+ для фанатов биография Кристины Агилеры

Кристина Агилера родилась 18 декабря 1980 года на Статен Айленде, Нью-Йорк, США. Агилера стала одной из американских молодежных поп-звезд, появившихся на волне успеха попсы конца 90-х. Ее мать (ирландских и эквадорских кровей) профессионально играла на скрипке и пианино, а военная служба отца вынуждала семейство постоянно путешествовать по всему миру. Окончательно осев в пригороде Питтсбурга, Агилера стала участвовать в школьных шоу талантов, до того как впервые выступила на большой сцене в национальном шоу молодых дарований "Star Search Show" в возрасте восьми лет. Когда ей исполнилось 10, она пела национальный гимн на хоккейных встречах местных команд "Pittsburgh Steelers" и "Pittsburgh Pirates". Она вступила в Диснеевский клуб Микки Мауса в двенадцать и танцевала рядом с будущими поп-звездами Джей Си Чазез (JC Chasez), Джастин Тимберлейк (Justin Timberlake) из "'N Sync" и Бритни Спирс Агилера провела два года в клубе Микки, а затем уехала в Японию для записи песни "All I Wanna Do", хита, исполненного в дуэте с местной поп-звездой Кейцо Наканиши (Keizo Nakanishi).

Вернувшись в Штаты в начале 1998-го, Агилера записала композицию "Reflection" для саундтрека к полнометражному мультипликационному фильму "Мулан" ("Mulan"). Ее быстрое восхождение к звездам продолжилось, когда она подписала контракт со звукозаписывающей компанией "RCA Records". Ее дебютный альбом был записан при поддержке ведущих авторов и продюсеров. Сингл "Genie In A Bottle" занимал верхние строчки многих американских чартов в июле 1999-го. Этот сингл, написанный британским поп-композитором Пэм Шэен (Pam Sheyne), в течение пяти недель занимал первое место, став самым продаваемым альбомом года в США. Первый альбом Агилеры "Christina Aguilera" включал такие хиты, как танцевальный гимн "Love Will Find A Way", душевная баллада "So Emotional" и блокбастер, написанный Дайен Уоррен (Diane Warren) "I Turn To You". Альбом стал первым в американском чарте в сентябре. А месяцем позже "Genie In A Bottle" заняла первое место в британском чарте.

Агилера стала настоящим конкурентом Бритни в борьбе за корону поп-звезды, когда вернулась в американские чарты в январе 2001-го с песней "What A Girl Wants" и в октябре с "Come On Over Baby (All I Want Is You)". В процессе хитрой маркетинговой борьбы, Агилера выпускает коллекцию своих хитов на испанском языке, под названием "Mi Reflejo" и рождественский альбом "My Kind Of Christmas". Следующим летом Агилера заполучила верхние строчки трансатлантических чартов с кавер-версией композиции ЛаБель (LaBelle) "Lady Marmalade", записанной совместно с Лил Ким (Lil' Kim), Миа (Mya) и Пинк для саундтрека к фильму "Мулин Руж" ("Moulin Rouge"). Певица открылась с новой - эротической стороны, разместив свое фото топлес на обложке нового альбома "Stripped" ("Нагишом"), вышедшего в 2002-м. Альбом провалился на обоих сторонах Атлантики, хотя некоторые из песен - "Dirrty" (с участием Редман (Redman)) и "Beautiful" (написанная Линдой Пери (Linda Perry) из "4 None Blondes"), все таки попали в британский чарт. Последняя также вошла в пятерку лучших в США.

Как только вы впервые включаете новый альбом Агилеры "Stripped", вы замечаете ее преобразование и как певицы, и как человека. Теперь ее шею украшает коллекция золотых цепей, на одном болтается Плейбоевский зайчик, на другом - блестящая пластинка в виде девушки с ее прозвищем - "X-tina". На ее нижней губе - пирсинг в виде маленькой гантельки, а в левой ноздре гвоздик. Уже нет той зеленой и неопытной девушки из клуба Микки Мауса с юным личиком, поющей избитые баллады и пылким дебютным альбомом. Оправдывая свое название, альбом "Stripped", срывает последние остатки с бывшего образа идола молодежи. Остается лишь личное утверждение независимости и зрелости. "Stripped" - это котел, где смешаны соул, R&B, рок, хип-хоп и латиноамериканские мотивы; пестрый ковер песен очень чувственный, душевный и личный. "У меня появился шанс показать все оттенки и фактуру моей любви, музыки и моего вокального диапазона", - говорит Кристина. - Чтобы не быть частью феномена поп-дивы с бешеным успехом и уйти от образа милой певички, кем я не хочу быть, я должна была все отбросить. И именно поэтому я назвала альбом "Stripped", где я эмоционально раздеваюсь и обнажаю свою душу и сердце".

