Со вчерашнего вечера нахожусь в книжном запое. Читаю, читаю, не могу остановиться. Опять, как ни смешно, "ироническая проза" Екатерины Вильмонт. Уже разделалась с тремя книгами: "Курица в полете", "Трепетный трепач", "Полоса везения, или все мужики козлы". Даже с Софи Кинселлой у меня не было такого длительного "романа", как с этой приятнейшей женщиной, кстати говоря, переводчиком с немецкого. Я быстро устаю от однотипной литературы, ведь ее книги, в принципе, между собой очень похожи, по атмосфере, по структуре. Но у нее очень легкий, приятный язык, тексты не примитивные, не глупые. Она много цитирует, есть упоминания о каких-то людях или вещах, за сведениями о которых я с удовольствием лезу в интернет. Пожалуй, только одно в ее книгах меня смущает: образы возлюбленных главных героинь. Ну не бывает таких необыкновенных мужчин! Иногда каких-то... до приторности необыкновенных. Они какие-то уж слишком идеальные, романтичные, нежные и заботливые. У меня, как у читателя, возникают сомнения относительно правдоподобности их образов. Конечно, Вильмонт приписывает им какие-то мелкие грешки, делает их бабниками, например. Но с появлением главной героини эти красавцы моментально вылечиваются от своего "недуга", бросают весь свой гарем ради одной-единственной, повелительницы своего сердца:) после чего влюбленные подвергаются испытаниям, вроде козней бывших женщин или бывших мужчин, но все преодолевают и все до того шоколадно, что просто слов нет. Ну, развитие сюжета вполне соответствует жанру. В экранизациях, кстати, с образами мужчин все нормально. Когда реальный человек, мужчина, актер, примеряет на себя такой образ, персонаж исправляется автоматически, ему начинаешь верить. Кстати, эта книжная неправдоподобность касается только главного возлюбленного, остальные персонажи-мужчины вполне себе нормальные люди. Есть еще пара мелочей, которые вызвали у меня вопросы, но в целом, как читатель, я вполне удовлетворена и довольна.
Что касается моего "романа", то все по-старому. Практику я решила закончить досрочно на более-менее позитивной ноте, хотя в последнее время механическая работа -выписывание выходных данных редких книг на всевозможных европейских языках в компании кучки книжных червей из НБ-стала для меня не просто в тягость, а начала доводить до какой-то истерики. Я люблю книги, а общение с редкими экземплярами, многие из которых существуют на планете чуть ли не в единственном числе, вначале приводило меня в восторг и почти религиозный трепет. Романтика же! Пыль веков, заметки, сделанные на полях изящными почерками более 400 лет назад, гравюры необыкновенной красоты, все так искусно, таинственно! Эти книги еще будут изучать эксперты, вшитые записки будут тщательно разбираться, почти утраченные листы будут восстанавливаться прямо-таки волшебным образом...даже не знаю, что меня так тяготило в этом месте. Возможно, эта атмосфера...нет, это прекрасное место, прямо центр Москвы, из окна видна башня Кремля...но там как в гробу. Честное слово, ты как будто заживо погребенный среди этих редкостей, этой пыли, этих людей, которые возятся с каталогами, справочниками, документацией.
Одно время мне хотелось быть библиотекарем или архивариусом. Это же такое счастье, когда кругом книги, тишина! Ты живешь один и царствуешь среди тысяч аппетитных томов в красивых обложках, многие из которых на много сотен лет старше тебя. Они хранят память о многих поколениях, живших до тебя, они хранят в себе необыкновенные сведения о прошлом, знание, которое человечество копило тысячелетиями...Но вот я поработала неделю в таком месте...ощущение причастности к процессу познания тайн предков пропало на третий день. Изумительной красоты золотое тиснение и узоры на обложках из кожи перестали впечатлять на четвертый. Попытки самостоятельной расшифровки гербов, вензелей и заметок на полях прекратились на пятый. На 7 день я работала с тремя книгами, в том числе с библией Мартина Лютера на голландском языке. Лютер всегда меня интересовал и вдохновлял, голландский язык забавлял и казался какой-то причудливой экзотикой, а в тот день я даже бровью не повела. При этом слушала Бабкина в наушниках, песню "Сокровище". А там такой страстный мотив, танго, все дела...