В колонках играет - Арда
Настроение сейчас - бодрое

Он стоял в тишине сада, укрытый ночной тишиной. Ветер шелестел пожелтевшей листвой, тревожа их чуткий сон. Близилась полночь. Запоздалый путник, проходящий мимо витиеватой ограда, мог видеть, как юноша с необыкновенно грустными глазами стоит, прислонившись спиной к высокому старому дереву, почти достигающему своей кроной чердака четырехэтажного особняка. 

Но Арман не просто стоял, а проходящий путник не мог слышать то, что говорил вампир. Потому как губы его не издавали не звука. 

- Не уходите, мастер, - умолял Арман, - сейчас, когда я вновь обрел вас…. Вы даже не позволите мне Вас увидеть? Откуда столько жестокости? Как Вы, должно быть ненавидите меня, раз не отвечаете на мои мольбы! – он говорил в пустоту, но точно знал, что его слышат. Арман слишком отчетливо уловил сигнал присутствия Мариуса рядом с собой всего четверть часа назад. И до сих пор он был где-то поблизости. Скрываясь из виду стоял в тени, но видел и слышал. 

Ноги Армана ослабели и он опустился вниз, в прохладу травы, и спрятал в ладонях лицо.  Когда он вновь поднял голову и с грустью посмотрел в ночное небо, на его щеках искрились кровавые слезы. 

- Мариус…. – прошептал он одними губами, - учитель, чем я разгневал Вас? Чем заслужил? 

Подул резкий ветер, закружив опавшие листья в дикой пляске. Арман поежился, и словно защищаясь от холода обнял себя руками. Одна чуть ниже, на талии. Другая легла на плечо открытое свободным вырезом белоснежной рубашки. Осторожным, легким движением Арман провел пальцами по оголенной коже, вдоль самой кромки ткани. 

- Вы еще помните нежность этой кожи, Мастер? – Все так же безмолвно спросил он ночь. 

Рука подняоась чуть выше, к тонкой вене на шее, где билась и пульсировала кровь недавней жертвы. 

- вам нравилась моя кожа…. 

Воспоминания захлестнули его, уволакивая за собой в то далекое прошлое, в шикарный венецианский особняк, где он так недолго был счастлив.

 

*** Высокий, красивый мужчина, завернутый в алый на горностае плащ, подошел к нему. Лишь мельком Арман видел его накануне, когда он купил его у предыдущего хозяина. Арман боялся, он не хотел, что бы его продавали, он готов был снова служить, не отказываясь ублажать клиентов…. По крайней мере, он уже точно знал, что от них можно ожидать. Но за него дали большую плату, и он был продан. Мужчина стоял перед ним, озаряемый светом луны, простлавшей свои лучи через открытое на ночь окно.  Его кожа, настолько белая и гладкая, казалось, светилась как внутренняя сторона волшебной раковины. Светлые волосы, достигавшие плеч и выразительные, спокойные глаза, с нежностью смотрящие на него, на Армана. Мужчина сел на край кровати, и откинул одеяло с плеч Армана. Мальчик напрягся, ожидая удара, но не смел пошевелиться, так и лежал ничком на кровати, сжав в кулаке простынь. Но прикосновение не причиняло боли. Рука мужчины была холодная и твердая как камень, но от нежности с которой его пальцы коснулись плеча у Армана защемило в груди. 

- Хозяин – неуверенно прошептал он, - и впервые позволил себе взглянуть в глаза мужчине. 