"В этих песнях многое из моего прошлого", - объясняет она. - То, с чем я сталкивалась в турне, мои мысли, моя личная жизнь. Это открытая книга. Рассказ от начала и до конца. Я рассказываю свою историю". Тем не менее "Stripped" - это не просто реакция на то, что было в прошлом. "Я хотела испробовать ту музыку, что вдохновила меня", - говорит Кристина. - Я всегда была большой поклонницей соул. Я люблю настоящий рок'н'ролл, а хип-хоп, безусловно, повлиял на меня в наибольшей степени. Я хочу петь все!"

Этот альбом стал первым шагом к возвращению Агилеры после восемнадцатимесячного перерыва. Агилера проводила много времени в своем доме Лос-Анджелесе, где она могла уединиться и уйти в себя. "Столько всего случилось в такой короткий промежуток времени и не только в моей карьере. Я пережила разрыв с моей первой настоящей любовью, и я стала понимать, что я должна испытать что-то большее, чем телестудии, студии звукозаписи, отели и зеленые комнаты". Агилера стала постепенно избавляться от маски, надетой на нее СМИ, которая скрывала ее истинную натуру и возможности ее таланта. "Я чувствовала себя как в ловушке", - признается Кристина. - Я была под ногтем у людей, которые хотели, что бы я делала одно и то же".

Тем не менее, как бы хорошо не был спланирован (и вероятно даже заслужен) ее перерыв в работе, Агилера вскоре понимает, что не может сопротивляться соблазну многообещающего творческого сотрудничества. "Я просто на взводе", - признается Агилера. - Даже в турне я думала о своем следующем альбоме, писала наброски в журналах и блокнотах". Вскоре она объединила усилия с Пинк, Миа и Лил Ким в работе над блокбастером - сингл и видеоролик "Lady Marmalade", это то, что вывело ее в центр общественного внимания, она начала медленно, но неуклонно строить фундамент музыкального манифеста, который сломает все правила. "Долгое время я чувствовала себя неуютно в образе, построенном вокруг меня и моей музыки. Складывалось такое впечатление, что я притворяюсь, пытаюсь скрыть истинную себя, и это заставляло меня страдать. Тогда я решила выйти из этого обмана и блеска, вернутся к естественным потребностям. Это было, как начать все с самого начала".

Агилера приступила к достижению своей цели с непреклонной решимостью и готовностью расширить границы своего творчества. "В студии я всегда стараюсь достигнуть совершенства", - признается Кристина. - Я обнаружила при работе с этим альбомом, что очень важно все прочувствовать". Агилера старается разделить со слушателем все свои чувства и переживания.

Но самым сложным для Агилеры оказался подбор второго состава исполнителей, который, как она сама выразилась, "не был впечатлен моим прежним имиджем". Записываемый в течении восемнадцати месяцев, под чутким руководством самой Кристины, "Stripped" медленно, но верно обретал форму, но не только как упражнение в потрясающем смешении стилей, а как звучный и разоблачительный взгляд в мысли и переживания юной женщины на пороге личного и профессионального освобождения. Линда Перри (Linda Perry), вокалистка "4 Non Blondes" помогала ей справляться со срывами, даже научила избавляться от стресса с помощью крика, помогал принимать и использовать ошибки.

"Она учила меня тому, что несовершенство - это хорошо, и это должно присутствовать, потому, что идет от сердца", - говорит Агилера. - Это делает вещи более правдоподобными, и нужна большая смелость, чтобы поделиться этим со всем миром". Звуковая терапия вылилась в несколько песен, "которые были достаточно сложны" для Агилеры. Песня "I'm Ok" звучит как "испорченная колыбельная", в ней она противостоит призракам бытового насилия, имевшим место, когда она была маленькой (отец часто избивал Кристину и ее мать). Агилера превратила эту песню в талисман стойкости и отваги. Другой плод ее терапевтического сотрудничества с Перри - композиция "Beautiful", невероятно сильная баллада о том, что "необходимо гордится тем, что ты есть на самом деле, несмотря на то, что говорят люди… ты просто знаешь, что ты прекрасна", - поет в ней Агилера. "Это поразительно, говорить "я прекрасна" и не чувствовать себя нахалом. Удивительное чувство - иметь возможность петь о том, что наболело".

Двадцать новых песен, которые вошли в "Stripped", включая первый сенсационный сингл "Dirrty", демонстрируют неприкрашенную, раскованную и бесстрашно откровенную певицу, которая освободила себя, свою душу и музыку в альбоме, который можно считать декларацией независимости, так как он является убедительным доказательством ее пылкого и оригинального таланта. Вот что говорит Агилера о своем первом сингле: "Я люблю песню "Let's Get Dirty" и попросила Роквилдера (Rockwilder) сделать что-то подобное для меня", - смеется. - "То, что я получила, было очень похоже на оригинал, но я подумала "Почему бы и нет?" Моя песня - это как ответ оригиналу, только с женский стороны".

