Крюгер "Никого не бойся"

Здесь давно исчез закон,
Всё теперь не так
Не по правилам пошла
Здесь игра, бардак

Пусть под дудку дурака
Пляшет идиот
Промышляй своим умом
И успех придёт


Никого не бойся
Никому не верь
Проживёшь до смерти
Без обломов и потерь


Слушай друг, что я скажу
Сам рули судьбой
Не плыви куда несёт
Будь самим собой

Будь всегда умней но я,
Не смеши народ
Не ровняйся на толпу
И успех придёт


Никого не бойся
Никому не верь
Проживёшь до смерти
Без обломов и потерь


Мир умнеет через боль
И наоборот
Часто конченый дурак
Громче всех орёт

Будь надёжным и живи
И гнилых забот
Верь в себя и рок'ин'ролл
И успех придёт


Никого не бойся
Никому не верь
Проживёшь до смерти
Без обломов и потерь
В колонках играет: Чайф - Не спеши

LI 5.09.15

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

(с)sir_Bone

Иллюстрация к любимой песне Ксении Собчаг Мельница - Невеста полоза. Особое внимание обратите на положение хвоста полоза. Вот негодяй, а?

Не могу не заметить, что рисонок крайне нереалистичен. Простейший расчет (приведен чуть ниже) позволяет убедицца, что полоз должен быть намного длиннее =)

Общая формула длины Полоза: 2п*(R+r)*33
Все расчеты в сантиметрах.
константы:
п~3 - думаю ясно
33 - число витков Полоза ("обниму в 33 кольца")
Q=25 - диаметр Полоза;

Рост Невесты - 185см
Пропорции 90x60x60
R - радиус цилиндрической Невесты
r1, r2, r3, r4, r5, r6 - радиус витков в катушке, образованной Полозом
r6=r5+Q; r5=r4+Q; r4=r3+Q; r3=r2+Q; r2=r1+Q; r1=(1/2)*Q
n1, n2, n3, n4, n5, n6 - слои Полоза в катушке
L - Длина Полоза

Приводим пропорции тушки Невесты к усредненному цилиндру
соответственно:
h(высота цилиндра)=185-35=150 (см) (35 см высота от макушки до плеч + запас небольшой, чтобы Полоз не сползал с плеч)
Диаметр цилиндрической тушки Невесты будет высчитываться по 5 точкам замера:
2х90 (это ясно)
3х60 (талия + два замера на уровне ног)
Отсюда усредненный диаметр:
D=((2*90)+(3*60))/5=(180+180)/5=360/5=72 (см)
R=(1/2)D
R=(1/2)*72=36 (см)

соответственно, знаем высоту и радиус цилиндрической тушки Невесты:
h=150,
R=36;

В высоту h укладывается 6 витков Полоза (6 витков=1 слой)
Витков 33, соответственно 5 полных слоев + 3 витка;
Следует учесть то, что диаметр слоя катушки есть диаметр предыдущего слоя + диаметр Полоза.
Следовательно, длина Полоза в каждом слое:
n1=2п(R+r1)*6;
n2=2п(R+r2)*6;
n3=2п(R+r3)*6;
n4=2п(R+r4)*6;
n5=2п(R+r5)*6;
n6=2п(R+r6)*3;

n1=2п(36+12.5)*6 = 6*48,5*6 = 36*48,5 = 1746 (см)
n2=2п(36+37,5)*6 = 6*73,5*6 = 36*73,5 = 2646 (см)
n3=2п(36+62,5)*6 = 6*98,5*6 = 36*98,5 = 3546 (см)
n4=2п(36+87,5)*6 = 6*123,5*6 = 36*123,5 = 4446 (см)
n5=2п(36+112,5)*6 = 6*148,5*6 = 36*148,5 = 5346 (см)
n6=2п(36+137,5)*3 = 6*173,5*3 = 18*173,5 = 3123 (см)

Длина Полоза отсюда:
L=n1+n2+n3+n4+n5+n6= 1746+2646+3546+4446+5346+3123 = 20853 см = 208,5 м

(с)pioneer (Зеленый Форум)

Редъярд Киплинг "Сыну"

Владей собой среди толпы смятенной,
Тебя клянущей за смятенье всех,
Верь сам в себя наперекор вселенной
И маловерным отпусти их грех;
Пусть час не пробил - жди, не уставая,
Пусть лгут лжецы - не снисходи до них,
Умей прощать и не кажись, прощая,
Великодушней и мудрей других.

Умей мечтать, не став рабом мечтанья,
И мыслить, мысли не обожествив;
Равно встречай успех и поруганье,
Не забывая, что их голос лжив;
Останься тих, когда твое же слово
Калечит плут, чтоб уловлять глупцов,
Когда вся жизнь разрушена и снова
Ты должен все воссоздавать с основ.

Умей поставить, в радостной надежде,
На карту все, что накопил с трудом,
Все проиграть и нищим стать, как прежде,
И никогда не пожалеть о том.
Умей принудить сердце, нервы, тело
Тебе служить, когда в твоей груди
Уже давно все пусто, все сгорело
И только Воля говорит: "Иди!"

Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и тверд с врагами и с друзьями,
Пусть все, в свой час, считаются с тобой;
Наполни смыслом каждое мгновенье,
Часов и дней неумолимый бег,-
Тогда весь мир ты примешь как владенье,
Тогда, мой сын, ты будешь Человек!

Ты - ангел мой, моя царица.
У темной бездны на краю
Нас угораздило влюбиться
Друг в друга… Ave ICQ!

Твой нежный смайлик всех желанней,
Обворожительней, светлей!
Я счастлив, если ты в онлайне,
Тоскую, если ты away…

Ни дисконнектам, ни error'ам
Мою любовь не побороть,
И я шепчу пред монитором:
"Авторизуй тебя господь!"
В колонках играет: Пикник - Побежать бы за леса-горы

LI 5.09.15

Музыка и стихи В. О. Тимошенко

Письмо 1.
Я пишу тебе, грозный хан…
Самый быстрый гонец мой спешит к тебе.
Слышал я, ты покинул стан
И четыре недели сидишь в седле.

Ты ответь мне, любезный хан,
Почему гонит ветер с востока чад,
И в бездонный, кровавый чан
Окунулся закат?

Если в эту страну ты пришел, как вор,
Если смел ты нарушить наш договор,
Если клятвы твои мертвы -
ИДУ НА ВЫ!

Письмо 2.
Я пишу тебе, мерзкий хан!
Мой гонец был зарезан тобой в степи,
И летишь ты, от крови пьян,
Всё сжигая дотла на своем пути.

Знаю, знаю чему ты рад,
Что за крики и стоны корёжат степь -
Это жжёшь ты мой стольный град,
Сея ужас и смерть.

За поруганных жён, за убитых детей,
За святыни, что в злобе швырял под коней -
Не сносить тебе головы!
ИДУ НА ВЫ!

Письмо 3.
Я пишу тебе, мёртвый хан!
Потому что сегодня в честном бою
Не умрёшь ты от честных ран,
А, как злую собаку, тебя убью!

Не насилуй своих богов.
Им невмочь! Потому что за правды свет
Реют стяги моих полков
Для священных побед.

По дремучим лесам, через звёзды в ночи,
Сквозь ветра, о которые точим мечи,
По коврам из ковыль-травы -
ИДУ НА ВЫ!

В колонках играет: Иван Царевич - Иду на вы!

LI 5.09.15

Послушайте дети нелепую сказочку
Я постараюсь чтоб вы не расстроились
В ней говориться про странного мальчика
Просто не знавшего этой истории

Звоном трамваев прошитые улицы
Ветер колотится в маленьком городе
Жизнь необычного мальчика – умницы
В вечер ничем не отмеченный вроде бы

Лучше скажите кому по нраву
Жалкий скулеж или плеск осколков
Там за заборами шла расправа
Там в переулках травили волка

Зрительный зал наслаждался потехою
Только расправившись с пойманным мстителем
Глупый щенок в обстановку не въехавший
Скалил клыки и бросался на зрителей

Запахи улиц кружились орбитами
Больше ему ничего не запомнилось
И не заметил он, кто его вытащил
Но он только понял, что детство закончилось

Но никогда не забудет серый
Как предзакатному вздоху внемля
Черным асфальтом покинув зверя
Кровь как на ощупь искала землю

Школа, и двор, и окрестные улицы
Маленький город, не верящий вроде бы
Не проверяй их, малыш, не безумствуй
Ты одинок в своем истинном облике

Он не послушал стороннего мнения
Он все хотел быть хоть кем-нибудь понятым
Надо ли дальше рассказывать детям?
Надо? Тогда продолжаю историю.

Люди его сторонились сами
Люди смотрели что будет в полдень
Люди в него бросали камни
Люди его называли оборотень…

Если вы спросите чем все закончилось:
Он переехал в шальную столицу
Вроде женился, неплохо устроился
В фирму какую-то, стал программистом

Мальчик-подросток избитый, заплаканный
Вечно ходящий под взглядами-дулами
Кто объяснил ему эту тактику?
Кто научил его? Кто, как выдумаете?

