…
- С Новым Годом…
Мы молчим, как будто за этот короткий срок стали совсем чужими. Молчим, будто между нами никогда ничего не было. Просто знакомые. Просто коллеги. И от этого становится невыносимо больно.
- Извини, что отвлек. – быстро вешаю трубку.
Возвращаюсь в квартиру. Стою на кухне и курю, прижавшись лбом к запотевшему стеклу.
Тихо подходишь со спины и обнимаешь, отогревая, возвращая меня. Поворачиваюсь к тебе и улыбаюсь уголками губ. А я думал, что уже разучился.

Прохладные простыни, твое горячие тело, один единственный поцелуй, и я переворачиваюсь, утыкаясь лицом в подушку. Покорно развожу ноги под твоим напором. Вздрагиваю, чувствую пальцы, распределяющие смазку. Вскрикиваю от резкой боли, как вспышка, ослепившая меня, утопившая в себе совсем другую боль. Бешеный темп. Борьба. Хриплое дыхание прерывистым ритмом заглушает часы. Комкаю простыню, подаваясь тебе на встречу. Выгибаюсь в твоих руках, ловя каждый вдох. Душу стон наслаждения подушкой, дрожа под тобой после яркого оргазма. Ты последним рывком заставляешь меня принять все до конца.
Лежим в тишине, сейчас нет надобности в словах. Мы курим одну сигарету на двоих. Тушишь окурок в пепельнице и крепче прижимаешь меня к себе.
- Я люблю тебя, Као… - шепчешь мне в волосы, осторожно целуя в макушку. – Прости меня.
Едва заметно киваю, проваливаясь в сон:
- Я тоже люблю тебя.

Утро я встретил в твоих объятиях.

# 29
Мне сложно.
Очень сложно пытаться начать новую жизнь, когда что-то гложет тебя, требует разъяснений. Тяжело забыть невысказанные вопросы.
Но я живу. Пытаюсь забыть все разом. Пытаюсь собрать все, что я ненавижу по утрам и полюбить, встав с постели. Серое утро. Кофе из кофейных чашек тонкого стекла. Прозрачный цветочный мед. Тосты. Молоко, пахнущее сахаром. Ненавижу...
Пью кофе. Мечтаю превратить это рядовое проклятое утро в сон... Окунаю палец в жидкий мед. Тонкая струйка тянется обратно в банку. Медленно забираюсь с ногами на стол. Я недостаточно осторожен, чашки летят на пол... нож клацает о плитку, блюдца, сахарные кубики... Холодный кончик пальца снова находит мед. Веду пальцем по стеклу... медленно, будто изучая поверхность, оставляя золотистый след. Вывожу на стекле трепетно распахнутые крылья бабочки. И хочется с ярким аккордом распахнуть оконные створки, чтобы бабочки настоящие слетелись на запах. Белые, красные, желтые, синие, черные... Свесить в многоэтажную пропасть голые ноги, выгнуть шею, раскрыть руки, чувствовать себя невесомым со своими бабочковыми крыльями бабочки за спиной...
Чуть улыбаюсь.
Зима. Бабочек нет.
Кажется, у меня в глазах снова стоят слезы. Но они уже не такие жгучие. У меня внутри так много снов... я могу полюбить их. Ведь правда?
У меня совсем другая жизнь.
- Тошия?..
- Да, зайка?.. - откликаешься из глубины квартиры.
- Увези меня куда-нибудь...
Спасибо, милый... Я буду счастлив с тобой, обещаю.

- С новым годом... Каору...
И молчу. Я так боюсь что-то сказать. Боюсь вдохнуть. Меня снова душат слезы. Но я никогда не покажу тебе их во второй раз. У тебя все хорошо. Тебе не нужны мои вопросы.
- Извини, что отвлек.
Я закрываю глаза и улыбаюсь, слушая гудки... Теперь можно. По щекам ползут слезы. Я так рад, что ты счастлив.
Телефон разбивается о лестницу.

Последнее невыполнимое задание.
Я должен освободиться. Я должен уйти наконец окончательно.
Я знаю, когда Дая не будет у тебя дома, Тотчи ведь его лучший друг. Календарь демонстрирует дату на своем животе - 3-е января. Я знаю все, сколько займет путь, какая температура на улице, какой подарок будет для тебя лучшим, знаю какой ключ от какого замка.
Тихо приоткрываю дверь. Так же неслышно захожу. Совсем рано. Все еще спишь. Спускаю с плеч пальто, оставляю на диване. Ложусь на кровать поверх одеяла, смотрю на тебя. Все будто черно-белое, рябое... Тяжело выдыхаю комок густого воздуха.
- Каору... - в голову приходит странная мысль... Имею ли право?.. - Лидер-сан... - зову почти не слышно.
Но ты просыпаешься. В глазах замешательство, удивление и может быть чуточка испуга.
- Ты что тут делаешь?
Качаю головой... не так. Не говори со мной так, пожалуйста.
- Я просто... спросить... - вокруг остановился воздух, точки ванильного запаха ползут вверх.
Твоя рука ложится на мою талию. Совсем как тогда. Уже так давно.
- Зачем ты тогда... целовал Дая?..
- Я люблю его.
Очень болезненно обрывается какая-то ниточка в позвоночнике...
- Но тогда я его от... толкнул...
Широко открываю глаза. Что ты сказал?? Но ты уже спишь. Кричу беззвучно, до скрипа сжимая зубы. Сердце сливается с тиканьем часов. Пара миллиметров до твоих губ даются мне титаническими усилиями. Еще чуть-чуть. Отвечаешь. Сонно. На автомате. Не открывая глаз. Лежу так еще несколько сотен секунд. кажется, что на грудь налили цемента. Так тяжело...
Выскальзываю из-под твоей руки и осторожно начинаю исчезать из твоей жизни. Останавливаюсь в холле. Долго смотрю на стенку. Пара шагов. Открываю стекло часов, держу стрелку до тех пор, пока они не остановятся...
Еще толком не рассвело. Квартира наполнена синим.
Я знаю, ты поймешь, что я не был сном лишь утром... Когда встанешь с постели. Пройдешь в ванную. Примешь душ. И тогда. Именно в этот момент. Я же знаю тебя...
На столике в гостиной ждет безупречный подарок. Еще одна кружка. Надеюсь, мы друзья. Идеальный. Пусть даже она никогда не будет ждать меня.
Еще подарок. Мои ключи от твоей квартиры. И тишина.
Возвращаюсь домой. Чувствую себя совершенно пустым. Рву ярко-розовые пакетики. Полная ладонь ванильного воспоминания получается... Открываю форточку и разом высыпаю. Слежу, сидя на подоконнике, за танцем сладких пылинок. Обнимаю колени. Улетай от меня моя любовь...

Будь счастлив, не мой Ниикура Каору.
Я ненавижу, когда в доме громко тикают часы...


# 30
Медленно разлепляю веки и сажусь. Каждое утро начинается для меня с этого ритуала. Открыть глаза, сесть, помотать головой, потирая пальцами переносицу, медленно встать, стараясь не потерять равновесие, дойти до ванной и залезть под теплые струи.
Мне сегодня снилось что-то невероятное. Напрягаю память, пытаясь вспомнить. Кусочек мыла выскальзывает из пальцев и падает на дно. Вспышка. Озарение. Быстро вытираюсь и выхожу в гостиную.
На столе меня ждет идеальный подарок. Разворачиваю и улыбаюсь. Слезы кляксами расползаются на цветной бумаге. Чашка. А рядом лежат твои ключи от моей квартиры. Долго смотрю на брелок с собачкой, который подарил тебе когда-то невероятно давно. Поднимаюсь, взяв чашку в руки, иду в спальню и ставлю ее на полку. Медленно одеваюсь, кутаясь в свитер, подаренный тобой. Он пахнет ванилью.
В квартире невероятно тихо.
Я иду в холл, осторожно ступая босыми ногами. Холодно. Смотрю на часы. Стрелки замерли на отметке 6:24. Я знаю, что в 6:25 ты закрыл за собой дверь.
Внутри все сводит спазмом, я тянусь за сигаретой, как за лекарством.
Болезненно рвется тысяча ниточек, связавших меня с тобой. И звоном в голове – последняя, самая тоненькая ниточка в позвоночнике. Почему? Зачем мы все разрушили?
Я сажусь на подоконник на кухне, распахнув окно на встречу зиме. Мягкие снежинки кружатся в морозном воздухе. Для меня они все пахнут ванилью.
Бросаю недокуренную сигарету вниз, наблюдая падение. Сжимаю до боли пальцы и заставляю себя отвести глаза от белизны внизу.
У меня теперь совсем другая жизнь. Надеюсь, мы друзья.

Будь счастлив,

Kasumi

me wo samasu, chiisa na nakikoega hibiku gozen yoji goro
daisuki na ehon wo yominekashitsuke kurayami no naka sayonara
(с) Dir en grey – Kasumi.

Kaoru.

Наверное, я создан лишь для того, чтобы на меня кричали. Для того чтобы можно было сорваться, выплеснуть свои эмоции как в мусорную яму.
Медленно опускаюсь на стул и достаю пачку сигарет. Верчу в руках, пытаясь вспомнить, что с ней надо делать дальше.
Просто нет слов, которыми я мог бы выразить свои чувства. Бесполезный набор звуков, который ты не поймешь.
Достаю сигарету из пачки и долго смотрю, изучая тонкую бумагу.
Мы слишком давно говорим на разных языках. Без переводчика. Без словарей.
Закуриваю, жадно затягиваясь.
Чем больше я делаю, тем больше от меня требуют. Но есть же предел человеческих возможностей.
Выдыхаю дым и медленно поднимаюсь со стула.
Устал. Я устал улыбаться только потому, что так надо. Устал делать то, чего не хочу. Необходимость. Против воли. Слишком часто приходится идти на жертвы…бесполезные жертвы. Даже за это потом упрекнут.
Хлопок двери.
Прогулка по ночному городу помогает прийти в себя. Ветер треплет волосы. Но даже скорость уже не спасает. Выжимаю 200 в надежде на спасение и резко торможу у дома. Мне не убежать от одиночества, не спрятаться от самого себя.
Принимаю душ и падаю в постель. Не могу заснуть до шести утра, а в семь уже подскакиваю от звона будильника.
Сколько это еще будет продолжаться?
Сколько я могу так жить?
А утром снова будильник, дорога до студии в пробках, короткое приветствие и работа. За все время репетиции мы обменялись парой колючих взглядов.
Снова претензии. Шинья прячется за своей установкой, я чувствую его взгляд спиной. Ссора разгорается, и уже никто не вспомнит, из-за чего она началась. Я замолкаю и кидаю взгляд через плечо.

Shinya.

Я опускаю ресницы...

Мне больно видеть, как они ссорятся. Я чувствую себя, как будто лишним на этой планете. Все дело в том, что я - это почти один из них. Я знаю много. Даже слишком много. Что-то я даже начал забывать. Я закрываю глаза и пытаюсь погрузиться в транс, так чтобы перестать слышать что-то, кроме звона. Мне кажется, что я схожу сума. Но они привыкли кричать друг на друга при мне. Как будто я доверенное лицо... или же просто мебель. Они все еще ссорятся - я чувствую шевеление их губ опущенными веками. Замолкают.
"Пошли" - коротко говорит мне взглядом Ниикура.
Я передаю извиняющийся взгляд Дайске. Такая вот полугодичная эстафета.

Мы молча идем до ближайшего кафе. Он молчит. Я беру на себя смелость заказать ему вина. Я так смел уже давно. Сейчас у меня нет никого, ближе него. Он смотрит на меня, а я чувствую себя его продолжением. За окном начинается ливень. Он начинает говорить. Долго. Медленно. Тихо. Я уже не слушаю слова, я только принимаю эмоции. Так мы сидим около трех часов. Ежевечерний ритуал. Расплачиваемся по очереди. Сегодня мой день. Достаю деньги. Подаю ему куртку. Всегда, когда мы идем, он держит меня за талию... в другой руке зонт.
- Ты сегодня останешься? - он каждый раз спрашивает, а я каждый раз соглашаюсь.
Мы засыпаем в одной постели. Когда он спит, я стараюсь разгладить пальцами морщинки в уголках его глаз. У меня бессонница. Как у шпиона, что слишком много знает. Я долго смотрю в темноту. А потом опускаю ресницы...

Kaoru.

Он позволяет мне выговориться, не перебивая, не давая советов. Сейчас это именно то, что мне нужно. Я не хочу держать маску и обдумывать каждое слово. Кажется, он растворяется в звуках моей речи, даже не придавая значения словам.
Ритуал. У нас много таких маленьких ритуалов только для двоих.
Он подает мне куртку.
Выйдя из кафе, раскрываю зонт и, обняв ударника за талию, ныряю в этот ливень.
Дом встречает тишиной.
- Ты сегодня останешься?
Легкий кивок.
Я благодарен ему, потому что сейчас сойду с ума от этой тишины и одиночества.
Я засыпаю, сжав его тоненькую руку, лишь бы почувствовать, что рядом со мной кто-то живой, теплый, родной.
Мне снится дождь, ласково смывающий усталость с моего лица.

Shinya.

Я сплю беспокойным сном.

Мне снится, что я иду под суд за предательство. Открываю глаза, не дослушав приговор. Я поступаю правильно. Мы поступаем правильно.
Каору все еще спит. Цепляется за мою руку, как за ручку двери в мир. Я прижимаю его к себе, перебираю светлые пряди.
Утро серое и безумно холодное. Обманываю себя, что все дело в незакрытой с ночи форточке. Тянусь к тумбочке и опускаю кнопку будильника, похитив у него приятную обязанность.
- Каору... с добрым утром...

Kaoru.

- Доброе утро, Шинья. - первая улыбка специально для него.
Сладко потягиваюсь, стряхивая остатки сновидения, и встаю, легко чмокнув Терачи в макушку.
Быстро принимаю душ, чищу зубы и тщательно бреюсь. Может, стоит отрастить бороду? Хм... это довольно мужественно.
Пожимаю плечами, изучив свое отражение. А может и не стоит.
Выхожу на кухню, натягивая футболку.
Шинья уже одет и причесан. Он сварил кофе и аккуратно разливает его по чашкам. Мы никогда не завтракаем утром. Странно, почему?
- Может нам начать бегать по утрам? - сажусь за стол и тянусь к пепельнице.
Он смеется, ставя передо мной чашку. Мы молча пьем обжигающе горячий кофе и улыбаемся уголками губ. Я поднимаюсь, вытряхиваю пепельницу, убираю чашки и поворачиваюсь к нему.
- Пора.
Шинья молча кивает и идет обуваться.
По дороге в студию мы молчим.

Shinya.

Я не знаю, сколько еще это будет продолжаться.

Студия, словно камера пыток. Каждый напряжен скрипичной струной. Общим потом и болью мы вырождаем будущее группы. Боль? Верно, странное слово. Но мы уже срослись с ним. И речь вовсе не идет о глупых статьях на фанатских сайтах. Мы платим за амбиции болью головной, растерзанными пальцами, вывернутыми душами, упадком зрения...
Дай боится носить очки...
Я боюсь идти к врачу...
Ке боится потерять голос...
Мы словно в матрице.
Каору ругает Тошию - тот еще не прописал свою партию к последней песне. Я сдал свой кусок давным-давно. Это слегка напоминает мне сдачу контрольных сочинений по литературе в школьные годы, и я улыбаюсь лишь слегка. Но этой легкой улыбки хватает, чтобы Каору стало чуточку теплее. Он отвечает на улыбку.
Каору пишет песню.
Об этом знаю только я.
Вечером мы остаемся в студии вместе. Он шлифует эту песню, как редкий алмаз.
Она о любви.

Kaoru.

Я засиживаюсь в студии, мучительно подбирая аккорды, желая добиться идеального звучания.
Я уже люблю эту песню и знаю, что он любит ее не меньше меня. Мы долго спорим, улыбаясь друг другу, как лучше прописывать ритм, и что мы оба хотим получить в итоге. С чем-то я согласен, с чем-то - нет. Мы спорили до самого утра, а потом оба упали на диван и уснули.

- Так - так - так... - голос Дайске заставил меня открыть глаза.
Я с трудом сел, погладив Терачи по волосам, и потер переносицу, пытаясь окончательно проснуться.
- Вы бы хоть занимались этим не в студии. - Андо брезгливо поморщился и закурил.
- Чем? - я насмешливо посмотрел ему в глаза. - Хочешь сказать, что мы не можем работать в студии?
- Я не об этом, Каору.
- А о чем? Не все такие озабоченные, как ты, Дай.
Слово за слово и мы опять сорвались в омут очередного скандала.

Shinya.

Мне тепло.

Я сплю на груди Ниикуры, забывая обо всем. Конечно, в нашей постели, дома было бы удобнее. Еще как, понимаю я, проснувшись от раздраженного голоса Андо. Дай, зачем ты так?
- Вы бы хоть занимались этим не в студии.
Отправная точка скандала.
Каору, прижимает меня к себе судорожно, не давая дышать.
Фразы летят туда-сюда быстро, ударяясь о стены.
Чувствую, что еще немного и мои кости пойдут трещинами. Осторожно выбираюсь из объятий Каору. Он не замечает.
Машинально тянусь за пачкой его сигарет и неумело закуриваю.
В глазах темнеет - я начинаю кашлять.

Kaoru.

Краем уха ловлю странный звук и поворачиваюсь к Терачи. Он неумело держит сигарету в руках и кашляет. Быстро подхожу, забираю сигарету из тонких пальцев и обнимаю за плечи:
- Глупый, ну зачем? - шепотом в растрепанные волосы.
Моментально забываю о присутствии ритм-гитариста. Он срывается с места и исчезает за дверью, хлопнув на прощанье так, что задрожали стекла.
- Извини… - тихий шепот.
- Ничего... - крепко обнимаю, прижимая к себе. Нас осталось двое в этом сумасшедшем мире. - Поехали домой, мы оба слишком устали.
Отпускаю его и иду к столу, чтобы собрать листы, исписанные за ночь. Вглядываюсь в них, ища тайный смысл, перед глазами все плывет, вращаясь, собираясь в какую-то бешеную воронку.

- Каору... - тихий голос разрезает темноту. - Каору, очнись...
Легкие прикосновения к щекам.
- Ниикура, поднимайся, мать твою!
Вскакиваю. Впервые слышу, как Шинья кричит. В его глазах стоят слезы.
- Что случилось? - сипло.
- Я не успел понять...- он дрожит, прижимаясь ко мне. - Ты просто медленно осел на пол и отключился.
- Наверно, устал.
Кивает:
- Поехали домой.

Он уложил меня в постель, укутав теплым одеялом, и отпаивал горячим травяным чаем. Я чувствовал себя так, словно внутри кто-то взорвал бомбу. В голове бродили пустые мысли, я все пытался понять, проанализировать и осмыслить, что же в наших отношениях с Андо так резко изменилось. Наверно, нам стоит поговорить... С этой мыслью я провалился в сон.

Shinya.

Я не знаю, что он видит в своих беспокойных снах.

Он хмурится. Спи, Каору, я посторожу. Сижу в постели, читаю книгу. По карнизу мелодично барабанит дождь. Наверно, тоже убаюкивает спящего. Наверно, Као теперь будет спать за все бессонные ночи.
Кидаю на него быстрый взгляд. Под языком кольнула мимолетная, глупая мысль - а вдруг не проснется?
Откладываю увесистый том, забираясь под одеяло. Пристраиваю голову на его груди. Мне так спокойнее. Вверх-вниз. Дыхание.
На утро я начал кашлять. А у Ниикуры температура, хоть он и врет, что нет. Репетиций не будет в ближайшие две недели. Во вторник жертвой пал Ке - отит. В среду Хара начал хрипеть в телефон. И завершающим аккордом Дайске снова начал мучаться со своим гайморитом.
Осень. Мы один большой, выдохнувшийся организм.
Я волнуюсь за Андо. Он не умеет лечиться. Тайком звоню ему, чтобы просто узнать, как дела. А потом говорю Ниикуре, что Дай сказал Тошии, Тошия Ке, а тот мне, что гитарист пошел на поправку. Као так спокойнее. Мне тоже.
Мы целыми днями сидим дома. Смотрим старые фильмы. Я болею меньше него. Варю ему какао, завариваю чай. Мы забираемся под плед и включаем черно-белый фильм. Наверно, потому что у нас ностальгия. Никогда еще мы не чувствовали себя так далеко от команды. Нам кажется, что сквозь стены нашей квартиры не проходит свет, звук и воздух. Нет желания кого-то видеть.
Я скучаю.
Каору тоже.
Он ни разу не говорил мне об этом.

Мы встречаемся в понедельник.
Слабые, словно побитые собаки. Каору с четверга сидит на каких-то сильных таблетках. У Дайске опухли глаза. Ке плохо слышит. Хара может только кивать. Как странно, что все мы заболели разными простудами. Однако музыка не болеет и требует к себе внимания.
Стараемся. Играем хоть что-то. Ке поет в полсилы. Дай почти не видит струн.
Мы слишком ослабли. Верно ли мы выбрали темп? Об этом не приходится задумываться.
Мы расходимся по домам раньше обычного.
Дома у Као опять поднимается температура. Я пытаюсь ее сбить. Засыпаю, прижимая его к груди, такого беспомощного и упрямого.
Он шепчет, что хочет дописать песню.
Она о любви.

Kaoru.

Мы выдохлись в этой гонке.
Сбиваю температуру всеми доступными средствами, мне нужно работать, я должен дописать эту песню. Вру Терачи, что все нормально.
Встаю утром, стараясь не разбудить его, тихо иду в ванну, умываюсь, пытаясь привести себя в порядок. Выхожу на кухню, пью горячий чай и жаропонижающее. Натягиваю теплый свитер, обуваюсь, накидываю куртку на плечи и выхожу из дома. Я не хочу его будить, ночь была тяжелой.
В студии тихо. После вчерашней репетиции я понимаю, что не смогу сегодня поднять гитару. Руки не слушаются, отказываясь подчиняться мне.
Беру в руки ручку, старательно обхватывая ее пальцами, стараясь работать аккуратно, не причиняя себе боли.
Через два часа глаза начинают слезиться, а пальцы сами разжимаются, отказываясь записывать что-либо дальше. Безысходность. Я бессильно опускаю голову на стол, прижимаясь щекой к прохладной поверхности. Внутри все горит, а снаружи холодно. Дрожа, закутываюсь в куртку. Не помогает. Закрываю глаза, чтобы как-то справится с собой.
Просыпаюсь от толчка. Дайске поднял меня на руки и несет к своей машине.
- Не надо. - это мой голос?
Он упрямо сжимает губы, не желая слушать протестов. С облегчением вижу, что он уже почти здоров. Андо сажает меня в машину, убирает волосы со лба.
- Ты весь горишь, Ниикура.
Киваю в полу бреду.
- Домой. - шепотом.
Я снова ныряю в спасительную темноту за закрытыми веками.

Shinya.

Я жду.

Я знаю, что он должен вернуться сейчас. Два варианта: либо его привезут, либо он сможет добраться сам. Упрямый.
Вариант первый берет жизнь.
Дай помогает мне дотащить Каору до постели, и тут же разворачивается, чтобы уйти. Бегство. Я понимаю, что не могу сейчас так просто его отпустить. Мы ведь не чужие.
Хоть я и знаю, что Ниикура не будет этим доволен. Но он за стеной. Спит. А тут Дай, которому я не могу смотреть в глаза уже несколько месяцев.
- Дай... ты... не мог бы побыть со мной?
На его лице играет удивление, мне кажется, что погас свет и слишком громко течет вода в трубах. Наконец, он кивает.
Варю кофе, пододвигаю к Андо пепельницу.
Молчим - у каждого из нас где-то внутри происходит странная война. Но... я люблю Дайске как брата, а он не сможет меня ненавидеть.
Десять минут - расчетное время. Мы становимся прежними. Мы просто смогли поговорить. Пусть бы и не на самые важные темы.

Kaoru.

Неделя в постели, в полной изоляции от мира, но я дописал свою песню.
Шинья спасает меня от холода и одиночества собственным теплом и заботой.
Мне кажется, что в этом мире нас осталось только двое. Безумие.
Репетиция. Я отдаю им себя, отдаю свою песню. А на лицах удивление. Непонимание.
- Что это? - Дайске поднял глаза от нот.
Я молчу.
- Песня. - Терачи приходит мне на помощь.
- Я вижу, что песня. - Андо раздраженно откладывает листы.
Голову поднял вокалист:
- Я не ожидал от тебя, Лидер-сан. - он улыбается. - Хочу попробовать ее прямо сейчас.
Несколько часов в студии кажутся вечностью.
Дальше жизнь закрутилась. Вокруг моей песни.

Shinya.

Холод пошел на убыль.

Все с энтузиазмом работают над песней. Каждый ощущает силу музыки. Силу слов. Каждый чувствует, о чем они. Мы потихоньку скидываем напряжение. Но ничего никогда не бывает просто.
- Пора, наверное, заканчивать перерыв... - Каору смотрит на настенные часы.
- Я пойду, позову Ке и Тотчи. - отзываюсь я, направляясь к двери.
Не успеваю.
- Лучше вообще его не заканчивать... эта песня у меня в глотке сидит... - тихо...
Нас снова осталось в целом мире трое.
- Тебе не нравится?.. - этот вопрос дался моему Каору нелегко. Я знаю.
- А почему мне должна нравиться песенка о твоих голубых переживаниях? Оставляйте это с Терачи за закрытой дверью.
У меня зазвенело в ушах. Это было больно, чего уж там.
Не знаю, о чем они еще говорили, я не мог слышать, но я прекрасно помню, как Ниикура молча поднялся и, подойдя к Андо, врезал ему по лицу. Я в ту же секунду перестал видеть. Не думал, что когда-то до этого дойдет.
- Шинья, что происходит? - Ке во все глаза уставился на жесткую драку. - Ты чего стоишь?!
Он кинулся их разнимать. Я, с трудом скинув оцепенение, помог, правда не думаю, что моя помощь представляла ценность.
Я просто оттащил тяжело дышащего Каору. Он опирался на меня, чтобы стоять, дышал мне в шею яростью.
- Поехали домой?.. - прошептал он до боли устало.
Дай не сказал больше ни слова.

Ночью мне пришлось пережить кошмар. Никогда не знал, что так тяжело набрать дрожащими пальцами короткий телефон скорой.
Ночь в больнице и два пульсирующий слова в голове "нервный срыв". Я сидел в коридоре пустой по-ночному больнице и проживал долгие минуты слабости с Каору.

Kaoru.

Открываю глаза и зажмуриваюсь от невыносимой белизны. Лежу пару минут, плотно сжав ресницы, и чувствую чью-то руку, держащую мои пальцы. Тепло. Слишком светло. Какой-то противный писк рядом. Раздражает. Скребет тоненькими лапками по нервам.
Тихий шепот:
- Каору...
С трудом разлепляю веки и вижу Терачи. Он кажется призраком в этой белизне.
- Где я?
- Мы в больнице. Не волнуйся, все будет хорошо, тебе надо отдохнуть.
Легко киваю. Хорошо. Сил на то, чтобы спорить все равно не хватит.
Тихие шаги в коридоре заставляют возвращают в реальность.
- Терачи-сан, ваше время закончилось.
Кивок в ответ медсестре. Наклоняешься, чтобы легко поцеловать меня в щеку.
- Я еще зайду вечером.
Щелчок замка и снова бесконечная тишина, отдающаяся болью во всем теле.

Я стал существовать от одного визита ударника до другого. Остальное время не имело для меня никакого значения. Полная тишина, прием таблеток по расписанию, необходимость погружать в себя пищу, даже если и не хочется.
Я вспоминал все, что предшествовало больнице, но каждый раз против воли возвращался к словам, брошенным Андо. Неужели он не понял, чем была моя песня. И чем она стала, после его слов.

Шинья тихо зашел, плотно прикрыв за собой дверь.
- Као, там пришел Дай, он хочет тебя видеть.
- Нет. - внутри все сжимается, протестуя.
- Но... - ударник переминается с ноги на ногу.
Я знаю, ты не хочет зла для меня.
- Нет.
- Хорошо. - сдаешься, понимая, что еще чуть-чуть, и я снова сорвусь.

Shinya.

Я выхожу из палаты. Дай приподнимает голову.
- Ну?..
Я пытаюсь придумать достойное оправдание, но не шибко-то выходит. Кажется, у меня голова перегружена.
- Дай, сегодня не получится... Пойдем, кофе выпьем?
Он лишь пожимает плечами, обозначив согласие.

Мы сидим в кафе недалеко от больницы.
Дай курит безразлично. Я снова становлюсь голосом Каору.
- Ты переживаешь?..
- Да.
Процесс пошел необратимо. Я знаю, что рискую отношением Као, но...
- Эта песня... она для тебя.
Дай вскидывает на меня глаза полные шока. Целый мир падает в карее дно.
- Но...
- Мы друзья.
- Но...
- Мы никогда не спали.
- Но...
- Просто у Каору в доме даже нет дивана.
- Но...
- Я просто не мог дать ему замкнуться.
- Но...
- Я не люблю его _так_.
- Она для меня?..

Мне стало легче.