В то время как "Dirrty" и "Get Mine, Get Yours" не стесняясь прославляли либидо, "Stripped" ни коим образом не является музыкой для вечеринок. Песня "Can't Hold Us Down" с участием Лил Ким - хип-поп гимн феминисток о половом лицемерии и двойных стандартах, тема которая бьет точно в цель, когда ее выговаривают за ее шокирующее сексуальный образ. "Can't Hold Us Down" можно также расценить как ответ бывшим клеветникам, как Фред Дюрст (Fred Durst) и Еминем, хотя по ее словам, делать это - значит неправильно толковать ее точку зрения.

"Мне больше всего нравится помогать девушкам становиться самими собой. Вот о чем эта песня - о двойных стандартах и о том, как мы должны выглядеть и что должны делать только для того, чтобы угодить мужчинам. Если я имею хоть какое-то влияние как певица, то хотела бы выглядеть оптимистичной и воодушевляющей, чтобы сделать этот мир лучше".

Другие песни, как, например, латиноамериканский джаз "Infatuation" и фанковый "Underappreciated" более индивидуальны, они показывают ее взаимоотношения с ее бывшим парнем Хорхе Сантосом (Jorge Santos), танцора из ее выступлений на сцене и видеороликов. "Infatuation" рассказывает о том, как она влюбилась, а "Underappreciated" - о том, как разлюбила. Композиция "Impossible" - продукт сотрудничества с Алисией Киз (Alicia Keys).

Для Агилеры это было началом новой карьеры. "Я так взволнована и совсем не испугана, потому что это все обо мне", - утверждает она по секрету. - "Я не буду прятаться, я не кукла. Я не могу просто сидеть и штамповать одинаковую музыку. Я хочу экспериментировать". И она экспериментирует - в будущем ожидается совместное турне с ее подружкой по клубу Микки Мауса Джастин Тимберлейк (Justin Timberlake), и фильм с участием Кристины, если она решится на этот шаг. Если содержание альбома - это ее руководство к действию, то она обязательно решится. И это совсем не плохо.

Не буду рассказывать вам, как я попал в больницу. Это не для всякого история, печальная и дикая, как похмельное утро. Скажу только, что проблемой стал укус пальца правой руки. Среднего, моего самого любимого, которым всегда есть, что показать.

Укус для него оказался настолько огорчителен, что он совсем уже собрался меня покинуть, когда добрые ветеринары решили, что можно его, в принципе, и обратно прихуячить. За что им, конечно, спасибо. Но речь не об этом. Когда попадаешь в больницу по таким мелочам, как средний палец на правой руке (ха-ха, «мелочам»), перед тобою встают единственные четыре проблемы.

1) Жратва—ибо есть предлагаемый набор питательных протоплазм совершенно невозможно. Нет, я конечно понимаю, в порыве поэтического вдохновения Главный Повар вполне может назвать отрыжку любимого сына картофельным пюре, но нагло глядя в глаза наливать настойку на глистах под видом куриной лапши… с мякотью и в собственном соку. Лапша. Ага. «Это, позвольте, что?» - «Рассольник» - «Ага, могу спорить, что до меня его уже кто-то съел».

Питался я исключительно сосисками, которые варил в жестяной кружке кипятильником. СВЧ, блять. Триумф высоких технологий. До поиска по территории больницы дохлых котят дело, слава Богу не дошло. Выписали.

2) Бухло—то есть отсутствие всякого бухла. Для меня, питавшегося на протяжении последних двух лет исключительно пивом, это было натуральной трагедией. Нет, поймите меня правильно, медицинский спирт для многих в подобной ситуации является замечательным выходом, но я искренне уверен, что именно пиво спасет мир и изменять ему не намерен—мы любим друг-друга. Плюс ко всему мне постоянно внушали, что алкоголь сведет на нет весь курс Чрезвычайно Полезных Препаратов, видимо подозревали, что я способен телепортироваться к ларьку в случае крайней необходимости. Кстати, интересное наблюдение: стены вокруг территории больницы постоянно находились в состоянии ремонта. Создавалось впечатление, что весь день жадные до работы молдаване заделывали ходы, прогрызаемые за ночь несчастными пиволюбами. Ларек находился прямо за стеной. Я его постоянно видел из окна своей палаты—он стоял даже не подозревая, что я за ним наблюдаю, ему до меня не было никакого дела. Его специально там поставили, чтобы смущать меня и подвергать испытаниям, вот что было самое тяжкое.

3) Уколы—единственное развлечение старых маразматиков и редких посетителей.