А он говорит, что опять вернется
Что он плевал на людские толки
Чтобы ночами светило солнце
Чтобы друг друга знали волки

Вой, вой, через ночь бежит опять домой электричка
Пусть мне не хватает всегда родным прощальных слов
Дом мой у дороги двери мне распахнет привычно
Бог мой поднесет мне чарку из забытых снов
Пусть путь был кровав, бессмыслен, но не зря проделан
Пусть вздох сбережет для нас последняя струна
Дай Бог чтобы каждый брат сумел заняться делом
Пусть нам светит волчье солнце - круглая луна


http://www.koshka-sashka.ru/material/01%20Volchje%20solnze.mp3
В колонках играет: Сильфы - Сила

LI 5.09.15

Жизнь может быть лёгкой
Игра – интересной
Мечты – достижимы
И цели – достойны
Не надо быть кротким
Не надо быть грешным
Но можно быть сильным
И очень успешным
Духовно свободным
Взаимнолюбимым
Большим и этичным
И просто счастливым

Подняться из грязи
Родиться из пепла
Воскреснуть из мертвых
Стать Тэтой бессмертной

Уйти из игры
Чтобы снова вернуться
Развеять иллюзии
Чтобы проснуться
Узнать - Кто ты есть
Каковы твои Цели
Дойти до небес
До пределов Вселенной

Ты можешь быть Богом
А можешь быть стулом
Твой выбор?
Ты хочешь подумать? Подумай…
В колонках играет: Мельница - Зов крови

LI 5.09.15

По прочтении выучить наизусть, сжечь и проглотить.

1. Все зло от Выебства.

2. Есть и зло, проистекающее не от Выебства, но в основном – см пункт 1.

3. Чтобы писать, надо читать.
а) Не маринину и коэльо, потому что так пишет каждый идиот.
б) Не Достоевского и Толстого, потому что так ни один идиот не пишет.
в) Хорошую современную литературу. Я сказала, хорошую, а не лукьяненку!

4. Незахер писать от второго лица и/или в настоящем времени. См пункт 1.

5. Пункт 4 можно вычеркивать, когда подучишься.

6. Никому не интересны твои пиздострадания по поводу бросившей девушки и попсового общества, облеченные в псевдохудожественную форму. См пункт 1.
а) Сотонисты и готеки – вы уже заебали своими креативами про волков и волчат. Волки, если кто забыл – как раз классически стадные животные. И «одиноким волком» становится чмырь, которого выпиздили из стаи за ненадобностью.

7. Если в крео, не являющееся ни стебом, ни фанфиком, объявляются чужие персонажи, это говорит исключительно о твоей творческой импотенции.

8. Мини-ликбез:
а) Огня в космосе не бывает;
б) Мечи за спиной не носят;
в) В других мирах по-русски не говорят (в том числе не употребляют «ебена мать»);
г) Женщина-воитель не может быть модельных пропорций.

9. Даже если критик – ехидная мразь, паразитирующая на плодах твоего творчества, это еще не повод его не слушать.

10. Чтобы чего-то достичь, надо стремиться к недостижимому.

11. А вообще – забей на вышесказанное. Просто автор злобный пафосный мудак, и ему было скучно.
В колонках играет: Catharsis - Возьми Меня К Воротам Вавилона

LI 5.09.15

У ночи - огненная кровь,
Так высечем искру.
Пусть капля красная сверкнет,
Взовьётся на ветру,
Пусть степь тревожно загудит,
На струнах трав звеня,
Пусть истекает кровью тьма,
Пусть истекает кровью тьма -
Пускай -
До наступленья дня!

Ударом звонкой тетивы
Мы в темный небосвод
Запустим ярую стрелу -
Пусть тучи подожжет.
Она горящим острием
Оставит шрам во мгле,
Чуть напевая на лету,
Чуть напевая на лету -
И мы,
Мы подпоем стреле!

Пусть пламя дыбится стеной
И стонет степь вокруг!
Так прыгнем, друг, через костер,
Не разжимая рук,
Пусть в миг полета над землей
Сквозь искры, жар и дым
В огне омоются сердца,
В огне омоются сердца,
Чтоб ночь
Не прикоснулась к ним.
В колонках играет: Дорога Водана - Сквозь Огонь

LI 5.09.15

http://aeterna.ru/test.php?link=tests:8854

Я получился Мраком(кто сомневался? :) ) :

Поздравляю! Вы — Мрак
Вы не знаете равных в бою, можете оборачиваться волком, а кроме того умеете хранить любовь и быть верным как никто другой

В колонках играет: Тролль Гнёт Ель - Каменный Эль

LI 5.09.15

Гетеросексуалист


Как будто горькое вино,
Как будто вычурная поза,
Под шум хмельных идей
Пришла мечта о ней,
Как будто роза под наркозом.

Да, я люблю. Да, я люблю.
Об этом песни я пою
И петь не надо о другом:
Мы о другом споём потом.
А я люблю, а я люблю
И удержатся не могу.
Я оптимист, я оптимист,
Я гетеросексуалист.

Меня уводит в темноту
Счастливая меланхолия
И пусть жестока плеть
Я не устану петь
Её потрёпанное имя.
В колонках играет: Агата Кристи Гетеросексуалист
Текущее настроение:

LI 5.09.15

Наконец то дошел смысл высказывания...
В колонках играет: Ольга Арефеива - Эх,ухнем

LI 5.09.15

БРЕК РОТ

В двадцать лет он с отрядом десантников прошел Огненный
Пояс, в двадцать три нес вахту на Черных Болотах, а еще через
год уже сражался с упырями в зоне экватора. Когда пришло время
возвратиться в Город, он уже находился на самой передовой базе
Расширения, куда попадали только те, кто прошел все испытание
безупречно.
Команда провожала его... бурно. Закатили пирушку,
обнимали, били по спине. Пора! За тридцать лет жизни накопил
достаточно ценную генетическую информацию, теперь передай ее
дальше в будущее. Это долг каждого полноценного члена общества.
Командир выстроил отряд, сказал громовым голосом:
-- Ты здоров, Брек Рот. Потомки не будут стыдиться такого
пращура. Вместе с нами прошел огонь и воду, медные трубы и
чертовы зубы, горел в пустынях, тонул в болотах, замерзал в
ледяных провалах!
-- Ура! -- заорал кто-то.
-- Ура! -- подхватили дюжие глотки.
-- Ура!
-- Ура!!!
Брек Рот слушал внимательно, сердце его билось ровно.
-- Ты познал цену дружбе,-- продолжал командир,--
мужеству, благородству, знаком с требованиями Чести и Долга.
Пора, дружище, передать накопленные качества организма дальше.
Да-да, в будущее! Пора продлить себя в детях. Увы, пока что это
единственный способ достичь бессмертия...
По возвращении в Город Брек Рот сразу же отправился в Клуб
Ветеранов. Странно и непривычно идти по тихим улицам,
любоваться деревьями и закатами трех солнц! На плече нет
тяжелого автомата, нет за спиной огнемета, да и не нужно каждое
мгновение опасаться прыгающего растения, или стреляющей ядом
змеи.
Здесь навсегда отвоевано место у хищного мира, здесь Город
-- в самом центре расширяющегося мира!
Секретарь Клуба Ветеранов, сам в свое время побывавший с
лучеметом в руках в зонах Огненного Пояса и Черных Болот,
встретил его уважительно, ибо Брек Рот сумел пройти больше
ступеней Освоения. Он тут же выделил новоприбывшему хорошую
квартиру, велел обращаться при малейшей надобности.
Через пару дней Брек Рот, выбрал подходящую юную особь
противоположного пола, оглядел бегло и привел в свой дом.
Неважно, что она оказалась худой, бледной и боязливой. Не
пещерный век -- сила и крепость мускулов решающего значения не
имеют, а так юная женщина вполне подходит ему в жены.
Эли, так звали его женщину, целыми днями просиживала у
окна, глядя в сторону родительского дома. Грустная, с большими
печальными глазами, она и на Брека Рота смотрела только
исподлобья. В первые дни она вовсе забивалась в уголок, не
сразу освоилась, не сразу научилась управлять кухонным
автоматом. Впрочем, Брек Рот, привыкший за время освоения новых
земель к концентратам, к еде оставался равнодушным, по-прежнему
признавал белки, жиры и углеводы, а в каком виде они приходили
-- особо не привередничал.
Однажды по возвращении из Клуба Ветеранов он обратил
внимание, что Эли еще больше похудела, ее носик заострился, на
щеках выступили красные пятна, белокурые волосы виться
перестали, безжизненно распрямились, даже ее небесно-голубые
глаза потускнели...
Он удовлетворенно хмыкнул. Семя брошено в благоприятную
почву, уже начинает прорастать. Новая особь, то есть, его
ребенок, принялась строить собственный организм. Естественно,
из подручного материала, которым является материнское тело.
Эли ходила с трудом, ей было плохо. Начиналась
Метаморфоза. Организм перестраивается, заработали новые железы,
в кровь поступают новые гормоны... Скоро изменится внешность,
характер, привычки... Вместо этой самочки, как ее... Эли, будет
совсем другая женщина.
Он взглянул внимательнее. Эта худенькая малышка
исчезнет... Когда ее отвезут в Дом Окончательной Метаморфозы,
он ее больше не увидит. Собственно, никто оттуда еще не
возвращался прежним.
И вдруг странное, доселе никогда не испытываемое чувство
начало заползать в сердце. Пораженный, он немного ослабил
волевой контроль, и ощущение потери разрослось, охватило всего.
Чувства боли были настолько непривычными, сложными, что он даже
не пытался унять, ибо первая заповедь Освоителя Новых Земель --
понять, разобраться, а как в этой сумятице чувств разобраться?
Что подавить, а что оставить?
-- Эли...-- позвал он.-- Иди сюда.
Она поднялась, послушно приблизилась и встала перед ним.
На него дохнуло детством, незащищенностью. Она стояла перед
ним, опустив руки, ее живот уже немного увеличился.
Он неожиданно для себя привлек ее, прижал к груди.
Странное, никогда ранее не испытанное чувство нахлынуло с такой
взрывной, ударной силой, что он услышал звон в ушах, в глазах
на миг потемнело, а когда сознание прояснилось, он уже был в
кресле, а она сидела у него на коленях, тонкие бледные руки
обхватывали его загорелую шею, и теплое дыхание щекотало ему
ухо:
-- Я давно люблю тебя, Брек Рот. Только ты ничего не
замечал.
-- Что же делать? -- спросил он и сам удивился своему
жалкому писку, так непохожему на прежний звучный и сильный
голос.-- Я не хочу тебя потерять.
-- Брек Рот...-- сказала она тихо и замолчала.
-- Что? -- сказал он потерянно.
Сильный и всегда уверенный, ни разу не дрогнувший даже
перед чудовищными квазирастениями Темного Мира, он впервые не
знал, что делать.
-- Брек Рот,-- повторила она,-- нам остается только ждать.
-- Ждать?
-- Да. Я понимаю тебя... Я счастлива. Я люблю тебя, но
люблю и будущего ребенка. Прости, мой повелитель, но я и сейчас
не знаю, кого люблю больше.
Он вздохнул, судорожно прижал ее голову к своей груди. Эли
закрыла глаза и затихла.
С каждым днем он находил в ней что-то новое. Он выполнял
все ее желания, старался предугадать возможный каприз, а их
было много. Будущий ребенок с каждым днем становился
требовательнее. Эли вдруг принималась грызть молодые веточки,
глотала известняк, однажды пила кислоту в немыслимых для
организма концентрациях...
И вот его весна кончилась.
Эли увезли в Дом Окончательной Метаморфозы.