Утром иду в больницу к Каору. Спит. Я ставлю на тумбочку три нежных белых цветка. Усаживаюсь у него в ногах.
- Доброе утро, Шинья...
- Доброе, Као...
Мы долго говорим, он, наконец, улыбается. Мы никогда не смогли бы быть вместе. Надеюсь, ты меня простишь.

Kaoru.

Бесконечная череда пустых дней. Я устал существовать растением. Три недели... три недели жизни растения.
Я вернулся домой сам, никого не обременяя. Долго принимал душ, а потом изучал собственное отражение. Не нравлюсь. Все не так. Слишком светло-спутанно-просто... и побриться не мешало бы.
Медленно распределяю гель по щекам. Кажется, я хотел посмотреть, что может получиться, если отрастить бороду? Самое время.
Мне даже понравился полученный результат, только волосы совсем не вязались с новым имиджем.
Позвонив мастеру и договорившись о встрече, я оделся и решил немного прогуляться.
Суета на улице. Жизнь города. Холодно. За время, проведенное в больнице, я отвык от такого количества людей. Спрятавшись за стеклами очков, я наблюдал за ними, словно прибыл с другой планеты.

Пока мои волосы приводили к тому, что я хотел сейчас видеть, зазвонил телефон.
- Да?
- Као, ты где? - в голосе ударника слышалось волнение.
- Я скоро буду, собери всех в студии, порепетируем.
- Ты уверен? Все хорошо?
- Да, Шинья.
Убрав мобильный, я уставился на свое отражение. Агрессивно. Иначе. Жестче. Наверно, сейчас это именно то, что нужно.

Shinya.

- Као… - я медленно поднялся с дивана и оглядел его.
От прежнего имиджа простоватого парня не осталось и следа. И что за идея прийти так на репетицию? Удивлен был не только я. Тошия заинтересованно глядел из-под челки, Дай забыл прикурить…
- Извините. – Ке пролез мимо лидера в комнату. – А где Ниикура?
Я вздернул бровь и подавил улыбку.
- У тебя за спиной.
Вокалист круто развернулся и так же удивленно вперился взглядом в нового Каору. Его же это, похоже, раздражало. А впрочем, я знаю его слишком хорошо, я не мог упустить из виду как на долю секунды уголок жестких губ дернулся в улыбке.

Мы уходим с репетиции первыми. Просто феноменальный случай.
Я отмечаю про себя, что дышать рядом с ним стало как-то трудно. Подавив волнение, опускаю пальцы в предложенную ладонь.
- Пойдем?
- Пойдем…

Kaoru.

Меня немного раздражает пристальное внимание одногруппников. Они слишком тихие и спокойные в моем присутствии. Шинья с каждым днем все напряженнее, все чаще отказывается от приглашения остаться, все ближе с Дайске.
Тяжело.
Вечерами, лежа в постели и изучая потолок, я стараюсь понять, что изменилось. Тишина.
Я пытался поговорить с ударником, но он отделался фразой, что все нормально.
Нормально - параллельно.
Мы с Андо сейчас похожи на две параллельные напряженные до предела струны, которые никогда не пересекутся. Еще чуть-чуть и что-то порвется во мне. Порванную струну всегда можно заменить. Кажется, меня уже заменили.
Тишина. Она бьет холодными каплями по стеклу. Там - целый мир, и в мире идет дождь.
Я снова заперся в своей скорлупе. Тесно. Здесь нечем дышать. Хочется все бросить. Уехать.
Как же давно мы не были в отпуске.
Я снова цепляюсь за то призрачное "мы".
Оно еще есть?
Пустота звенит внутри надорванной струной.
Одиночество.
Хочется выйти на улицу и бежать под тяжелыми серыми каплями дождя. Бежать к рассвету у моря.
Я медленно поднялся, понимая, что все равно не усну, быстро оделся, взял ключи от машины.
Стоя под дождем, я смотрел на темную громаду, плещущуюся у моих ног, и ждал, когда первый луч скользнет по воде.
Мокрыми негнущимися пальцами я пытался прикурить, чтобы хоть чем-то заполнить это ожидание.

Shinya.

В тот вечер мы как обычно пошли в кафе.

Он чуть улыбался в неровном оранжевом свете и уверено смотрел на меня. Мне почему-то стало мучительно жарко, к прозрачной коже поднималась кровь. Я просто тупо смотрел на него, напрочь позабыв про чашку. Он был таким чужим. Таким новым. Таким… красивым?
Я по обыкновению согласился остаться в его постели. Это было большой ошибкой. О да. Всю ночь я ворочался, а ноги почему-то будто опалило. Никогда еще не было как жарко.
- Као… - позвал я тихонько. – открой окно…
Он подчинился. И это снова было ошибкой.
Вернувшись в постель, он прижался ко мне. Голова закружилась. У него была такая горячая шея…
Не могу сказать, что я уснул. Скорее отключился.

Все утро я краснел, стоило мне лишь взглянуть на гитариста. Странно, мы ведь столько знакомы. Он беспокоился обо мне и лишь становился ближе-ближе-ближе… это было похоже на какую-то безумную карусель.
Когда репетиция закончилась, я, запинаясь, поведал Каору, что задержусь в студии, что мне нужно поработать. Он кивнул и вышел, потрепав меня по волосам на прощание.

Я обессилено рухнул на диван. Какой-то дурдом.
Откидываю голову на кожаную спинку, веки все еще пульсируют жаром. Как я мог так себя повести после всего одного взгляда на него? Он теперь совсем другой… В голове мелькнула мысль, что мы больше не на равных. Да. Каору хочет стать сильнее…
Дверь скрипнула. Оказывается, я в студии был не один.
- Дай?
- Чего домой не бежишь? – произнес он безо всякой заинтересованности, выуживая из кармана сигареты.
- Решил с тобой поговорить. – неожиданно для обоих отчеканил я.
Этой короткой фразы стало достаточно, чтобы у Дайске напрочь снесло тормоза…
Пять часов беспрерывной словесной боли.
- Дай, послушай… ты ведь… не со зла это сказал. Просто извинись.
Однако, Дай извиняться не умел. Я не могу его научить.
Он говорил что-то еще… но я остро почувствовал, что если сейчас он не замолчит, нас обоих захлестнет волна отвращения к жизни. Я поднялся и обнял его. Он затих.
- Шинья, пожалуйста… не встречайся больше с Каору…
Я с трудом сглотнул воздух…

Kaoru.

Скорлупа сжимается все теснее, не вырваться. Музыка стала еще напряженнее. В каждом глотке воздуха - безысходность. В каждом взгляде, брошенном тайком - боль. Ты думаешь, я не вижу, как ты смотришь на меня из-под челки? Вижу, Дайске, в твоих глазах с каждым днем все больше непонимания и отвращения.
Пустота.
Сердце гонит кровь по сосудам, а в голове только глухие удары.
Перестаю играть, прижимая ко лбу руку. Все плывет. Это твоя ненависть так нестерпимо жжет в груди?
Медленно сажусь на стул, глядя прямо перед собой.
- Перерыв. - хрипло.
В легких скребется мелкий алмазный песок.
Закуриваю, чтобы отвлечься.
Пальцы не желают слушаться, зажигалка выскользнула и упала на пол.
- Все в порядке? - Ниимура присел рядом, подобрал зажигалку и протянул ее мне.
-Да. - киваю. - Просто устал.
- Тогда может, хватит на сегодня?
Киваю и, поднявшись, убираю гитару. Вокалист прав, сегодня у нас уже ничего не получится.
Прохожу мимо Терачи и Дайске, даже не подняв головы.
- До завтра.
Растворяюсь в сумерках.
Сегодня я снова увижу море, заменившее мне сон.

Shinya.

Я сухая роза между двух огней.

Их противостояние. Кажется, что оно вечно. Всеобъемлюще.
Мне кажется, что я тоже стал своего рода трофеем. Если я с Андо, я не должен быть с Ниикурой. Если я с Каору, я не должен быть с Дайске.

Мне кажется, что я перестал жить для себя. Мне слишком много кажется...
Я устал. Подчиняясь какой-то неведомой до сих пор злобе на самого себя, крашу волосы. Эффект получился неожиданным. Красные. Когда я вышел из салона, обнаружилась пропажа ключей от квартиры. Забытая дома кредитка. Кажется, сегодня мой день...
Отключаю телефон и просто иду прогуляться. Вечер забирается под распахнутое пальто холодными пальцами. Чего-то на уровне ключиц о кожу долбится раздражение, граничащее с истерикой...
Сам не замечаю, как прихожу на залив. Вода раз за разом накатывает на песок. Бреду вдоль ее кромки... Не знаю, сколько я прошел, прежде чем увидеть вдалеке фигуру. Он сидел на холодной земле, смотрел куда-то за горизонт, будто там могло быть что-то лучше этого мира, в пальцах медленно тлела сигарета. Нереально красивый в ночном свете. Как будто черты стали острее.
Я чуть улыбнулся. Мне надоела игра в позиционную войну.
- Закурить не найдется? - я умею приближаться неслышно...
Каору вскинул на меня голову и долго-долго смотрел, будто не понимал... будто не узнавал. Я присел рядом. Мы встретились будто в другой реальности. Оба уже совершенно не такие как летом.
Встреча была сказочной, но ты грубо спустил меня за землю.
- Чего тут делаешь?
- Пришел с тобой поговорить. – кажется, у меня дежа вю...
- Не желаю ничего слышать про Андо.
- А придется...
Договорить я не успел. Я только чувствовал, как холодит лопатки земля. Как стиснуты запястья. В темных глазах воронкой сходилась злоба.
Ты прижимал меня к земле. Мне кажется, тебе хотелось сомкнуть пальцы не на моих руках, а на моей шее. Бессмысленно.
- Као...
- Замолчи, пожалуйста...
Ты был так близко... Не помня себя от конкретного желания, я извернулся в твоей хватке и прижался к губам.
Я подумал... а что страшного, если не-тот Терачи поцелует хотя бы раз не-того Ниикуру?..

Kaoru.

Долгий поцелуй.
Я запускаю пальцы в красные пряди.
Де жа вю.
Мы изменились, а мир все стоит на месте.
В одну секунду я понял, почему появились все наши разногласия с Андо. Я изменился, он изменился, но мы оба не поняли этого и стремились к старым отношениям, которые было уже не реально построить.
А сейчас под моими руками тихо стонал и выгибался совсем другой Терачи, не такой, чужой... сексуальный?
Манящий.
И шум моря, в котором хочется раствориться.
Только сейчас мы оба почувствовали, что в воздухе уже давно пахнет весной.
Я быстро расстегивал пуговицы на твоей рубашке, стремясь как можно быстрее коснуться нежной кожи, почувствовать, что я еще жив.
Глоток воздуха, мы с трудом оторвались друг от друга.
Скольжу губами по твоей шее до ключицы.
- Као...
- Да? - поднимаю голову.
Не ожидал от тебя такого голодного взгляда. Ты с тихим рыком переворачиваешь меня, прижимая лопатками к песку. Я снова чувствую вкус твоих нежных губ. Резко отстраняешься, откинув одним четким движением красные пряди назад.
Треск ткани, пуговицы брызгами из-под пальцев, твои руки, скользящие по моей груди.
Водоворот. Нас затягивало все глубже. Непереносимое острое желание.
Быстро стаскиваешь свои кожаные штаны и тянешься к моей ширинке. Я судорожно вытряхиваю содержимое твоей сумки в поисках хоть чего-то годящегося на роль смазки.
Прохлада. Ночь. Море. Твои пальцы, сжавшие мои плечи. Горячее тело. Бешеная скачка. Мир для нас двоих сжался в одну секунду и рассыпался на тысячу брызг.
Обнимаю тебя, прижимая к себе.
Тяжело дышим, продолжая дарить друг другу нежные поцелуи.
- Као...- ты утыкаешься мне в шею, нервно втягивая воздух.
Пришло время возвращаться с небес на землю.

Shinya.

Я тяжело дышал, мертвой хваткой цепляясь за растерзанную одежду Каору. Интересно, кто он мне теперь? Разве это имело значение. Все мысли в моей голове заменились одной: этого мне было мало...
Я приподнялся на руках, чтобы посмотреть на него. У него была безумная улыбка...
Я прижался поцелуем к его горячей шее, пока мои руки ловко избавляли его от остатков одежды, он уловил настроение и спустил рубашку вместе с пальто с моих плеч.
- Что ты хочешь сделать? - спросил он, глядя недоверчиво.
Я лишь снова завладел его губами и поднялся, оставляя одежду на земле.
- Ты безумный. - он поднялся за мной. - Вода же ледяная...
- А мы ее согреем... - готов поспорить, это прозвучало, как с губ гиперактивного подростка. Так же пошло, просто и откровенно...
Мы по шажочку входили в воду. Она и правда была ледяная. Поэтому, как только мы оказались по плечи в воде, он притянул меня для поцелуя. Я гладил ладонями плечи, покрытые мурашками... Едва мы разомкнули губы, Каору снова потянулся ко мне, я чуть отклонился и в ответ на его вопросительный взгляд разжал руки, вдохнул побольше воздуха и погрузился под воду, чтобы всего через мгновение сомкнуть пылающие губы на его члене. Я с удовольствием ощутил, как он дернулся. Мы ведь работаем на контрастах, верно?..

Мы выбрались на берег, оба дрожа всем телом. Не сговариваясь, принялись кое-как одевать друг друга. Одежда не слушалась и прилипала к мокрой коже. Едва мы справились с этой задачей, Ниикура сжал мою ладонь и потянул к дороге. Я с улыбкой узнал такую родную машину. Оглянувшись, я отметил отсутствие прохожих на улочке, не успел Као опомниться, как я затолкал его на заднее сидение.
- Шинья...
- Заткнись...
Я снова распахивал едва надетую одежду. Мне нужно было получить еще. Этого было мало... слишком мало... Я вновь принялся согревать его поцелуями. Мокрые волосы липли к лицу, мешали, но разве бы это остановило... нет, черт возьми...
- Као... - я несколько мгновений безуспешно шарил по машине. - Есть тут хоть что-нибудь?..
Он лишь рассмеялся моему жалобному голосу, запрокинув голову, обнажая шею... сексуален, дьявол...
Я судорожно вдохнул и, облизав пальцы, скользнул ими меж его ног.

Kaoru.

Мы медленно приходили в себя, запертые в тесном мирке, отгороженном корпусом автомобиля. Я втянул носом воздух, выныривая из совместного безумия. Опьяненные ласками. Я улыбнулся тебе, приглаживая непослушные пряди, и коснулся твоих губ.
- Спасибо...- ты осторожно поцеловал подушечки пальцев и улыбнулся в ответ.
- И тебе...- слова не нужны.
Добравшись до моей квартиры и приняв душ, ты упал на постель, впервые не стесняясь собственной наготы. Я отбросил полотенце на стул и нырнул к тебе под одеяло, еще раз почувствовать тепло. Шинья обнял меня, прижимаясь плотнее, согревая, давая понять, что я нужен.
- Спокойной ночи, милый... - Терачи уткнулся мне в шею.
- Спокойной ночи. - я обнял его одной рукой, поглаживая по спине, а другую закинул за голову.

Среди ночи я открыл глаза. Сердце ухнуло куда-то вниз и забилось быстрее. Я слышал размеренное дыхание ударника и не мог уснуть. В голове уже складывалась мелодия из тысячи осколков.
Я тихо выскользнул из твоих рук и пошел в гостиную, стараясь не шуметь.
Сигарета за сигаретой, время летит незаметно, наброски превращаются в мелодию, которую я слышу где-то внутри...тихо-тихо.
Почему-то именно сейчас под утро мне захотелось услышать его голос. Я даже не подумал, что могу разбудить или отвлечь, просто набрал знакомые цифры, не задумавшись, что скажу, когда мне ответят.
- Да...- такой знакомый чуть хрипловатый со сна голос.
Я тупо молчу, затаившись, слушаю его дыхание, льющееся по проводам.
- Кто это? - чуть резче, словно думаешь, что это какая-то настырная фанатка узнала твой номер.
- Привет. - нехотя выдавливаю из себя.
- Каору? - разочарование. - Что тебе?
Одна слезинка скатилась из-под ресниц и упала на нотный лист.
- Извини, ошибся номером. Спокойной ночи.
Быстро кидаю трубку и сижу, подтянув колени к груди.
Зачем мне было это нужно?
Я просто среди ночи захотел услышать этот голос...голос из моего прошлого, потому что теперь ты точно не простишь.

Shinya.

Просто секс.

Наверное, так. Я просто захотел его. Он просто захотел меня. Возможно, он даже был пьян. Простая арифметика.
Я проснулся утром со странным чувством пустоты. Почему-то показалось, что мы одним махом стерли все годы близкой дружбы. Я растерянно оглядел пустую комнату, внезапно ставшую незнакомой. Ниикуры в постели не было. Я сглотнул и замотался в одеяло. Одежда, всю ночь пролежавшая комком на полу, разумеется, так и осталась мокрой. Я поднялся и порылся в шкафу. Странно тут же должны были оставаться мои вещи... однако их почему-то не было. Я вытащил из шкафа трубы Каору и его же футболку более менее маленького размера. Рассеянно пропустив пятерню сквозь красные пряди, иду на кухню, чтобы оживить себя первой чашкой кофе. За шумом кофемолки я не услышал, как открывалась дверь.
Каору развернул меня к себе и жадно поцеловал, я чуть не разлил обжигающе-горячий кофе.
- Черт... Као... - я пытался хмуриться, но у меня не выходило...
Он долго-долго изучал мое лицо, обрамленное красной карешкой.
- Ты это сказал, прямо как Дай... - усмехнулся он и отобрал у меня кофе.
Я возмущенно постучал ногтями по столу.
- Ты сваришь себе еще - отозвался он, изобразив голливудскую улыбку. - Между прочим, я сходил в магазин.
- И что? Ждешь благодарности? - спросил я, едва сдерживая смех.

На репетицию мы приехали вдвоем, отмазавшись, что встретились на стоянке. Особо мы не разговаривали. Да и потом в перерыв Дай потащил Каору курить, чтобы что-то там спросить о телефонном звонке.

Kaoru.

Я объявил перерыв и, положив гитару, потянулся за пачкой сигарет. Шинья улыбнулся мне, откинув алую прядку с глаз. Я ответил легкой полуулыбкой.
- Каору, пойдем, покурим. - Дайске внимательно смотрел на меня.
Я кивнул, теряясь в догадках, что же ритм-гитаристу от меня нужно. Может, хочет обсудить новую песню?
Мы остановились и закурили. Андо нерешительно мялся рядом, боясь начать разговор.
- Ты хотел поговорить? - я решил ему немного помочь.
- Зачем ты звонил мне ночью? - острый взгляд из-под челки, словно лезвием вспорол сердце.
- Ошибся номером. Хотел позвонить Ке, сказать, что песня готова.
Дай отвел глаза и уставился себе под ноги.
- Као...
Это обращение больно резануло слух.
- Као... ты же врешь? - в его глазах светилась надежда.
- Я когда-нибудь врал?
Отвернувшись и затушив окурок носком ботинка, я вернулся в студию.
Перерыв окончен.

- Всем спасибо, на сегодня все. - я быстро зачехлил гитару и подошел к столу.
Надо остаться и еще поработать.
Краем уха я слышал, как басист пригласил Терачи в кафе. Ударник вопросительно посмотрел на меня. Я только кивнул и чуть улыбнулся, давая понять, что задержусь. Ниимура бодро закинул сумку на плечо, попрощался и вышел. Андо долго возился с гитарой, словно ища повод задержаться.
Я изучал новый текст, прислонившись бедром к столу, когда почувствовал чьи-то до боли знакомые руки у себя на талии. Листы, шурша, упали на пол.
- Као...- Дайске уткнулся мне в шею, прижимая к себе. Сквозь ткань джинс я чувствовал, на сколько он возбужден.
- Каору... - его пальцы уже изучают кожу под футболкой. - Ты стал совсем другим.
Я молча откинул голову ему на плечо. Он легко целовал мою шею, шепча глупости, а потом развернул к себе и прижался к губам. Поцелуй с привкусом отчаяния. Мы ничего уже не сможем вернуть, а ты, Дайске, не захочешь строить что-то новое.
Я отстранился, схватил свою куртку и вышел, не сказав Андо ни слова.

Shinya.

Мы спокойно выпили чаю в одной из кафешек недалеко от студии. Тошия много шутил и много смеялся. Ну, в общем-то, у нас всегда так проходит время вдвоем - дурачимся. Приятно, что у нас в группе есть столь безбашенный человек.
- Слушай, Шинья... я на самом деле поговорить хотел...
О, вот это уже интересно. Я отставит чашку.
- Что происходит?.. Ну, просто Дай и Каору не разговаривают уже чуть ли не месяцами.
Я лишь пожал плечами.
- В группе стало некомфортно.
Я непроизвольно потянулся к его пачке и закурил. Он смотрел на меня во все глаза.
- Знаешь... - начал я - тебе просто кажется. Все нормально. Я будет еще лучше, не переживай.
Иногда наш басист выглядит, как ребенок... Сейчас как раз был тот случай, и я чуть слышно рассмеялся.
- Хочешь шоколадного мороженого?..

Я вернулся домой поздно.
Впрочем, Каору вернулся еще позже. Вошел, будто нехотя. Я мысленно глубоко вздохнул. Надо бы его успокоить. Я ведь совсем не питаю иллюзий.
- Эй, иди, поговорим... - потянув его за руку, я усадил его на кровать. - Као... я хочу, чтобы ты перестал заниматься самоедством, понимаешь? Я знаю, что ты просто поддался настроению, что я всегда для тебя буду лишь ребенком, к которым ты когда-то переспал. Прекрати себя винить. - я потянулся и чисто по-детски ткнул его в переносицу. - Чай?
- Что? - не понял он, поднимая на меня глаза.
Я широко, беспечно улыбнулся.
- Я говорю, пошли, поедим.

Kaoru.

Я поднял глаза на ударника.
- Что?
Он широко улыбнулся:
- Я говорю, пошли, поедим.
Кивнув, я поднялся.
- Куда пойдем? - чуть улыбнувшись в попытке вынырнуть из своих мыслей о другом человеке с красными волосами.
- Пошли в наше кафе.
- Хорошо.
Я помог Шинье надеть пальто и легко обнял его за талию.
Сложный выбор. Он стал так близок, так дорог. С каждым днем мне казалось, что Терачи чуть больше становится похожим на Андо. Я сходил с ума, боясь назвать его другим именем.
- Все в порядке? - он заглянул мне в глаза.
Я снова заставил себя беззаботно улыбнуться:
- Конечно. Так что мы будем есть?

Вернувшись домой, мы снова забрались под теплый плед и включили черно-белый фильм. Он обнимал меня, положив голову на плечо. На столике стояли две чашки. Я помнил, что вон ту, с мордочкой собачки, купил специально для Шиньи. Она ему очень нравилась. Нас снова было только двое в этом мире.
Резкий звонок телефона заставил нас вздрогнуть. Я выбрался из уютного тепла и взял трубку.
- Да?
- Као?
- Да, Дайске. - сердце подпрыгнуло и забилось чаще.
- Прости меня.
- За что? - я был удивлен, Андо никогда не умел извиняться.
- За то, что не сдержался сегодня.
- Хорошо. - я тяжело вздохнул. Нет, не это хотелось услышать.
- Я...
- Что?
- Нет, ничего. До завтра?
- До завтра. - я повесил трубку.

Shinya.

Мы снова друзья.

Я стараюсь не терять доверия Дайске, успокаиваю Тошию. Боже, какой же я занятой!
По вечерам мы пытаемся учиться готовить. С переменным успехом. Ну, по крайней мере, я больше не взрываю микроволновку в попытке приготовить ореховый коржик.
Каждый день происходит момент X - Каору почему-то задерживает на мне неподвижный взгляд, как будто увидел старого знакомого. Не знаю... может это из-за песен...
Вечером после репетиции мы пошли по магазинам. Так, ничего особенного, просто решили пройтись. Каору присмотрел себе пару костюмов и влюбился в цепочки. А я...
- Мне кажется... - проговорил Каору мне в затылок, когда я рассматривал какую-то вещь. - Тебе стоит стать... более брутальным что ли...
Он договорил и тут же вышел на улицу, чтобы закурить.
Я вышел вслед за ним, обдумывая предложение.
- Дай закурить. - попросил я и потянул пальцы к сигарете.

Я последовал совету. Более мужественная одежда и правда хорошо на мне сидела, скрывала худобу.
На благотворительном фестивале я решил играть так.
Девочка парикмахерша от души предлагала мне заплести косы, но я отказался. Отчасти потому, что меня начали красить последним, и времени практически не было.
- Мне кажется нужно больше подводки... - как бы невзначай предложил Ниикура, проходя мимо моего стола.
Я посмотрел на себя в зеркало. Отражение кого-то мне неумолимо напоминало, только я не мог понять кого. Я пожал плечами и добавил черных теней.

Kaoru.

С каждым днем мне все труднее становилось находиться рядом с Терачи. Может быть потому, что он все больше внешне походил на Андо. В душе я противился этому, но ничего не мог с собой поделать. Красный цвет его волос сводил меня с ума.
Я смотрел на ритм-гитариста сквозь прикрытые ресницы и боялся, что он забыл меня.
Быстрый взгляд, полный тоски.
Нет, не забыл. Сердце забилось быстрее.
Я понял, что мне нужен только Дайске и никто другой. Я осознал, что чувства, связывающие нас с Шиньей, были лишь дружескими. Да, мы любили друг друга, но только как друзья. Я заметил, что Шинья все больше интересуется Тошией, все чаще ходит с ним в кафе, все чаще возвращается к нам домой ближе к ночи. А в моей жизни снова звучало море. Наверно, только его я и любил по-настоящему... море и моего Андо.
Дай присел рядом, настраивая гитару, я достал сигарету, чтобы закурить. Момент. Маленький язычок пламени вспыхнул рядом.
- Спасибо.
- Не за что, Као. - улыбнулся он.
Мы уже стояли за кулисами, готовые к выходу, когда Дайске крепко обнял меня сзади, прижимая к себе, и шепнул на ухо:
- Я люблю тебя.
Я вздрогнул, а он уже пошел на сцену, растворяясь в свете софитов.

Shinya.

Матрица номер два.

C каждым днем в Каору что-то ломается. Хотел бы я знать что.
Я уже совсем не чувствую себя его другом, и когда-то проведенная вместе ночь кажется не более чем кратковременным сновидением. Но Каору такой, а значит, так будет.
Мы все еще смеемся вместе и рассказываем друг другу то, что не скажем никому другому. Быть может, это просто привычка… по крайней мере, это очень приятная привычка.

Ты начинаешь новую песню. Закрываешь глаза, пытаясь мысленно представить ее ноты-закорючки. Ты даже знаешь, какими должными быть слова. Поразительная любовь к… музыке? Снова запираешься в спальне, чтобы подбирать ноту за нотой, а значит, мне снова ночевать над чашкой кофе. Линзы высохли за день и теперь отчаянно давят на глаза. Иду в ванную, чтобы снять их перед зеркалом. Одна синяя блестка опускается на дно контейнера. Поднимаю взгляд… Такое бывает только в фильмах. Машинально тянусь за черным карандашом и обвожу карий глаз. Не знаю как это – хорошо или плохо… скорее удивительно. Похоже, в ванной висит волшебное зеркало… или же во мне живет Дайске Андо. Улыбаюсь. Пожимаю плечами. Какая глупая ошибка. Снимаю вторую линзу и умываюсь ледяной водой.
- Ке… я разбудил?..
- Не-а…
- Послушай, ты мог бы мне помочь?..
- А в чем дело?..
- Сейчас приеду и объясню…
Вывод прост, как таблица умножения. Тебе кое-что нужно. А я, наверное, могу это дать… по старой дружбе…
- Дай…
- А?..
- Послушай, нужно встретиться, поговорить…
- Прямо сейчас?.. я немного занят…
- Можно и позже…
- Шинья, уже почти час…
- Неважно. Скинь смс, где и во сколько.
- Ну, ладно… но не раньше чем через пару часов…
- Отлично. До встречи.
Гудки-гудки-гудки… и странная улыбка на губах, как будто я делаю что-то запрещенное, но такое желанное.
Дело за малым. Меняю сим-карты в наших с Као телефонах.
Неслышно захожу в комнату. Ты оглядываешься.
- Я возьму твою машину?..
Киваешь… и даже не спросишь зачем?..
Улыбаюсь и, оставив на тумбочке вместо ключей твой мобильник, выхожу, прикрыв дверь.
По пути к Тоору покупаю целых три пачки черной краски. Это и есть помощь… такая простая и понятная. К тому времени, как мои волосы стали цвета ночи, моя симка, притаившись в твоем телефоне, подарила тебе странноватую мечту:
«Vstretimsya cherez 40 min. y stydii».

Kaoru.