нервы вконец развинтились. Как мне хотелось бросить к черту всю эту древнюю рухлядь, всю эту макулатуру! Большая часть этих книг нафиг никому не сдалась, их никто читать не будет. Умерли те, кто интересовался подобными вещами и аккуратно подчеркивал латинские слова целыми страницами! Они мертвы. И люди, и книги. А я жива, жива! Я жива сейчас, в этом времени, в этом городе, в этой стране, на этой планете! И мне наплевать на французские политические трактаты и на хроники событий в голландском городе, которого и не существует больше на земле! На меня стали давить больничного цвета стены, эта решетка на огромном окне, эта тишина, и больше всего-эта чертова башня со звездой. Я корила себя: мол, дуреха, это же такой опыт, мало кто такими вещами занимается, ты работаешь во благо науки, может быть, твои подробные описания каждого сантиметра именно этого толстенного тома сподвигнут какого-нибудь ученого на гениальное открытие! Может, он найдет очередной памятник древней письменности, который какой-то придурок в 17 веке использовал для подклейки своего любимого томика Цицерона! Цени это, дура! Но в своей неблагодарной душонке я не нашла никакого отклика на эту великую ответственность за судьбу какого-нибудь очередного клочка изъеденной бумаги, вклеенного под корешок пыльному и неподъемному кирпичу. Для меня вдруг стало совершенно ясно, что я уж слишком романтизировала работу в библиотеке, а большая часть этих книг - не более чем символ знания, символ времени, символ эпохи, вещественное доказательство тому, что были такие люди, такие книги, технологии производства этих книг, правила оформления и т.д Сами по себе, в литературном плане, они для меня лично ценности не представляют никакой, это просто очень старые книги. Эстетика эстетикой, но я в этом хламе просто задыхаюсь. И старьевщиком быть не хочу.
Так что ровно в половине третьего меня сдуло из этой библиотеки и я чуть ли не бегом кинулась к метро, подальше от этого кладбища. А на башню даже не взглянула.
В метро я достала уже книгу современника-"Асфальт" Гришковца. Несколько лет назад я увидела его спектакль в интернете, и понеслась... Книги проглатывала одну за другой, хотя, честно говоря, была разочарована. После его книг, написанных, кстати, очень недурственно, оставался всегда какой-то тяжелый, не слишком приятный осадок, все время хотелось как-то побыстрее дочитать, оценить какое-то общее свое впечатление и все, расслабиться. То есть после спектаклей, изумительных, забавных, глубоких, после того, как я оценила ум, талант и обаяние автора и исполнителя, книги его меня не впечатлили. По крайней мере, роман "Асфальт" точно. Я всю неделю читала его по 40 минут в подземке: 20 минут туда-20 минут обратно. А дома я даже не вытаскивала книгу из сумки. Не могу сказать, что книга идет тяжело, но она кажется совершенно бесконечной! И атмосфера у нее какая-то депрессивная, главный герой без конца копается в своих чувствах и впечатлениях, переживает очень сильно и в основном в одиночку, постоянно что-то вспоминает. Да, Гришковец пишет только о том, что бывает в действительности, до каких-то микроскопических подробностей, касаясь только общечеловеческих вещей, поэтому у него огромная и очень разношерстная аудитория. Что говорить, моя бабушка была в восторге от его сборника рассказов, при всей своей критичности и искушенности. Все просекли, что это гениальный автор, очень талантливый человек, а главное, он-человек своего времени. Он появился тогда, когда был нужен, когда людям больше всего не хватало доброты, искренности и какой-то "общности", и чтобы со вкусом! Людям очень захотелось почувствовать себя в коллективе, почувствовать себя частью общества. Мы живем так, как говорит запад: живи для себя, выделяйся из толпы, иди по головам, будь лучшим, будь оригинальным. Но, положа руку на сердце, задрал этот эгоцентризм. Ведь мы были сильнее, когда нам было не все равно, когда все держались друг друга и было чувство локтя. Вот Гришковец самым удивительным образом уравнивает своих зрителей, и если кто-нибудь из них оглянется, то увидит еще целые "тьмы,тьмы,тьмы" таких же, как он сам. И не почувствует себя жалким серым ничтожеством, а с восторгом ощутит близость и родство с каждым из этой огромной толпы. У нас у всех приблизительно одинаковые воспоминания, мы росли, мы учились, мы познавали, мы переживали, а это значит, что на самом деле все мы равны. Хотя бы просто, как люди. Вот как ему это удается, а? Он рассказывает о себе, а всем кажется, что речь-то о них. Вот в чем его гениальность, он просто и без претензии, без давления, заставляет зрителя/читателя заглянуть в себя и откопать там ЧЕЛОВЕКА.
Ну а "Асфальт"...там бесконечно долгие дни пересмотра жизни главным героем после смерти близкого и очень важного человека. В деталях, в лицах. Я не испытываю радости от чтения этого романа, но бросать тоже желания нет. Завтра дочитаю и отдам бабушке, интересно, что она скажет.