Он два дня метался затравленным зверем по комнате, потом
выскочил на улицу. Вдоль проезжей части неслись колеблющиеся
воронки перегретого воздуха, на площади вздымалось сухое марево
горячей пыли. От металлических деревьев падали призрачные тени:
летом по небу метались три-четыре солнца. На улицах пусто,
редко кто выйдет в такую жару на открытое место.
Брек Рот шел посреди дороги. В зоне Огненного Пояса было
жарче, к тому же здесь нет прыгающих ядовитых растений... но
есть страшное многоэтажное здание, к которому он приближался с
каждым шагом, -- Дом Окончательной Метаморфозы!
Он, замедляя шаг, прошел вымощенную камнем площадь. Сердце
стучало часто. Дом вырос, занял половину неба, заслонил собой
весь мир.
Ворота распахнулись только к концу дня. Брек Рот ринулся
вперед. Навстречу. двигалось около сорока женщин с детьми на
руках. Странно, только у двух-трех лица казались опечаленными,
а ведь им всем придется вживаться в мир заново. Правда, Город
взял на себя заботу о матерях, отныне каждая имеет свой дом и
средства к существованию...
В переднем ряду матерей шла приземистая тяжелая женщина с
орущим младенцем, далее -- жгучая брюнетка с подчеркнуто прямой
спиной и горделивой походкой, рядом держалась бледная белокурая
девушка, смутно напоминающая Эли, а крайней шла миниатюрная
рыжеволосая женщина с не по росту огромным свертком в руках...
Брек Рот всмотрелся в них, впился взглядом в следующий
ряд, в следующий... Женщины, много женщин, все чужие женщины!
Он чувствовал к ним непривычное сострадание, словно все они
были его младшими сестрами, которых надо защищать, но глаза все
отыскивали и отыскивали ее, единственную...
Кто-то взглянул сочувствующе, и тут Брек Рот снова
посмотрел на брюнетку: Та двигалась уверенно, стройные ноги
легко несли гибкое плотное тело. На прямую спину ниспадает
роскошная черная грива великолепных волос, черные миндалевидные
глаза выглядят глубокими и загадочными, губы -- вызывающе
яркими и припухшими...
И вдруг черты незнакомого лица словно растопились. Брек
Рот в немыслимом озарении увидел другим зрением, внутренним, о
каком никогда и не подозревал, да и от других не слышал --
увидел Эли...
Он облизал пересохшие губы, негромко позвал:
-- Эли!
Брюнетка чуть повела глазами, но продолжала идти вместе со
всеми. Брек Рот догнал ее, пошел рядом.
-- Эли, -- повторил он, -- я узнал тебя.
Брюнетка молча двигалась вместе с остальными матерями. Ее
тело было как жидкий огонь, смуглая кожа резко контрастировала
с бледностью женщины, что шла рядом.
-- Эли, -- сказал он настойчиво. -- Я узнал тебя!.. Я
узнал тебя, понимаешь?
Она повернула к нему лицо, и он увидел, что румянец
сменился бледностью. Вдруг из ее изумительных глаз брызнули
слезы, она свободной рукой обхватила его за шею.
-- Брек Рот, -- сказала она со вздохом, -- ты все-таки
узнал меня... Ты узнал!
-- Узнал, -- повторил он. -- Пойдем домой. И больше сюда
-- ни ногой!
Она остановилась, пораженная:
-- Ты... ты берешь меня с собой?
Матери молча обтекали их с обеих сторон, вскоре они
остались одни.
-- Конечно, -- выдохнул он.
-- Но я... другая.
-- Нет.
-- Другая, Брет Рот.
-- Нет!
-- Я думаю иначе, чувствую иначе...
-- Я знаю, что ты моя прежняя Эли.:
Ее слезы мгновенно высохли. Брек Рот взял завернутого
младенца, другой рукой подхватил ее под руку. Он все еще не
решался как следует взглянуть ей в лицо.


В первый же день Эли перестроила квартиру, полностью
заменила мебель, перекрасила стены и потолок в яркие цвета.
Свои любимые сентиментальные романы с недоверием повертела
перед глазами, затем с отвращением швырнула в утилизатор.
Быстрая в движениях, веселая, она невзлюбила торчать дома,
и Брек Рот вынужденно таскался с нею по Городу, посещал
выставки, аттракционы, спектакли, соревнования, увеселительные
заведения, бывал в гостях -- Эли заводила знакомства мгновенно,
-- узнал жизнь Города доскональнее, чем когда-либо.
Странное дело, ему с Эли было уютно и весело в
ресторанчиках, куда брезговал заходить раньше, на выставках
узнал немало интересного, вплоть до бескровных способов
сдерживания квазирастений на Рубеже -- Эли таскала его и в
технические салоны, -- а новые знакомства вовсе не оказались
обременительными: Эли чутьем находила веселых и вместе с тем
достойных людей, среди которых оказалось несколько
высокопоставленных ученых, деятелей Расширения.
Даже любовь для него открылась с неожиданной стороны...
И жил он в новом мире, жил в незнакомом знойном лете, но
однажды острое чувство утраты заставило сказать:
-- Один ребенок... А если с ним что-либо случится? Я
потеряю шанс на бессмертие. На это не имею права... За мной --
тысячи поколений! Каждый из предков оттачивал мысль и
тренировал тело, чтобы послать в будущее достойного
представителя вида. Я не имею права ставить под удар эстафету
поколений...
В ее глазах блеснула искорка. Через месяц он увидел
красные и желтые пятна на ее чистом лице. Он закусил губу,
побледнел. Она со вздохом сжала ему пальцы:
-- Ты не ошибся...
Спазмы сжали ему горло. Он передохнул с трудом, сказал
тяжело:
-- Но ведь так... я тебя потеряю.
Она мотнула головой. В широко расставленных и темных, как
лесные озера, глазах сверкнул огонек не то отчаяния, не то
вызова.
-- Мы и так перехитрили судьбу! Мы ведь были вместе
снова... Не отчаивайся. Я люблю тебя, но это... жизнь, Брек
Рот. Не всегда такая, какой нам бы хотелось.
Он потрогал ее пышные волосы, склонился поспешно над ее
лицом, чтобы она не увидела его покрасневшие глаза. Сердце
сжало болью, и он знал, что отпустит не скоро. Если отпустит
вообще.
Когда он вез ее в Дом Окончательной Метаморфозы, холодный
ветер гнал по дороге желтые листья.
Пришла осень.