Жужжание телефона вырвало меня из волшебного мира звуков. Я кинул взгляд на часы. Кому я мог понадобиться в 2 часа ночи?
Холод пробежал по позвоночнику, когда я увидел, от кого была смс. Дайске.
Через 40 минут у студии. Что он хотел этим сказать? Я задумчиво набрал в ответ всего две буквы. Ок.
Натянув свитер и пиджак, я вспомнил, что Терачи уехал куда-то, забрав мою машину. Сунув телефон, сигареты и ключи от квартиры в карман, я задумался. Вызвать такси или пройтись пешком? Победил второй вариант.
Выйдя на улицу, я закурил и свернул в переулок. Холодный ветер помог мне привести чувства в порядок, но один вопрос не давал мне покоя. Зачем Андо понадобилось назначать встречу почти в три часа ночи у студии? Размышляя, я не заметил, как подошел к знакомому зданию. Дайске нервно расхаживал из стороны в сторону и курил. Я затушил окурок и подошел к нему:
- Привет. – хрипло. Давно не говорил.
- Привет. – ритм-гитарист удивленно уставился на меня. – Ты что тут делаешь?
- Странный вопрос. Ты же сам написал мне и предложил встретиться. – я непонимающе смотрел на Дая.
- Вообще-то я писал Терачи. Это он хотел встретиться со мной и поговорить.
Я пожал плечами:
- Ладно, будем считать это ошибкой. – я развернулся, чтобы уйти.
- Подожди.
Я замер.
- Ты пешком сюда шел что ли?
Я молча кивнул.
- Садись в машину.
- Зачем?
- Отвезу тебя домой. Уже поздно для прогулок.
- Какая разница.
- Као, не упрямься. Нам обоим так будет проще.
Я вздрогнул, услышав почти забытое обращение.
- Хорошо. – подчиняюсь и сажусь в машину.
Мы молчим. Ты внимательно смотришь на дорогу, а я курю, стараясь не думать о прошлом.

Shinya.

У Ке в квартире почему-то холодно.
Повсюду гуляет ветер.
Кожа покрывается мурашками.
- Ке, а у тебя всегда открыты ВСЕ окна?.. - перехожу из комнаты в комнату и захлопываю форточки. Возвращаюсь на кухню... и не сдерживаю улыбку. Очевидно, я рожден, чтобы ставить чайник.
Кухня наполняется приятным теплом. Мои волосы почти уже высохли. Приятно стать другим...
Наливаю чаю и, крикнув вокалиста, сажусь с чашкой на табуретку.
Интересно, получилось ли у меня помирить их?.. Наверно нет... Было бы наивно на это надеяться. А может да?.. Вряд ли. Каору упрямый... А Дайске... слишком много говорит, прежде чем подумать. Наверняка он уже сказал Каору, что ждал меня, а не его. Улыбка вновь трогает губы... все так сложно. А, казалось бы, их всего двое и не может быть ничего проще.
Ке присаживается рядом.
- Слушай... - поворачиваюсь к нему - а ты уже писал лирику для той самой песни Каору?
Он как-то неловко качает головой, и я понимаю, что он пытался много раз, но ничего не вышло.
- А если... - слова медленно тянутся с моих губ... думаю... а вдруг?.. - я хочу рассказать тебе историю, про двух людей... может, ты напишешь про них?..
И я рассказал. Не знаю, нашел ли Тоору что-то для себя знакомое в моем кратком рассказе, по крайней мере, он ничего не сказал. Только уставился в окно... А потом медленно взял со стола ручку и принялся что-то писать на кремовой скатерти.
Утром мы принесли в студию песню... небрежно вырезанный тканевый прямоугольник с текстом.
Это была та самая песня. О любви.
О них.

Через минут двадцать они появились на пороге. Я тяжко вздохнул. Сразу было видно, что поссорились.
Я подтолкнул Ке к тебе, по моему взгляду читалось "Он хочет что-то сказать".
- Ано... я хочу попробовать спеть ту песню, помнишь?..
Ке выглядел очень забавно после бессонной ночи - растрепанный, с огромными глазами...
- Эту! - он порылся в нотах на столе и вытащил пару листков, исписанных лиловой ручкой.

Kaoru.

Мы оба вышли из машины. Ты закурил, уставившись себе под ноги, а я задрал голову и стал изучать ночное небо.
- Каору…- я вздрогнул и посмотрел на Андо.
- Что?
- Ты думаешь, у нас могло бы что-то получиться?
- Что именно. – я жестко сжал губы, не собираясь помогать ему сформулировать мысль.
Дай замялся, резко кинул недокуренную сигарету под ноги и затушил ее носком ботинка.
- Не важно, забей.
- Ты всегда так говоришь. – я пожал плечами. – Не хватает смелости додумать?
Я перехватил ненавидящий взгляд.
- Почему ты стал таким? – Дайске вцепился в лацканы моего пиджака. – Почему? Зачем тебе эта холодная маска? Ниикура, рядом с тобой все замерзает.
- Не нравится, не ешь. – отчеканил я, освобождаясь от рук ритм-гитариста.
- Ты любишь? – голос Андо дрогнул.
Я опустил голову и стал изучать новые ботинки, которые мы вместе с Терачи только вчера ходили покупать.
- Эй, ответь мне. – Дайске легко потряс меня за плечи.
- Люблю. – я посмотрел ему в глаза.
- Но почему тогда?
- Потому что мы слишком разные и ни один не хочет чуть сдвинуться, чтобы обоим стало жить комфортнее.
- Каору…
- Помолчи. Я устал прогибаться. Если наши отношения не приносят радости и тепла ни одной из сторон, зачем тогда они?
- Као…- Дайске резко прижал меня к себе. – Пожалуйста, перестань…я люблю тебя.
Тихий вздох облегчения, руки против воли обнимают его, поглаживая по спине:
- Я тебя тоже.
- Пойдем. – он снова усадил меня в машину, и мы стартовали.
- Куда мы едем? – я снова закурил.
- Ко мне. – Дайске упрямо свел брови. – Ты против?
-Нет. – я чуть улыбнулся краешком губы.

Эта ночь была нашей. Мы скинули все маски, забыли о том, что где-то за стенами спальни существует целый мир, наполненный проблемами, и снова были вместе. Андо отдавался, выгибаясь подо мной, сжимая пальцами мои плечи. Он тихо стонал, и шептал нежные глупости, умоляя не останавливаться.
Мы насытились только под утро и уснули, переплетясь.

Звон будильника больно отдавался в висках. Я с трудом разлепил глаза. Мне было слишком тепло и уютно, чтобы тут же вскакивать с постели. Я выключил несносно верещащий аппарат и упал обратно в постель, обняв Дайске. Он сонно простонал, сжимая меня в объятиях:
- Еще пол часа можем смело спать.
-Угу. – ответил я и отключился.

Я проснулся через час и понял, что мы опаздываем.
- Дайске, проснись. – я попытался высвободиться из крепких рук.
- Угу. – ответил мне гитарист, сильнее прижимая меня к себе.
- Андо, мы проспали.
-Правда? – он резко сел на постели и запустил пальцы в волосы.
- Одевайся давай. И никакого завтрака, на это уже нет времени.
Я быстро почистил зубы, причесался и натянул одежду.
- Ниикура… - Дайске вышел из спальни, приглаживая волосы.
- Что? – я на секунду оторвал взгляд от шнуровки на ботинках.
- Одна ночь ничего не меняет.
Пальцы вздрогнули и на секунду замерли, не завязав шнурок до конца.
Я легко тряхнул головой:
- Да, Андо, это был просто секс.

Мы добрались до студии минут через сорок, судя по лицам, они здесь не скучали. Ке теребил в руках какую-то тряпку и тихо переговаривался с Шиньей, Тошимаса читал журнал, с интересом поглядывая на согруппников.
- Добрый день. – хрипло поздоровался я.
- Ано…- Тоору замялся.
Я кинул внимательный взгляд на Шинью. Кажется, Ке что-то хотел сказать.
- Я хочу попробовать спеть ту песню, помнишь? – вокалист с надеждой уставился на меня.
Я лишь приподнял бровь, ожидая продолжения.
- Эту! - он порылся в нотах на столе и вытащил пару листков, исписанных лиловой ручкой.
- Хорошо. – я достал гитару из чехла и быстро настроил. – Дайске, тебе что, отдельное приглашение нужно?
Ритм-гитарист взял гитару в руки, прячась за челкой от моего колючего взгляда.
- Давайте попробуем.

Shinya.

Почему-то было нервно.
Я боялся, что ошибся. Что Ниимура ошибся в словах. В интонации. Да в чем угодно. Слишком хрупкая тема. Чуть-чуть сильнее вдох - в осколки.
Я даю ритм. Сердце гулко стучит в горле.
Вот сейчас-сейчас ты посмотришь на меня. Назовешь предателем.
Песня тянется, будто несколько часов. Сердце ноет...

Тишина. Последний аккорд осыпается песком на ковролин.
Тишина. Слышно, как топают люди в коридоре, хотя такого в принципе быть не может.
Тишина. Поднимаешь глаза.
Сначала на Ке.
Потом на меня. Спешу отвернуться. Откуда я знаю, что в них?..
Смотрю на Дайске. Интересно, понял?
Понял. Смотрит на струны в упор.
Что же мы натворили... кажется, мы, сами того не желая, подвели все к финишной прямой. И что теперь? как все закончится.
Встаю из-за установки.
- Ке... пойдем... покурим. - вытаскиваю из комнаты вокалиста, за нами спешит басист. Еще б ему хотелось там оставаться.

Как трое школьников-прогульщиков сидим на ступенях перед студией.
Часа два прошло, не меньше.
- Шинья... а у тебя волосы черные... - Тошия сказал это так, будто в этом был великий смысл.
Я не выдержал и засмеялся.
- Только заметил?..
- Ну, я думал... что же с тобой не так...
Тошия незаменим в группе. Кто еще сможет так разрядить обстановку?
Выяснив, что ни мобильников, ни бумажников никто с собой не догадался взять, мы было приуныли. Решено было пойти погулять, все равно пока в студии нам делать нечего. Однако, продвинулись мы недалеко... ровно до ближайшей газетной палатки.
- Ух, ты... смотрите - мелки...
Мы с вокалистом с одинаково туповатыми выражениями на лицах уставились на басиста.
- Ну что? – возмутился он.
- Ладно-ладно... - пихнув Ке локтем в бок, я поинтересовался, сколько у него есть мелочи.
С горем пополам мы насчитали монеток на коробку цветной пастели и вернулись с бесценной добычей к порогу студии.
Надо было видеть, как мы отнимали друг у друга любимые цвета.
В итоге прямо перед входом образовалась красочная яойная манга про Као и Дая от Тошии. Парочка монстров от Ке. И Мию-тян от меня. Я даже подписал, чтобы было понятно...
- Что здесь происходит?
Голос Каору раздался громом среди ясного неба. И, кажется, я отчетливо слышал, как Тотчи прошептал "пиздец".
Не сговариваясь, мы подняли с асфальта и построились по росту.
Лидер-сан сосредоточенно изучал мангу авторства Хары.
- У меня совсем не такой нос. - Тошия получил подзатыльник. - Думали устроить себе выходной?.. Марш в студию.
Этих двоих, как ветром сдуло.
На верхней ступеньке я обернулся. Ты улыбался.
Теперь все будет хорошо...
И поспешил в студию.

Kaoru.

Я в упор смотрел на Андо, нервно теребящего струны. Наверно, эта песня расставила все по своим местам.
- Каору…
-Что? – у меня де жа вю.
- Каору…прости меня. – Дайске замялся и извлек какой-то уж слишком фальшивый аккорд.
- За что? – спокойно поинтересовался я.
- За ту фразу, которую я сказал тебе утром.
Я только кивнул, потянувшись за сигаретами.
- Хорошо. – между нами опять повисло напряженное молчание.
- Каору…
- Да.
- Эта песня…она…
Я не дал ритм-гитаристу договорить:
- Да, ты все правильно понял.
- Каору…
- Что? – я уже начинал медленно выходить из себя.
- Между вами что-то было?
Я закурил, опуская глаза.
- Да.
Дай сразу сник:
- Понятно…
Мы снова замолчали, изучая пол под ногами.
- Као…
Я вздрогнул и поднял на Андо глаза.
- Вы теперь…вместе?
- Нет. Мы друзья.
- Ммм…- протянул он, выуживая сигарету из пачки.
- А мы?
- А мы – команда, все остальное значения не имеет.
- Но…
- Нет. – я резко прервал его, чуть подняв руку, с тлеющей сигаретой. – Пожалуйста, не надо. Отдохни от меня, разберись в себе. Реши уже, наконец, что тебе надо. И нужны ли вообще такие отношения. Сходи куда-нибудь с красивой девушкой, развлекись. И подумай, нужен ли тебе я.
- Нужен.
- Но не как лидер и не как друг.
- Каору…
- Не торопись, Дайске, подумай.
Я резко развернулся и вышел, слишком тяжело было сейчас оставаться с ним рядом.
Выйдя на крыльцо, я увидел одногруппников, увлеченно рисующих что-то прямо перед крыльцом.
- Что здесь происходит?
Тошия, до этого увлеченно дорисовывающий яойную мангу про меня и Андо, тихо прошептал «пиздец» и втянул голову в плечи.
Не сговариваясь, Тошия, Шинья и Ке поднялись с асфальта и построились по росту.
Я сосредоточенно изучал мангу, нарисованную Тотчи.
- У меня совсем не такой нос. - басист получил подзатыльник. - Думали устроить себе выходной? Марш в студию.
Тошия с Ке поспешили скрыться за спасительной дверью.
Шинья, немного помедлив, оглянулся, стоя на верхней ступеньке. Я улыбнулся ему уголками губ, давая понять, что я все понял и не сержусь.

Shinya.

Мы неслись по коридору, как стадо лошадей.
Из дверей выглядывали люди и провожали нас взглядами. Было все равно. Мы что-то кричали, смеялись... все было как в каком-то странном сне с летней дымкой...
Ке резко затормозил прямо перед открытой дверью и захлопнул ее. Отчетливо послышалось, как он дразнится.
Тотчи в сердцах пнул дверь носком ботинка.
- Ну-ну... такие длинные ноги, а обогнал тебя наш гном.
- А сам-то...
Я улыбался. Грудь саднило от бега...
- Тошия знаешь... - я пытался отдышаться. - Я люблю тебя.
Легко поцеловав застывшие губы, я тоже скрылся за дверью.

Сейчас я живу с Тошией. И одногруппники в шутку спрашивают, не собираюсь ли я менять фамилию на Хара.
Ке пишет лирику. И постепенно создает для нас особенный мир.
Каору и Дай... они вместе. По чуть-чуть. Осторожно.
Это просто был странный год. Не более странный, чем остальные.
Мы команда Dir en Grey...
Все будет хорошо.

- Тошия... выключи свет...

Don't let me be misunderstood

«Я всего лишь смотрю...
Я всего лишь смотрю на тебя...
А ты только ждешь...»
(с)Dir en Grey “Akuro No Oka”.

Каору нетерпеливо мерил шагами студию. Периодически лидер нервно поглядывал на часы и выдавал какое-нибудь заковыристое ругательство. Все члены группы должны были прибыть уже тридцать минут назад, но никто так и не появился. С улицы раздался пронзительный гудок автобуса, Каору вздрогнул и в очередной раз покосился на часы:
-Ну, где же они? Сколько можно опаздывать? – нотки раздражения заскользили в голосе.
Ниикура практически подпрыгнул, когда зазвонил его мобильный:
-Лидер-сан, я буду минут через 10, пробки, – в голосе ритм-гитариста не было слышно даже намека на раскаяние.
-Дайске, ты мог выехать заранее! – лидер все больше выходил из себя.
- Потом поговорим. Все, отбой, – Дай быстро повесил трубку. Он слишком хорошо знал, что Каору может читать нотации весь день, без перерыва на еду и сон.
Еще через 20 минут все были в сборе.
-Быстро грузимся, мы уже и так выбились из графика,- лидер мрачно окинул взглядом свою группу.
В автобусе Тошия с Шиньей уселись вместе и стали тихо обсуждать различные сорта мороженого. Каору сел у окна, Дай удобно устроился чуть поодаль. А Ке свернулся калачиком и моментально уснул.
Нервы дали о себе знать, и лидера стало клонить в сон. Он удобно откинулся в кресле, надвинул на глаза очки и начал проваливаться в сладкую дрему.
Дайске немного заскучал и решил пообщаться с согруппниками, но Шинья с Тошией были явно увлечены беседой, Ке сладко спал, Каору собирался последовать примеру вокалиста, так что беспокоить его Дайске не решился и достал свой мобильник.
Перечитав новые смс-ки от довольно надоедливого поклонника, Дай решил развлечь себя сам и ответить.
«Не стоит страдать всякой фигней, ты мне еще пригодишься.» - несколько секунда Дай думал, не слишком ли холодно он ответил, но желание повеселиться взяло верх.
Со стороны места дислокации полусонного Каору раздался шорох и недовольное ворчание. Лидер пытался найти свой мобильник в необъятных карманах штанов. Найдя несносно вибрирующий телефон, Као обнаружил смс странного содержания. Но еще более забавным было то, что она пришла от Дайске.
Каору серьезно задумался:
« Не стебет ли меня этот ненормальный гитарист? Тогда мы посмотрим, кто кого доведет до предела.» - лидер бодро защелкал кнопочками.
«И в какой же области ты собираешься меня использовать, Дайске?» - на губах заиграла демоническая улыбка.
Заметив, что гитарист увлеченно ищет свой телефон, Каору отвернулся к окну и задумался, что же он хотел сказать этой фразой. Прочитав смс, Дай резко повернулся и посмотрел на своего лидера, спокойно изучающего вид за окном.
«Что это все значит?» - до гитариста вдруг дошло, что он отправил смс не тому человеку. Первой мыслью было встать и подойти, извиниться, но желание отомстить Каору за все мучения на репетициях победило хорошее воспитание, и он решил сыграть по-крупному.
«Детка, я думаю, что область твоего использования может доставить нам немало самых разнообразных удовольствий.»
От такой наглости Каору опешил. Первым осознанным желанием было размазать хорошенькую мордашку гитариста по стеклу, но он сдержался и с двусмысленной улыбкой снова защелкал кнопочками мобильного.
«Не думаю, что ты можешь предложить мне что-то действительно интересное, малыш.»
Спустя пару минут он получил ответ:
«А ты любишь погорячее? Можем устроить.»
Каору опять склонился над телефоном:
«Все это только обещания.»
Дай расплылся в хищной улыбке:
«Прежде чем обещать, я хотел бы узнать твои вкусы и пристрастия.»
Автобус медленно остановился, и Каору пошел покурить. К нему тут же присоединились Дай с Тошией. Потом вышел сонный Ке, уселся на асфальт и закурил.
-Ну что, выспался? – Дайске потрепал вокалиста по голове.
- Неа…- меланхолично протянул Ке и затянулся.
- Интересно, сколько можно спать? – Каору сделал глоток минералки без газа.
- Столько, сколько нужно, – безапелляционно заявил вокалист и удалился обратно в автобус.
Тошия быстро докурил и ушел в магазин. Вернулся он с двумя порциями мороженого.
Дай с Каору переглянулись и засмеялись:
-Фисташковое? – крикнул лидер.
Тошия только улыбнулся и одним жестом объяснил им, что он думает по поводу этого прикола.
Все это время Каору думал о том, как бы ответить на последнюю смс, но решил подождать до отеля.
Дайске был немного разочарован молчанием лидера и подумал, что перегнул палку.
Всю оставшуюся дорогу DeG спали, за исключением Тошии и Шиньи, с упоением уплетавших фисташковое мороженое.

Проконтролировав размещение в отеле, Каору все-таки добрался до своего номера,
бросил сумку рядом с кроватью и принялся в ней искать шампунь:
- Черт, ну не мог же я его забыть!
Оказалось, что очень даже мог. Так и не найдя свой шампунь, и не желая пользоваться гостиничным, лидер DeG решил отправиться с просьбой к Тошии.
Тошимаса, к сожалению, успел успешно сбежать с Шиньей и Ке в ресторан, а к Даю идти совсем не хотелось. Сделав над собой небольшое усилие, Каору, меланхолично уставившись в пол, постучал в дверь:
-Дайске, шампунь не одолжишь, а то я свой забыл…- лидер медленно поднял глаза на своего гитариста. Каору никак не ожидал, что Дай откроет ему дверь в полотенце. Влажные волосы падали на глаза, а на плечах поблескивали бисеринки воды.
- Конечно, заходи. Мне шампуня для лидера не жалко. – Андо посторонился, пропуская Ниикуру в номер. Про себя он отметил, что лидер выглядит немного смущенным, но ему это очень идет. Мобильник Дая издал мелодичную трель, и ему тут же ответил мобильный в кармане у Каору.
-Да, да, сейчас иду, сейчас прочитаю, – крикнул Дайске из ванной, натягивая джинсы и футболку.
Лидер достал свой телефон из кармана и заинтересованно стал изучать содержание очередной смс.
« Но такие вещи лучше выяснять в более интимной обстановке…»
Непонимание и удивление промелькнули на его лице, когда он поднял взгляд на Дая.
Дайске растерялся:
- Ано…- тихо протянул он. – Расслабься, Каору, это была всего лишь шутка, - Дай засмеялся.
Ниикура свел брови и одним резким движением схватил гитариста за футболку:
- Не шути так со мной, Андо…-прошипел он сквозь зубы.
Дайске смотрел в сверкающие глаза своего лидера, аромат парфюма щекотал ноздри, чужое тепло притягивало его как магнит.
Каору чуть ослабил хватку, когда почувствовал, что его напряженные пальца накрыли теплые руки гитариста. Как завороженный он следил за действиями Дая, руки которого уже обнимали чуть растерянного Као за талию и прижимали к груди, теплые губы коснулись его собственных, и возбуждение медленной волной прокатилось по телу.
Ниикура резко оттолкнул Дайске и, схватив шампунь, пулей вылетел из номера.
Андо ошарашено посмотрел на захлопнувшуюся дверь и решил пойти вниз, чтобы отвлечься от мыслей, закопошившихся у него в голове.
Каору принял душ и тоже спустился к согруппникам.
Ужин проходил в напряженном молчании, только Тошия с Ке периодически разряжали обстановку своими репликами. А под столом лидер с гитаристом периодически пинали друг друга. Это прекратилось только после того, как Тошимаса вытянул свои длинные ноги, мило улыбаясь.
Дайске потянулся за сахаром и одним неверным движением смахнул чашку с кофе прямо на Ниикуру. Каору вскочил, резко отодвинув стул, смерил презрительным взглядом гитариста и, не говоря ни слова, ушел к себе в номер.
Приняв душ и обмотав полотенце вокруг бедер, он закурил, собираясь лечь спать. Завтра намечался сложный день. Вдруг кто-то тихо постучал к нему в дверь. Каору затушил сигарету в пепельнице и пошел открывать.
- Лидер-сан, прости меня, я нечаянно… - на пороге стоял Дайске с виноватым выражением лица. – Можно я зайду? Нам надо поговорить про наши дурацкие шутки…
Као сверкнул темными глазами, но войти все-таки разрешил:
- Подожди секунду, – лидер заперся в ванной, зашуршав одеждой. Через минуту он вышел уже одетый и аккуратно причесанный.
- Ну? О чем ты хотел поговорить? – Ниикура снова закурил.
- Ано…Каору-сан… - Дайске окончательно смутился.
- Дай, можно не так официально. Я прекрасно знаю, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, - Ниикура чуть раздраженно затянулся.
В комнате опять повисла тишина. Потом Дай подошел чуть ближе и тихо спросил:
- Каору, а почему ты согласился на эту игру?
Лидер смущенно опустил глаза:
- Мне было просто интересно…- он отвернулся к окну, затушив сигарету.
- Интересно?! – Дайске опешил.
- И еще…- Ниикура резко развернулся. – Я тебе кое-что должен…
Каору легко коснулся губ гитариста и тут же отпрянул, чуть краснея. А Дай так и остался стоять, прикрыв глаза, и всем своим видом моля о продолжении. Это выглядело так соблазнительно, что Као подошел и снова коснулся губ Дая. Руки гитариста сомкнулись на талии лидера, вовлекая его все сильнее в водоворот безумия. Чувствуя возбуждение Дайске, Каору смутился и попытался отстраниться. На глаза гитаристу попалась бутылка шампанского:
-Као, может нам стоит выпить? – голосом демона-искусителя осведомился он.
Ниикура задумчиво кивнул и принял из рук гитариста бокал. Сделав несколько глотков, Каору почувствовал, как напряжение, скопившееся за день, медленно покидает его тело.
Дай быстро уловил перемену в настроении Као, притянул его к себе и осторожно поцеловал, разделяя с ним глоток шампанского.
Обнимая своего лидера одной рукой, а другой ловко расстегивая пуговицы на его рубашке, Дайске медленно продвигался к кровати. Прервав поцелуй лишь на несколько секунд, он усадил Каору на край постели и, опустившись перед ним на колени, стал развязывать шнурки на кроссовках. Избавив Ниикуру от одежды, Дай залюбовался:
- Као, какое же ты совершенство…
Лидер застенчиво попытался прикрыть свою наготу, но был остановлен градом поцелуев, обрушившихся на него. Каору нетерпеливо потянулся к футболке гитариста. Разорвав поцелуй, Дай избавился от ставшей ненужной одежды. Он вздрогнул, когда тонкие пальцы нежно заскользили по его спине…они сводили с ума легкостью прикосновений.
Прочертив дорожку поцелуев по груди и животу лидера, Дайске, дразня, поцеловал головку и вновь вернулся к соскам. Чуть прикусил, прислушиваясь к реакции. Каору тихо вздохнул и выгнулся в руках гитариста, призывая к более активным действиям.
Андо решил, что подходящий момент наступил, и потянулся за кремом.
Ниикура вздрогнул и резко втянул воздух, когда почувствовал пальцы Дая внутри:
-Тише, малыш, расслабься…- теплое дыхание и успокаивающий поцелуй.
Дайске почувствовал, что Каору расслабился:
- Да, вот так…- несколько аккуратных движений, Као чуть подался ему навстречу.
Гитарист убрал пальцы. Слыша разочарованный вздох лидера, он, нежно целуя такие мягкие и податливые губы, стал медленно входить. Каору вскрикнул от боли и закусил губу. Соленая капля скатилась по виску:
- Успокойся, Као…не напрягайся так…- Дай вошел до конца и нежно поцеловал Ниикуру в висок, чувствуя на губах солоноватый привкус.
Каору обвил талию Дайске ногами и замер, прислушиваясь к новым ощущениям.
Гитарист заглянул в распахнутые глаза лидера, затуманенные страстью, и начал осторожно двигаться. Ниикура тихо стонал от наслаждения, подаваясь вперед все резче и резче, впиваясь пальцами в напряженные плечи Дая. Несколько резких рывков и оргазм яркой вспышкой ослепил Каору. Дайске, упиваясь сокращением стенок, застонал, замирая внутри. Као почувствовал, как теплая волна затопила его, унося в сладкую полудрему.
Андо обессилено рухнул рядом с ним, обнял и прижал к себе, нежно целуя:
- Это было великолепно…- тихий вздох. – Какой же ты упоительно узкий, Као…
Слезы пробились сквозь плотно сжатые ресницы и потекли по щекам:
- Спасибо…за такой чудесный первый раз…
Дайске резко сел:
- Что? Какой раз?! – он был шокирован.
- Дай, ты неисправим… - Каору смущенно отвернулся. – Да, это был первый раз для меня…
Гитарист притянул к себе лидера и бережно обнял:
- Какой я дурак…Као, прости меня…если бы я знал, был бы аккуратнее…
Ниикура заставил замолчать Андо самым приятным образом – поцелуем.
- Все хорошо…
-Тебе хотя бы понравилось? – нерешительно спросил Дайске.
Каору, смущенно улыбаясь, кивнул.
Дай тихо рассмеялся, наблюдая, как краска заливает щеки лидера :
- Тогда можем повторить…- он настойчиво поцеловал Каору, откидываясь на подушки.

Лучик солнца пробежал по двум переплетенным телам, лаская обнаженную кожу.
Ниикура медленно открыл глаза и поцеловал сонного Дая. В дверь кто-то настойчиво стучал. Каору быстро натянул джинсы и пошел открывать. На пороге стоял Ке:
-Лидер-сан, ты что, проспал? – удивлению вокалиста не было предела.
- У нас же сегодня интервью и фотосессия.
-Да, я помню…- лидер сладко потянулся.
Ке смущенно кашлянул:
- Слушай, Каору, а давно у вас с Даем один гардероб на двоих?
Ниикура опустил глаза и только сейчас заметил, что на нем штаны гитариста:
- Ано…бывает…
- Као, кто там пришел? – Дайске вышел из душа с полотенцем на бедрах, вытирая на ходу мокрые волосы. – А, доброе утро, Ке.
Лидер захлопнул дверь перед носом вокалиста, кинув только:
-Мы скоро.
Быстро приняв душ и одевшись, Каору, подгоняя Дая, пошел улаживать организационные вопросы.
Суета с головой захватила его, так что они не успели даже поговорить.
Ниикура кидал настороженные взгляды на своего гитариста, упорно делающего вид, что между ними ничего и не было.
«Наверно, это правильно, - мрачно думал Каору. – Так и должно быть…Ну что ж, буду себя вести, как будто этой ночи и не было.»
Дайске поглядывал на лидера, когда тот этого не видел, и напряженно думал, как же теперь должны развиваться их отношения.
«Мне надо с ним поговорить…Я должен сказать, что чувствую.»
Но всякий раз, когда Дай подходил к Као, чтобы поговорить, тот ускользал, потому что всем требовалось лидерское внимание.
Поймав Ниикуру в лифте после фотосессии, Дайске резко нажал на «стоп» и повернулся к своему лидеру:
- Ну, может, хоть теперь ты меня выслушаешь?! – раздраженно сказал он.
Каору ошарашено смотрел на него снизу вверх. Дай порывисто обнял его, целуя мягкие губы. Руки лидера заскользили по спине гитариста:
- Я люблю тебя, Као…- тихо выдохнул Дайске.
Каору только улыбнулся, прижимаясь к нему сильнее.

