И он сказал мне: люби меня всю жизнь!
Это было двадцать пятым кадром в нашем немом кино.  Я ответила: хорошо.
Этого как будто и не было, никто не заметил, никто не сможет подтвердить. Но, закуривая сигарету, он сказал мне: люби меня всю жизнь.
…Даже если я тебя оставлю
Даже если я тебя предам
Даже если ты перестанешь мне нравиться
Даже если ты будешь меня раздражать
Даже если я больше не позвоню
Даже если я полюблю кого-то другого
Даже если я забуду тебя
Даже если я буду использовать тебя
Даже если мне будет тебя жалко
Даже если я все таки вернусь
Люби меня всю жизнь.
Я ответила: хорошо. Я хотела бы его поцеловать, я хотела попросить, чтобы он меня обнял, но приехало такси, он сбежал вниз по лестнице, унося с собой все те запахи, что лишь ненадолго задержались на моих руках, в моих ладонях.
 

Я прижималась к его плечу и смотрела на луну, заглянувшую в окно. Мы лежали, вытянув ноги. Я сказала, что в полнолуние можно превратиться в оборотня и посмотрела на его лицо. Иногда мне кажется, что он и есть оборотень, или вампир, или еще какое-то чудовище, которое хочет меня сожрать. И я с нетерпением смотрю на его пасть и думаю: ну когда же?

Он забирает всю мою силу, все мои мысли, все, что осталось, от моей красоты. Он забирает мои мечты и свои слова обратно. Он не оставляет мне ничего, чем бы я могла оправдаться. Он мерит мою квартиру своими размашистыми шагами, оставляя свои отпечатки, оставляя свои следы. Он забирает мой воздух и смотрит, как я смогу обойтись без него. Я задыхаюсь, но продолжаю улыбаться.

Он забирает то, что я называла логикой. Он, в расстегнутой рубашке, лежит, закрыв глаза, и забирает, забирает мой контроль. У меня нет рук, у меня нет ног, у меня нет туловища, у меня нет головы…но у него нет сердца.

И есть кто-то другой, кто имеет теперь право. Меня, словно и не было. Я ищу утешения.
Я ненавижу себя ровно настолько, насколько сильно я люблю его. Я ненавижу себя за то, что я недостаточно хороша и за то, что я слишком хорошая.

В нем – целый мир, он сам огромный, как планета, он горячий и опасный. Я же – обломок астероида, цепляющийся за его атмосферу, пытаюсь рассмотреть его получше, ощутить и запомнить, понять, постигнуть за мгновенье до того, как он меня сожжет.
И ни любви, ни тоски, ни жалости.

Немое кино наших поз и его сигарет, представление теней на оконном стекле, вопросы, вопросы, которые я не задам. Немое кино его взглядов под тяжелыми ресницами, субтитрами – смски. В немом кино невозможно хлопнуть дверью, невозможно закричать и проснуться, невозможно позвать назад. Касаться его, касаться, касаться, заставляя хотя бы так помнить меня.
И принимать его скучающее великодушие за любовь.