Он ухитрился взобраться по вертикальной стене, заглянул в
зал. Ни одна из женщин не смотрела в его сторону: все стояли
лицом к руководству Города, тот в этот момент напыщенно говорил
о великом вкладе в дело Расширения... Брек Рот висел на
кончиках пальцев, чувствуя, как немеют фаланги, с отчаянием
шарил взглядом по женским лицам. Ни одна не походила на Эли. Ни
на хрупкую и робкую, ни на страстную и жаркую. Даже отдаленно
не походит!
Он спрыгнул, больно ушиб колено и, прихрамывая, заспешил к
воротам. Вскоре массивные засовы загремели, тяжелые створки
медленно пошли в стороны, донеслись приглушенные расстоянием
звуки старинного гимна.
Через ворота выходили женщины. У каждой на руках покоился
аккуратно спеленатый ребенок. Все безучастно обходили Брека
Рота, который метался, хромая, с надеждой заглядывал в
спокойные лица.
И вдруг словно кто-то толкнул его в спину. В сторонке к
стоянке экипажей шла русоволосая женщина с крупными ясными
глазами. Движения ее казались слегка замедленными, вся фигура
излучала покой, тепло и ласку.
-- Эли!
Он сглотнул и снова крикнул:
-- Эли!!!
Женщина спокойно протянула ему руку и сказала просто:
-- Ты снова нашел меня, Брек Рот...
-- Я нашел тебя, Эли!.. И, клянусь, никогда не отдам.
Ее большие ясные, как день, глаза спокойно встретили его
полубезумный взгляд, прошлись по бледному измученному лицу.
-- Брек Рот, -- сказала она и повела ладонью по его
небритой щеке, -- я совсем другая.
Он задохнулся от неожиданной ласки. Знал, что женские руки
могут быть нежными и трепетными, узнал и то, что могут быть
горячими и страстными, но что могут бить такими ласковыми и
успокаивающими...
-- Ты моя Эли!
-- Нет, Брек Рот. Ничего общего. Я не понимаю, как можно
было целыми днями носиться по выставкам, смотрам,
соревнованиям, презираю ее взбалмошность, осуждаю визгливое
веселье... Извини, но я совсем другая. Ну а девичество вообще
помню как смутный сон.
-- Ты любишь меня? -- спросил он с надеждой.
-- Да, -- ответила она так же просто, -- я люблю тебя.
Он взял у нее из рук ребенка и подозвал экипаж.


Брек рос и воспитывался без матери, как и положено
будущему Покорителю Диких Земель, потому не знал материнской
заботы, но сейчас в свои тридцать три года впервые ощутил уют,
ласку... Эли прекрасно готовила, и он впервые обнаружил с
изумлением в ежедневном поглощении пищи иные достоинства, кроме
зарядки калориями.
В костюмах, которые связала Эли, он готов был и спать,
настолько нравились, но для сна она приготовила другие,
восхитительно мягкие и неправдоподобно удобные одежды. По
комнате ползали два маленьких веселых человечка, приставали,
требовали внимания, но -- странное дело! -- возле них отдыхал
еще больше.
Даже мебель она заменила полностью, стены выкрасила в
мягкие спокойные тона. Он чувствовал, что в этой его квартире
он впервые по-настоящему отдыхает, с души спадает корка
усталости, раздражения, приходит блаженный покой.
Не скоро появилась тревожная мысль, но однажды повертелась
на языке и сорвалась:
-- У нас двое детей... Нас двое, и мы дали двоих. Увы, не
все доживают до брачного возраста, не все из добивших женятся,
не у всех женившихся бывают дети... Нужно хотя бы троих детей
на семью, чтобы население не уменьшалось. Клянусь тебе, Эли,
это в последний раз!
Она обняла его, ее губы были мягкими и теплыми.
-- Меня убеждать не надо. Сама любовь -- порождение этого
инстинкта. У нас будет третий ребенок, Брек Рот.
Вскоре лицо ее покрылось красными пятнами. В оставшиеся
дни она заботилась о его будущей жизни... Чтобы ему было удобно
с последующей женщиной. Кем бы она ни была. Эта новая черта ее
характера потрясла его, заставила выскочить из дома, пряча
покрасневшие глаза, где стояли слезы. Если в первый раз она --
впрочем, она ли это? -- готова была умереть вместе с ним, во
второй раз -- красиво погибнуть за него, то сейчас
самоотверженно заботилась о его будущей жизни...
И снова боль сжала ему сердце. Какой она будет? Останется
величавой красавицей Севера или вернется к прежнему состоянию
знойной южанки? Превратится в робкую девчонку, которую привел в
дом, даже не спросив ее имени? Или характеры сольются? А может,
откроются совершенно неведомые тайники женской души?
Когда он вез ее в Дом Окончательной Метаморфозы, подул
ледяной ветер, и с неба сорвались первые снежинки.
Наступила зима.
В колонках играет: Reagent - Пчелы
Текущее настроение:

LI 5.09.15

Твой новый мир

Музыка - В.Дубинин, Слова - М.Пушкина


Ты мечтал родиться
Сотни лет назад
Биться на турнирах
В блеске черных лат...

Закат багровой краской
Твой бы красил щит,
И враги бы знали -
Ты лишен души

Так ты мечтал
С утра и до утра

Все меняет время -
В Мировой Сети
Ты - бессмертный воин
Лучше не найти!

"Найти и уничтожить!" -
Твой девиз такой
Трупы и руины,
Кровь течет рекой -


Идет игра
С утра и до утра

И не знает боли
И прощальных горьких слов
Это самый новый из миров!

Твой новый мир,
Ты верил в него,
Обрекая на гибель врагов,
Твой новый мир,
Твой храм на крови,
Он всегда будет только твоим,
Твой новый мир!

Все меняет время -
Залпы батарей,
Под огнем идешь ты
По чужой земле

Земля пропахла кровью,
Снайпер метко бьет,
Падаешь убитый,
Небо все твое!

Идет война
С утра и до утра

Пуля ставит точку -
Знак прощенья и любви,
Новый мир останется твоим!
В колонках играет: Ария - Викинг

LI 5.09.15

ГЛУБОКИЙ ПОИСК

Неудобства начались с первых же минут. Администратор почему-то очень
уж тщательно изучал мою трудовую книжку, трижды перечитывал анкету.
Естественно, это меня раздражало. Мне пятьдесят пять лет, доктор наук, у
меня ряд серьезных научных работ. Я не отвечаю за того балбеса, каким был
в шестнадцать лет, когда бросил школу и завербовался в Коми АССР на
лесоразработки. И ничего общего также не имею со слезливым юнцом, который
после несчастной любви - тьфу! - едва не покончил с собой, бросил
прекрасный вуз, только бы не встречаться с предательницей, после чего два
года работал на подсобных работах, разгружал вагоны. Но это все, как и ряд
других вывихов молодости, отмечено в трудовой, закреплено печатями. И для
бюрократа это важно.
- Да, - сказал администратор медленно, - вы успели
попутешествовать...
- Последние пятнадцать лет я работаю на одном месте, - ответил я
сухо. - Извините, но я глубоко разочарован своим визитом. Мне очевидно
послышалось, что речь шла о каком-то важном эксперименте. Теперь я вижу,
что я зря теряю время, которого у меня не так уж много. До свидания.
Я поднялся, коротко поклонился. Администратор изумленно вытаращил
глаза. Я сунул трудовую книжку в карман и быстро направился к двери. Он
догнал меня уже у самого выхода.
- Ну что же вы так? - сказал он удивленно, ухватившись за мой рукав.
- Зачем же так круто? Я не спрашиваю о ваших работах, потому что и так
хорошо их знаю. Изучил даже, хотя не все понял. Мы тоже считаем вас в
числе наиболее обещающих ученых, потому и обратились к вам с предложением
принять участие в эксперименте! Мы собрали о вас данные...
- Любопытно бы взглянуть, - остановился я.
- Э-э, такое всем любопытно. Человек больше всего любит читать про
себя! Это исключено. Впрочем, после окончания эксперимента... не
понимаете?
Смешно, но я попался именно на эту удочку. Очень хотелось прочитать,
что же думают обо мне коллеги, друзья, родственники. Каким я выгляжу со
стороны? Какое впечатление произвожу?