Cage

"Я смотрел в эти лица
И не мог им простить
Того, что у них нет тебя,
И они могут жить…»
(с)


Иногда, а в последнее время все чаще и чаще, я ощущаю, как усталость камнем наваливается на плечи, и даже музыка не доставляет мне того удовольствия, которое я испытывал раньше.
Все члены группы с головой ушли в личную жизнь, а мне просто невыносимо…противно смотреть на счастливые лица. Им нет никакого дела до того, что мы делаем вместе. Вместе? Тогда почему я чувствую себя на столько инородным среди своих согруппников, что хочется завыть. Но мне не положено по статусу. Я должен быть сильным и спокойным. Я лидер. Но как я устал…устал думать за всех, устал от интервью и фотосессий, чертовски устал от фэнсервиса, потому что это все так глупо и бессмысленно.

От взглядов, которые бросают друг на друга Дай с Тошией, уже дымится мебель в студии, а Шинья с каждым днем становится все мрачнее. Ке постоянно опаздывает, витает где-то в облаках, и сверлит тяжелым взглядом хорошенького басиста.
Я чувствую себя зрителем в некоем театре абсурда.
Потому что я знаю, что Даю плевать на Тошию, это странная месть, изобретенная им для ударника. Или для меня?
Нет, я оставляю свои чувства дома, за закрытой дверью. Каждое утро плотно упаковываю их в вату безразличия и прячу в глубине души. Не место этому красноволосому дьяволу в моем сердце. Кого я убеждаю? Себя? Бессмысленно…

Ловлю себя на том, что, сам не замечая, смотрю на тебя. Нежность пытается прорваться сквозь толщу отчужденности.
Я перестал ходить с вами в бары, потому что там слишком пусто и холодно для меня, потому что смотреть на вас – самая невыносимая пытка.
Вот и сегодня я не хотел идти.

- Эй, Лидер-сан, ты идешь с нами или опять будешь рассказывать про свой режим и деловые встречи? – твой голос вывел меня из задумчивости.
- Дайске, мне домой надо, – упаковываю гитару, стараясь не смотреть на то, как ты обнимаешь басиста. – Я собирался еще поработать над партиями.
- Но завтра выходной, ты забыл?
- Да? Ну ладно, раз уж завтра выходной, посижу немного с вами.

Выбираю дальний столик и сажусь на диван в самый темный угол. Странно, но ты удобно устраиваешься рядом со мной, закидывая ногу на ногу, а руку на спинку дивана.
Напряжение…пытаюсь сжаться, чтобы не чувствовать тепла твоего бедра сквозь ткань брюк.
Тошия кинул на тебя презрительный взгляд и демонстративно уселся рядом с Ке. Опять поссорились? Ты решил отомстить ему, оказывая мне внимание? Жестоко…
На Шинью даже смотреть больно…Интересно, я выгляжу так же жалко?
Терачи тихо сел с другой стороны от вокалиста и уткнулся в меню.
Ты смеешься, не обращая на него внимания.
-Као-тян, ты такой напряженный, тебе надо выпить, – твое дыхание обжигает меня.
-Может ты и прав, Дайске…
Да, наверно, ты действительно прав, мне стоит выпить…Выпить? Напиться? К черту все, я слишком долго не позволял себе расслабиться.
Шинья смотрит на меня умоляющими глазами.
-Хочешь выпить Шин-чан? – удивляюсь, видя утвердительный кивок. Терачи решил напиться?
Бросаю на тебя взгляд из-под челки. Все так же смеешься, разговаривая с Ке. Тошия тянется поцеловать тебя, не обращая внимания на сидящего между вами вокалиста. Отворачиваюсь, чтобы улыбнуться Терачи и опрокинуть залпом рюмку чего-то обжигающего. После пятой рюмки начинаю понимать, что вечер удался. Шинья уже обнимает Ке и что-то шепчет ему на ухо. Судя по взглядам, которые на него бросает Тошия, это действительно что-то интересное.
Расслабляюсь…Алкоголь затуманил мозг. Я уже сам прижимаюсь к твоему телу и смеюсь. Ты улыбаешься и смотришь на меня чуть настороженно. Чувствую твою руку под своей рубашкой. Улыбка медленно сходит с лица и уступает место удивлению. Ты опускаешь глаза и быстро убираешь руку. Смутился? Жаль…Наклоняюсь к тебе:
- Боишься меня, Дай-кун? – тихий шепот в самое ухо.
- С чего ты взял, Као-тян?
Слегка прикусываю нежную кожу шеи, быстро целую и поднимаю голову, смеясь. Смотришь на меня ошарашено и немного смущенно. Ты ли это?
- А Лидер-сан неплохо набрался, – с любопытством наблюдаешь за моими попытками подняться.
Все смеются, а ты только хитро улыбаешься мне.
Встаю, потому что надо умыться и попробовать добраться домой.

Холодная вода не приносит ясности. Поднимаю голову и вижу твое отражение. Медленно подходишь и прижимаешься к моей спине, обнимаешь.
Чувствую твое возбуждение…будоражит.
- Каору, куда это ты собрался так рано?
Высвобождаюсь из твоих рук и отхожу на несколько шагов. Я чувствую себя беззащитным, когда ты так близко.
- Завтра вставать рано.
Резкий рывок и я зажат между твоим телом и кафельной стеной.
- Завтра выходной…. – шепотом.
Нежное касание губ, мой тихий стон, руки против воли обвивают твою шею. А несколько секунд спустя ты уже захлопываешь дверцу кабинки.
«Как низко я пал, – проносится пугающе одинокая мысль. – Уже готов на все. Что же ты делаешь со мной?»
Бесконечные поцелуи, твои тонкие пальцы быстро расправились с пуговицами на рубашке. Возбуждение нарастает. Плотнее прижимаюсь к тебе.
«Какой же шлюхой я тебе сейчас кажусь…» - эта мысль обжигает.
Прерываю поцелуй и легко отталкиваю тебя.
- Нас уже заждались…- хриплый шепот.
Смотришь на меня голодным взглядом. Каким же ты видишь меня, Дайске?
- Подождут, – требовательный поцелуй. И я опять готов сдаться на милость твоих рук и губ.
- Нет, нам пора, – отстраняюсь, пытаясь застегнуть пуговицы.
Ты тихо смеешься, ловя мои руки:
- Оставь, тебе так идет, – быстрый поцелуй и тебя уже нет рядом.

Возвращаюсь. Шинья льнет ко мне и просит еще с ним выпить. В такие моменты ему невозможно отказать.
Натыкаюсь на колючий взгляд Тошии:
- Что-то долго тебя не было, Каору-сама.
Резкая вспышка раздражения. Язвительная сучка.
Чувствую твою руку на своем бедре. Осторожно поглаживаешь с внутренней стороны. Невыносимая пытка…
Улыбаюсь и пытаюсь встать:
- Так, ребята, мне уже давно пора.
Резко дергаешь меня вниз, я падаю тебе на колени. Опять дружный смех.
- О, Лидер-сан у нас уже на ногах не стоит! Каору, я тебя провожу, а то потом не усну, представляя, что ты нашел приключения на свою задницу.
Взрыв смеха за столиком и одобрительные возгласы.
- Да, проводи его, Дайске. Не каждый день Лидер-сан напивается
все-таки, – Ке заулыбался, прижимая к себе Тошию и Шинью.

Встаем. Ты обнимаешь меня за талию под предлогом, что я могу упасть, и тащишь к выходу. Ловишь такси и называешь свой адрес.
- Дай, я живу в другом месте,- пытаюсь возмутиться.
Ты только улыбаешься и молчишь. Кладу голову тебе на плечо. Спасть…Как же хочется спать…

«Ну что еще?» - чувствую, как меня пытаются куда-то вытащить.
- Каору, мы приехали уже,- помогаешь мне выбраться из машины. Цепляюсь за тебя, чтобы не упасть. Поднимаю на тебя взгляд:
- Дай…
- Тихо малыш, осторожнее.
Мне показалось, или ты действительно это сказал? Мысли совсем путаются.
- Иди сюда.
Аккуратно поднимаешь меня на руки, идешь к своей двери. Нет, что-то не так.
-Дай…
-Что, Као-тян?
-Поставь меня…я сам пойду…
Вздыхаешь, медленно опуская меня. Делаю пару шагов и хватаюсь за стенку.
- Какой же ты упрямый, Лидер-сан…особенно в мелочах.
Прижимаюсь к тебе, закидывая руки на плечи:
- Дайске…- безумная надежда в глазах.
Твои теплые губы.
Бесконечность…

Утро.

Открываю глаза. Голова болит…Все тело болит.
Где я?
Поворачиваю голову и вижу алые пряди на подушке.
«Черт, неужели?..» - одинокая мысль забилась в голове. Сил нет даже на то, чтобы ее додумать. Хаос усиливается, когда я понимаю, что плотно прижат к тебе.
Система производит анализ.
Я_лежу_рядом_с_тобой,_и_ты_меня_крепко_обнимаешь.
Система дала сбой и требует перезагрузки.
Аккуратно высвобождаюсь из твоих рук.
Ты чуть свел брови во сне. Недоволен моим исчезновением?
Что же мы вчера здесь устроили?
Одежда живописно раскидана по комнате. Тянусь за тем, что лежит ближе всего и надеваю. Твоя футболка «No Fucking», как символично.
Она пахнет тобой…
Перед глазами все плывет.
Выхожу на кухню и включаю чайник. Кофе, мне нужен кофе.
Изучаю содержимое твоих шкафчиков. Нет нигде, странно. Тянусь к верхней полке, чтобы достать вожделенную банку и слышу твой тихий смех:
- Као-тян, ты так соблазнительно выглядишь.
Ты стоишь, облокотившись о косяк, и наблюдаешь за мной.
Смущаюсь и одергиваю футболку.
Подходишь ко мне, улыбаясь, и обнимаешь:
- С добрым утром, котенок…- легкий поцелуй.
– Ты покраснел, – мягкая усмешка.
- Свари кофе, а я пока в душ, – подмигиваешь мне и уходишь, мурлыча что-то под нос.
Варю кофе. Закуриваю сигарету. Начинает подташнивать. Делаю первый, самый вкусный глоток кофе.
- Као, ты убьешь себя. Ну кто начинает свой день с лошадиной дозы кофеина и
никотина? – ругаешь меня, обнимая сзади за талию.
- А что, ты предпочитаешь начинать свой день с бурного секса?
Утыкаешься мне в шею и вздыхаешь:
- Вот все ты про меня знаешь…
- Дай, отпусти меня, – тихо. – Ты меня постоянно смущаешь.
Разворачиваешь к себе и дерзко смотришь в глаза:
- Почему?
Отвожу взгляд. Ловишь теплыми влажными пальцами меня за подбородок:
- Ну, Као-тян, хватит прятаться от меня.
- Теперь моя очередь идти в душ, – выскальзываю из твоих объятий и ретируюсь в ванну.
Можно расслабиться.
Вода успокаивающе журчит. Напряжение медленно покидает тело. Да, я могу расслабиться только в ванне. Тридцать минут покоя. Размечтался!
Дверь приоткрывается, и ты тихонько просовываешь голову в образовавшуюся щель:
- Као, ты еще долго?
Кидаю в тебя полотенце:
- Дайске, дай мне спокойно расслабиться!
- Понял, исчез, – уходишь, поймав полотенце и захватив футболку.
Вылезаю из ванны. Полотенца нет…одежды тоже нет…Иногда мне хочется тебя убить…
Тяжело вздыхаю и выхожу. Вода стекает по телу, капает с волос.
- Као-тян, ты похож на мокрого котенка! – ты еще и издеваешься надо мной.
Обижаюсь, хочу уйти, но ты осторожно заворачиваешь меня в полотенце, обнимаешь и целуешь в кончик носа.
- Не обижайся на меня, кои.
Холодею.
- Что ты сказал? – дрожащие губы.
- Не обижайся… – ты удивленно смотришь на меня.
- Нет, дальше. Как ты меня назвал?
Расплываешься в улыбке:
- Кои…-с нежностью.
Слезы жгут глаза, но ты не увидишь их.
- Отпусти меня… - шепотом – Не прикасайся ко мне…
- Као, ты чего? – прижимаешь крепко к себе. – Что с тобой происходит?
- Не смей играть со мной, – сквозь зубы – Я не собираюсь быть твоим орудием мести.
- Ты что, с ума сошел? – удивленно встряхиваешь меня.
- Ты же с Тошией, разве я не прав?
Смеешься:
- Так вот в чем дело, ты просто ревнуешь! Забудь о нем. Какая разница, с кем у меня были интрижки? Теперь ты мой и я тебя никуда не отпущу, даже не надейся.
Удивленно поднимаю глаза:
- Что? Как это твой?
Касаешься губами уха:
- Сегодня ты был моим, так что уже поздно пугаться.
- Я люблю тебя, Каору, – шепотом.
С надеждой заглядываешь мне в глаза:
- А ты? Любишь?
Нерешительно киваю.
Я не знаю, чего от тебя ждать.
Ты просто лучишься от счастья:
- А теперь одевайся! – твоя решительность пугает меня.
- Зачем?
- Поедем к тебе, собирать вещи, – улыбаешься.
- Дайске, это слишком неожиданно, мне надо подумать…- Улыбка медленно сползает с твоего лица.
«Я не хочу жить у тебя…Я не хочу спать на той же кровати, где ты был с Тошией.»
Внимательно смотришь мне в глаза:
- Не хочешь жить со мной? – вижу, как отстраненность появляется в твоих глазах и не хочу ее там видеть.
- Я хочу жить с тобой…- слова сами срываются с губ.
- А в чем тогда дело?
Отворачиваюсь и отхожу к окну:
- Ни в чем, – чувствую себя глупее некуда.
Обнимаешь меня за плечи:
- Мы не спали с ним здесь…

Я все-таки переехал к тебе.
Выходные пролетели на одном дыхании. Никто почему-то даже не пытался меня искать. И только задним числом я понял, что искали меня дома.
Когда мы вместе вошли в студию, все замерли, и даже Ке на время вышел из своего обычного состояния отчужденности.
Репетиция прошла в напряженной атмосфере. И как только она закончилась, ты подхватил мою сумку и быстро направился к выходу. Я просто кинул всем :
- До завтра.

Мы были головокружительно счастливы. Но счастье не может быть вечным, особенно наше счастье.
Работа поглощала все больше моего времени, остальное время с легкостью пожирал наш быт.
Ты превратил меня в домохозяйку. Утром репетиции, а вечером домашние дела.
А потом ты впервые не пришел ночевать домой.
Я не спал всю ночь, пытаясь дозвониться до тебя. Холодный механический голос постоянно отвечал мне :«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позже.» .
Мы встретились только в студии, ты даже не посмотрел в мою сторону.
Разве я в чем-то виноват?
Смотрю, как ты обнимаешь Тошимасу. За что?
Репетиция тянется вечность. Я уже на пределе.
- На сегодня хватит. Все свободны.
У меня больше нет сил.
Ты уходишь с ним…к нему…
Приезжаю домой. На автомате принимаю душ и начинаю готовить ужин. Зачем? Ты все равно не приедешь сегодня.
Глажу твою одежду. Все так же продолжаю заботиться о тебе.
Я сам себе противен. Слезы медленно стекают по щекам.
Ты все-таки пришел ближе к утру. Тихо разделся и нырнул под одеяло рядом со мной. Ни жеста, ни слова…ты уже давно не обнимаешь меня. Даже не помню, когда мы последний раз занимались любовью. Давно, слишком давно…
Прикасаюсь к себе сам и представляю, что это ты. Медленно провожу пальцами по груди…ниже…касаюсь затвердевшей головки…скольжу вниз по стволу…сжимаю пальцы…несколько резких движений, и жалкое подобие оргазма душит меня. Прячу слезы в подушку.
Ты мне нужен, Дайске…Как же ты не понимаешь этого?

Утром я просто собрал вещи и ушел еще до того, как ты проснулся.

Ничего не изменилось. Репетиции все так же проходят в напряжении. Ты все так же играешь с Тошией. Шинья все глубже уходит в себя. А Ке…каждый вечер я заботливо укладываю его спать в свою постель, а сам ложусь на диване в гостиной.
Ты мне так ничего и не объяснил, а я не решился спросить…
И…я все так же люблю тебя…люблю издалека.
Ты пару раз пытался отпустить колкие шутки про нас с Ке, но под холодным взглядом «Грозного Лидера» шутить не можешь даже ты.

Ночь. Опять холодная пустая ночь. Я вспомнил, что не вернул тебе ключи от квартиры.
Встаю, одеваюсь, делаю глоток бренди для храбрости, закуриваю и выхожу на улицу.
Завожу машину. Зачем я все это делаю? Неужели нельзя отдать ключи завтра после репетиции? Нет…Ловлю себя на мысли, что хочу поговорить с тобой…прикоснуться к тебе…ощутить вкус твоих губ…твой запах…Я хочу тебя вернуть. Но как можно вернуть того, кто никогда не принадлежал тебе?
Торможу. Такой знакомый дом. Свет в окнах. Значит, ты еще не спишь.
Курю, сидя в машине, собираюсь с мыслями. Что я скажу тебе? Зачем я приехал?
Поднимаюсь по лестнице. Машинально вставляю ключ в замочную скважину и поворачиваю. Дверь тихо открывается. В холле темно, ночник горит только в спальне. Словно глупый мотылек иду на свет. Замираю в дверном проеме, потому что не ожидал…не ожидал увидеть тебя с Тошией в нашей постели. Вы слишком увлечены друг другом, чтобы заметить такое маленькое недоразумение, как я.
Разворачиваюсь, кладу ключ на столик рядом с зеркалом и выхожу из квартиры, плотно закрыв дверь.
Я не вернулся домой…Всю ночь совершенно бездумно пил, а утро встретил стоя на мосту.
До меня медленно доходило, что надо идти на репетицию. Сделав над собой усилие, все-таки добрался до студии…опоздал на час.

- Ну и где наш всегда правильный и пунктуальный лидер?- голос Тошии неприятно режет слух. – Эй, Ке, ты случайно не знаешь, где твой любовник бродит?
- Заткнись, – резко одергиваешь его.
- О, Дай решил защитить свою бывшую любовь, как интересно! Что-то недолго протянули ваши отношения. Разнообразия захотелось, Андо?
- Не смей так говорить о нем, слышишь?! Ты не имеешь на это права!
Мне надоедает этот спектакль. Резко распахиваю дверь:
- Быстро все по местам. Репетируем.
Беру в руки гитару и нежно провожу по струнам, даже не смотрю в твою сторону.
Время летит незаметно, я полностью ушел в музыку, потому что там живет совершенно другая боль…потому что только там мы можем быть вместе…
Репетиция закончилась, а я не хочу отпускать тебя. Медленно убираю гитару.
Тошия уходит первым, кинув надменный взгляд на тебя. Шинья исчез за дверью, словно молчаливый призрак. Ке улыбается мне краешком рта, кивает и тоже уходит, закрыв дверь. Мне еще надо собрать партитуру, я поработаю над этим дома.
Ты сидишь на диване, обхватив голову руками.
«Что с тобой?»
Останавливаюсь рядом, глядя на тебя:
Ты вздрагиваешь и медленно поднимаешь голову:
- Отвали, Каору.
Отворачиваюсь, а по щеке медленно стекает что-то влажное…ненавижу себя…я становлюсь слабым.
Ты резко встаешь и разворачиваешь меня к себе:
- Ты отвратителен сейчас! – бьешь наотмашь. – Тряпка! Позволяешь делать с тобой все, что угодно!
Шепотом:
- Дайске, я люблю тебя…
Еще один удар.
- Я ненавижу тебя! – порывисто прижимаешь меня к груди, делая глубокий вдох.
- Я хочу тебя, Као… – хриплый стон.
Одним движением избавляешь меня от футболки.
Резкий удар по лицу.
Твои пальцы быстро расправляются с пуговицами на джинсах.
«Когда-то ты был нежнее…» - эта мысль приносит только боль.
Сдергиваешь мои джинсы, оставляя их болтаться ниже колен.
Похотливая улыбка исказила твое лицо:
- Расстегни мне джинсы, Као-тян.
Лучше бы ударил.
- Ну же, я жду!
Неохотно подчиняюсь.
Ты внимательно наблюдаешь за мной, все так же улыбаясь.
Протягиваешь презерватив:
- Надень, у тебя такие нежные пальцы, Као-тян.
Поднимаю на тебя непонимающий взгляд.
- С такими шлюхами как ты иначе нельзя. – Демонстрируешь мне голливудскую улыбку.
К глазам подступают слезы.
Я не могу…
Надеваешь сам.
Разворачиваешь меня и перегибаешь через спинку дивана.
Резко входишь и замираешь.
Боль разливается по венам. Молчу, сжимая зубы.
Упиваешься, чувствуя содрогание стенок.
Начинаешь размеренно двигаться.
Выгибаюсь. Резкие толчки... боль и наслаждение смешиваются.
С омерзением чувствую, что член поднимается. Ты победно смеешься и ласково поглаживаешь головку. Потом обвиваешь ее пальцами, резко сдавливаешь и выкручиваешь. Вскрикиваю почти жалобно.
Двигаешься все сильнее и резче.
Боль затопила сознание. Пытаюсь расслабиться.
- Ты…так…заводишь…меня, детка…
Рывками достигаешь оргазма.
Стон наслаждения срывается с твоих губ.
Нежно касаешься губами плеча:
-Кои…
Вздрагиваю как от удара. Отталкиваю тебя. Слезы текут по щекам.
Смотрю в твои глаза, еще затуманенные оргазмом.
- Ненавижу! Ты слышишь, я ненавижу тебя!- голос срывается на крик.
Опускаю голову, челка падает на глаза, пряча слезы:
- Убирайся…- шепотом.
Ты холодно улыбаешься:
- А с Ке ты такой же чувственный? Иногда я ему завидую, – застегиваешь джинсы с усмешкой.
- До встречи, детка. Ты чертовски хорош, когда злишься,– выходишь, со смехом захлопывая дверь.
Сползаю на пол. Слезы душат меня. Тело горит огнем. Нет сил даже одеться.
В тщетной попытке спрятаться от боли сворачиваюсь клубком.
Надо подняться…Надо одеться…Сюда в любую минуту может кто-то прийти. Но мне уже все равно.
Медленно поднимаюсь, натягиваю джинсы.
Куда ты закинул мою футболку? Не могу найти.
Дверь резко распахивается:
- Эй, Лидер-сан, я кое-что придумал! – влетает Ке с горящими глазами и замирает, увидев меня.
- Что с тобой? – испуг в голосе.
- Ничего, – хрипло.
- Как это ничего? Ты бледный как смерть, – подходишь ко мне, заглядывая в глаза. – Ты что, плачешь? – поднимаешь руку и осторожно вытираешь слезы с моей щеки.
- О, не буду мешать голубкам, я просто забыл мобильный, – я никогда не слышал столько яда в твоем голосе.
- Дайске, свали, достал уже, - устало бросил Ке.
Удивляюсь, что ты не съязвил в ответ. Просто ушел.
Не хочу больше тебя видеть.
Ке надел на меня куртку:
- Пойдем, Каору, я тебя отвезу домой.
Киваю тебе.
Ты волнуешься за меня, я это чувствую. Мой маленький вокалист. Единственный друг в этом взбесившемся мире.

Не помню, как мы добрались до моей квартиры.
Ухожу в душ.
Прохладные струи воды смывают с меня боль, причиненную тобой.
Я научусь тебя ненавидеть с той же силой, с которой люблю.
Бездумно глотаю таблетки, принесенные вокалистом. Лучше бы это оказался яд.
- Тебе надо поспать, Каору-сама.
Заботливо укладываешь меня в постель и мрачнеешь, когда видишь, что я морщусь от боли.
- Ублюдок, – шипишь с ненавистью сквозь зубы.
Проваливаюсь в сон.
Мне снится твоя улыбка…нежные поцелуи…неторопливые касания…
Мне снится, как мы занимаемся любовью…
Просыпаюсь. Осознание, что это только сон приходит медленно…Больно. А потом накатывают воспоминания о недавних событиях. Ты просто использовал меня…
Утыкаюсь в подушку. Слез больше нет. Чувств тоже больше нет.
Медленно встаю.
Сколько я спал?
Смотрю на часы.
- Черт, у нас же сегодня репетиция.
Выхожу на кухню и вижу там Ке, готовящего завтрак.
Телефонный звонок причиняет мне почти физическую боль.
Ке поднимает трубку:
- Да, квартира Ниикуры Каору, Ке слушает.
Я улыбаюсь чуть-чуть…у тебя такое серьезное и сосредоточенное лицо.
- А, привет, Тошия. Нет, репетиции сегодня не будет. Что я тут делаю? А не твое дело. Да, Каору болеет. Нет, к нему нельзя, ему нужен покой. Иди к черту, блядь тупая!- резко швыряешь трубку.
- С добрым утром, Каору-сама. Зря ты встал, лучше бы еще поспал. Завтракать будешь?
При взгляде на еду, ком подступает к горлу. Отрицательно мотаю головой и ухожу в спальню.
Просто лежу, глядя в потолок.
Тупая боль напоминает о том, что я лишь вещь для тебя…игрушка.
Снова проваливаюсь в сон, но там меня ждешь ты…нежный… любящий…
Эти сны убивают меня.
Ке заходит ко мне:
- Каору-сама, я еще вечером зайду. На столе в гостиной лежит последний сезон "Gundam wing", так что не скучай тут.
Дверь за тобой закрывается, и я остаюсь один.
Выхожу на кухню и варю кофе. Не хочу больше спать…не хочу видеть тебя в своих снах.
Пью кофе и курю, глядя в окно.
Телефонный звонок вырывает меня из задумчивости.
Поднимаю трубку:
- Да.
- Привет, детка. Мне Ке нужен, – такой знакомый голос.
- Его нет.
- Так ты там совсем один? Может навестить тебя? Порезвимся немного, пока нет этого мелкого отморозка.
Медленно кладу трубку.
Обуваюсь и выхожу из дома.
Даже теперь ты не желаешь оставить меня в покое.
Что тебе надо от меня? Хочешь унизить еще больше? Хочешь сломать?
Брожу по городу и все-таки возвращаюсь домой.
Опять кофе и сигарета. Опять смотрю в окно. Кого я жду?
Тихий хлопок двери и шаги за спиной:
- Каору, ты что-то ел?
Отрицательно качаю головой.
Ке только вздыхает и уходит в гостиную. Я иду за ним:
- Тебе звонил Дайске. – тихо.
Берешь меня за руку и заглядываешь в глаза:
- Ты замерз? Руки совсем холодные.
Позволяю уложить меня в постель.
Сидишь рядом и держишь мои пальцы. Пытаешься что-то рассказывать. Из потока слов, я понимаю, что скоро должен прийти Шинья.
Устало прикрываю глаза, но не хочу спать.
Ты уходишь, чтобы впустить Шинью. Он появляется в дверном проеме…такой хрупкий.
Садится рядом со мной и осторожно гладит по волосам. Эта простая ласка успокаивает, боль постепенно утихает. Сон наваливается на меня как душитель, утомленный долгим ожиданием.
А во сне я опять вижу тебя…

Через неделю мы возобновили репетиции.
Каждый день вижу тебя в студии.
Я смотрю сквозь тебя и никогда к тебе не обращаюсь, если только ты не начинаешь фальшивить.
И теперь всегда ухожу вместе с Ке первым, как только мы прекращаем играть.
Каждый вечер заканчивается для меня в баре, потому что я не хочу возвращаться в пустую квартиру, ложиться под одеяло и видеть сны…сны, в которых ты любишь меня.
Просто сижу за дальним столиком, пью кофе и курю. Здесь я могу ни о чем не думать, ни о чем не вспоминать.
Я всегда выбираю такие бары, где точно не встречусь с тобой.
Опять заказываю кофе и пачку сигарет.
За мой столик, словно на свет, слетелись самые разномастные мотыльки. Рядом сидит размалеванный паренек и нюхает кокс. Чьи-то руки уже расстегивают мою рубашку. Влажные губы касаются соска.
Меня хотят? Что ж, мне все равно. Откидываюсь на спинку дивана и смотрю в потолок.
Неожиданно кто-то выдергивает меня из этого безумия.
Пытаюсь сфокусировать взгляд и вижу твое взволнованное лицо. Ты кидаешь на стол несколько купюр и ведешь меня на улицу. Осторожно сажаешь в машину и пристегиваешь ремнем безопасности.
Что тебе нужно от меня? Никак не могу понять…
Звонишь кому-то, но я не слушаю, что ты говоришь.
Резко тормозишь у моего дома, отстегиваешь ремень и берешь меня на руки.
Мне все равно…
Поднимаешься по лестнице. Дыхание даже не сбилось. С размаху бьешь ногой в дверь.
Слышу быстрые шаги, дверь открывается и на пороге появляется растрепанный и встревоженный Ке.
Вносишь меня и кладешь на кровать.
- Я нашел его в каком-то баре. Ты плохо за ним следишь. Только Лидера-наркомана нам не хватает для полного счастья. Лидер-псих у нас уже давно есть, – говоришь быстро и зло.
- Скоро приедет врач. Чего стоишь, сделай хотя бы кофе!
Ке молча выходит из комнаты.
Ты уходишь, но через пару минут возвращаешься, сопровождая врача.
- Вот он.
Смотрю в потолок.
Чувствую, как из вены берут кровь. Что они хотят там найти?
Не обращаю внимания на запах лекарств.
Ты возвращаешься с чашкой кофе в руках.
- В крови не обнаружено следов наркотических веществ, кроме большой дозы кофеина и никотина. Вам следовало обратиться не к наркологу. Ниикура-сан очень истощен и подавлен. Я сделал ему укол, пусть поспит. Ему необходим покой, иначе его сердце не выдержит.
Меня начинает уносить теплая волна сна…

Открываю глаза. Солнечные блики играют на потолке. Я чуть-чуть улыбаюсь, осознав, что мне ничего не снилось. Чувствую, что меня кто-то держит за руку. Поворачиваю голову и вижу рассыпавшиеся по простыне красные пряди. Острые когти воспоминаний разрывают сердце. Так_уже_было.
Резко забираю руку. Ты просыпаешься и смотришь на меня еще сонными глазами. Встаю, не обращая на тебя внимания.
- Убирайся вон, – сквозь зубы.
Ты даже не шелохнулся.
Ухожу в ванну. Мне нужно принять душ и избавиться от остатков воспоминаний. Подставляю лицо прохладным струям. Не думать…ни о чем не думать…не думать о тебе…ненавидеть…
Накидываю на плечи халат и выхожу на кухню. Ты стоишь и куришь, глядя на меня. Включаю чайник и пытаюсь найти кофе. Куда Ке его дел?
- Као, тебе нельзя кофе, – это звучит обманчиво нежно.
- Заткнись, – мне плевать на твое мнение.
Завариваю чай и закуриваю сигарету. Отворачиваюсь к окну и делаю первый глоток. Ты подходишь и осторожно обнимаешь за плечи. Воспоминания опять штурмуют мое сердце. Ставлю чашку на подоконник, резко тушу сигарету в пепельнице и выдавливаю из себя циничную ухмылку:
- Убери руки, ублюдок, ты еще не заплатил за удовольствие, – разворачиваюсь к тебе, отталкивая.
В твоих глазах боль. Мне все равно. В душе поднимается ярость. Я устало прикрываю глаза.
«Хотя…» - одинокая мысль взрывается в голове.
Скидываю халат с плеч:
- Хочешь, так бери. Ты ведь за этим сюда пришел. Сделай это быстро и катись к черту.
Несколько секунд ты смотришь на меня с изумлением, а потом отворачиваешься и идешь к двери.
- Что, выкидываешь меня как старую порванную игрушку, Андо?
Ты, не говоря ни слова, уходишь, хлопнув дверью.
Я медленно опускаюсь на пол и смеюсь. Все громче и громче.
Резко обрываю смех и иду одеваться.
Сегодня репетиция.

