Чувствую настоятельную необходимость написать про "Молодость Людовика XIV", по меньшей мере потому, что мне никогда не было так спокойно за будущее Малого, как вчера. При условии, что из него не уйдут эти прекрасные молодые актеры, конечно.
Мое франшизоидное сознание немедленно дало этому спектаклю кодовое название "Мольер: Начало", однако не из-за, собственно, Мольера. Просто в мартьяновском юном Людовике отлично просматривается взрослый Людовик Бабятинского, и Мартьянов обеспечивает исчерпывающий обоснуй поведению и поступкам Бабятинского. Не знаю, Соломин ли так изначально постановил или это заслуга колоссального таланта и чутья Мартьянова, но получилось просто исключительно замечательно. Получился очень гармоничный ансамбль двух спектаклей, и то, что начало - комедия с элементами трагедии, а продолжение - наоборот, придает обеим частям совершенно невыразимый оттенок.
Кроме того, Мартьянов - никогда прежде мной не виданный пример профессионального актерского развития. Я видела его, разумеется, не во всем, в чем он занят, но все равно - а может, именно благодаря этому: вижу редко, ярче заметен прогресс - с каждой нашей новой встречей, начиная с "Дон Жуана" когда-то давно и до "Молодости" вчера, он поражает мое воображение своей растущей отточенностью всего и умением обращаться с пространством и наполнением сцены, включая партнеров. На таких актеров смотришь и сама себе завидуешь, думаешь, одуревая от счастья, неужели это правда, неужели такое сокровище выпустили к людям и разрешили всем на него смотреть, неужели это я сижу и смотрю на него?
А теперь представьте Мартьянова в сочетании с Мариным. Не придумали таких букв, чтобы это взаимодействие описать.
В Марине не так виден Бочкарев, как Бабятинский в Мартьянове (может, потому, что Марин не такой внутренне пластилиновый, как Мартьянов, при всей его мягкости он производит впечатление актера, который лепит роль под себя, а не себя под роль), но мост к "Мольеру" он тоже перекидывает. Он объявляет себя королем в своем театре в "Молодости" - терпи, отвечает ему Людовик, обрушивая на него свою немилость в "Мольере", короли должны уметь терпеть; ты был в числе тех, кто помог мне стать королем всерьез - терпи проявления моих юношеских комплексов, напоминающих о себе всякий раз, когда меня пытаются как-либо ограничить или перехитрить. Это видно даже при том, что я старалась не думать о будущем Мольера, потому что слишком больно об этом думать, глядя на Марина в этих его белых с золотом кружевах, очаровательного, трогательного невыносимо.
Людовик и Мольер - самые проработанные персонажи в этом спектакле и одни из самых - вообще во всем, что я видела.
Всё остальное и все остальные, по традиции и ожидаемо, по-маловски великолепно и великолепны. Может, я слишком давно не была в Малом, а может, МХАТ натаскал меня обращать внимание на освещение, но вчера был какой-то волшебный свет.
Этот спектакль, естественно, требует намного, намного более подробного и детального отзыва. Он требует разбора каждого персонажа отдельно от актера и вместе с ним, бурного восхищения каждым актером и каждой актрисой, предельно красочного описания декораций и костюмов, бесконечного восхваления создателей и морей счастливых слез по поводу существования Малого. Но прежде всего он настойчиво требует неоднократного просмотра. На этом кувшин моего красноречия опустел, и я впадаю в блаженную вспоминательную прострацию.
