Автор: Моробоши_Енотик

Название: Флейта водосточных труб

Рейтинг: NC-17

Пэйринг: Каору/Шинья

Дисклеймер: Я Дир ан Грей не имею.

Здравствуйте, Shinya772, у вас нет новых писем.

 

Шинья вздохнул, посмотрев на экран. Снова никто ему не написал. В порыве смутной надежды он нажал кнопку «обновить». И – о чудо! Новое сообщение! Одно. Хоть бы это был не спам – пронеслось у него в голове.

 

Нет, это был не спам.

 

Пишет вам пользователь KaoKao483: Шин-чан, завтра репетиции не будет. Пожалуйста, если будешь проходить мимо, занеси мне какао-порошка.

 

С уважением, KaoKao483.

 

Шинья просиял. Нет, не потому, что не хотел репетировать. А потому, что у него был повод встретиться с Каору отдельно от других, наедине. Эта мысль очень вдохновила ударника. Но зачем Каору какао-порошок? Что бы это значило? Может, это какое-то секретное послание – думал Шинья. В любом случае, надо принести.

 

Он пошел на кухню и, порывшись в многочисленных ящичках, нашел пачку какао «Золотой Ярлык». Как раз подойдет – решил он. Этой ночью Шинья лег спать в предвкушении столь неожиданного и захватывающего рандеву с Каору.

 

 

Као тем временем сидел на балконе и курил, наблюдая, как дым уплывает в звездное небо. Мысли его были заняты Шиньей. Шиньей. Шиньей. Только им. Опять не смогу заснуть – грустно подумал Каору и пошел на кухню за очередной чашкой какао.

 

 

Медленно и тихо идет время ночью. А особенно таится оно утром. Каору сидел в кресле и смотрел на часы. Половина девятого - подумал он, и глаза его сомкнулись от усталости.

 

 

Шинья сладко потянулся в постели. Ммм, пол девятого – пора вставать - решил он и, надев тапочки, отправился в душ. День начинался просто прекрасно.

 

 

В десять утра Каору проснулся. Он автоматически надел ботинки и вышел на улицу – за сигаретами.

 

Накрапывал мелкий дождик. Свежий утренний ветерок шевелил волосы на его голове. Машины проезжали, размазывая мелкие капельки по дороге. Лучи утреннего солнца отражались в стеклах окон.

 

 

Выйдя из душа, Шинья заметил, что окна покрылись капельками, и решил надеть пальто.

 

Прихватив с собой пакетик какао, он быстрой походкой шел по улице, направляясь к дому Каору. С каждой минутой дождь усиливался, и вода хлынула по мостовой. Ботинки Шиньи стали грязными. Тут он увидел знакомую фигуру у ларька. Это точно был Као. Шинья поспешил к нему. Каору был одет в футболку, которая промокла насквозь, в руках у него было две пачки сигарет.

 

- Привет, Као. Я тебе какао принес.

 

- Привет, Шин-чан. Спасибо. Пошли, а то я уже замерз.

 

И они двинулись в направлении дома Каору. А жил он в многоэтажке на восьмом этаже.

 

Когда они вошли в лифт, стало заметно, что оба молчат.

 

- Как поспал? – задал актуальный вопрос Каору.

 

- Спасибо, замечательно – ответил Шинья, немного смутившись.

 

- Я рад – глубокомысленно ответил его собеседник, и они вышли на площадку. – Проходи.

 

Гитарист открыл ключом дверь квартиры, пропуская Шинью внутрь.

 

- Присаживайся, я сейчас – жестом указал он на диванчик, а сам пошел на кухню с пачкой какао.

 

Ударник удобно примостился на диване и стал разглядывать интерьер. Особенно его заинтересовала картина, изображавшая двух влюбленных, страстно целующихся на лесной поляне. Он не мог оторвать взгляда.

 

 

Тем временем, Каору вернулся в комнату и в свою очередь наблюдал за Шиньей, еле сдерживая порыв обнять хрупкие плечи и прижать его к себе. Тут неожиданно он громко чихнул, расплескав содержимое чашек, которые он нес.

 

Шинья испуганно повернулся к нему. Капли напитка падали на палас и текли по брюкам. Каору поставил чашки на столик и снова громко чихнул. Шинья побежал ан кухню за тряпкой и уже собирался вернуться, но натолкнулся на идущего в противоположном направлении Каору и упал в его объятия.

 

Сначала Као удивился, но он не мог отпустить ударника и продолжал прижимать к себе его хрупкое тело. За окном сверкнула гроза. Раздался гулкий раскат грома и Шинья сжался и прижался гитаристу. Теперь они оба были в какао. Каору снова чихнул.

 

- Ты простудился – сказал Шинья, глядя в пол – снимай одежду, купайся, а потом я сделаю тебе массаж. У тебя ведь есть крем?

 

- Да… - удивленно ответил Као, повинуясь наставлениям ударника. – Кстати ты тоже переоденься, возьми одежду из шифоньера.