Я ощущаю, как усталость камнем наваливается на плечи, и музыка уже давно не доставляет мне того удовольствия, которое я испытывал раньше.
Все члены группы с головой ушли в личную жизнь, а мне просто невыносимо…противно смотреть на счастливые лица. Им нет никакого дела до того, что мы делаем вместе. Вместе? Почему мы все еще вместе? Кому это нужно? Мне уже давно все равно. Я просто не могу покинуть группу перед турне.

- Лидер-сан, а где те последние песни, которые ты написал для нового альбома? – Ке не обратил никакого внимания на Тошию, целующего Дая.
- Они не вписываются в концепцию альбома. Мы не будем их играть.
- Как не вписываются? По-моему, очень даже вписываются.
- Я сказал, что они не вписываются в общий концепт. Мы не будем их играть, – в голосе звенит сталь.
- Хорошо, Лидер-сан, как знаешь, – вокалист сразу сник. Я заставил себя улыбнуться ему. Он только понимающе кивнул.

Моя жизнь проходит мимо меня.
Пустая квартира, в которой я почти не появляюсь. Пустые глаза. Я прихожу в студию рано утром, а ухожу, когда стрелки часов переваливают за полночь. Долгие прогулки по городу не помогают заполнить пустоту в душе. Я все так же люблю тебя, но оставляю свои чувства в пустой квартире, запаковав в вату отчужденности. Так много хотелось сказать тебе, но я продолжаю молчать. Нас ничего не связывает…ничего, кроме работы.
Я живу как во сне…и хочу забыть, что мне снится. Потому что каждую ночь мне все так же снишься ты…
Боль стала невыносимой, и я почувствовал, что схожу с ума.
Тогда я пошел к морю.
Ночью оно еще прекраснее. Необъятная черная громада плещется у ног. Я сел на песок и стал пропускать сквозь пальцы бесконечные песчинки. Время медленно текло сквозь меня...И на какой-то момент я сам стал такой песчинкой…еще немного и меня унесет потоком. Холодный бриз налетел и растрепал волосы. Я поежился под его дуновением. Скоро рассвет. Я замерз, но не хотел уходить. Солнце медленно начало подниматься, окрашивая облака в алый цвет. Я поднялся и пошел к самой кромке воды. Кто-то заботливо накинул мне на плечи куртку, а потом обнял и прижал к себе. Ветер смешал алые пряди с каштановыми.
-Као, я люблю тебя… - шепотом. – Пойдем домой.
Я поворачиваюсь и вижу твои отчаянно влюбленные глаза.
- Прости меня, кои…- легкое прикосновение теплых губ.
Бесконечность…

AMBER

Koharubiyori no kaze wa myaku utsu hizunde oto de
Kuzureta risou kowareta mirai ore ni wa mou...
Motto kimi to itai kedo motto soba ni itai kedo
Egao ni hisomu yowaki namida kore ijou wa kakusenai yo
Kohaku-iro shita suunen no yume shuuen no saki soko ni hontou no ore ga iru?

(C) Dir en grey "Amber"

Темнота и резкая боль. Каору медленно открыл глаза и попытался проанализировать ситуацию. Вскоре он понял, что почти ничего не помнит, а голова слегка кружится. Когда туман рассеялся, Ниикура обнаружил себя лежащим на жестком полу. Его руки были запрокинуты за голову и стянуты веревкой.
Холодно… Всей поверхностью обнаженной кожи он чувствовал холод. Ему никак не удавалось вспомнить, что было вчера.
Медленно всплывают образы прошедшей вечеринки. Андо, подсевший к Као в баре, разговор о новой песне, бедро Дайске, плотно прижатое к бедру лидера, ладонь гитариста на ягодице Ниикуры.
Дай быстро понял, что его друг пьян и сопротивляться не будет. Шоколадные глаза, мерцающие в клубном свете, затягивающие, манящие. Усмешка, сводящая с ума, оценивающий взгляд... Да, теперь Каору понял, что его оценивали.
Тихие шаги за дверью, щелчок замка, на пороге появляется Андо.
- Где я? – тихий стон.
Голова нещадно болит, запястья затекли.
-У меня в гостях.- холодная усмешка.
Дайске опускается на корточки рядом с лидером. Каору как завороженный наблюдает за четкими движениями, любуется стройными ногами в узких кожаных брюках.
Дай поворачивается и ловит взгляд Каору. Ухмылка. Ниикура сдвигает брови.
- Лучше развяжи меня. – сквозь сжатые зубы.
Ритм-гитарист улыбается сочувственно, почти ласково. Резкий удар по лицу и нежный смех.
Андо легко закидывает своего лидера на плечо и несет в спальню.
- Отпусти меня! – в попытке вырваться.
Гитарист опускает Ниикуру на постель и смотрит на него, пытаясь оценить меру страха или ненависти, словно хочет вволю напиться этими яркими эмоциями. Это то, что ему нужно в первую очередь.
Дайске легко касается губ Као, обводит их контур, проталкивает палец в рот. Ниикура больно кусает его, чувствуя привкус крови на языке. Но гитарист не убирает руку. Только смотрит на Каору, как на волчонка, не понимающего из-за своего дикого нрава, что хозяин хочет для него только добра. Пальцы вплетаются в волосы, резкий рывок, жесткий ремень затягивается на шее так, что едва можно дышать.
Отпустив Као, он проходится горячим языком по телу лидера, нежно целуя и покусывая. В глазах гитариста пылает похоть, он готов наброситься на столь желанное тело. Осторожное касание бедра, мучительно медленное движение вверх, легкое поглаживание, и ладонь Андо накрывает пах лидера. Дай вслушивается в участившееся дыхание. Каору изо всех сил пытается сдерживаться, не зная, что это лишь сильнее заводит гитариста. Дайске будет интересно сломать такую непокорную куклу и заставить страстно его желать. Андо долго роется в ящике, пытаясь найти что-то нужное. Быстро сняв брюки, Дай натягивает презерватив и удобно устраивается между разведенных ног лидера. Резко входит, с силой подаваясь вперед, и замирает, наслаждаясь новым чувством, ощущая содрогание стенок и упиваясь этим.
- Кричи.
Каору молчит, сжимая зубы. Пелена слез застилает глаза. Резкие размеренные толчки сводят с ума. Боль и наслаждение смешиваются. Ниикура с отвращением к самому себе чувствует, что член поднимается. Дай победно смеется и ласково поглаживает головку, обвивает ее пальцами, резко сдавливает и выкручивает. Лидер жалобно вскрикивает.
-Я же сказал – кричи. – шепотом в самое ухо, касаясь губами мочки.
Движения становятся все резче. Каору выгибается, начиная подаваться на встречу. Фиолетовые косы разметались по подушке, челка упала на глаза. Тихие стоны срываются с влажных приоткрытых губ. Андо, не удержавшись, целует Као, поглаживая грудь, лаская сосок. Последний рывок и Ниикура оплетает ногами талию Дайске, сжимая его внутри. Их крик тонет в глубоком поцелуе.
Гитарист без сил опускается рядом с Каору на влажные простыни.
- Спасибо, это было незабываемо…
Ниикура лишь отворачивается, пытаясь спрятать лицо. В уголках глаз выступили слезы, а на щеках пробился румянец.
Андо усмехнулся, проводя пальцами по бедру Као:
- Никогда не думал, что в таком скромнике, как ты, Лидер-сан, может проснуться первоклассная шлюха.
Каору лишь, не оборачиваясь, скинул руку гитариста со своего бедра.
- Хм… ну ладно.- Ниикура почувствовал, как гитарист встал с постели. Лидер так и не обернулся, стыдно было признавать, что тобой только что жестоко воспользовались, но, что еще хуже, ты получил от этого удовольствие. Као лежал с закрытыми глазами, когда вдруг почувствовал мягкую ткань на висках, он рефлекторно дернулся, приподнимая голову, и тут же ловкие пальцы Дайске завязали повязку на узел. Легкий поцелуй в висок.
- Посмотрим, что тебе нравится больше…
Андо перевернул лидера на живот, выдавил немного крема на ладони и коснулся его спины. Медленными движениями размял затекшие плечи, лопатки, продольные мышцы, разогревая, разгоняя кровь по сосудам. Каору сначала напрягся, но потом расслабился, забылся, отдаваясь во власть сильных рук. Дайске лишь улыбнулся краешком губы, ощущая, как тело Ниикуры принимает тепло. Тогда он слегка, едва касаясь, провел кончиками пальцев по бокам лидера… вдоль позвоночника…чуть ниже спины. Као застонал, выгибаясь, каждой клеточкой тела впитывая ласку.
Тихий смех вернул лидера в реальность.
- Ты уже снова готов. - Дай поцеловал его в лопатку, улыбаясь.
Каору, рассердившись, закусил губу, поняв, что непроизвольно развел ноги. Пришлось признаться самому себе, что он хотел вновь почувствовать Андо внутри.
Невыносимо медленные движения, каждое касание заставляет вздрогнуть, каждый толчок отдается внутри напряжением. Кажется, еще чуть-чуть и сойдешь с ума.
- Только не останавливайся…- Као все резче подавался на встречу, ловя каждый вздох партнера.
Дайске прижался к спине лидеры, входя глубже, и провел языком за ухом. Ниикура вздрогнул и забился под ним в судорогах оргазма.
- Каору…- Андо сорвался за ним в пропасть оргазма, упиваясь, ритмичными сокращениями.
Они лежали, переплетясь, устало улыбаясь, даря нежность и поцелуи друг другу.
Дай не успел уловить перемены в настроении друга. Као легко оттолкнул его, поднялся с постели и, не говоря ни слова, заперся в ванной. Дайске встал и прижался лбом к двери, слыша сквозь шум воды тихие всхлипы. Стук в дверь лидер проигнорировал. Андо тяжело вздохнул, нашел сигареты, порывшись в карманах куртки, и пошел на кухню готовить кофе и легкий завтрак.
Минут через тридцать на пороге кухни появился Ниикура, он уже успел натянуть джинсы и рубашку. Влажные волосы торчали в разные стороны, делая его младше и беззащитнее. Каору забился в угол, поморщившись, уселся на табуретку и отгородился от Дайске длинными прядями и чашкой с кофе.
- Что-то не так? – Дай сел напротив, поставив локти на стол, и закурил.
- Я думаю, нам лучше забыть о том, что было. Мне пора. – лидер резко поставил чашку и встал. – До встречи на репетиции.
Андо не успел сказать ни слова, а дверь за Ниикурой уже захлопнулась.
- Что, черт возьми, происходит?! – ответом была тишина.
- Ничего себе…- Андо тупо пялился на дверь. - То ему нравится, то "забудь об этом"! Что за ерунда! - Дай пошел рыться в шкафу на предмет одежды. - То хочу, то не хочу! Черт бы тебя побрал, Ниикура Каору! Нет, я это просто так не оставлю. – Дайске, прыгая на одной ноге, пытался натянуть второй кроссовок. Он подхватил куртку и ключи, мельком глянул на себя в зеркало и зло захлопнул за собой дверь квартиры.
Через двадцать минут он ворвался в студию с единственным желанием - вправить лидеру мозги. Но там, к сожалению, уже тусовались Тотчи и Ке... Ну, и Ниикура, конечно. Андо взял себя в руки и подумал:
"Позже".
- Дай, ты так и будешь стоять раскорячившись в дверях!? - Дайске обернулся и увидел недовольное личико Шиньи.
- Чего тебе?!
- С дороги уйди, придурок!- Терачи протиснулся мимо него, больно заехав локтем под ребра гитаристу.
- Ладно, раз все, наконец-то, в сборе, приступим. - Ниикура был спокоен как атомоход.
"Ну, ничего себе…" - Андо потерял дар речи. У него не укладывалось в голове, как после такого бурного совместного времяпрепровождения Каору может сохранять арктическое спокойствие?!
Лабая по струнам, Андо размышлял:
"Может, он не хотел? Да нет... вроде хотел... выгибался, стонал …как он отдавался мне…- гитарист на секунду прикрыл глаза. - Ну не мог же он кончить без желания, в конце концов! Как там это у женщин называется? Мммм... фригидность, кажется. Интересно, а у мужчин это бывает? Или у нас только импотенция бывает... "
- Все, перерыв. - Као закурил, отставляю гитару.
- Кхе-кхе, трудно до курилки дойти, да? А не вонять тут табаком?! - Шинья демонстративно зажал нос.
Каору раздраженно раздавил свеже прикуренную сигарету в пепельнице и молча вышел на лестницу. Андо, естественно, пошел следом.
Едва за ними закрылась дверь как Дай со всего размаха припечатал Нииуру об стенку:
- Какого черта?
- Дай, ты чего?
- Какого черта ты строишь из себя сейчас девочку-недотрогу! Неужели я был на столько отвратителен? Почему ты тогда сразу не ушел? Зачем все это?
Ниикура ссутулился под градом вопросов:
- Не трахайся там, где работаешь...- Каору вырвался из рук гитариста, повернулся к нему спиной и закурил.
- У нас же в студии ничего не было... - Андо растерянно смотрел лидеру в спину.
Као украдкой улыбнулся.
- Скажи мне, Дай, ты прикалываешься, да? Я вот все понять не могу, зачем ты меня притащил к себе домой и развлекся по полной программе? У тебя что, давно никого не было, а я просто подвернулся в правильном месте и в правильном состоянии?
- Ты чего? - Дайске был в шоке. Он подошел, положил руки лидеру на плечи и успокаивающе погладил по спине. - Я просто очень хотел тебя... Но... - Дай резко развернулся и тоже закурил.
- Но... - шепотом - Это что-то большее. - Андо бросил сигарету и, больше не говоря ни слова, скрылся за дверью.
Каору в шоке смотрел на закрытую дверь.
- Что-то большее…- прошептал он. – Но что? Что это, Дайске, если не обычный секс по пьяни?
Ниикура докурил, выбросил бычок и вернулся к группе.
- Продолжаем.
Все оставшееся время, Као блуждал где-то в своих мыслях, чисто машинально продолжая извлекать звуки из гитары.
Репетиция закончилась, все уже разошлись, только Каору остался еще поработать над новой песней. Он не хотел опять возвращаться в пустую квартиру, включать свет, готовить ужин на одного человека и нырять в огромную постель после холодного душа.
Но вечно сидеть в студии невозможно, тело и мозг требуют душа, еды и сна, пусть все это и в порции на одного человека. Ниикура собрался, закрыл студию и вышел на улицу. Город уже спал, на дороге почти не было машин. Лидер закурил, задумчиво глядя перед собой. Подъехав к дому, Каору уже собрался вылезти из машины, как заметил в тени здания другую машину. Водитель пару раз моргнул фарами, обращая на себя внимание. Као снова закурил, наблюдая в зеркало заднего вида. Только этого не хватало. Водитель опять моргнул фарами, теперь он настаивал.
Ниикура вздохнул и вылез из машины, но не стал подходить близко к загадочному автомобилю. Тут открылась дверь, и в просвете над землей появился до боли знакомый красно-белый кроссовок, а затем из машины выбрался и сам Дайске Андо-сан. Он нагло улыбался.
- Андо, твою мать! - Као в сердцах затушив окурок носком ботинка, подошел к гитаристу и схватил его за грудки, прислоняя к машине. – Заняться нечем, кроме как со мной свои шутки шутить?
- Ээээ… кхе-кхе… Каору, отпусти… - просипел Дай.
Ниикура отшвырнул Дайске на капот и скрестил руки на груди:
- Ну?
Гитарист поправил одежду и, не говоря ни слова, полез в багажник, долго там рылся, испытывая терпение лидера, и, наконец, извлек пару пакетов с надписями какого-то ресторана.
- Вот! – он улыбался во весь рот. - Никакой рыбы и морепродуктов. Оно еще горячее!
- Что это? – Каору ошеломленно переводил взгляд с одного пакета на другой.
- Ужин, идиот! На две персоны! – Андо ногой захлопнул дверцу машины и направился к подъезду.
Ниикура поспешно закрыл свою машину и догнал Дайске уже у дверей.
- Ты совсем обалдел? Зачем ты приперся? – Као нервно искал ключи.
- Давай ты будешь меньше говорить и все-таки откроешь эту несчастную дверь! Тяжело же!
Ввалившись в квартиру, Дайске по-хозяйски потащил пакеты на кухню и начал выкладывать провиант. Лидер наблюдал за растущим количеством коробочек сначала с недоумением, а потом уже и с ужасом.
- Дай, ты уверен, что здесь на две персоны? Или ты взял «Ужин Сумоиста-Чемпиона»?
- Я знаю, что ты любишь выбирать. Ты выберешь то, что захочешь, а я съем все остальное! – гитарист улыбнулся и кинул опустевшие пакеты на пол. Ниикура лишь покачал головой и пошел доставать посуду.
Через час.
- Я объелся…
- Не ври, ты съел в четыре раза меньше, чем я.
- Ну и что, у меня желудок меньше!
- Тогда да… – Андо со вкусом закурил.
Каору откинулся на спинку стула и потянулся за пепельницей.
- Это был какой-то коварный план? – лидер усмехнулся. – Ты решил накормить меня до полусмерти и сорвать репетицию?
- Смешной ты, везде заговоры мерещатся. Я просто решил проверить, ешь ты хоть иногда или только работаешь.
- И что показал эксперимент?
- Эксперимент показал, что твой несчастный желудок ссохся до состояния наперстка.
Ниикура лишь пожал плечами.
- Учти, Као, теперь я беру твое питание под личный контроль.
- Что ты несешь? – Каору раздраженно закурил. – Ты мне не жена.
- Еще чего не хватало. Я тебе друг, между прочим. – Дайске насупился.
- Я помню.
Лидер встал, убрал посуду, вытряхнул пепельницу, сделал пару глотков чая и, повернувшись к Андо, спросил:
- Где тебе постелить?
- На твое усмотрение.
- Хорошо, постелю тебе у себя, а сам посплю на диване в гостиной.
Дай удивленно посмотрел на Каору.
- Као…но мы же…
- Нет. – Ниикура резко развернулся и вышел.
Пока лидер стелил белье, Андо сидел на кухне. Ниикура уже почти закончил, когда Дай появился в дверях:
- Каору, я поеду лучше... - он упорно не смотрел на друга.
- Так я ж... я ведь постелил уже… - Као нервно разгладил ладонью несуществующую складочку на одеяле.
- Спасибо, но, похоже, не получается у нас с тобой как раньше, поэтому я не хочу тебя нервировать и напрягать. – Дайске развернулся и пошел к входной двери.
Каору молча сидел на постели и смотрел ему вслед.
Андо оделся, поискал ключи, сходил на кухню за мобильником, взявшись за ручку двери, он услышал:
-Дайске Андо, стой.
Дай медленно обернулся. Ниикура шел к нему по коридору, на ходу стягивая с себя футболку. Он подошел близко-близко.
- Нравлюсь? - дерзко.
Дай улыбнулся, скользя взглядом по груди Каору:
- Нравишься.
- Бери. - Као развел руки.
- Нет. - Андо застегнул куртку и вновь взялся за ручку двери.
Через мгновение лидер прижал гитариста к стене.
- Почему? Трахнул и конец дружбе?! Все?! Может, ты и из группы уйдешь теперь? – Дайске впервые слышал, чтобы Каору кричал…кричал на него.
В душе лидера бушевало отчаяние и еще какое-то дурацкое чувство, из-за которого ему невыносимо было отпустить Андо. Дай мягко закрыл Као рот рукой.
- Тише... именно потому, что мы друзья, я и поеду. Подальше от соблазна. - он опустил глаза.
Ниикура завертел головой, сбрасывая ладонь гитариста.
- Соблазнись... – шепотом у самых губ.
- Это будет не честно по отношению к нам обоим, Као. – Дайске осторожно высвободился из рук Ниикуры и вышел, закрыв за собой дверь. Каору сполз на пол, цепляясь за дверь, и ударил по ней кулаком.
- Почему? – прошептал он, прижимаясь лбом к злосчастной двери, разделившей его с Андо.

Снова звонок будильника, холодный душ, кофе и первая сигарета. Минута раздумий перед шкафом, безразличие. Поиск ключей от машины, быстрые сборы и поездка до студии. Только в машине лидер вспомнил, что забыл сегодня побриться.
Вновь ожидание и просмотр писем и документов.
- Доброе утро, лидер-сан. – в комнате появился бодрый Терачи и уселся за установку.
- Доброе. – буркнул Каору, изучая очередное письмо.
- Не выспался что ли?
- Как всегда.
- Утро. – вошел хмурый, встрепанный басист. Упав на диван, он закинул ногу на ногу и потянулся за пачкой сигарет.
- Курить иди на улицу. – тут же пресек все попытки Шинья.
- Угу… - ответил Тошимаса, вставая.
На появления Андо Ниикура никак не отреагировал. Он не поднял головы от своих бумаг и даже не поприветствовал друга. Дайске кожей чувствовал напряженную атмосферу. Дождавшись Ке, лидер объявил о начале репетиции. Уже через час ритм-гитаристу начало казаться, что он бестелесный призрак. Как только репетиция закончилась, Као, не задерживаясь ни на секунду, вышел из студии, бросив остальным:
- До завтра.
Вернувшись домой, Ниикура пошатался из угла в угол, потом набрал номер Ниимуры:
- Ке, ты не против, если я заеду?
- Приезжай. Что-то случилось?
- Что-то вроде того…- Каору не хотел посвящать вокалиста в свою личную жизнь.
- Приезжай, поговорим. – Тоору повесил трубку.
Лидер зашел в магазин, купил пива и сока, закинул все в багажник и погнал к Ке.
- Угу, понятно. – Ниимура окинул взглядом Каору и пару пакетов в его руках. – Ты решил пить в моей компании?
Као кивнул.
- Ты меня в квартиру пустишь или так и будешь на пороге держать?
- Ну, заходи, раз уж приехал. – Тоору рассмеялся.
Через два часа упорного поглощения пива на голодный желудок и просмотра телевизора, Каору кратко изложил свою проблему.
- Получается черте что. Мы уже не друзья, но еще и не что-то большее.
- Као, ты бы уже завязывал со своим философским подходам к девушкам. Она хоть красивая? Стоит того, чтобы ты так убивался?
Ниикура смущенно кивнул.
- Тогда расскажи ей о своих чувствах.
- О каких чувствах? – лидер не понимал, к чему ведет вокалист.
- Ты что, не понял еще? Ты влюбился как школьник, Лидер-сан. – Ке рассмеялся, наблюдая за паникой в глазах Ниикуры.
- Влюбился? О нет…только не это… - Каору закрыл лицо руками.
- Разве это так плохо?
- Ты себе не представляешь, на сколько.
- Одного я понять не могу, Као, чем тебе не угодил Дай, почему ты его сегодня игнорировал? И не говори, что мне показалось, не я один это заметил. Что у вас случилось?
- Ничего. Не сошлись во мнениях. – Каору попытался, чтобы голос звучал холодно и уверенно.
- Ладно, как знаешь, не хочешь говорить, я настаивать не буду.
Тоору зевнул и покосился на часы.
- Спать пора, завтра вставать рано.
Ниикура кивнул.
- Не против, если я посплю на диване?
- Спи, мне для тебя дивана не жалко.
Ке ушел, тихо смеясь. Каору свернулся на диване клубочком и быстро уснул, словно его выключили из розетки.