Заведующий лабораторией Жолудев вошел в мою комнату замедленно, с
осторожностью. Я уже слышал, что у него под сердцем застряла пуля, давит
на какой-то клапан. Жизнь на волоске, но на операцию не идет: организм
изношен, не выдержит. Десять лет работы врачом в арабских странах не
прошли даром, а в благодарность - автоматная очередь в упор от
террориста... И то счастье, что выжил!
- Давайте я сразу введу вас в самую суть, - сказал он бесцветным
голосом. - Мы, как вы слышали, кафедра экспериментальной психологии...
Избавлю вас от научных терминов, ибо на языке нормального человека мы
занимаемся усовершенствованием человека.
- Ого, - казал я саркастически. - И далеко продвинулись?
- Не смейтесь. Я же сказал, что занимаемся, но не сказал, что
добились чего-то. Человек - это не новая модель телевизора или
холодильника. Да и мало кто знает, что такое - усовершенствовать.
Спортсмены тоже совершенствуют, так они говорят, но мы-то знаем что их
усилиями здоровые дети, которые могли бы вырасти учеными, писателями,
музыкантами, попросту превращаются в дебилов с огромными мускулами...
Бесстрастности хватило ненадолго, он заговорил горячо, обидчиво, я
невольно ощутил симпатию. К неудачникам всегда чувствуешь симпатию, к тому
же я и сам разделял его отношение к спортсменам. Не только потому, что
меня самого природа обделила если не ростом, то тугими мышцами, пришлось
самому наращивать.... А если и потому, что с того? Все равно спортсменов
не люблю.
- Если не поздно посовершенствоваться, - сказал я, - то я готов.
Да-да, это не спорт, человек может и должен совершенствоваться до конца
жизни. В чем заключается эксперимент?
- Несложен, уверяю вас. Вас поместят в отдельную комнату, уложат в
ванну с особым раствором, чтобы уравновесить гравитацию. Земное тяготение,
говоря проще. Вы не должны чувствовать тела, это отвлекает... Температура
будет подобрана так, чтобы не жарко, и не холодно. Словом, будете парить в
невесомости подобно космонавту. Кормить будут подготовленными
растворами... Это совершенно безболезненно, уверяю вас! Прямо в кровь. Но
вы ничего не почувствуете.
Я кивал, запоминая. Спросил настороженно:
- Но что я должен делать?
- Искать контакты, - ответил он просто. Перехватив мой недоумевающий
взгляд, пояснил. - Есть гипотеза... уже почти теория, что наш мозг
способен выходить в подпространство... Назовите его гиперпространством,
внепространством или как угодно, но суть в том, что мозг способен уловить
больше, чем самые сверхчувствительные приборы. И мы очень на это
рассчитываем.
Я спросил в приподнятом расположении духа:
- Хорошо бы... Но почему я? К вам, как я знаю, ломились многие.
Он развел руками, в глазах появилось странное выражение, тут же
исчезло. То ли хотел сказать, что я лучше, то ли еще что, но выражение
глаз почему-то напомнило мне, с каким видом администратор листал мою
трудовую книжку.


Я полагал, что день-другой буду привыкать к ванне, растворам, но едва
меня опустили в эту теплую воду, как сразу перестал ощущать тело. А когда
закрывал глаза, то ощущал себя, как, наверное, чувствовал бог-творец,
зависший в черной пустоте.
Иногда становилось страшновато, я распахивал глаза, белый потолок и
угол стены действовали успокаивающе. Веки опускались будто сами, снова
погружался в полусон-полудремоту. В темноте плавали цветные пятна, круги,
кольца, иной раз чудилось, что со мной пытаются установить контакт, я
бросался мысленно навстречу... и всякий раз видел, что это очередные
глюки.
Но к концу недели показалось, что нащупал во тьме нечто живое. В той
странной черноте нет расстояний, я не знал - рядом ли это нечто или же за
тридевять галактик, но тут же бросился жадно пробиваться сквозь непонятные
барьеры, страстно взывал к чужому разуму, чувствам, мысленно заверял в
дружелюбии...
Ответ пришел смутный, не словами и не образами, а скорее чувствами:
- Кто... кто это?
- Я, - закричал я, - человек разумный!.. Мыслящее существо...
дружелюбное и открытое... Я хочу с тобой общаться!
Некоторое время я ощущал только красновато-розовое свечение, потом
оформилось нечто, что я с некоторой натяжкой назвал бы даже образом:
- Кто... откуда... Какой?
Торопливо, захлебываясь словами и мысленными образами, я спешно
передал, что я - человек, двуногий, с планеты Земля, что вертится вокруг
Солнца, а Солнце эта такая звезда, что вертится на заднем дворе одной из
захудалых галактик, а та галактика находится на краю Метагалактики... Еще
нес какую-то чушь, ибо не силен в астрономии, но я просто боялся потерять
контакт, потому вываливал и вываливал уйму информации, пока ответ не
пришел настолько ясный, что я поперхнулся на полуслове-полуобразе:
- Понятно... Землянин. Русский. Эксперимент в лаборатории Жолудева...
Я едва не утонул в ванне, настолько удивился, начал барахтаться, но
контакт не оборвался, связь чувствовалась, наконец я сказал растерянно:
- Если вы это знаете...
- Еще бы, - ответил мысленный голос. Я уловил в нем досаду. - Вместо
того, чтобы отыскать братьев по Разуму, мы отыскали друг друга...
Интересно, сколько нас лежит в ваннах, вслушивается и внюхивается?
Я пробормотал:
- Жолудев мне ничего не говорил...
- А вы спрашивали?
- Н-нет...
- И я не спрашивал. Да и какая разница? Чем больше выйдет на поиск,
тем больше шансов..
Голос то слабел, то усиливался, но слышимость оставалась достаточно
четкой, я слышал чужой голос даже сквозь шум крови в висках.
- Но это уже шажок, - сказал я, скрывая разочарование. - Я что-то не
слыхивал, чтобы люди могли обмениваться мыслями... Или хотя бы образами.
Может быть, надо сперва научиться понимать друг друга, а потом пробовать
понять чужих в космосе?
- Это аллегория, - ответил голос уверенно. Я сразу представил себе
человека средней молодости, сильного и уверенного в собственной правоте,
успевшего сделать карьеру, пусть не самую высокую, но обогнавшего
одноклассников, а сейчас идущего к цели уверенно и напролом. - Но будем
искать... Время у нас еще есть...


Жолудев если и удивился, что мне удалось установить мысленную связь с
таким же испытуемым, то не отреагировал ни положительно, ни отрицательно.
Просто кивнул, поинтересовался не кажется ли вода холодной, не добавить ли
соли, а когда ушел, я с новой энергией бросился искать голоса в черноте
подпространства.
Второй, кто откликнулся на зов, был такой же испытуемый. Я ощутил
сильное разочарование, потом пришла успокоительная мысль, что если
кого-то, скажем, в Австралии положить в ванну с таким же подобранным
раствором, то и с ним свяжусь... может быть. Пусть не космос, но все
откроется возможность мысленной связи через континенты. А там, глядишь,
можно будет научиться и без ванн...
Жолудев однажды сказал благожелательно:
- Не истязайте себя так... Может быть, как раз в момент расслабления
получится лучше. Кроме того, нелишне посоветоваться... обменяться
опытом... или хотя бы впечатлениями с теми, с кем удалось связаться...
Хотя, гм, вам они могут не понравиться...
- А кто они? - насторожился я.
Жолудев пожал плечами, взгляд ушел в сторону:
- Понимаете ли... Нам важна психика... Нам не важно, кем человек
работал, какую музыку любит.
- Понятно, - прервал я. Не люблю, когда в разговоре мелькают
"понимаете ли", "знаете ли", "видите ли", это крайне невежливо, культурный
человек никогда не оскорбляет этими словами собеседника. - Мне тоже не
важен пол, возраст, и кто сколько сидел в тюрьме. Но если они лежат вот
так же в ваннах с теплой водой, мне есть о чем с ними переброситься
словцом. Если, конечно, это не нарушит чистоту эксперимента.
- Не нарушит, - ответил Жолудев.
Он чуточку замялся, я тут же спросил настороженно:
- Что-то не так?
- Нет-нет, все в порядке, - сказал он поспешно. - Только крохотный
пустячок... У меня просьба... Вы называйте их по номерам, хорошо?
- Хорошо, - ответил я с недоумением. - Если это важно...
- Важно, - улыбнулся он. - Вдруг да в минуту откровенности вы
исповедуетесь друг другу в каких-то грешках... Пусть не стыдно будет
потом. Вы друг друга не знаете!
- Обещаю, - сказал я. - И это все?
- Все, - ответил он со странной улыбкой.