Тут все просто: три раза в день в любую удобную клиенту часть ягодицы. Я отчего-то вспомнил в первый же день стишок из школьного кабинета первой помощи:

«Не печальте ваши лица,
Не туманьте очи мглой,
Оголяя ягодицы
Для свидания с иглой».

За это был сразу произведен в VIP клиенты и получал облегченный вариант процедур. Но как бы то ни было, жопа моя упрямо отказывалась принимать должное количество препарата. После укола создавалось впечатление, что булки под самый копчик заполнены радиоактивными отходами, в то время, как на меня наваливалась апатия и осознание собственного унижения, жопа полыхала как глаз Дьявола и с сокрушительной силой детонировала. Впору было натягивать на нее маску героя и отпускать на ежедневный подвиг. По-моему, я один такой. Впрочем, остальным тоже было несладко, и к вечеру сидеть не мог никто, а проходящие медсестры норовили ласково шлепнуть по заду. Суки.

4) Сон—это просто мрак. Вот к чему я всю эту трепотню и затеял. Я попал в теплую компанию четырех старых пердунов, и у каждого из них были свои причуды. Что они делали днем—не имеет никакого значения, днем они мирно слушали радио «Маяк» и кормили голубей дистиллированными сухарями из буфета, зато ночью… Они храпели. Храпели самозабвенно, упиваясь каждой нотой, выводя симфонии и пуская удушливые газы. Это было так: сначала тихонько начинал посвистывать самый прыткий, тот, что засыпал быстрее всех. Мне иногда казалось, что он, укладываясь в койку, в темноте доставал из прикроватной тумбочки киянку и ловко бил себя по затылку. Иначе я такую феноменальную скорость погружения в сон объяснить не могу. Секунд 7-8, по моим приблизительным подсчетам. После этого можно было ложиться на спину и не смотреть на часы. Ночь начинала развлекаться. Где-то через 15 минут к соло присоединялся второй голос. Могу поклясться, что они все это репетировали, там, днем, кормя глубей или слушая радио «Маяк»--такая гармония не дается без многодневного труда, без таланта и взаимопонимания. Так храпят ангелы. Потом, через некоторое время, вступал бас. Он сотрясал все вокруг, он наваливался душным воздухом джунглей и рокотал злобой полуночного грома, он заставлял вибрировать панцирную сетку кровати и дребезжать стаканы, он прогрызался в самую мою кость и, казалось, легионы мертвых больничных тараканов выходили под этот аккомпанемент на свою последнюю битву. Пиздец и Апокалипсис.

Четвертый не храпел. Он был выше этого. Четвертый ходил срать. То есть как будто нет в этом ничего такого, подумаешь, посрать сходил, но прелюдия… Как только я начинал засыпать, привыкнув к музыкальным игрищам окружения, этот четвертый начинал вставать. Вставать ему было тяжело. Сначала он раскачивался на скрипящей кровати, потом падал с нее на пол и, громким шепотом матерясь, принимался надевать тапочки. КАК, КАК, я вас спрашиваю, можно громко надевать тапочки??? Он так надевал тапочки, что остальные с благоговением замолкали и учились как недостойные. Хуй знает,я даже описать не возьмусь. Не знаю как описать.

Потом он шел к тумбочке моего соседа. Он брал с нее газету и начинал ее Готовить. Объяснить? Объясняю: в темноте газета рвалась, мялась, снова рвалась, падала лохмотьями мне на подушку, разлеталась по палате печатной пылью… с первого раза обычно не получалось. Удовлетворительный результат достигался методом проб и ошибок, а отбракованные лоскуты оставались на полу до прихода утренней уборщицы. Почему он брал именно соседские газеты, мне тоже трудно объяснить. Может бы, имел место какой заговор, а может дело было в кровном братании (теперь ты мой брат, и можешь подтираться моей бумагой, угх! Большое Яйцо сказал свое слово), но сути дела это не меняет—шуршание газетных листов до сих пор будит меня среди ночи. Потом он уходил, шаркая, в противоположную от палаты сторону коридора и я засыпал, прекрасно зная, что через полчаса он придет обратно и начнет сам себе рассказывать, что у него получилось и почему. Очень человек был склонен к самоанализу.

Засыпал я обычно под утро, когда организм уже отказывался воспринимать информацию извне, и сны мои были полны кошмаров и звуков.

Когда меня выписали, я сначала не поверил. Думал, шутят эскулапы, все это должно продолжаться вечно и стать мне наказанием за украденную в четвертом классе с лотка жвачку «Турбо», однако нет. Вот я стою за воротами больницы, продуваемый осенним ветром и шатающийся от голода. Воротник мой поднят, волосы растрепаны, нижняя пуговица на куртке болтается как висельник. И свобода нас примет радостно у входа… так, да? Черт, как же тяжело думать. И куда теперь? Где мне вспомнить, что я за человек и что я тут делаю… А! Ты не поверишь, я за тобой наблюдал .