На следующий день снова репетиция, снова одно и тоже.
Дай и Као опять поссорились. Это все заметили, но не комментировали и не лезли. Однажды, когда все разошлись, Дайске и Ниикура засиделись за работой. С той самой истории они либо игнорировали друг друга, либо орали. Сегодняшний вечер не стал исключением.
- Ты понимаешь, что ты несешь?! Мы не можем прописать этот кусок в мажоре! - Као не выдержал, вскочил и начал мерить шагами комнату.
- Это ты не понимаешь!!! Если прописать в мажоре и усилить ударную секцию, то хотя бы драйв появится! - Андо тоже повысил голос.
- Ты хочешь сказать, что знаешь все лучше меня?! Может я не хочу, чтобы в этой долбанной песни - Ниикура схватил со стола исписанные листы и помахал ими перед носом гитариста - БЫЛ ДРАЙВ!!!
Дайске вырвал листы и швырнул их обратно на стол:
- У нас опять будут депра попалам с извратом?!
- ДА! Потому что я так сказал!
- Да пошло оно все! - Андо в сердцах схватил со стола пепельницу и запустил ее в стену.
Оглушающий звон разлетевшегося стека привел в чувства обоих. Оба гитариста замолчали.
- Дайске?
- Чего тебе? - пробурчал Дай, пальцами вытирая щеку. Осколок от пепельницы слегка рассек ему скулу.
- Эй, у тебя кровь?
- Ну и что.
- Идиот. - Као достал из сумки салфетки и приложил одну к щеке Андо.
- Я знаю.
Каору заставил ритм-гитариста сесть и начал внимательно разглядывать ссадину.
- Чего ты там нашел? - Андо не понимал.
- Надейся, чтобы я ничего не нашел, особенно того осколка.
Ниикура придвинулся чуть ближе, чтобы лучше было видно, как вдруг почувствовал, что его обнимают за талию.
- Дай?
В следующую секунду он оказался на коленях у Андо.
- Заткнись, наконец.
Дайске с силой припал к губам Каору.
- Дай…- Ниикура оторвался от губ своего гитариста. – Мы друзья?
- Да. – Андо нетерпеливо теребил ремень на брюках лидера.
- И только?
- Нет, мы друзья и чуть больше.
- Но…
Дайске не дал договорить Каору, вновь прижавшись к его губам.
Ремень вжикнул, и был резко выдернут из шлевок. Ловкие пальцы быстро расправились с пуговицами на рубашке. Жадно касаясь губами нежной кожи груди, слыша судорожный выдох, Дайске спустил рубашку с плеч Ниикуры, оставив ее болтаться на локтях. Дай сильнее прижал к себе лидера, Као выгнулся, ему нравилось кожей чувствовать шершавость и грубость одежды ритм-гитариста. Поцелуи в плечо, в тонкую ключицу, языком по шее, прикусив мочку уха. Жарко, слишком жарко в одежде. Андо лишь на мгновение оторвался от Каору, чтобы стянуть толстовку, Ниикура сам нетерпеливо комкал ткань, неловко пытаясь помочь. Быстрее… ему нужно… Дайске запутался в вороте, Као остановил его, не позволив снять вещь до конца. Только губы видны, и руки гитариста несвободны. Лидер, дразня, обвел языком рот Андо, прошелся ногтями по спине, заставляя гитариста стонать, оставляя белесые полосы.
Дайске уже рычит, слишком хочется как можно скорее почувствовать, как Као извивается под ним. Толстовка летит на пол. Дай подхватил Ниикуру за бедра, плотнее прижимая его к своей талии, встал, не разрывая поцелуя, пара неверных шагов и они рухнули на диван. Жалобный визг пружин. Дайске, ловко расправившись одной рукой с ширинкой Каору, слегка приподнялся, помогая Као окончательно стянуть джинсы.
- Мне нравится, что ты не носишь белья... - пошлая ухмылка.
Ниикура укусил Андо за плечо, и рывком прижал его к себе, поглаживая по ягодицам.
- А мне нравится, когда ты возбужден и еще одет.
В ответ вновь только ухмылка:
- Это ненадолго. - Дай быстро встал, снял джинсы, не сводя глаз с разметавшегося на диване полуголого лидера.
- Дайске...- Као завороженно перевел взгляд на пах гитариста и закусил губу:
- Иди сюда немедленно. – хрипло.
Андо не надо было уговаривать, он хотел Ниикуру, до истерики, до вспотевших ладоней. Дай опустился на диван, закинул одну ногу Каору себе на плечо и всем телом прижался к нему, дразняще покачивая бедрами, лишь давая понять лидеру, на сколько он возбужден:
- Као...
- Дайске… пожалуйста, - Ниикура нервно цепляется пальцами за диван, стараясь прижаться ближе, насадить себя на член Андо.
Дайске на ощупь нашел смазку, кое-как, быстрее, не теряя ни минуты драгоценного времени, смазал себя и, целуя лидера в висок, прошептал:
- Расслабься. - первый толчок.
Стон в тишине студии :
- Еще…
Не время для нежных утех и развлечений, сейчас они не стаеры, они спринтеры. Жадные, голодные друг до друга. Сразу до упора, Као настолько возбужден, что его не нужно предварительно растягивать, ему не больно... Андо приподнялся на руках, чтобы смотреть Ниикуре в глаза, видеть на дне зрачков собственное отражение, подсознательно чувствовать, что это не только секс.
Движения срываются с ритма, лишь тянущая невыносимая судорога. Быстрее, еще быстрее. Каору уже бесстыдно подается навстречу, желая лишь разрядки…
Первым не выдержал Дай. Он с силой вогнал член в Као и кончил, жестко прижимая его бедрами к дивану.
Горячая жидкость внутри, невыносимо...
- Дайске… - Као сорвался в оргазм следом ...
Потом они лежали, обнявшись, вымотанные, удовлетворенные. Сил хватило лишь, чтобы закурить одну сигарету на двоих.
Ниикура, вздохнув, потянулся за сумкой в поиске салфеток. Андо с улыбкой наблюдал за ним:
- Домой поедем или здесь спать будем?
- Домой, я хочу в душ. – Као вытер салфеткой живот.
- Меня с собой возьмешь? – Дайске хитро улыбнулся.
- Возьму. – Каору ответил ему улыбкой.

Проносясь по ночному городу, растворяясь в свете фонарей, Ниикура думал, глядя на профиль гитариста, сосредоточившегося на дороге, кто же они теперь друг для друга. Друзья? Уже нет…Любовники? Это слово никогда не нравилось Каору, да и о какой любви можно говорить. Друзья и чуть-чуть больше…
- Као…- Андо коснулся бедра друга.
-Да? – Ниикура вынырнул из своих мыслей.
- Приехали.
Лидер кивнул и вышел из машины.
- Ты совсем вымотан. – Дайске обнял лидера за талию. – Может стоит провести день дома? Тебе нужно выспаться, отдохнуть.
- Наверно, ты прав… - Као положил голову на плечо гитаристу.
- Отдыхать тебе придется в моей компании. – Андо улыбнулся.
- Я никогда не против твоей компании. – Ниикура на секунду задумался. – Даже в моей постели.
Войдя в квартиру и скинув обувь, Каору первым делом позвонил одногруппникам и отменил репетицию.
Ниимура удивился больше всех и тихо спросил:
- Лидер-сан, у тебя все хорошо?
- Да, хорошо, Ке.
- Наладил отношения со своей девушкой?
Каору рассмеялся:
- Да, наладил, мы помирились.
- Я за тебя рад.
- Эй, ты чего там смеешься? – Андо выглянул из комнаты.
- Каору, ты не один? – в голосе Тоору слышалось неподдельное удивление.
- Я с Дайске. Мы немного заработались.
- Тогда спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Ке-кун.
Ниикура повесил трубку.
- Так чего ты смеялся, Као? – Дай прислонился к косяку.
- Ничего, просто вокалист принимал активное участие в нашем с тобой примирении. Он, правда, не знает об этом. – Каору ехидно глянул на Андо. – Да и считает, что мирил меня с девушкой.
Теперь они смеялись вместе.
- Мы еще посмотрим, кто тут девушка, Ниикура Каору. – Дайске обнял лидера, прижимая к себе.

Секс с точки зрения.


Тебе бы вздохнуть полной грудью, а не так, урывками, как бы втихаря глотая вохдух. И ветер сегодня на редкость холодный. Можно сказать морозный. Пронизывает насквозь до костей. Ещё всего пара шагов, всего несколько усилий, и там, за железной дверью тёплый подъезд. 14 этажей вверх и там, за стеклопакетами, такой прозрачный воздух кажется ещё холоднее. Порыв ветра врезается в окно и разбивается как волна о скалы, ставшие на её пути. Ведёшь плечами. Шаг за окно, и, подхваченный порывом ветра, ты, словно лепесток, полетишь куда-то прочь и разобьёшься, быть может, о новую преграду. Но несколько мгновений почувствуешь свободный полёт.
- Зеро! - ты поворачиваешь голову. Ещё 14 этажей назад ты помнил, что шёл сюда вовсе не за тем, чтобы смотреть в окно лестничной клетки. 10 этажей назад, ты знал точно, что это голод, дикий непреодолимый голод тела. Чуть прикрой ресницы. Да, именно так. Наклон головы. И взмах руки всего лишь для того, чтобы сплести твои пальчики с его. Ещё 5 этажей назад ты слушал сладкую музыку истомы. И вот ты в его объятиях.
Ты вспоминал всё в подробностях каждый раз, как закрывал глаза с невинным намерением наконец-то сегодня выспаться. Мысли были сильнее. Рука сама тянулась вниз вдоль изящного тела.
- В машине? - невинно переспросил ты и уже через секунду оказался лежащим на заднем сидении его автомобиля. Облокотившись одной рукой на крышу, а другой на открытую настежь дверь, рыжий гитарист лишь хищно улыбнулся.
- Только что, милый, ты говорил, что хочешь меня... Покажи, насколько сильно ты меня хочешь... Покажи... - и сладкий, такой приторный голос тягучей карамелью стёк по воздуху, проникая через твои уши в мозг, и, не задерживаясь, потёк по телу, оставляя за собой блестящий след жженого сахара.
- Покажи... - рука не смеет ослушаться. Ты скользишь подушечками пальцев по своему собственному животу, чуть задрав футболку.
- Карю, иди ко мне... сам увидишь, насколько я хочу тебя... - он продолжает смотреть на тебя, не шевелясь и не торопясь залезать в салон машины, лишь пожирая жадным вглядом.
- Покажи мне...
Ты злишься. Не знаешь сам, на него или на себя. Злишься и ещё больше заводишься от этого. Взгляд затуманен. Желание бьётся пульсом в висках, в артериях, во всём теле. Руки покорно слушаются приказов. Резко стягиваешь футболку и отшвыриваешь её в сторону, тут же начиная ласкать пальцами своё тело. Откидываешься на спину и раздвигаешь ноги насколько позволяет сидение.
- Карю...
- Продолжай...
Рука скользит по джинсовой ткани, натянутой между широко раздвинутых ног, пальцы нетерпеливо и нервно сжимаются. Стоны. Вздохи. Сил терпеть, продолжая издеваться над собой, всё меньше. Сдаешься, быстро расстёгивая джинсы и скользнув пальчиками за их пояс, вздрагиваешь, обхватывая ладонью свою возбуждённую плоть. А он всё так же жадно смотрит, не шевелясь.
- Карю, пожалуйста...
Несколько движений рукой вверх-вниз. Рваное дыхание и мученически-сладкие стоны. Он облизывает пересохшие губы, продолжая пялиться. Низко, мерзко и столь возбуждающе.
- Карю, умоляю... я хочу, чтобы это была твоя рука!
Он оказался не столь железным, как задумывал сам. Дверь в салон захлопнулась за его спиной. Это было 14 этажей и почти неделю назад.
Где-то за окном сильный порыв ветра несёт безвольный лепесток так, как хочет, и туда, куда хочет. Тот лишь подчиняется. Ветер сломал его. Ветер сильней.
- Карю... Делай со мной, что хочешь... пожалуйста.
Спустя несколько часов и всё те же этажи, ты стоишь внизу, пытаясь прикурить дрожащими пальцами. Тело уже готовится к следующей игре. Ветер стих и как будто стало теплее.
Ты всё помнишь до мельчайших подробностей.
Переместясь с заднего сидения на место водителя, Карю, поправив на себе одежду, лишь холодно спросил, куда тебя отвезти. Слёзы как-то сами по себе брызнули из глаз и в твоей голове вертелось всего одно слово: "шлюха". И, резко хлопнув дверью, ты пошёл куда глаза глядят.
Воспоминания, как несильные волны, нежно облизывающие берег, всплывают в голове одно за другим. Ещё полчаса назад ты лежал в объятиях рыжего гитариста, почему-то с явным ощущением исполненой мести. А сейчас просто идёшь по дороге, как и тогда.
Длинные пальчики путаются в твоих волосах, нежно перебирая мягкие прядки. Он что-то утешающе бормочет, но ты не слышишь.
Хизуми в небольшом подпитии решил подышать свежим воздухом и пройтись пешком. Ты случайно оказался лежащим на лавочке почти возле его дома. Он не прошёл мимо.
- Ну, что ты плачешь? Ну, зачем он тебе? Ну, Карю же есть Карю...
Приоткрываешь заплаканные глаза. Ну, конечно. Так близко. Его дыхание сбито. Зачем же тебе Карю... Пальцы на колене вокалиста чуть сжались и ладонь плавно заскользила вверх.
- Я не гей, я не бисексуал, но в Зеро определённо что-то есть, так? Ты говорил это тогда в интервью! Признайся, на самом деле... ты хочешь меня!
Ты не мог ошибиться. И воздуха опять не хватает. А где-то за окном холодный ветер.
И вот спустя почти неделю и вечер с Карю, ты снова стоишь перед домом вокалиста, а по венам течёт карамель, журчит, сладко шепча: "шлюха"...

Мотылек



Мой мотылек, зачем летишь к огню? Там смерть (с)


Часы показывают без четверти час ночи. Джуи свернулся уютным клубочком в кресле и неотрывно смотрит на зеленые цифры, отсчитывающие даже не время, отсчитывающие утекающую сквозь пальцы жизнь. Он ждет. Так же отчаянно и терпеливо, как и последние… месяц, два, год? Он не думает об этом. В квартире тихо настолько, что слышно стук собственного сердца. И Джуи прислушивается. Зачем-то считая, сколько ударов умещается в промежуток, пока светящаяся зеленая цифра сменится следующей. Он ненавидит эти часы. Он вообще ненавидит все то, что привнес в его квартиру рыжий гитарист. Слишком нелепо и неуместно оно смотрится. Джуи скучает по своим старым часам, с огромными резными стрелками. Карю их убрал, потому что они, по его мнению, слишком громко тикали. Карю вообще ненавидит звуки. Только вот…
Время неумолимо спешит вперед. Джуи ждет.
И звук поворачивающегося в замке ключа почти оглушает. Нет, от Карю не пахнет сексом, от него не пахнет чужим парфюмом, от него не пахнет даже алкоголем. От него пахнет холодным ветром и дождем. Он ничего не объясняет и ничего не говорит. Молча поднимает Джуи на руки и несет в спальню. Заботливо укутывает одеялом и уходит в душ.
Он нежен так, что у Джуи замирает сердце. Он всегда занимается любовью так, будто это последний раз в жизни. Он охранительно прижимает к себе тоненькое тело вокалиста, словно желая защитить от всего мира.
Но кто защитит Джуи от него?
Каждую ночь он шепчет ему на ухо ласковый бред, придумывая все новые и новые нежные имена для Джуи. Но Карю никогда не зовет его настоящим именем.
По утрам они пьют кофе. Рыжий смотрит в окно, Джуи изучает поверхность стола. И всегда оба молчат. Когда-то давно, Джуи пытался говорить, пытался рассказывать о своих проблемах, о своих радостях, о своих мыслях. Но, раз за разом, натыкаясь на усталое равнодушие в глазах Карю, просто оставил эти попытки. С тем же успехом можно говорить со стенкой, хотя у нее заинтересованности все же будет больше.
Джуи не понимает, почему Карю живет с ним. Он не знает, где и почему тот задерживается по вечерам. Он не знает о нем вообще ничего. Раньше это ранило, задевало. Потом наступила привычка и тупое смирение.
Когда Карю только переезжал к нему, Джуи попросил, чтобы тот привез какой-нибудь свой фотоальбом. Но вокалист так ни разу в него и не заглянул. Словно бы боялся увидеть на фотографиях такого Карю, которого не знает. Толстый альбомчик с котенком на обложке, так и стоит на полке, покрываясь пылью.
В голове Джуи засела новая кличка, которую ему придумал Карю. Мотылек. Мой мотылек. Глупое, безликое создание. Джуи ненавидит мотыльков. Он видел их всего пару раз, будучи за городом, но стойкое отвращение при виде белесого тельца и неопрятных крылышек навсегда осталось с ним.
Поднять взгляд и молча изучать лицо человека, которого когда-то полюбил. Лицо человека, которого Джуи любит до сих пор. Карю опускает пустую чашку на стол почти бесшумно. Что-то есть в его глазах. Что-то далекое и неизвестное. Что-то такое, что Джуи давно отчаялся разгадать.
Дежурный, почти целомудренный поцелуй, и они разъезжаются по своим студиям. И вот там Джуи может выразить все те эмоции, что казалось, глубоко и прочно запрятал в глубину сердца. Срывающийся голос и влажные глаза. Никто не знает его маленького секрета, никто не знают про рыжего гитариста.
А Раме как всегда собирает все сплетни. Он как всегда не замолкает ни на мгновение во время перерывов. Сегодняшняя тема дня, начинающаяся с шаблонного «А вы знаете?..» - гитарист группы D’espairsRay. Когда, где, с кем, почему. Джуи замирает и молча впитывает каждое слово Раме. Пускай половина – это бред больного воображения, но хотя бы часть этих слов такая необходимая правда. Мельчайшие кусочки головоломки по имени Карю. Но что-то не складывается, чего-то не хватает. Джуи уходит курить в коридор и набирает номер мобильного рыжего гитариста. Хотя бы пара слов, но на душе уже станет легче. Телефон не отвечает. Карю вообще никогда не берет трубку, если Джуи ему звонит. Иногда он перезванивает, но чаще кидает смс, спрашивая, что тот хотел.
Бывают такие дни, когда Карю приезжает домой сразу после репетиций. Это не зависит ни от погоды, ни от дня недели. Это вообще не поддается никакой системе. И тогда Джуи гадает, что же лучше. Ждать или сидеть весь вечер в тишине, изредка нарушаемой скрипом карандаша по бумаге, если один из них решил что-нибудь написать.
Джуи никогда не умел молчать. Теперь же пришлось научиться. И он кусает губы, сжимает ладони в кулаки так, что ногти ранят кожу. Но молчит. Из последних сил, совсем отчаянно сопротивляясь желанию даже не говорить, а слушать. Он скучает по голосу Карю. Скучает так, как не скучает даже по самому гитаристу, когда того нет рядом.
Распахнутые окна посреди летней ночи. Тишина квартиры. Карю сидит на полу, держа в руках гитару, Джуи в любимом кресле. Идиллия?
С порывом ветра в окно влетает мотылек. Редкое явление для города. Джуи морщится, а Карю наблюдает за неровным полетом насекомого. Спирали вокруг лампочки и вот уже обгоревшая ночная бабочка бьется в агонии на полу комнаты.
- Мой мотылек…
Джуи решил, что ему показалось, что Карю ничего не говорил.
- Что?..
Рыжий отвернулся, закрыв глаза. Скрывая под тонкими веками свое естество, свою жизнь и свою, может быть, боль. Джуи не знает.

Очередной вечер. Карю снова нет. Джуи свернулся уютным клубочком в кресле и не сводит взгляда с часов. Дурацкие зеленые цифры сменяются слишком медленно.
Джуи так никогда и не решиться заглянуть в прошлое Карю. И толстый фотоальбом с котенком на обложке так и будет стоять на полке, покрываясь пылью. Скрывая в себе, среди множества обычных фотографий, одну, самую ценную. Два человека рядом. Брюнет счастливо улыбается, обнимая второго. Понять, что тот, кого обнимают Карю – не сложно. Только вот его лицо скрывает засушенный мотылек.

Undecided

"The two who turned their backs on eath other have nowhere to go
They can't even hear the sound of the heavy, pounding rain
Turning their backs on each other, they walk to a place they go to
Their footprints vanishing, one after the other..."
Dir en Grey "Undecided."

Долгий разговор привел к тому, что я выбрал одиночество и работу, а ты - свободу.
После заключительной фразы: "Као, ты всегда был слишком холоден и зажат в постели." - я быстро собрал вещи и ушел. Ушел так, как умел уходить всегда - не оглядываясь, не задумываясь, не сожалея.
Всю свою боль, страсть, разочарование, неудовлетворенность я вложил в музыку. Все свое время я посвятил работе и перестал обращать внимание на тебя.
Засиживаясь над очередной партией до утра, я не думал, что кто-то будет волноваться и искать меня. Меня никто и не искал. Дома я появлялся только для того, чтобы принять душ, побриться, переодеться и опять вернуться к работе.
Чем ты стал для меня?
Мечтой... мечтой, в которую хочется поверить вновь.
Чем я стал для тебя?
Ничем... пустым местом...
Андо, почему же у тебя такой усталый вид?
Короткий взгляд в твою сторону, и я опять прикрываю глаза, чтобы не выдать себя. Пальцы покалывает от нестерпимого желания коснуться твоей кожи... твоих волос...
Делаю глубокий выдох и наклоняюсь ближе к грифу, стараясь думать только о работе.
Ты стал моим проклятьем.
- Эй, Лидер-сан, ты забыл вступить! – голос Ке вернул меня к реальности.
Поднимаю взгляд и вижу растерянные глаза вокалиста.
- Давайте сделаем перерыв. – Ниимура вопросительно смотрит мне в глаза. Просто киваю и поднимаюсь, чтобы взять пачку сигарет.
- Каору, тебе надо бы отдохнуть. - беспокойство проскальзывает в голосе вокалиста.
- Да все хорошо. – закуриваю и возвращаюсь на свое место.
- И все же…- Ке присаживается рядом со мной. – Проведи выходной дома, почитай что-нибудь, выспись.
Рассеянно киваю, ища тебя взглядом. А ты перекидываешься репликами с Тошией, весело смеешься, убирая волосы с глаз. Когда-то вы были вместе. Когда-то и мы с тобой были вместе, а оказалось, что я слишком зажат и холоден для тебя.

Опять безжизненная тишина квартиры. Открываю окно и закуриваю, садясь на подоконник. Ты сегодня ушел вместе с Шиньей.
Но знаешь, Дайске, я слишком упрям, я не сдамся. Холоден? Зажат? Может быть. Но я изменю себя, докажу, что ты был не прав. Теперь у меня есть цель. А значит, есть стимул, чтобы жить дальше.
Ночь в сети. Я перерыл бессчетное количество сайтов, прочитал самые различные тексты, полезные и не очень, заглянул на несколько форумов. Наверно, я стал похож на одержимого.
Утром я добрался до книжного магазина. Сложно передать словами всю гамму чувств, отразившуюся на лице продавщицы, когда она увидела мою подборку книг.
На репетицию я немного опоздал, потому что увлекся чтением одной интересной статьи.
- Каору-сама, ты опоздал. – Ке хитро смотрел на меня из-под челки.
- Пробки. – тихо соврал я.
- Угу…- пробурчал вокалист и пошел на свое место.
Чувствую чей-то взгляд на себе и, обернувшись, встречаюсь с тобой глазами.
- Привет, Лидер-сан.
- Здравствуй, Андо.
Сажусь на свое место, взяв в руки гитару.

После репетиции быстро со всеми прощаюсь и уезжаю домой. Принимаю душ, выпиваю чашку кофе и опять возвращаюсь к чтению. Да, я действительно слишком многого не знал. В голову приходит странная мысль, но я подумаю об этом чуть позже. Глаза слипаются, безумно хочется спать.

Утром пронзительный звон врывается в мой сон. Резко сажусь на постели и выключаю несносно звонящий будильник. Иду в душ, мельком взглянув на себя в зеркало. Лучше бы не смотрел.
Бреюсь, думая о том, что стал относиться к тебе иначе. Теперь ты не мечта, ты – цель, а я умею добиваться своих целей. Наверно, в этом и была моя ошибка. Я позволил тебе самому решать, какими будут наши отношения, и не учел того, что ты боишься решать, боишься брать на себя ответственность. Что ж, мне в этом плане значительно проще.
Выхожу на кухню, наливаю кофе и опять утыкаюсь в книгу. По прочтении главы в голову опять лезет странная мысль. Сегодня выходной, а значит, Тошия должен быть дома. Беру телефон и набираю номер басиста.
- Да? – тихий сонный голос.
- Привет, Тошия. Я тебя разбудил?
- Ну что ты, Лидер-сан, конечно нет. А разве сегодня не выходной?
- Выходной, поэтому я и звоню тебе. – я на секунду замялся. – Тотчи, у меня к тебе личное дело.
- У тебя? Личное дело ко мне? Быть того не может! – слышу твой тихий смех, и сам невольно улыбаюсь.
- Может, еще как может.
- Ну, раз у тебя ко мне личное дело, давай встретимся где-нибудь.
- Отлично, тогда я жду тебя в нашем баре через тридцать минут.
Закончив разговор с Тошимасой, я пошел одеваться. А через пол часа мы чуть не столкнулись у дверей бара.
- Привет, Каору-сама. Так о чем ты хотел поговорить? – Хара удобно устроился на мягком диване и заказал себе сок.
- Понимаешь, Тошия…- я задумался, как бы поделикатнее изложить ему свою проблему.
– Когда два однополярных индивида сходятся и векторы их взаимодействия коллениарны, то данный процесс без внедрения катализатора обычно заканчивается реакцией и, зачастую, с положительным выбросом энергии.
- Ано…Каору, я тебя совсем не понимаю…- на лице Тошии отразилось удивление.
– Какие-то «особи», какие-то «векторы»…И ради этого ты вытащил меня из постели?!
- Эээ…- я совсем замялся и опустил глаза, пытаясь скрыть растерянность.
Когда я посмотрел на басиста, он, хитро ухмыляясь, подзывал официантку. Заказав более крепкие напитки, пристально посмотрел мне в глаза.
- Пей, Лидер-сан, а потом мы нормально поговорим. – после такой внушительной вступительной речи Тошимаса опрокинул стопку и с интересом стал наблюдать за моими действиями. Проглотив свою порцию, я чуть расслабился:
- Тошия, я хотел посоветоваться с тобой…- глаза басиста округлились.
- Что? – выдохнул он.
- Ну да, я хотел с тобой посоветоваться…- я опять замялся – Относительно некоторых аспектов своей личной жизни.
- Какой жизни? – ошарашено переспросил Хара.
- Личной. – сквозь зубы процедил я.
- Ты про Андо что ли? – Тошия прищурился, закурил и повторил заказ.
Я молча кивнул, чтобы хоть как-то скрыть неловкость, выпил еще и закурил.
Тошимаса повернулся в профиль, разглядывая посетителей бара, нервно затянулся и спросил, кинув на меня быстрый взгляд:
- Као, что он натворил?
- Не он, а я…- опускаю глаза, изучая собственные руки.
- Ты? Что у вас случилось?
- Скажем так, я не смог…осуществить всех его надежд.
- В моральном или физическом плане?
Я опустил голову еще ниже, прячась за завесой волос:
- В физическом…
Тошия обвел взглядом зал, кинул несколько купюр на стол и поднялся:
- Поехали.
- Куда? – непонимающе смотрю в глаза басисту.
- К тебе, конечно. Или ты хочешь, чтобы я расспрашивал тебя прямо здесь?
- Нет, не хочу. – усмехаюсь и выхожу следом за Тошией, плывущему к выходу, покачивая бедрами.
« А наш басист очень сексуален…Теперь я, пожалуй, могу понять Дая.» - я быстро отогнал эти мысли и сел за руль.

Поднявшись на нужный этаж, я открыл дверь, пропустил вперед Тошимасу, кинул ключи на столик, снял ботинки и прошел в гостиную:
- Заходи, Тотчи, чувствуй себя как дома.
Басист вальяжно раскинулся на диване:
- Ну, теперь рассказывай.
Я сел на край стула:
- Что рассказывать?
Хара чуть раздраженно вздохнул:
- Давай сделаем проще. Я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них. Мы выяснили, что конфликт ваш замешан на физических отношениях, так?
Я кивнул, не находя что возразить.
- Ты его или он тебя?
Непонимающе смотрю ему в глаза:
- Чего? – от такой наглости я просто опешил.
- О, боже! – раздраженно вздохнул Тошия. – Кто кого не удовлетворяет? Ты его или он тебя?
Я нервно сжал пальцами край рубашки и глухо ответил:
- Я его…
- Я уже понял. Нифига себе...- Тошимаса удивленно изучал подборку книг на столике.- Как у вас все круто. И что, ты нашел в этих книгах ответ на свои вопросы?
Тут я просто взорвался, резко встал и начал мерить шагами комнату:
- Если бы я нашел там ответ, то не стал бы спрашивать у тебя!
Хара чуть напрягся:
- Эй, Каору, притормози, сам ведь попросил.
Я остановился, выдохнул и посмотрел на него:
- Да, прости. Спрашивай дальше.
Если бы у Тошимасы был галстук, он бы его демонстративно поправил:
- Ну, так вот. Кто из вас рулит процессом? Дай?
Иногда иносказательность Тошии убивала меня больше моей собственной. Я сквозь зубы кинул:
- Ты еще спроси, кто из нас пестик, а кто – тычинка.
Тошия обиженно закусил губу и засопел. Я отвернулся от него:
- Да, Дайске в активе.
Тошимаса насторожился:
- Он что, сказал тебе что-нибудь?
И тут я начал говорить, вываливая поток информации и все свои чувства на голову басиста. Рассказывал я сбивчиво и сумбурно, захлебываясь собственными эмоциями и мыслями. Я рассказал ему все: с того момента, как начались наши отношения и до той роковой фразы, которая выбила меня из колеи, раздавив тяжестью вины все надежды на примирение. Сначала Тошия вставлял какие-то ничего не значащие реплики, а потом совсем притих, слушая внимательно. Закончив рассказ, я нервно закурил, руки дрожали, и язычок пламени появился только с четвертой попытки.
Какое-то время мы сидели молча. Я курил, а Тошия нервно сплетал и расплетал пальцы.
- Тотчи, но ведь у вас с ним все было хорошо…
- Ну…- задумчиво протянул басист. – Я для него слишком непостоянен.
Устало вздохнув, я опустился на диван:
- Так чего же ему нужно?!
Хара нервно рассмеялся:
- Совершенство, ему нужно совершенство! При том, что сам он не совершенен.
- Совершенство? Да какое ему совершенство? Сначала пусть научится думать не только о своем удовольствии, а потом уже может мечтать о совершенстве! – голос сорвался на крик.
- Каору, ты что, не всегда? – вкрадчиво спросил Тошимаса.
- Что не всегда? – я начал медленно успокаиваться.
- Ну…ловишь кайф от процесса…
- Нет, не всегда. – прячу взгляд.
- Твое «не всегда» звучит как «почти никогда»… -Хара пристально посмотрел на меня, пытаясь поймать взгляд.
- Я не могу до конца расслабиться, потому что не доверяю ему. И мне так и не удалось поверить в его любовь.
Басист тяжело вздохнул:
- Као, я очень долго воспринимал его чувства как прикол. Но он на самом деле умеет любить, хотя боится.
Я подошел к окну и распахнул шторы:
- Знаешь, что он мне ответил, когда я сказал, что люблю его…
- Нет, что?
- Цитатой. Он сказал мне «Я знаю».
Слышу тихий вздох и поворачиваюсь к Тошии:
- Прости, мне не стоило этого говорить, вы же были вместе.
- Да, были, и что с того? Партнер как автобус – ушел один, подойдет
следующий. – усмешка отразилась в глазах Тошимасы. – А скажи мне,
Каору-сама, в каком контексте Дай употребил эту фразу про холодность?
Я отвернулся, пряча от него боль, рвущуюся наружу. Тошия подошел и положил руки мне на плечи:
- Это ведь было в постели?
Молча киваю, прикрывая глаза.
- Ты отказался выполнить какую-то его просьбу? – Тошимаса осторожно поглаживает меня по плечам.
Опять кивок.
- А почему?
- Я просто боялся разочаровать его. – на секунду я умолк, подбирая слова. – Я никогда не делал ничего подобного…
Басист развернул меня к себе и заставил посмотреть в глаза:
- Као, это то, о чем я думаю? – Тошия коснулся подушечками пальцев своих губ.
Тихо вздыхаю, закрывая глаза. Воспоминания опять потянули меня в омут прошлой боли.
Слышу смех и поднимаю взгляд на Тошимасу:
- Чего смеешься? – опять ощетиниваюсь.
Хара похлопал меня по плечу, не прекращая смеяться:
- Тогда все просто. Пойдем за мороженным.
- Зачем?
- А ты предпочитаешь тренироваться на бананах?
Теперь мы смеялись вместе.