На этот раз я сосредоточился на первом голосе, представил его
интонации, образ того человека, и, к моей радости, через минуту негромкий
голос произнес:
- Я слышу вас...
- Здравствуйте, - сказал я, ощущая некоторую неловкость, потому, что
я с людьми схожусь не сразу и не легко. - Я подопытный экземпляр... будем
считать меня номером седьмым. Просто так, мне эта цифра нравится. Как
здорово, что можно мысленно выбирать с кем вступить в разговор... Я ведь
уже нащупал еще одного... Как у вас дела? Я за неделю пока не продвинулся
ни на ангстрем.
- Я тоже, - ответил голос. - Чувствую слабость. Долго не мог понять,
что со мной происходит и где я нахожусь. Перед глазами и сейчас еще иной
раз плавают пятна...
- Эк вас взяло, - посочувствовал я. - У меня уже проходит... Сперва
тоже был как в тумане, потом все вернулось в норму.
- Завидую. А я все еще ошарашен. Говорите, вы отыскали еще одного?
- Надеюсь, отыщу и еще... Это намного проще, чем нащупывать мысли
разумных осьминогов в другой вселенной.
Он хохотнул, я ощутил его веселье. Следующий партнер, которого я
условно назвал номером первым, еще больше обрадовался моему звонку. Голос
у него был молодой, и я по интонации и ряду высказываний понял, что
разговариваю с крепким парнягой, который больше заботится о своей
спортивной карьере, чем о мировых проблемах. Точнее, о мировых проблемах
не думает вовсе. Между тренировкам клепает девок. Вот и все.
Открытие меня обескуражило. Не ошиблись ли экспериментаторы? Но
открытия на меня просто сыпались: в тот же день к вечеру я ощутил среди
бездн пространства еще чье-то присутствие, жадно прильнул, вошел в
контакт. Ответил мягкий голос:
- Кто здесь?
- Здравствуйте, - сказал я. - Похоже, судя по слышимости, мы все из
одной группы... Лаборатория Жолуева? Как двигаются ваши дела?
- Средне... - ответил голос с заминкой. - Я пробовал входить в
самадхи асампрайната, чтобы уловить Зов, но много помех...
- Вам удается что-нибудь сделать? - воскликнул я. - Поздравляю!
- Пока поздравлять рано. Только смутно чувствую эту дорогу, нащупываю
ее сквозь тьму, но еще слаб... Однако же другие великие проходили?
Находили путь к воссоединению с Мировым Разумом?
Он еще говорил что-то о Шамбале, парапсихологии, эзотерических
науках, но я не слушал, я ждал только паузы, чтобы вежливо закончить
разговор. С этим испытуемым все ясно. Я сам в средней молодости переболел
подобной глупостью, да и сейчас нередко встречаю людей образованных и
вроде бы не абсолютных идиотов, которые на полном серьезе верят в НЛО,
телепатию, тибетские тайны и прочее-прочее. Хорошо, хоть перестали
говорить о бермудском треугольнике, снежном человеке и деревьях -
людоедах!
Ночами спал теперь мало, мозг уже не ломился по космосу в поисках
барьеров, мысли рассеянно блуждали. Интересно, у соседей успехи такие же?
Или у кого-то намечается прогресс? Правда, после первого контакта как-то
отпало желание с ними общаться. Не то, что именно отпало желание, но я
как-то сразу ощутил, что никто из них не откроет Истину. Во всяком случае,
не откроет ее тот затравленный жизнью трус, который отчаянно надеется, что
вот-вот приедете барин, барин все рассудит. Из космоса барин, с НЛО. Да и
второй, спортсмен, как назвал я его условно, тоже мало вероятно, чтобы
что-то сделал в этой области. Слишком занят своими мышцами, а сила есть -
ума не надо. Я предпочел бы инвалида в соседней комнате. Те чаще
компенсируют физическую слабость духовной мощью.


Все-таки одиночество - штука малоприятная. Я с удивлением открыл, что
хотя я по природе своей человек некоммуникабельный, но к концу недели
начал общаться с коллегами. Правда, коллегами их было можно назвать только
с огромной натяжкой. Или, будучи наделенным особым чувством юмора, которым
я, увы, не обладал.
Один, как стало понятно с первого же разговора, был спортсмен.
Культурист. Усердно занимался изометрической гимнастикой, чтобы экономить
время. Рассуждал как удобно ею заниматься в городском транспорте,
незаметно напрягая группы мышц. Так, дескать, экономится уйма времени, а
дома можно заниматься штангой и гантелями. Я не спорил, хотя знал и другие
способы разумно расходовать время. Спорить было не о чем. Мы были более,
чем разные, как если бы он был для меня марсианином или говорящим
осьминогом.
Не спорил я и с другим, которого назвал для себя Мистиком. Прошло то
время, точнее - прошел тот возраст, когда я с пеной у рта доказывал людям,
что занимаются они абсолютной чепухой. Теперь я вижу, как я глупо
выглядел. Доказывать можно тем, кто верит в доказательства, а девиз этих
людей: "Важнее чувствовать, чем знать". Они не верят в то, что дважды два
всегда четыре, но верят в астральные миры, загробную жизнь, бессмертие
тибетских мудрецов.
Второй был Олегист или Мафусаилист. Я не сразу выбрал термин, а для
меня это важно - люблю точность, - ибо князь Олег хотел прожить как можно
дольше, даже отказался от своего коня, а древний патриарх, вообще,
каким-то образом ухитрился прожить свыше девятисот лет... Лучше бы
Олегист, даже с малой буквы, ибо этот князь в самом деле делал попытки
продлить жизнь, даже ценой нелегких ограничений, но я все же пришел
постепенно ко второму названию, инерция победила: Мафусаил более известен,
чем князь Олег.
Мафусаилисту не надо постепенно отказываться от коня, но он отказался
от всего, что грозило опасностью: от соли и сахара, кофе и чая, мяса и
мучного...
Кроме того, жестко блюл режим, не допускал недосыпания, избегал
стрессов, с женщинами не знался. Словом, растягивал жизнь, как резинку. В
загробную жизнь не верил, а смерти боялся, потому был мрачен, что не
способствует долголетию, завидовал всем, кто моложе.
Этот мне понравился меньше всех. Впрочем, мне здесь никто не
нравился, но к мафусаилисту я ощутил даже неприязнь.
Я связался с четвертым:
- Алло?.. Как дела идут у вас? Мы все, приходится признаться,
застряли.
Приятный грустный голос ответил:
- Может быть, к лучшему?.. Уж очень мы увлеклись технической стороной
дела. Машинная цивилизация заполонила землю, а нравственные аспекты
позабыты... Моря и океаны задыхаются от нефти и отходов, половина
животного мира уже истреблена начисто...
- Спасибо, - поблагодарил я, даже не дослушав, и вышел из контакта.
С этим вообще яснее ясного. Алармист. Апологет антисайонтизма, или
антисциентизма, как пишут в провинциальных изданиях. Член общества охраны
памятников старины. Призывает воспитывать народ историей. Призывает назад
к природе, в старое доброе время. Правда, сами они это называют - вперед к
природе.
Что за странный выверт у экспериментаторов?


Не шло дело и на третьей неделе. И снова мысли вернулись к странному
подбору команды. Не здесь ли ключ? С Мистиком еще можно как-то понять:
отчаянно стремится понять мировые константы, но как с остальными?
Спортсмен занят своими мышцами, мафусаилист вообще плюет на все и бережет
здоровье, алармист тянет в "старое доброе прошлое" с крепостным правом,
дикостью, эпидемиями...
Постепенно оформлялась идея, показавшаяся сперва невероятной. Мол,
остальные члены нашей команды подобраны только для того, чтобы каким-то
образом стимулировать мои мыслительные процессы. Я далек от того, чтобы
считать себя гением и ставить во главу угла, но как иначе все объяснить?
Явно же остальные не могут решить задачу! У нас это называлось "постучать
в дурака". То есть, когда уже зашел в тупик, придумать ничего не удается,
тогда спрашиваешь совета у дурака. Он тебе такое нагородит!.. И, как
всякий дурак, уверенно и с апломбом, что раздражает больше всего.
Начинаешь с ним спорить, опровергать, выдвигаешь доводы... и вдруг
натыкаешься на решение!
Конечно, так получается далеко не всегда, иначе в каждой лаборатории
держали бы по дураку на зарплате, чтобы директор и администраторы
полагали, что уж с ними-то ученые советуются на полном серьезе... Словом,
здесь этих испытуемых держат для того лишь, чтобы я мог отталкиваться от
их мнений, спорить, искать!