 

В смешанных чувствах Каору пошел и принял горячий душ. Ему действительно стало лучше. Не было мерзкого ощущения сырости.

 

Выйдя, он застал Шинью за разглядыванием все той же картины. Он дал ему тюбик мятного крема и лег на диван.

 

Все бы хорошо, но Шинью смущало то, что на Каору кроме полотенца ничего не было. Но для массажа в самый раз. Он выдавил немного крема на ладонь и начал распределять его по спине Каору. Надо сказать, Шинье нравилось щупать Каору, и он легонько массировал его спину подушечками пальцев. Каору было не менее приятно ощущать тонкие нежные пальчики ударника… В общем, его это возбуждало.

 

- Нэ, Шин-чан, ты можешь сесть на меня, если тебе неудобно сбоку.

 

- А, да – растерянно пролепетал Шинья.

 

Он осторожно встал, стараясь ничего не измазать кремом, и влез поверх Каору где-то в районе между спиной и задом. Каору чувствовал, что заводится все больше, но не мог позволить себе лапать Шинью. Тем временем ударник стал массировать более интенсивно, немного покачиваясь. Его бедра стали тереться о бока Каору, и вскоре стало заметно, что Шин-чану тоже приятно, так как когда тот наклонялся, в спину Каору упиралось что-то очень твердое.

 

 - Као-Као, я закончил – прошептал Шинья.

 

- Спасибо Шин-чан.- Кору попытался перевернуться и Шинья приподнялся, чтобы дать ему такую возможность. – Только мне кажется, что мы с тобой еще не закончили – сказал Каору, притягивая ударника к себе и целуя в губы. Он нежно коснулся пухлых губ Шиньи своими и позволил себе облизать их. Отстранившись, он увидел удивленные глаза ударника и провел по его губам большим пальцем, притягивая его лицо вновь, и еще раз поцеловал, нежно и ненавязчиво. Поскольку Шинья теперь сидел на самой интимной части тела гитариста, тот немного приподнял бедра, давая Шинье понять, что хочет не просто целоваться.

 

Тут случилось удивительное: Шинья сам наклонился и прильнул к губам Каору, открывая рот и давая возможность проникнуть туда языком. У Каору голова пошла кругом от такого, и он жадно целовал ударника, не желая отпускать, зарываясь пальцами в оранжево-красные волосы. Он прижал Шинью к себе, и они ощутили возбуждение друг друга. Когда Шинья поднялся, Каору принялся расстегивать пуговицы на его рубашке. Потом Шинье пришлось встать, чтобы снять брюки и нижнее белье, открывая взору Каору свое тощее тельце, такое завораживающее и нежное.

 

- Шин-чан, садись обратно – прошептал Каору, не в силах бороться с искушением. Шинья взял тюбик крема и снова уселся сверху, но уже чуть повыше. Он аккуратно выдавил крем на пальцы и, откинувшись назад, вставил палец в себя и начал двигать им внутри. Каору открылся мегавозбуждающий вид дрочащего Шиньи, и он резко вдохнул и затаил дыхание.

 

За окном сверкали молнии, и шел настоящий ливень. Шинья добавил еще один палец и продолжал ласкать себя на глазах у Каору, издавая стоны и громко дыша. Когда он попытался засунуть в свою попку третий палец, Каору нежно отодвинул его руку, и, намазав кремом свои пальцы, продолжил растягивать Шинью сам, медленно вводя и выводя из него уже три пальца. Но долго он ждать уже не мог.

 

- Шин-чан, пожалуйста, я хочу тебя… - сказал он, вытаскивая пальцы и поглаживая бедра ударника.

 

Шинья не заставил себя долго ждать и, приподнявшись, стал аккуратно насаживаться на член Каору. Он ощущал, как его отверстие постепенно заполнялось, и закрыл глаза от удовольствия. Сев до упора, он подвигал бедрами в разные стороны, пока не нашел позу, в которой член Каору задевал его простату. Он начал медленно двигаться, поднимаясь и опускаясь, громко вздыхая. Его тело покрылось потом, и капельки падали с висков и текли по ногам. Каору не мог больше смотреть на это и перевернул партнера, ложась на него сверху. Теперь он сам трахал Шинью, а тот только стонал и обнимал его ногами, крепко сжимая, когда ему было особенно приятно. Когда оба уже сгорали от страсти, разогнавшись до неимоверной скорости и обливаясь потом, Шинья громко и протяжно застонал, произнеся имя Каору, и кончил. Као тут же последовал за ним, вставив до предела и кончив прямо внутрь. Вытащив член, он обнял ударника и поцеловал в губы, так нежно, как только мог.

 

Струи ливня бежали по стеклам, барабанили по карнизам. Но Каору слышал лишь сердцебиение и дыхание Шиньи, и ему хотелось ласкать его снова и снова и не отпускать никогда.