Когда мы ввалились домой, было уже довольно поздно. Я сразу ушел на кухню, чтобы убрать в холодильник наши ценные покупки:
- Тотчи, ты какое будешь?
- Фисташковое.
Я вошел в гостиную в тот момент, когда Тошимаса включал телевизор и
DVD- плеер.
- Тошия, это не то, о чем я думаю?
- Да, Као, это именно то, о чем ты подумал! – смеешься, глядя на мое ошеломленное лицо, и забираешь свое мороженное. – Устраивайся поудобнее.
Сажусь на диван, поспешно разворачивая мороженное, чтобы скрыть неловкость. Хара устроился рядом, подтянув ноги к подбородку:
- Готов биться об заклад, что такого ты тоже не смотрел.
- Ты сегодня слишком проницательный.
Пока басист, с видом знатока, разбирал наглядный материал, шепча: «Это не то, и это нам не подходит…» - я с удивлением разглядывал картинки, мелькающие на экране.
- Ну, наконец-то! – Тошия возбужденно заерзал на диване, с садистской улыбкой развернул мороженное, кинув на меня победоносный взгляд. – Теперь смотри внимательно, но я так еще не умею. – Тотчи картинно надул губки.
По мере событий, разворачивающихся на экране, жар охватил уши, медленно прокатился по телу и разлился где-то внизу живота. Тошимаса смотрел на происходящее куда увлеченнее меня, а в самые ключевые моменты восторженно вскрикивал и прикасался то к моему бедру, то к груди, то к плечу. От этих прикосновений становилось еще хуже. Я откинулся на диване, прикрыв глаза, и сосредоточился только на одном человеке – Дайске. Воспоминания увели меня так далеко, что я уже почувствовал нежность губ, тепло рук. Чуть улыбнулся, вспомнив мягкие пряди, скользящие по груди, когда ты целовал мои ключицы. И снова вздрогнул от сладкого воспоминания первого проникновения, когда боль мешается с наслаждением и чувством принадлежности.
Ощущаю прохладу на губах и, открывая глаза, возвращаюсь в мир, где тебя уже нет рядом. Тошимаса легонько водит мороженным по моим губам, глядя прямо в глаза, еще затуманенные мыслями о тебе. Я принимаю правила этой игры и легко провожу языком, пробуя на вкус прохладу и сладость. Сквозь ресницы наблюдаю за Тошией, а он не может оторвать взгляда от моих губ, ласкающих мороженное. Когда басист нетерпеливо облизывается и закусывает губу, я понимаю, что делаю все правильно. Закрываю глаза и медленно скольжу губами по мороженному, заглатывая его целиком. Чувствую пальцы Тошимасы, нетерпеливо расстегивающие пуговицы на рубашке. Почти выпускаю мороженное изо рта и медленно облизываю самый кончик, открывая глаза. Басист проводит фруктовой льдинкой по моей груди и нежно слизывает оставшийся сладкий след. Легко касается пальцами моих губ, тихо шепча:
- У тебя все прекрасно получается…
Хара опять поднес мороженное к губам, и я, в предвкушении нового раунда, едва коснулся его, как резкий стук в дверь вырвал нас из этого наслаждения. Первое, что я увидел – огромные глаза Тошимасы, тихо простонавшего:
- Пожалуйста, кто угодно, только не Дайске.
Я пронзительно посмотрел басисту в глаза, сердце резко упало куда-то вниз:
- Тошия, пусть в этот раз твоя проницательность не сработает…
Медленно иду к двери и открываю ее, облизывая пальцы. Вижу на пороге тебя, понимаю, что выгляжу немного странно и потрепано, но менять что-либо уже поздно. Облокачиваюсь о дверной косяк:
- Привет, Андо. Зачем пришел?
- Привет, Каору. - медленно обводишь меня взглядом, задержавшись на губах и груди.- Я хотел вещи забрать.
- Может, ты зайдешь завтра с утра? Я немного занят. – усмехаюсь, видя удивление в твоих глазах.
- Да, конечно. – киваешь и делаешь шаг вперед, обнимая меня.
Сопротивляться нет ни сил, ни желания. Мое возбуждение медленно разливается по твоим венам. Я знаю, что это лишь твой мимолетный каприз, но прижимаюсь всем телом, вздрагивая от каждого прикосновения. Почему-то мысль, что в гостиной сидит Тошимаса и смотрит порно, возбуждает еще сильнее. Ты наклоняешься, а я тянусь к тебе за поцелуем, доверчиво прикрыв глаза. Мы не можем оторваться друг от друга, это похоже на всепоглощающий голод. Чувствую прохладу стены за спиной и твои теплые руки, поглаживающие меня по ягодицам. Мозг отключается под напором желания. Обнимаю тебя за талию ногами, не разрывая поцелуй. Запускаю пальцы в алые пряди, чувствуя твои губы у себя на шее.
- Као…у тебя такие холодные губы…- хрипловатый шепот возвращает меня к реальности, и боль воспоминаний отрезвляет. Отпускаю тебя, осторожно соскальзывая:
- Такие же холодные, как я сам. – отталкиваю тебя к двери. – Зайди завтра утром перед репетицией.- захлопываю дверь у тебя перед носом, вздыхаю и возвращаюсь к Тошие.
- Судя по всему, это был Дай. – басист меланхолично облизывает очередную фруктовую льдинку, применяя на ней все свое мастерство.
Я молча кивнул и сел рядом, стараясь скрыть возбуждение.
- Као, расслабься. Ты чего такой напряженный? – Тошимаса прижался ко мне и провел пальцами по груди.
- Тотчи, не трогай меня…- цежу сквозь зубы.
- Да что с тобой случилось? – удивление и непонимание блестят в глазах.
- Все нормально.
- Ну, я же вижу, что не нормально совсем. Что он тебе сказал?
Пожимаю плечами:
- Вещи хотел забрать.
Басист понимающе хмыкнул:
- Дело ведь не в вещах, а вот в этом…- выдохнул он, проводя пальцами по молнии на джинсах.
Я вздрогнул и посмотрел Тошии в глаза. В них плескалось желание:
- Всегда хотел узнать, какой ты на вкус, Каору-сама…
- Тошимаса…
- Молчи…- легкое касание пальцами губ. – Не надо ничего говорить, просто позволь мне показать тебе это на наглядном материале. – басист улыбнулся, сползая с дивана на пол.
Я откинулся на спинку, прикрыв глаза и стараясь хоть немного расслабиться.
- Тотчи…это ведь не измена? – шепотом.
Слышу твой тихий смех:
- Нет, Као, это только практика.
Вздыхаю, расслабляюсь и отдаюсь во власть твоих губ и рук.

- Я никогда не думал, что это может быть так…- наклоняюсь к басисту и целую его, слизывая с губ собственную сперму. – Спасибо.
Тошимаса нежно улыбнулся:
- Давай продолжим уроки в спальне.
Я помогаю ему подняться, мы вместе доходим до кровати и падаем, обнявшись.
Тотчи смеется, оказавшись подо мной:
- Као, спасай.
- Но…- я смущенно прикрываю глаза. – Я никогда не рулил процессом…в таком контексте.
Тошия тянется ко мне за поцелуем, я легко касаюсь его губ:
- Не бойся, Каору, я тебе буду подсказывать.
Басист легко стянул с меня джинсы вместе с бельем и стал, дразня, поглаживать, чуть улыбаясь. Пытаясь скрыть собственную неловкость и нерешительность, я снял с него рубашку и принялся за молнию брюк, легко целуя грудь и живот Тотчи. Постепенно я расслабился и, забыв о смущении, принялся изучать тело басиста руками и губами. Он, тихо постанывая, осторожно направлял меня, давая понять, как именно ему нравится.
- Ну же, Као…- Хара потянулся за смазкой и, передав мне тюбик, перевернулся, нетерпеливо выгибаясь.
Я стараюсь как можно аккуратнее войти, но Тотчи подается мне навстречу одним резким движением и замирает, томно выдохнув:
- Да, именно так…
Новые ощущения кружат мне голову. Мы сливаемся в едином, бешеном ритме, растворяясь в потоке страсти и наслаждения. Крик Тошии вторит моему, а потом я без сил опускаюсь рядом с ним, поцеловав его плечо. Он переворачивается, целует мои губы благодарно, удобно устраивается на моей груди и улыбается. Улыбаюсь ему и закуриваю. Какое-то время мы молчим и курим одну сигарету на двоих:
- Ты был бесподобен.
- Дай никогда не позволял мне ничего подобного. Прости, если я был неловким…
Тошия только тихо смеется:
- Мне очень понравилось. Но ты бы и сам никогда не позволил мне рулить процессом.
Эти слова заставили меня серьезно задуматься. Почему мы так держались за подобное распределение ролей? И что я теряю, позволив Тошимасе «рулить процессом» по его же собственному меткому выражению? Ничего…Это просто новый опыт.
- Почему же? Позволил бы…- сказав это, я окончательно расслабляюсь.
- Ммм…правда? – Хара с любопытством заглянул мне в глаза. – А ты быстро учишься, Каору-сама.
- Тогда продолжим занятия.
Я никогда раньше не задумывался о том, что может быть на столько просто и физически хорошо с человеком. Мы не думали ни о чем, а получали удовольствие, лаская друг друга. К моим ощущением не примешивалось чувство вины или страх разочаровать партнера. Не надо было рассуждать о высоких материях и говорить о любви, потому что любви не было, только желание. На короткое время я перестал быть тем, кем меня все привыкли видеть.
После слишком яркого для меня оргазма я без сил опустился рядом с Тошимасой, но через минуту заставил себя подняться и сходить за влажным полотенцем. Вернувшись, я увидел басиста, водящего пальцами по своей груди и облизывающего их.
- Као, мне определенно нравится, каков ты на вкус. – улыбнулся он.
Отсмеявшись и уладив насущные проблемы, я посмотрел на часы:
- Черт…
Хара удивленно поднял на меня глаза.
- Скоро репетиция.
- Да, скоро Дай зайдет. – усмехнулся басист, поднялся с постели, завернувшись в простыню и закурил, глядя в окно. – Всему этому тебя должен был учить Дайске, а не я. Но он слишком нетерпелив.
- Ты еще любишь его? – голос чуть дрогнул.
- Любил бы, если бы не любил так Ке.- Тотчи выпустил дым и улыбнулся. – Никто даже не догадывается, что мы вместе. Он не требует от меня верности, потому что знает, я люблю только его.
Я легко поцеловал его и пошел принимать душ.

- Тотчи, ты что на завтрак будешь? – крикнул я из кухни.
В коридоре слышались приглушенные голоса, а потом в двери появился Андо, мрачный как осеннее небо.
- Привет, Дайске.
- Привет. – буркнул ты сквозь зубы.
- Извини, я не успел собрать твои вещи, – я разлил кофе по чашкам и протянул одну Тошимасе. – Кофе хочешь?
- Нет, спасибо. – с каждым словом ты становился все мрачнее. – Какого черта мой бывший спит с моим же нынешним?! Вы совсем с ума сошли?!
Мы с Тошией переглянулись и засмеялись:
- Перестань, Дайске, я, между прочим, тоже бывший.- усмехаюсь, глядя тебе в глаза.
- Даже не надейся. – сквозь зубы прошипел ты.
- Что? Ты, значит, можешь спать с кем хочешь, а я должен дома сидеть, музыку писать? – я резко поставил чашку на стол и вышел в гостиную.
- Ты куда, Каору? – слышу растерянность в твоем голосе.
- Вещи твои собирать. А то мы такими темпами на репетицию опоздаем.
Хара опустился в кресло, рассматривая нас и меланхолично потягивая кофе.
Андо окинул взглядом книги, лежащие на столике:
- Понятно, чем ты вчера был так занят. Только интересно, что два пассива могут делать в одной постели? Ногти друг другу подпиливать?
Я медленно повернулся и посмотрел тебе в глаза:
- Ты зря это сказал. – улыбка расползается по губам.
Толкаю тебя на диван:
- Хара-сан, принимайте экзамен. – слышу тихий смех Тошии.
Сажусь верхом тебе на колени и быстро стаскиваю футболку.
- Ниикура, что ты делаешь? – пытаешься убрать мои руки.
- Сейчас узнаешь. – медленно касаюсь губами твоего плеча. Теперь я знаю о тебе многое, ты сам даже об этом не догадываешься. Мне повезло, что Тотчи такой наблюдательный, он подарил мне бесценную информацию и научил применять ее на практике. Ты уже даже не пытаешься сопротивляться, откинувшись на спинку дивана и подставив шею моим губам. Соскальзываю на пол, не переставая тебя целовать, и расстегиваю молнию на джинсах, слыша только тихий чуть возмущенный вздох:
- Као, перестань, мы не одни…
Поднимаю голову и смотрю тебе в глаза:
- Ну и что?
Тошимаса с интересом наблюдает за моими действиями и улыбается, видя твое смущение.
Вспоминаю вчерашний вечер с мороженным, расслабляюсь и, прикрыв глаза, облизываю самый кончик, медленно спускаясь вниз. Не ожидал такого поворота событий? У меня еще много сюрпризов.

Твой сдавленный стон был лучшей наградой для меня. Я проглотил сперму и хищно облизнулся, наблюдая, как ты медленно приходишь в себя. Застегнул джинсы на тебе, поднялся и коснулся приоткрытых губ.
Тошия подошел ко мне и улыбнулся:
- Экзамен сдан, главное, что бы Дай после него все-таки выжил.
- Выживет, – я улыбнулся басисту в ответ. – Спасибо.
- Удачного дня. – Тотчи хитро подмигнул. – А мне пора, Ниимура уже заждался.

Безумие



Ты не знаешь, как сходят с ума
Как вода разольется точь-в-точь (с)

Don't stop me. Because it goes to drowned...
Jesus, please forgive me for the sins (с)



"…Опять он на меня смотрит.… Почему он всегда смотрит так пристально и именно на меня?.. Чем Карю или Тсукаса хуже, как объект для таких вот разглядываний?! Господи, как же меня это бесит… Как Он меня бесит!"
Темноволосый вокалист резко поднял голову, с неприязнью глядя в спокойные глаза сидящего напротив басиста.
- Хватит на меня смотреть!
Зеро чуть скривил губы в полуулыбке, флегматично и чуть замедленно реагируя на его слова.
- С чего ты взял, что я смотрю именно на тебя?
Вокалист запнулся, от подобной наглости потеряв дар речи. И хочется съязвить, что вряд ли он рассматривает ничем не примечательный рисунок на обоях, за спиной вокалиста. Да по опыту известно, что ничего Хизуми этим не добьется. Ага, кроме подначиваний сидящего рядом гитариста.
- Хизу.… Ну что ты пристаешь к нашему крошке басисту? С чего ты взял, что он рассматривает твою хмурую физиономию?
Хизуми недовольно и раздраженно покосился на развеселившегося рыжеволосого парня, демонстративно промолчал и вернулся к написанию текста, чуть ли не ломая грифель о тонкую бумагу. Попробуй ему объяснить то странное ощущение, что где бы ты не находился, что бы не делал, тебя неотрывно преследует тяжелый взгляд из-под полуприкрытых век. Будто рентгеном прожигает, насквозь. Иногда даже жутко становится, будто под микроскопом находишься, как муха какая-то. Но чаще раздражает. Бесит. Выводит из себя. Так бы и ударил его по лицу, чтобы стереть эту легкую полуулыбку тенью скользящую по изогнутым губам. Над чем он смеется? Или может быть над кем?..
Сухой треск оборвал поток пульсирующих злостью мыслей и Хизуми удивленно уставился на обломки карандаша в руке. Карю громко рассмеялся неуклюжести вокалиста, не упустив возможности превратить даже такое тривиальное событие в прикол века. Впрочем, темноволосый вокалист вряд ли слышал его. Он так и остался сидеть, зачарованно глядя в стол, и сильно сжимая в ладони оставшийся жалкий обломок, не замечая, как острый грифель вонзается в мягкую плоть. В голове все еще раздавался треск ломающегося карандаша. Как будто с силой наступили на панцирь давно умершего, препарированного и засохшего жука. Кажется, хрупкие пластины хитина ломаются также, он не был уверен. А еще сводил с ума пристальный, понимающий взгляд человека сидящего напротив. И до безумия хотелось прижать ладони к вискам, чтобы унять внезапно начавшуюся, страшную боль в висках.
- Как же я тебя ненавижу…
Только по наступившему в студии молчанию он понял, что сказал это вслух.
***
… Коридор сменялся коридором, пока он не наткнулся на ровную стену из темно-серого бетона. С силой стукнул по ней исцарапанными в кровь ладонями, и замер, звериным, древнейшим инстинктом чувствуя, чужой и одновременно такой знакомый взгляд на собственном затылке. Резко повернулся, ожидая увидеть Его…
… И проснулся, усаживаясь на постели и судорожно втягивая в легкие воздух. «Невыносимо, это просто невыносимо. Мало того, что в студии от него нет покоя, так он теперь и ночью мне снится….» Темноволосый парень грязно выругался себе под нос и по-стариковски тяжело сполз с постели. Не стоит и пытаться снова заснуть. После этого сна можно только лежать, тупо глядя в потолок, тщетно надеясь, что бессонница милосердно отпустит его из своих объятий хотя бы сегодня. Ну а завтра будут расспросы совсем неделикатного гитариста, по поводу личной жизни и все увеличивающихся кругов под глазами. Как же хочется сказать правду, только вот как это звучать будет, «понимаешь, Карю, я не могу уснуть, потому что мне каждую ночь снится Зеро». Хизуми даже вздрогнул, представив количество насмешек, которое обрушится на его голову. Нет уж, лучше гордо молчать. И не спать, которую ночь не спать.
***
- …Для сумасшествия человеку надо совсем малость, может быть именно потому, что каждый из нас изначально безумен. Нужен лишь толчок…
Монотонный голос вокалиста пугает не только внимательно слушающего его ударника, но и самого Хизуми, но какие могут быть эмоции, когда ты уже неделю не спал? Мир вокруг плывет, переливаясь всеми оттенками серого. Просто усталость, ничего более, но этого, ох как не мало.
Вот и ударник так считает, заботливо заглядывая в воспаленные, покрасневшие глаза.
- Хизуми, ты бы отдохнул, выглядишь как не очень свежий труп.
Вялый кивок ответом, нет даже сил, чтобы облечь его в слова.
- Ладно, до завтра. Всем пока.
«Не буду открывать глаза, пока не останусь тут один, не буду… Может просто детское упрямство, хотя… скорее просто не могу. Не хочу видеть ни сочувствие в глазах Тсукасы, ни интерес в глазах Карю. Обойдусь без вашей помощи, сам справлюсь…»
Тишина гулко отдается в ушах, хотя скорее это просто ток обезумевшей крови по венам. Вокалист открыл глаза, ничуть не удивившись тому, что все же не один в студии, встретив бесстрастный взгляд сидящего в своем любимом кресле басиста.
- Что тебе от меня надо?
Тот изогнул губы в привычной полуулыбке, собираясь что-то ответить, но Хизуми уже не слушал его. Безумие затопляло разум, выжигая остатки сдержанности. Он и сам не заметил, как оказался рядом с креслом, как буквально сдернул ошеломленного басиста с сидения, с наслаждением и радостью исполняя свою давнюю мечту, стирая кулаком улыбку с его лица.
- Никогда…
Не помнил, как оказался на полу поверх его сопротивляющегося тела, как инстинктивно нашел самый легкий способ заткнуть его, впиваясь грубым поцелуем в разбитые губы, и почти зарычал от удовольствия, чувствуя металлический привкус крови на языке.
- …больше…
Не помнил он и то, в какой момент Зеро стал безвольной куклой в его руках. То ли когда отлетела последняя пуговица на рубашке, то ли уже тогда, когда он коротко и рвано вскрикнул, а его тело болезненно прогнулось, принимая в себя чужую плоть.
- …не смотри…
Для темноволосого вокалиста все слилось в один сплошной поток незамутненной ярости, мстительного удовольствия от того, что вот сейчас, когда глаза басиста закрыты, а ресницы блестят влагой, он не может больше преследовать его своим сводящим с ума взглядом….
- …на меня!
***
Очнулся он спустя полчаса, в прострации и недоумении глядя на скорчившегося рядом басиста. С себя было тошно и мерзко, а где-то в самой глубине существа билась эгоистичная мысль, что теперь он свободен. В природе человеческой заложено боятся неизвестного, а Зеро больше не был для него загадкой. Разум был кристально чист, как никогда. Безумие отступило, схлынуло, будто вода, до этого яростно терзавшая своими волнами берег.
Хизуми робко протянул руку, дотрагиваясь до его плеча, и ничуть не удивился, услышав в ответ на прикосновение, глухое и слабое.
- Уходи.
С долей облегчения поднялся, собираясь и приводя себя в порядок.
- Мне... жаль.
- Уходи!
На пороге он не удержался, оглядываясь на все еще лежащего на полу басиста. Прикусил губу, вдруг понимая, что упустил самый главный кусочек во всей этой загадке, но, уже не решившись ничего спросить у сжатой в позу эмбриона фигуры. Тихо закрыл за собой дверь и ушел, уже за дверью вздрогнув от звука едва слышных, глухих и отчаянных рыданий.
***
«Черт возьми, тупость какая.… Не может же быть, чтобы теперь мне его взгляда не хватало?.. Чтобы без него было… некомфортно?.. А может быть все дело в том, что я что-то упустил?.. Так и не разобрался, не смог понять?..»
Вокалист с раздражением поморщился, уже привычно не обращая внимания на, с недавних пор, поселившийся в душе неуютный комок вины и сомнений.
- Хизу, а Хизу?..
Надоедливый голос ноет прямо над ухом. Все же рыжий гитарист бывает на удивление невыносим. Хизуми поднял на него свой недовольный взгляд.
- Ну что?
Тот лукаво прищурился, понижая голос, до интимного шепота, будто собираясь сообщить ему тайну как минимум возникновения вселенной.
- А ты знаешь, что наш крошка басист в тебя влюблен?
Хизуми дернулся, недоверчиво и шокировано уставившись сначала на широко улыбающегося гитариста, потом резко повернулся, пытаясь поймать ускользающий, с того самого дня, взгляд Зеро. И замер, не в силах ничего сказать, от перехвативших горло слез.
«Посмотри на меня,… пожалуйста,… посмотри…»
Иногда любовь это только форма безумия, а иногда безумие принимает форму любви.
И нужен только толчок, чтобы сорваться за грань.

Как часто люди встречают свою половинку? Наверное, не часто, а могут и вообще не встретить. Что случается на много чаще. Я должен был встретиться со старым знакомым, но так и не встретился. В тот день я встретил тебя. Ты тогда сказал, что мне нельзя грустить иначе всем станет грустно. А мне почему то захотелось быть наивным и глупым. Чтоб все было как в первый раз. Ты был на столько романтичный… Мне казалось, что все возможно, хоть и понимал, что сказок не бывает. Ты пропал на три дня. Я же не скучал и не переживал. Возможно, даже частично забыл нашу встречу. Но в большей степени мне хотелось так думать. Сообщение через 3 дня полностью выбило меня из рабочего графика. Я как ненормальный собирался на встречу. Ты опаздываешь. Жду. Отчего-то сердце замирает, каждый удар отдается в голове. Ну, наконец. Слава господи не было никаких цветов и еще всякой ерунды. Пара фраз, пара жестов, я не могу оторваться от тебя взглядом и кажется, впервые в жизни я не хочу, что бы время шло. Прогулки по вечернему городу… Красиво и не пошло. Следующая встреча завтра в час дня.
Опять опаздываешь. А кто-то говорил, что не любит не пунктуальных людей. Ну ладно, еще подожду пять минут. Если не придешь – твои проблемы. Опять я тебя дождался. Палящее солнце жгло нещадно, я никогда не отличался смуглой кожей, поэтому сильно обгорел. Ты как бы невзначай дотрагиваешься до кожи. Подавливаю внутри себя желание закричать. Улыбаюсь. Ты мне что-то начинаешь рассказывать о вашем новом туре. Ты доволен собой, и проделанной за год работой. Я так же радуюсь за тебя. Ты молодец. Ты добился всего сам. Однажды ты заикнулся о том, что у вашей группы скоро концерт. Предлагаешь пойти мне. Без промедления соглашаюсь. Подумаешь, пропущу еще одну репетицию. К сожалению или к счастью я так никуда и не пошел. Ты не позвонил. Опять прошло 3 дня. Умный человек послал бы сразу, но иногда я сомневаюсь, но я не умею жалеть. Никогда и не о чем. Вот такой уж я. Встреча за встречей… Я чувствую, что привязался к тебе на столько сильно, что, скорее всего не проживу и дня, не видя твоей улыбки, не слыша твоего голоса. Уезжая от тебя, я чувствовал, что это все. Сказка закончилась. Конец, наверное, был известен сразу. А я все тянул. А может я сам? Сам сказал стоп? Теперь бесполезно искать виноватых. Из всех ты зацепил меня сильнее всех. Не было ни секса, никаких намеков на постель. Остался только запах твоего парфюма на моей коже. Я чувствовал его ночами. Я не мог отмыть его даже стоя часами под душем. Не знаю, что происходило тогда с тобой, может то же самое, а может, и нет. К черту. Я не появлялся на репетициях, наверное, неделю. Не меньше. Лидер позвонил пару, раз и на этом успокоился. Постепенно все вернулось на свои места. У нас готовится большое европейское турне. Вы же уехали в штаты.
***
Я встретил тебя через пол года. Просто ошибся дверью. А ты как бы и не заметил. Твой взгляд изменился. Он был холодный. Такие глаза бывают у ведьм в сказках или у людей, которые устали от жизни, у которых все есть. А большего им и не надо. Я не могу узнать того человека, с которым мне было комфортно. Твои черты лица заострились, в них не осталось больше ничего знакомого и такого родного. Пол года изменили тебя, или это не время, а я? Все же ты обратил на меня внимание. Но это был уже не ты. Ты на столько безразлично одарил меня своим взглядом. Не можешь любить не люби, но безразличие хуже всего. Этого я никак не ожидал. Я всегда жил для того, что бы ко мне приползали на коленях и умоляли не бросать, просили вернуться. Я ломал их, ради забавы. Выходя в коридор, я слышал гитарный перебор. Твоя музыка стала более жесткой, как и ты. Только тут я осознал факт того, что сломал меня ты, а не наоборот. С того момента прошло много времени. До меня только иногда доходят обрывки информации о вас. Цветные или черно-белые фотографии – не важно, ты почти на всех улыбаешься, но не искренне, а в глазах застыл вызов. Кому и чему это не мне судить. Я хочу сказать тебе прости. За все. А также попрощаться. Когда-то я сказал, что надо прощаться навсегда, но не смог. И теперь я говорю, прощай, прощаясь навсегда.

Машина слишком быстро несется по ночной трассе. Дождь нервно барабанит в стекла, ломая свои прозрачные холодные пальцы. Голос в стереосистеме наполняет салон «Хонды» призраками, крестами и еле ощутимым ароматом секса. «Одна из самых популярных сейчас групп в Японии. Группа, которая постепенно покоряет весь мир - D’espairsRay сегодня у нас в гостях, - вещает диджей. Тебе хочется хлопнуть по кнопке «выключить», тебе хочется утонуть в тишине, в скользком шепоте трассы, но руки словно прилипли к рулю. Ты вслушиваешься только в его голос – рыжий, надменный. В голос, который ты помнишь совсем другим – покорным, умоляющим. В голос, который умел так шептать слова любви, что в них невольно верилось.
Из прикушенной губы стекает струйка крови. Ты чувствуешь на языке соль – вкус лжи, вкус его измен. Когда-то ты точно также сидел на подоконнике, кусая губы и мобильник в твоей руке раскалялся от ненужных звонков, от бесплодных поисков.
Как легко оказалось все перечеркнуть. Уйти в никуда. «Кисаки-сама. Я больше не буду играть в «Видолл» - Хиде-кун, но почему?». Ты и сам не знаешь ответ на этот вопрос. Бегство от себя – дорога в никуда. Не осталось ничего. Кроме трассы, кроме музыки, которую играет чужая гитара. Ты больше не можешь играть. Ты можешь только бесконечно торопиться непонятно куда, непонятно к кому, под песни о смерти и крови.
Усталость давит на плечи неподъемным грузом. Голос издевается, рассказывает о новом большом европейском турне. Голос, который больше не будет твоим.
Как легко оказалось вывернуть руль и до упора вдавить педаль газа. Последнее, что ты слышишь – звуки скрипки, переходящие в адский смех.