Приятнее всего было разговаривать с четвертым, я назвал его про себя
Технофилом. У этого - влюбленность в строгую логику, презрение к верящим в
НЛО, телепатию, жизнь после смерти, астрологию, Несси, тайные знания
древний... Только алгеброй гармонию! Других путей нет и быть не может.
Черт, тоже не очень-то приятный человек, уж слишком однобок, но все
же не такой дурак, как Мистик или Спортсмен.
Итак, еще раз. Что я имею? Вторую неделю лежу как Ихтиандр в теплой
воде, балдею, а в соседних номерах такие же дурни. Еще раз: первый -
Спортсмен. Культурист, занятие греблей на каноэ. Изометрическая гимнастика
в транспорте. Мячик в ладони. Женщины делятся на два типа: машки и клюшки.
Одни для показа, другие для гормонального тонуса. Помешан на рыцарстве,
хотел бы побывать мушкетером.
Второй: мафусаилист. Йога. Хатха и немного раджа. Сыроедение,
вегетарианство. Очищение, Здоровье. Попытка осознать мировые константы
через самадхи асампрайната. Мировой разум. Калпы. Отчаянные попытки -
проговорился, чуть не до инсульта, - понять мировые константы, пробраться
через чувство. Для него чувствовать важнее, чем знать. Идиот...
Третий - алармист. Контркультуртрегерство. Антинаука. Антисайонтизм
или антисциентизм, как пишут в провинциальных изданиях. Общество охраны
памятников старины. Воспитание историей. Назад к природе. Старое доброе
время.
Четвертый - технофил. Сразу начинает издеваться как над тупоголовыми
спортсменами, так и над трусами, что пытаются продлить жизнь на
год-другой, хотя какая разница во сколько откинуть копыта: в семьдесят или
семьдесят два? Зло высмеивает алармистов, что зовут назад в прошлое, но не
отказываются от телевизоров, холодильников, даже не переселяются из Москвы
в глухие деревни поближе к природе... Хорош, но уж лишком отказывает в
праве на жизнь всем дуракам и юродивым...


Еще неделю первые полдня бился в незримые стены, ломился в
подпространство, пытался установить контакты с существами других миров, а
вечером, уже одурев от усилий, беседовал с беднягами из соседних ванн. У
них, естественно, успехов было не больше, чем у меня.
Об эксперименте можно рассказывать долго, но когда к концу месяца
результаты все еще были на нуле, я сказал Жолудеву с неловкостью:
- Чувствую, я вас подвел... Месяц коту под хвост.
- Ничего, все не так быстро делается...
- Увы, - сказал я. - Это был мой отпуск, который я потратил на ваш
эксперимент. А от моей работы меня никто не освобождал.
Жолудев дернулся, даже слегка побледнел:
- Вы... дальше не хотите?
- Не могу, - признался я. - Уже и то, что я отказался ехать на
дачу... Да и то правда: копаться в грядках не люблю. Я все-таки дитя
асфальта. А вот работой пожертвовать не могу. Не обессудьте.
Жолудев уже справился с собой, ответил с вымученной улыбкой:
- Спасибо и на этом. Вы ведь на добровольных началах, бесплатно! А
сейчас плати за все... Денег на науку почти не отпускают. Что ж, полежите
еще несколько минут, вам помогут выбраться.
Двое дюжих медиков явилось быстренько, даже с их помощью в самом деле
выполз из ванны как дряхлая старуха. Обессилел, отвык от гравитации. Если
бы не их сильные руки, даже брюки натянуть бы не сумел.
Жолудев предупредил:
- Еще сутки придется потерпеть наше общество. Адаптация, то да се...
А завтра с утра вы уже дома.
- Да я мог бы и сегодня, - возразил я слабо. - Мне-то отдохнуть
несколько минут. Всего лишь обвыкнуться. Восстановить реакцию.. Я же не
полгода в невесомости на космическом корабле!
Жолудев покачал головой:
- Вы сами на моем месте поступили бы так же.
У него были мудрые, всепонимающие глаза. Я заткнулся. На самом деле
я, человек осторожный, на обратное привыкание отвел бы суток трое.


Полдня я валялся на мягкой постели, что казалась невыносимо жесткой,
с наслаждением потягивался, вслушивался в напряжение отвыкших от нагрузки
мышц. Обед был настоящий, хотя раньше я не назвал бы обедом полужидкую
манную кашу. Правда, и от этой порции на блюдце, что не насытила бы и
котенка, в желудке появилась приятная тяжесть.
Время тянулось невыносимо медленно. Когда Жолудев зашел проверить мое
самочувствие, я спросил:
- А как... остальные?
Он развел руками:
- Тоже.
- Не удается?
- Ну... у них, как и у вас, времени в обрез. Я же сказал, фонды
урезаны, мы держимся больше на пожертвованиях, помощи добровольцев. Наши
сотрудники - сплошь энтузиасты, живут на такую зарплату... Даже доктора
наук стыдятся подходить к кассе, когда зарплату получают наши слесари.
Он говорил что-то еще, отводил глаза, но я чувствовал фальшь в
голосе. На самом деле, как я понимал, тем людям уже нет смысла оставаться
а ваннах.
Стрелка часов подползла только к девяти вечера, а раньше утреннего
обхода меня точно не выпустят. Жолудев поднялся уходить, когда я
неожиданно для себя попросил:
- А нельзя ли... повидаться с моими коллегами?
Он удивился:
- Зачем? Вы ведь не ладили!
- А что еще делать? - спросил я. - Спать рано. Их, как я понимаю,
тоже не выпустят до утра. Вам не до нас. А мы хоть посмотрим друг на
друга. А то даже имен не знаем!
Он, как мне показалось, замялся в нерешительности:
- Уверены?
- Уверен, - ответил я. - Это ж ни к чему не обязывает! Как в купе
поезда. Можно и пооткровенничать, ибо каждый сойдет на своей станции,
больше никогда не увидимся.
- Если вы так уверены...
- Уверен, уверен!
- Если у вас нет предубеждения...
- Есть, - возразил я. - На самом деле я их всех презираю. Но я уже в
том возрасте, когда понимаю: не все могут быть такими, как я. И нельзя
ненавидеть других только за то, что они меньше умеют, меньше понимают.
Конечно, ни одного из них я не пригласил бы в гости, не стал бы общаться
там, за стенами этого здания. У меня есть свой круг... Правда, там я
словно окружен зеркалами: все мыслят так же, поступают похоже, оценки наши
обычно совпадают... Ну, это вам понятно. Не думаю, что у вас другой круг.
Вряд ли среди ваших близких друзей есть тупоголовые каратэки,
придурковатые йоги, помешанные алармисты.... Словом, вы организуете нам
встречу?
Он вздохнул, долго молчал, пристально глядя на меня. У меня в душе
начало появляться нехорошее предчувствие.
- Организую, - ответил он медленно. - Это... нетрудно. Дело в том,
Юрий Иванович, что все ваши невольные участники эксперимента находятся в
вас.
Он сказал так просто, обыденно, что я даже не вздрогнул, смотрел
бараньим взглядом. Но Жолудев остановился, ожидая моей реакции, и я сказал
с понятным неудовольствием:
- Простите, не понимаю. Я не очень хорош в иносказаниях, все-таки
человек точных наук...
Он грустно улыбнулся:
- На этот раз точнее не бывает. И Первый, и Второй, и Третий, и
Четвертый - это вы сами. Правда, в разные периоды жизни. Искатель
приключений до двадцати лет, мафусаилист в тридцать, технофил в тридцать
пять, алармист в сорок... Вы забыли? Стараетесь не вспоминать "ошибки
молодости"?
- Я не совсем понял вашу аллегорию, - ответил я нервно. - Но то у
меня были действительно потерянные годы. Если иной раз вспомню, то даже
спина краснеет! Но стараюсь не вспоминать.
Он возразил с живостью, глаза загорелись, а на щеках выступили
розовые пятна:
- Почему? Разве были по-настоящему позорные периоды, когда бы вы
увлекались чревоугодием, были бы болельщиком или бабником - теперь их
называют, если не ошибаюсь, "спортсменами"? Наркоманили, интересовались
мальчиками? К тому же это не аллегория, поймите! Вы в самом деле общались
с собой. В вашем сознании остались эти личности, вы их изолировали,
загнали в дальние уголки мозга. Но они есть. Они живут, существуют. Это
тоже вы. Не иносказательно.
Я замер, ощущая, как меня охватывает ледяная волна.
- Не понимаю, - выдавил я наконец. - Вы хотите сказать... Вы сказали,
что сумели как-то связаться с этими тупыми личностями...
- Да.
- И в соседних камерах никого не было?
- Не было и самих соседних камер. Вы были один. И разговаривали со
своими "Я" прошлых стадий развития. Да, человек нередко остается до конца
жизни на первой. Иные вскарабкиваются на следующую. Живут и умирают в
поисках продления жизни, йоге, оккультных науках и прочем-прочем...
Немногие проходят и через эту стадию, попадают в другую... Еще меньше тех,
у кого хватает сил перейти еще дальше... У вас, Юрий Иванович, этих стадий
больше, чем у многих. Потому мы вас и пригласили для эксперимента.
Я слушал потрясенно, вспомнил и странную ухмылку администратора,
который листал мою трудовую книжку. Значит, их как раз и привлекло то, что
я поколесил по стране, побывал, бывал бит сам и научился бить в ответ...
- И что же, - сказал я ошарашено, - сам эксперимент... поиски других
в гиперпространстве...
- Вы их нашли, - ответил он мягко.
- Я... искал их?
- Да. Человек - это и есть вселенная. Его психика, его мир... Их еще
познавать и познавать. Мы стоим на самом берегу океана. Мы не знаем ни
глубин, ни где другой берег.
Я пытался совладать с сумятицей в мыслях:
- Но... зачем?
Жолудев помолчал, словно затруднился с ответом, ответил с некоторой
натугой:
- Дело в том, что в лучшем случае каждый из нас только...
полчеловека, да где там полчеловека! Дай бог, чтобы хоть на осьмушку был
человеком! Увы, каждый из нас столько давил в себе хорошего... Погодите с
возражениями! Я тоже, как и вы, уверен, что я отсекал в себе отжившее,
глупое, неверное. Да только я знаю теперь, что эта уверенность ошибочна.
Мы всегда себя оправдываем. Всегда. Так уж устроена наша психика. Нужна
совсем уж большая катастрофа, чтобы мы признались в ошибке. Не в ошибочно
выбранном пути, а только в ошибке. Не в стратегии, в тактике. Разве не
так?
- Ну, - сказал я с неохотой, - есть разница, признать, что свалял
дурака, или признать себя дураком...