Тот еле заметно качнул головой 

- Нет, меня зовут Мариус – мягко сказал он и улыбнулся грустной улыбкой. – И теперь я твой учитель.  Но не хозяин. Пока длился этот короткий диалог, рука Мариуса не на секунду не прекращала своего путешествия по коже Армана.  Теперь уже она спустилась ниже, на спину, и Арман не в силах выдержать этой всепоглощающей нежности резко поднялся, и прижался всем телом к Мариусу.  Он сам испугался того, что совершил. Успел подумать только, что вот он все и разрушил, но мужчина обнял его, окутав плащом, и прижал еще сильнее к себе, к своей сильной груди. И словно во сне, Арман понимал, что это навсегда, что это не закончится утром. Ему показалось, Мариус говорил ему – «Не бойся. Просто поверь мне, я не обману тебя, я не сделаю тебе больно. Я больше никогда не отпущу тебя. Мой Амадео, я так долго искал тебя, мой мальчик, доверься мне». Но Арман знал, что Мариус ничего не произносил вслух.  Одной рукой прижимая его к себе, второй мужчина гладил его длинные каштаново-золотистые волосы, хрупкие плечи…. Что заставило его совершить такой долги путь за этим мальчиком? Мариус с легкостью мог ответить на этот вопрос. Его глаза. Огромные, карие и внимательные, словно у лани. Когда впервые он увидел их, то уже понял, что никогда не сможет забыть их выражение. Мальчик был настоящим ангелом. Тем самым, которого так недоставало на картинах. На всех незавершенных Мариусом полотнах, для которых он никак не мог подобрать образ возлюбленного бога любви. Но надо немного подождать. Еще слишком рано. Ему слишком мало лет. Сам не заметил он, как его настойчивые губы опустились на шею Армана, и он был удивлен, что мальчик весь подался навстречу этой ласке, этой такой непривычной для него нежности. В ту ночь Мариус подарил Арману тайный поцелуй. 

Когда уже почти на рассвете, они лежали в кровати сплетаясь в единое целое, и Арман покрывал поцелуями руки и лицо своего спасителя, он понял, что счастье на земле все-таки существует. Его счастьем был Мариус. И он был рядом. 

Таким он запомнил Мастера навсегда. ***

 Глаза Армана были закрыты, одной рукой он все продолжал ласкать плечо, грудь, шею, настойчивыми, ищущими движениями, второй же провел вдоль бедра и назад с внутренней стороны ноги. Давно стершееся из его памяти чувство не могло ожить. С приобретением Темного Дара Арман потерял навсегда эту земную сладость, но возможно одиночество и нахлынувшие ворохом воспоминания, возможно, близость Мариуса сыграли свою роль. Новое чувство было похоже на кровь. На глоток желаемой каждой клеточкой крови на рассвете. На стук сердца жертвы, бьющийся в один ритм с его собственным.Не заметив как, он оказался лежащим на земле, а чувство только усиливалось. Но не было выхода этим эмоциям. Жертвы рядом не было. И не было стука сердца, вторящего в ответ. Как не было и крови. Арман почти задыхался, его приоткрытый рот рывками глотал воздух, из-под опущенных ресниц блестели слезы.

И тут он услышал рядом стук сердца. Мощное биение, ловящее его ритм, и поддерживающее его. Чьи-то сильные руки обхватили его тело, и прижали к себе. Этот запах…. Запах розы и немного полыни…. Ресницы Армана дрогнули и раскрылись. Губы Мариуса властным, страстным поцелуем впились в его рот. Арман чувствовал, как острые клыки поранили нежную кожу, и кровь освятила этот поцелуй. Кровь и лунный свет. И все растворилось в шуме их сердец, когда они пили кровь друг – друга, и сливались в единое существо, с одним на двоих дыханием, с одним на двоих сердцем, с одной страстью. Где-то под ногами блестели звезды, они парили на ветру, на крыльях, подаренных лунным светом. Ночь играла симфонию. Арман уже слышал ее ранее, но никак не мог вспомнить где. Сейчас все это не имело значения, было важно только его прикосновение, его ласковый голос, шепчущий, как и когда-то давно: 

- Амадео, мой Амадео, мой возлюбленный. 

Ни существовало ничего. Ни вселенной, ни земли, не мира…. Арман уже давно потерял сознание, и понимал, что это все сон. Он не хотел просыпаться. 

Утром, когда уже начали появляться первые лучи запоздалого солнца, Мариус на руках внес Армана в особняк. И перед тем, как он задвинул крышку гроба, Арман вдруг открыл глаза и спросил: 

- Ты пришел, что бы остаться? Ты ведь не оставишь меня снова? 

- Я люблю тебя.