Фэндом: D'espairsRay/Vidoll
Пэйринг: Karyu/Jui (усл)
Жанр: angst


Синева небес.


Тонкие пальцы в моей ладони. Дрожащие, холодные. Просто сон, просто воспоминание. Просто то, чего не было и что вряд ли будет. Мы почти незнакомы, мы никто друг другу. Я точно не тот, кто тебе может быть нужен, а ты не тот, кто может быть нужен мне. Слишком четко распределены роли. Слишком пафосно и не реально. Ангел и дьявол. Что может быть банальней? Разве что текст неудавшейся песни.
Но ты сидишь напротив меня. Вполне себе настоящий. Куришь, что-то усиленно пишешь, осторожно выводя ровные строчки иероглифов. Иногда поднимаешь на меня смущенный взгляд совершенно невинных глаз. Несмело улыбаешься, и, заливаясь легким румянцем, снова опускаешь голову, прячась от меня за неплотной завесой волос.
А я уничтожаю кофе и пытаюсь не смотреть на тебя. Правда, получается плохо. Совсем еще ребенок. Хрупкий, беззащитный, наивный… Как ты вообще оказался рядом со мной? Как небеса могли такое допустить?
- Йошитака-сан, вы меня на песню вдохновили… - твои щеки горят ярко алым, когда ты почти на одном дыхании произносишь эту фразу. Я могу лишь улыбнуться.
- Можно посмотреть?
Ты киваешь, протягивая мне листок и закусывая губу. И все то время, что я читаю, не сводишь с меня напряженного взгляда.
- Красиво и романтично. Жаль, я так не умею.
- Спасибо… - ты едва заметно кланяешься, краснея еще сильнее. И что-то безумно трогательное есть в этом жесте, - Вы мне льстите… И… Ваши тексты они же совсем другие. Там романтика не нужна. Стиль-то иной.
Ты смущенно и почему-то виновато замолкаешь, опуская глаза.
- Когда за тобой придут?
Ты опускаешь взгляд на часы.
- Должны уже были… - и совсем по-детски добавляешь, - А Вам так надоело мое общество?
- Нет, что ты, - снова улыбаюсь, доставая из пачки сигарету, - Я просто очень любопытный. К тому же, мне совсем не хочется, чтобы ты уходил.
Теперь ты краснеешь еще отчаянней. Неужели можно оставаться таким же наивным и трогательным, находясь в мире шоу-бизнеса не первый год? Ты - это одна сплошная загадка для меня. И мне так хочется разгадать ее. Но… Слишком велика вероятность того, что я тебя сломаю. Случайно. Потому я просто не буду пытаться.
Перевожу взгляд на дверь кофейни и вижу, заходящего в уютное помещение, твоего лидера.
- Вот и пришли… - с трудом получается сказать это так, чтобы разочарование не вплелось тонкими струйками в голос.
А вот ты его скрыть не смог.
- Мы ведь еще увидимся?.. – ты поднимаешься со стула, смущенно улыбаясь.
- Конечно, Джуньичиро. От меня так просто не избавиться, - наглая усмешка скрывает ту дикую радость, что охватывает меня после твоих слов.
Ты киваешь и попрощавшись, быстро уходишь, оставив едва уловимый аромат своей туалетной воды в воздухе и глупую улыбку на моих губах.

- Йошитака, будь добр, вернись на землю грешную и в мир окружающий. У нас вообще-то репетиция.
- Да-да, Кенджи, конечно. Извини, - ну да, так я и вернулся. Вчера я не придумал ничего глупее, чем позвать тебя в кино. Странно и упоительно приятно, что ты согласился. И я даже по телефону слышал как ты смущенно улыбаешься. Интересно, ты со всеми такой или?.. Очень медленно и безумно осторожно я приподнимаю окутывающую тебя завесу тайны. Но я только лишь загляну, только полюбопытствую и ничего больше. По крайней мере, в этом я себя уверяю. И упорно прогоняю из головы тепло твоих пальцев, к которым случайно прикоснулся, шелковистый блеск, как мне кажется, мягких волос, притягательные и манящие, невообразимо прекрасные, губы, и, всегда с поволокой грусти, темные глаза.
Черт, я снова сбился.
Мако зовет меня в бар, но какое мне есть дело до этого, когда меня ждет мой маленький ангел? Господи, я впал в патетику. А еще это сладкое «мой». Такое же сладкое, насколько и обманчивое. Пока что я понял в тебе одно – ты невообразимо вежлив. Этим можно объяснить все. Можно, но не хочу. Красивые и светлые иллюзии дорогого стоят. А в сказки можно верить в любом возрасте.
С трудом удерживаю себя от такой пошлости, как цветы. Я не хочу пугать тебя. И… я все еще не признал того, что хочу… получить тебя. И не признаю. Потому что не хочу убивать невинность, не хочу заменять эту восторженность и чистоту отношений грязью и пошлостью постели. Не хочу снова становиться похотливым животным. Не с тобой.
Стрелки часов словно замерли на одном месте. Ты опаздываешь. И каждая секунда ожидания отпечатывается в крови гулким ударом сердца. А сигарета чуть подрагивает в пальцах. Я не нервничал так перед первым выступлением, я так вообще почти никогда не нервничал.
Твой тонкий силуэт появляется из-за угла. И чертовски сложно не расплыться в широченной улыбке, видя твои растрепанные волосы и виноватый взгляд.
- Извините, Йошитака-сан, я задержался на репетиции.
- Ничего, - легкое движение головой и сдержанная улыбка, - Ты есть не хочешь? У нас еще время есть.
Ты смущенно опускаешь взгляд и очень тихо выдыхаешь:
- Если Вам не сложно… Я сегодня только завтракал…
Я прикусываю изнутри губу, чтобы ничем не показать своего почти детского восторга. Банальные вещи у тебя получается говорить так, что от них кружится голова и хочется подарить тебе весь этот мир. Но он не стоит тебя. Своей грязью и жестокостью. Хочется отдать все то светлое, что еще осталось. Но все что у меня есть такого – дал мне ты.
Пока мы доходим до маленького кафе, ты рассказываешь мне о том, что происходило у тебя за последние дни. С детской непосредственностью и открытостью. А я лишь улыбаюсь, искоса на тебя смотря. Ты очаровываешь меня все больше. Каждым словом, произнесенным бархатным тихим голосом, каждым жестом своих тонких рук, каждой искренней улыбкой, когда рассказываешь что-то веселое, или же каждым обиженным выражением лица, когда говоришь о мелких неприятностях.
- Йошитака-сан… - неуверенно тянешь ты, как только официантка уходит, получив заказ, - Вы мне вчера не сказали. А на какой фильм мы идем?…
Вот черт, а я ведь даже не посмотрел, когда брал билеты. Потому могу лишь растерянно улыбнуться.
- А я и сам не знаю… Сейчас посмотрю.
Ты тихо смеешься, слегка качая головой. А вот меня обескураживает название фильма. Интересно, а чем я, собственно, думал? Буквально со стороны я слышу, как шокировано и неуверенно звучит мой голос.
- Эм… Я точно не уверен, но кажется, какая мелодрама про гейш…
Ты вскидываешь на меня удивленно округлившиеся глаза. Ты не ожидал от меня такого. Да я, если честно, и сам не ожидал. Некоторое время ты задумчиво молчишь.
- Из меня как-то гейшу на фотосессии сделать пытались… - ты краснеешь, опуская голову к принесенному стакану с молочным коктейлем.
- Правда? – надеюсь, ты не заметил, как расслабленно я выдохнул. Потому как я уже успел испугаться, что вот сейчас ты откажешься, неправильно поняв цель моего приглашения, - А фотографии у тебя остались? Мне хотелось бы на это посмотреть, если ты, конечно, не против.
- Есть, - ты киваешь. И несколько секунд задумчиво молчишь, прежде чем выдохнуть, поднимая на меня взгляд, - Конечно, я Вам их покажу.
Весь сеанс меня не покидает настойчивое желание взять тебя за руку. Но я слишком боюсь твоей реакции, чтобы рискнуть. Я слишком боюсь себя, того что не смогу остановиться на этом.
Ты весело что-то щебечешь во время прогулки по вечернему Токио, когда мне приходит в голову мысль.
- Знаешь… я думаю, что ты вполне можешь называть меня на «ты». В конце концов я не такой уж и старый.
И снова пауза, за время которой я успеваю несколько раз пожалеть о том, что только что сказал.
- Хорошо… Йошитака-кун, - твоих губ касается не смелая улыбка.

- Йошитака, ты совсем о нас забыл, - обиженно тянет Хироши, - Ты понимаешь, что это совсем не дело? Не знаю, что там у тебя за личная жизнь появилась, но так тоже нельзя.
Еще прежде чем я успеваю хотя бы открыть рот, меня опережает Кенжи.
- Да ты посмотри на него! Он же с репетиций не то что убегает, он с них улетает просто. А ну, колись, кто смог завоевать твое холодное равнодушное сердце?
Попытка отшутиться и закрыть тему не помогает. Эта парочка хоть до ночи в студии проторчит, но ответа от меня добьется.
И так вовремя приходится телефонный звонок. На определите твой номер и сердце замирает в болезненной судороге. Мы должны были сегодня встретиться и единственной причиной твоего звонка может быть только отмена этой встречи.
- Да?.. – пожалуй слишком нервно выдыхаю в трубку, но мне уже не до этого.
- Привет… - тихо и виновато шепчешь ты, - Мы сегодня должны были встретиться, но… Прости, я не смогу…
- Что-то случилось?
- Нет… Да… В общем… я заболел.
Закусывая губу, я позволяю себе обнаглеть.
- Если хочешь, я могу приехать. Тебе ведь лекарства какие-нибудь нужны… Уход… - Боги, как же глупо я сейчас, наверное, звучу.
- А тебе не сложно, правда? – твой голос расцветает или мне это показалось?
- Нет, что ты. Через час буду.
Стоит мне только увидеть твое бледное лицо, как я сразу же укладываю тебя в постель и начинаю носиться вокруг не хуже курицы-наседки. Ты слабо смеешься, наблюдая за моими метаниями по твоей квартире.
- Така, я же не умираю. Это просто легкая простуда и переутомление.
Только после этих слов я немного успокаиваюсь и сажусь около твоей кровати.
- Что пожелаешь? Могу сказку рассказать, могу поговорить, могу даже колыбельную спеть.
Ты отрицательно качаешь головой и протягиваешь ко мне руку, неуверенно кладя ладонь на мое запястье, при этом отчаянно краснея и закусывая губу.
А у меня внутри что-то обрывается. Я не хотел, чтобы было так. Я не хотел. Ты ведь совсем меня не знаешь. Ты не знаешь о моем прошлом и ты не сможешь с ним примириться. Ты лишком чист для меня. Я… Я не хочу рисковать тобой.
Я молчу слишком долго и этим пугаю тебя. Но наконец мне удается взять себя в руки. Виновато улыбаясь, мягко убираю твою руку с моей.
- Тебе надо отдохнуть. Спи
- Но… - в твоих глазах плещется панический страх, - Я… ты…
- О чем ты, Джуи?
А потом на одном дыхании, срывающимся голосом ты выдаешь:
- Я люблю тебя!
Я лишь отрицательно качаю головой.
- Ты ошибаешься. Ты совсем-совсем не можешь любить меня, - поднимаюсь и иду к двери, - Спи.
И я чувствую спиной твою злость, твою обиду, разочарование… боль.
- Трус! Ты же тоже любишь меня! Я знаю! Трус!..
Я закрываю дверь, но даже сквозь нее я слышу твой тихий плач. Да, я трус. Но когда-нибудь ты поймешь, что так и правда лучше. Мы никогда не смогли бы быть вместе. Ты так невинен, а я…я же просто шлюха. И нет ни одной сказки, где мы могли бы быть счастливы. Одной любви слишком мало…

Я встретил тебя через год. Ты сам подошел ко мне и вежливо поздоровался. Непринужденный разговор само собой съехал на тебя, на то как ты сейчас. Ты изменился. Стал увереннее в себе, чуточку жестче, спокойнее… счастливее. Ты рассказал, что через пару месяцев после того нашего разговора, как-то так незаметно начал больше общаться с вашим гитаристом, Хидэ. И вот уже полгода вы вместе. Он внимательный, нежный, заботливый. И ты счастлив, ты его любишь.
- Я рад за тебя. Я же говорил тогда…
- Да, говорил. А как ты сейчас?
А что я? Я все еще люблю тебя. И, наверное, буду любить всю свою жизнь.
- Нормально, один вот сейчас…

фэндом: j-rock, d'espairsray
пэйринг: Karyu X Zero
жанр: angst, lovestory

посвящается Kenji

Дорога отчаяния.


Вот так аккуратно, клеточка за клеточкой, рушится мозг. Вот так медленно, струнку за стрункой, перебирают пальцы. Вот так слишком заметно, миллиметр за миллиметром, продвигается яд всё глубже. Вот так быстро слепнут глаза, глохнут уши и немеет язык. Скрючившись на полу, выплёвываю кровь с чем-то, что ел на завтрак… а может и на ужин, уже не помню. А рядом раздолбанная гитара, лопнувшие струны, облёванные мною же диван и ковёр и… рассыпанный белый порошок, кое-где смешавшийся с моей же кровью. Практически уже ничего не чувствую и, вонзившийся в мою руку осколок разбитого шприца, для меня не больнее комариного укуса. Новая волна рвоты подкатила к горлу и я попробовал сдвинуться с места. Проползя полметра, меня снова вывернуло на ковёр. Руки задрожали, подкосились, и я упал, ударившись головой об пол, проваливаясь в бессознательное состояние.

***

На мгновение задумавшись, в себя пришёл, когда перед глазами возникла твоя по-глупому счастливая рожа. Вздохнув и чуть улыбнувшись, я отвернулся, дабы ты не видел моей смущённой улыбки. Перепорхнув на другую сторону, ты снова скорчил рожу. Я, не выдержав, отпихнул тебя рукой. Немного не рассчитав силу и траекторию движения руки, заехал по твоей наглой физиономии.
- Ты чего дерёшься??? – наигранно обиженные голос.
- Да ну тебя! Уйди в туман! – я отмахнулся, и уже было собрался встать и уйти прочь, но ты остановил меня, положив руку на плечо и не давая встать. Вопросительный взгляд и что-то далёкое и чужое, но в тоже время родная знакомая хитренькая искорка во взгляде в ответ. Не в силах оторваться взглядом от пронзительных глаз, замер, вздрогнув лишь тогда, когда почувствовал прикосновение твоих пальцев к моему подбородку. Смутившись, не выдерживаю и опускаю-таки глаза. Несколько странных точек и разодранная кожа рядом с внутренней стороной локтя. Против воли, рука сама тянется коснуться поражённого места. А ты, заметив это, отдёргиваешь руку и отворачиваешься чуть в сторону. Какие странные следы… как будто от уколов… уколов?
- Что у тебя с рукой? – чуть нагнув голову и пристально глядя. И какой-то обиженный полушёпот:
- Ничего… просто расчесал…
Хлопок двери, а мне ничего больше и не оставалось, как тупо смотреть в след и пытаться понять, что происходит и верны ли мои предположения и самые худшие опасения.

***

Поворот головы и красивый ротик расплывается в блаженной улыбке. Я вижу всё как в замедленной съёмке, каждое движение растягивается на длительное время, но я всё равно не могу уловить ничего из происходящего вокруг меня. Я чувствую каждую клеточку своего тела, мне начинает казаться, что они уже существуют сами по себе, они самостоятельные и уже не составляют меня. Меня просто нет… Взмах ресниц и танец тонких пальчиков на моей груди, так приятно впивающиеся в чувствительную кожу длинные коготки, густо накрашенные ярко-красным лаком… красным… Прикосновение нежных губ к моей шее. О, нет, милая, надо бы мне ещё выпить… алкоголь и героин… героин и алкоголь… Громкая музыка, шум обычного ночного клуба, отрывающаяся по полной разношёрстная толпа…
Коридор… кабинка в туалете. Обмотав вокруг руки чуть выше локтя перетяжку, держу её зубами, сползая по стенке на холодный грязный пол. Капелька крови на тонкой игле чуть блеснула в тусклом желтоватом свете и медленно скатившись, разбилась об пол. Дурь начала своё движение по организму. Несколько минут и громкая музыка снова ударила по барабанным перепонкам. Взгляд на столик, откуда я ушёл… Ах, да, детка… ты кажется хотела повеселиться?!

***

Я заперт в стеклянном куполе. Стучу по непробиваемому невидимому стеклу , пытаясь хоть как-то сдвинуться с места, чтобы прикоснуться к тебе. Ты так близко, почти рядом, но протягивая руку, моя ладонь сталкивается с невидимой преградой, которую я, сколько не пытаюсь, но никак не могу пробить. Отчаяние. Кричу, но ты меня не слышишь. Машу руками, но ты меня не видишь. Упёршись ладонями в пустоту, как уличный мим, молча смотрю на то, как ты, согнувшись в три погибели и обняв себя руками, корчишься на полу. Протягиваешь руку и откуда-то из пустоты достаёшь злосчастный шприц. Тонкая игла вонзается в нежную кожу. Ты выгибаешься, закатывая глаза, а через несколько мгновений снова сжимаешься в комок. Дёрнувшись несколько раз, как будто в предсмертным конвульсиях, замираешь, а над верхней губой появляется тоненькая струйка крови. Больше ты не шевельнулся. Лишь беспомощно разжались твои пальцы, из которых выкатился испачканный в крови шприц. Всё. Конец.
Глаза защипало, я быстро заморгал, но слёзы уже покатились по моим щекам. Прикрыв рот ладонью, сползя на колени и упершись лбом в невидимое стекло, я мог лишь тихо скулить, стараясь не смотреть на лежащего рядом… тебя?
Зажмурившись и собрав всю силу, я выкрикнул: «Карю!!!!»… открыв глаза, увидел лишь удивлённые и перекошенные физиономии ударника и вокалиста. Несколько секунд соображая, что происходит, я наконец понял, что видение покинуло меня.
- Ты уже во сне нашего гитариста зовёшь? Уууу… как всё запущено! – издевательски прищурившись, произнёс Хизуми.
Я им не скажу, я просто сам тебя вытащу. Проигнорировав любые замечания со стороны ребят, я просто встал и вышел прочь.

***

Зачем ты пошёл за мной в клуб не понятно. И мне снова пришлось прятаться от тебя… хотя я и так всё время от кого-то прячусь. И, изрядно выпив, я понимаю, что нестерпимо хочу… тебя…
Опускаясь на мягкое сидение, придвигаюсь к тебе ближе. Ты искоса на меня смотришь и немного краснеешь. Резким движением руки беру тебя пальчиками за подбородок, поворачиваю лицом к себе и жадно впиваюсь в твои губы. Ты, несчастно пискнув, упираешься своими ручками в мою грудь…
Твоё тепло… твои нежные губки… и алкоголь, уже владеющий моим телом… хочу… чёрт возьми, хочу…
Через несколько секунд ты полулежишь на диване, а я, нависая над тобой, продолжаю страстно целовать тебя. Но… одно неверное движение и пакетик с дозой, в наркоманской среде называемый просто чек, выпадает у меня из-за шиворота и аккуратно приземляется тебе на грудь. Сообразив что к чему быстрее, чем я, ты хватаешь его и вопросительно на меня смотришь.
- Героин?
«Нет, стиральный порошок!» - хочется ответить мне, но ты встаёшь и тяня меня за собой направляешься к выходу. Я не слышу, что ты говоришь, я начинаю не видеть, куда мы идём… я проваливаюсь в какую-то бездну, но я не разобьюсь до тех пор, пока меня держит твоя тёплая рука…

***
- Дурак! Идиот!!! – голос срывается, но я продолжаю кричать на тебя, каждый раз всё сильнее лупя тебя по щекам, а ты с несчастным и ничего непонимающим видом лишь, подставляешь руки, слабо отмахиваясь и пытаясь загородить лицо. Нависнув над тобой, злобное: «Зачем?» - а в ответном взгляде почему-то нет той привычной хитринки, что бывает обычно… этот взгляд абсолютно пуст и не выражает совсем ничего. Это уже не ты, это жалкое подобие тебя… оболочка, а внутри пустота, по которой медленно, но верно расползается героин… ангельская пыль… Отрешённый, неживой взгляд… и мой, с тихой надеждой…
- Карю… - начинаю ругать себя за то, что ударил тебя. Прикрыв глаза и чувствуя, как к ним снова подступили слёзы, просто обнимаю тебя и прижимаю к тебе крепко-крепко… и успокаиваю себя лишь мыслью, что никогда не отпущу тебе от себя. Лишь бы только не сбылось наяву моё видение… и твои пальцы сжимают рубашку на моей спине… и я…

***

Своими тонкими пальчиками перебираешь мои взъерошенный и спутанные волосы. Тихий всхлип и, подняв глаза, я вижу как по твоим щекам текут слёзы. И, видимо, на мой незаданный вопрос, ты тихо отвечаешь:
- Я всё ещё люблю тебя… люблю…
Я пытаюсь улыбнуться тебе, получается лишь жалкое подобие улыбки. Ты нагибаешься и я чувствую твои мягкие губы на своих… А ведь я уже практически и забыл, какие сладкие твои поцелуи, какие нежные твои объятия, какие горячие твои прикосновения…
И ради этого стоит жить… ради тебя…

Фэндом: J-rock, "D'espairsRay", "Dir en Grey"
Пэйринг: Каору/Тсукаса
Жанр: crossover, angst
Рейтинг: R
Примечания автора: Все преувеличения выписаны намеренно; пафос нагнан сознательно; насыщенная личная жизнь, нагло превалирующая над "делом всей жизни" героев - занадом. Потому что я так сказала.
Warning: избиения.
Warning 2: абсолютно невменяемый фик.




MAZOHYST [Addicted]


1. Я – Оота Кенджи. У меня много имен, но это мне нравится больше всего. Широко известен я как Тсукаса.
2. Я – лидер группы (представьте себе), гордо звучит, правда? Барабанщик – мое место в D’espairsRay.
3. Мне тридцать.
4. Я – бисексуал.
5. Я – игрушка Ниикура Каору в лучах солнца…
***


Сигаретный дым тонкой струйкой стремился к потолку, но разбился в прозрачно-мутное облако от резкого движения курящего вперед:
- Никогда. Так. Ни на кого. Не смотри. Ни-ког-да. – Каору, поджав губы, с силой вдавил окурок в центр когда-то кем-то подаренной пепельницы и поднялся из кресла.
Некоторое время он пребывал в раздумьях, потом уверенным движением вытащил новую сигарету из пачки, которая лежала посреди абсолютно пустого стола.
Щелкнул зажигалкой – закурил. Нервно. Но уверенно.
Прислонившись к стене, Тсукаса сидел на неприятно липком кухонном полу, кукольно раскинув выпрямленные стройные ноги в стороны. Рассеченная губа не особенно болела, но капелька крови, проложившая красивую алую дорожку от губы вниз, назойливо щекотала подбородок. Тсукаса поднес руку к лицу и размазал ее пальцами.
Он дотронулся до ранки языком – щиплет… а на языке появился чуть заметный солоноватый привкус, даже приятный.
Неожиданный поворот событий… да, на силу удара Као не поскупился.
Довольно неприятно получить в челюсть вообще, а когда ты этого совершенно не ожидаешь – чертовски неприятно.
Но Тсукаса, как говорится, прекрасно знал, на что шел. Непредсказуемость являлась основной из черт характера его «сожителя».
Да, неприятно. Больно. Безусловно. Факт и никаких претензий. Только пара новых идей, незначительные процессы в головном мозге, и всё, «я совершенно не обижаюсь». Пара мыслей, и на изрядно побитом лице появляется подобие ухмылки.
Вечереет.
- Прости, я не хотел, чтобы все зашло так далеко. – Каору сказал это настолько механически, что даже будь Кенджи наивным идиотом, всё равно понял бы, что слышит совершенно откровенное враньё.
Хотел. И вмазал с диким удовольствием. А врёт для полноты ощущений. Авансом – с размаху по самолюбию…- вечереет.
***


За спиной Кенджи тихо скрипнула дверь, и в зеркале возникло отражение Каору.
- Као. - Тсукаса улыбнулся, бросил обмылок обратно в мыльницу и хотел было смыть пену с рук, но не успел.
Очень необычные ощущения испытываешь, когда оказываешься впечатанным лицом в зеркало, начинаешь видеть мир под другим ракурсом, буквально. Тсукасе удалось такой редкий опыт поиметь.
Больно ударившись выпирающими косточками таза о край раковины, он был придавлен пятидесятью килограммами хоть и щуплого, но на удивление сильного мужского тела.
Тсукаса видел расплывчатые очертания своего испуганного лица, точнее широко открытый глаз и высоко поднятую бровь, тревожно изгибающуюся к переносице. Мыльной ладонью он водил по зеркалу в попытках немного ослабить давление, но в результате только размазывал пену по стеклу.
Неровное горячее дыхание в затылок уверенности в светлом будущем не добавляло.
- С-с-сука… - прошипел Каору. Его рука скользнула по бедру барабанщика, плавно, почти нежно, но внезапно Тсукаса ощутил резкую, невыносимую боль – костлявые пальцы грубо вцепились ему в пах. Он скорчился и издал нечеловеческий вой. Каору хмыкнул и отошел в сторону, позволив жертве сползти на пол. Несколько секунд он наблюдал за тем, как Тсукаса, зажмурившись, пытаясь перетерпеть боль, катается по полу, но вскоре, скорчив злобную мину, с размаху пнул его вбок. Затем нагнулся, наклонил набок голову, будто умиляясь над картиной, представлявшейся на полу, и влепил мощную пощечину.
Тсукаса странно скосил глаза и затих.
Лежа на боку в полусознательном состоянии, он видел свои голые ноги, расплывчато, нечетко; видел где-то на фоне движение. Почувствовал, как шершавый угол двери ударился о его щиколотку – он остался один.
Он слышал звуки из комнаты, какое-то капашение, Каору что-то явно замышлял, но думать об этом сил не было. Мутная пелена, покрывавшая его сознание, сменилась полной тьмой.
Приоткрыв один глаз, первое, о чем подумал Тсукаса, это сколько он провалялся в отключке. Он резко ощутил, что страшно замерз, лежа на холодном кафеле, следовательно, он тут уже больше часа. Обессиленные руки отказывались помогать ему хотя бы сесть. С горем пополам Кенджи приподнялся и привалился к стене боком в жутко неудобной позе. Пришлось долго приводить в порядок мысли и обрывки последних событий его жизни. Неприятный осадок от воспоминаний мерзко заныл внизу живота, взгляд упал на черный пластиковый предмет, стоящий на полу в проеме приоткрытой двери. В левом нижнем углу настойчиво мигала красная кнопка со значком «play».
Тсукаса замер. Низ живота заныл еще сильнее, начало сильно мутить. Все происходящее напоминало ему дешевый триллер.
Короткий писк.
«Кенджи, жаль, что тебя нет дома… я просто хотела сказать тебе спасибо… за всё… за вечер… спасибо» - проговорил одухотворенный женский голос. Ничего особенного Кенджи для этого голоса не сделал, его попросили – он помог. Не криминал.
Но это знает Кенджи.
Но есть одно но.
Каору.
Он не знает, он «всё слышал».
«Спасибо за вечер»?
Каору, параноик.
Тсукаса с бешено бьющимся сердцем вскочил и, спотыкаясь, чуть не падая, на подгибающихся ногах помчался в комнату. Он подлетел к первому же окну, практически распластавшись грудью на подоконнике. Большими глазами он всматривался в ночную темень за окном.
Каору нет. Тишина.
Каору нет!
Красивое мужское лицо посерело, взгляд стал невидящим, губы поджались, тело пронзила холодная дрожь…
Так иногда выглядит ломка.
______

Он появился ближе к утру.
Молча. Безнадежно.
Его встретил злой, полный ненависти взгляд из угла комнаты.
И много боли.
***


1. Я – Ниикура Каору.
2. Я – лидер группы Dir en Grey, гитарист.
3. Мне тридцать три.
4. Я – гей.
5. Я – игрушка Кенджи Оота в тусклом свете луны…
***


Вы спросите, зачем нам все это.
Вы спросите, нравится ли нам.
Вы спросите, не устали ли мы.

Наркотик.

Зачем?
Нравится?
Не устали?

Мы не знаем, зачем. Мы чертовски устали.
Но мы наркоманы. Наш наркотик – мы сами друг для друга.
Это наша наркоигра.