Когда он ушел, я, не в силах лежать, поднялся и заходил взад-вперед
по комнате, но быстро устал, снова лег и вперил глаза в потолок. Там было
пусто, в отличие от сумятицы в моей голове, снова вскакивал и метался,
натыкаясь на стены. Я уже понял, поверил Жолудеву, даже восхитился
чистотой и оригинальностью эксперимента. Вот только мотивы еще до конца не
укладывались в сознании, в душе...
И вдруг как ослепительная молния сверкнула в сознании. Я остановился
оглушенный, потрясенный. Так вот на что страстно надеется Жолудев!
Безумная идея, настолько безумная, что даже вслух ее не в состоянии
назвать, настолько нелепая, настолько дикая, противоестественная...
Я лег, расслабился, вогнал себя в состояние расслабления. В ванной
было бы легче, но теперь я знал, кто эти сильные и тупые личности, слепо
уверенные каждый в своей правоте и непогрешимости.
- Ребята, - сказал я охрипшим голосом, - да что же с нами... Если мы
понимаем... не один же я понял, посмотрите через меня и вы...
Я понимал, что это критический миг, ибо что понятно сорокалетнему,
того не понять школьнику младших классов, что с трудом понимает алармист
или технолюб, то с отвращением отвергает спортсмен, одинаково глухой как к
призывам одного, так и к стремлениям другого. А йог не только не способен
понять - извилин недостает, но и не захочет даже слушать.
Несколько минут тянулось томительное ожидание, заполненное отчаянной
надеждой и тревогой, трусливым опасением потерять свое крохотное "я".
Каждый из нас знал, что только он прав, а все остальные - дураки и полные
дебилы, даже если эти остальные - он сам на другой ступеньке. Неважно, на
более ранней или более поздней. Все равно идиоты, потому что прав может
быть только он, только я.
- Взгляните через меня, - повторил я настойчиво. - Не отвергайте
заранее... Только взгляните моими глазами... А потом решите! Каждый волен
остаться в своей скорлупе... Простите, в своем мире, единственно
правильном... Прошу вас, только взгляните...
И потом вдруг в мозг хлынул мощный поток чувств, мыслей. Первое
ощущение было стыд... Мне было стыдно, что я высокомерно презирал
алармиста, культуриста, мистика, технофила... Стыдно, что презирал других,
только потому, что они не такие как я, стыдно за других людей, которые
поступают точно так, как я еще несколько минут назад...


За час до утреннего обхода мы закончили слияние. Я поднялся, все еще
пошатываясь от хлынувших в мозг образов, цветных пятен. Перед глазами
двигались отдельные предметы, стены то отодвигались, то придвигались
вплотную, В висках покалывало, и тогда стена изгибалась, а когда я
задерживал дыхание - приближалась вплотную, и я трогал ее пальцами. Стоило
мне напрячься, и мне казалось, что я вижу сквозь стену. Или видел в самом
деле?
Потрясенно огляделся по сторонам. Я живу в этом крохотном мирке,
самом бедном из беднейших? А беден и ничтожен он только потому, что... Но
я же знаю, в самом деле теперь знаю, что в этом мире нужно делать в первую
очередь. Знаю даже то, что я в этом мире первый полноценный человек.
Единственный во всем мире!
Когда я поднес ладонь к замку, там щелкнуло. Собачка отодвинулась,
дверь распахнулась сама. Я вышел, дверь с легким стуком захлопнулась, а
три щелчка сообщили, что замок добросовестно вернул засов на место.
По коридору медленно шел Жолудев. Лицо его было бледно, под глазами
чернели мешки. Он тяжело дышал, хватался за стену.
Я прошел в двух шагах незамеченным, потому что хотелось
сосредоточиться на своих мыслях. Но одновременно я развернул его в
четвертом измерении и вынул пулю. Я шел дальше и, не оборачиваясь, видел,
как походка Жолудева постепенно стала увереннее, а по ступенькам он почти
взбежал.

В колонках играет: Многоточие - Они говорят

LI 5.09.15

Я, прошёл сквозь жар огня
Вслед пылала мне земля
Ветры пели гимны крови

Был, распят я средь толпы
Сброшен в лоно пустоты
Проклят был богами ночи

Я, отринул свет и тьму
Лишь огню теперь служу
Не блаженству и не боли

Средь, миров мой дом стоит
В нем очаг всегда горит
Манит многих против воли


Пламя играет, льётся свет
Прошлое тает, но надежды нет
Пламя играет, но надежды нет


Горн, раскалён, гудит в печи огонь лихих сердец
Ты никто, здесь я всему венец
Но пройдёшь сквозь дым и сам войдя в огонь поймёшь
Что есть свет и тьма


Я, хозяин всех путей
Межу днём и тьмой ночей
Прокуратор пантеона

В ночь идёте вы ко мне
По одной большой тропе
Что под сводом небосклона

Вы, должны пройти огонь
Либо сгинуть , либо вновь
Возродиться у истока

Я, хозяин всех путей
Душ кузнец и лицедей
Брат огня и грома


Пламя играет, льётся свет
Прошлое тает, но надежды нет
Пламя играет, но надежды нет

Горн, раскалён, гудит в печи огонь лихих сердец
Ты никто, здесь я всему венец
Но пройдёшь сквозь дым и сам войдя в огонь поймёшь
Что есть свет и тьма

http://www.blacksmith.org.ru/mp3/demo0506/04-Cherniy_kuznec-Cherniy_kuznec_vbr.mp3

Эту песенку поставил себе на звонок, на мобилку... :)
В колонках играет: ХОЛОДНЫЙ СВЕТ - Твой путь

LI 5.09.15

Квартиру дорого снимать... Мы парни северные,закаленые...
В колонках играет: Многоточие - Они говорят

LI 5.09.15

...и увидели вот такую фишку...ППЦ.. Крысы-скинхеды?
В колонках играет: Alkonost - Голос Лесов

LI 5.09.15

В колонках играет - Многоточие - Место
Настроение сейчас - На грани

Они говорят


Они говорят, поменьше ошибок,
Чтобы было крепче на ногах стоять,
Они говорят, не стоит улыбок,
Те когда-нибудь тебя смогут предать,
Они говорят, будь осторожным,
В этом эпизоде как говна полно змей,
Они говорят, что все здесь возможно,
Если быть честнее, сильнее и злей,
Они говорят, так мало надежды,
Ой, мало-мало, но все же она здесь,
Они говорят, не все тут невежды,
Так что не бойся, люди в мире есть..

Припев:

Они говорят, сбиваются в кучу,
Они говорят...
Они говорят, напрягают и душат,
Они говорят...

Они говорят, сбиваются в кучу,
Они говорят...
Они говорят, напрягают и душат,
Они говорят...


Они говорят, не делай, не надо,
Зачем, почему, куда и когда,
Они говорят, зачем тебе правда,
Если никому она не нужна,
Они говорят, эх, надо напиться,
Да так чтобы, ригалеты на снег,
Они говорят, что надоб убиться,
Без палева, тихо снять тяжесть с век,
Они говорят, немного осталось,
Каждый день как последний живи,
Они говорят, мы не выдержим старость,
Не потеряй ключи!

Припев:

Они говорят, сбиваются в кучу,
Они говорят...
Они говорят, напрягают и душат,
Они говорят...

Они говорят, сбиваются в кучу,
Они говорят...
Они говорят, напрягают и душат,
Они говорят...

Они говорят часто....
Они говорят много...
Они говорят хватит...

Они говорят часто....
Они говорят много...
Они говорят хватит...
Но в данный момент мои мысли молчат...

Эх...Минут пять не мог отвести взгляд от фотки :
В колонках играет: Olga Arefieva Devochka-skerco

LI 5.09.15