Настроение сейчас - грустно и страшно от жизни

Мне было 11 лет. Наступала поздняя осень. Наверное, это было странно, но холод в то время я любила больше, чем тепло. Каждый раз, когда к земле подступал холод, у меня сладко замирало сердце. Я ощущала то, что было невыразимо во всей его глубине, да и не было у меня потребности выражать это и делиться этим состоянием с кем-нибудь ещё. И каждую осень ко мне приходило одно и то же состояние, которое можно было бы охарактеризовать тремя словами:
КОСМОС СТАНОВИТСЯ БЛИЖЕ.

Я ощущала это всем своим маленьким тельцем. Он, Космос, был везде… В холодном запахе ветра, в его волнующих прикосновениях, забирающихся под мою одежду и холодящих кожу до мурашек…Космос был даже под моим ногами, с необыкновенной, еле различимой в тишине улиц города природной музыке, извлекаемой из крошечных кристалликов инея…Космос был во мне, в каждой моей клеточке…Он проходил через мои глаза, когда я смотрела и всё, на что я смотрела – это тоже был КОСМОС.

….Это явление возникло, казалось, за одну ночь. Проходя по одной из ближайших улиц, я заметила то, чего не было ещё несколько дней назад…Высокое, по моим тогдашним детским меркам, в несколько этажей, сооружение, будто бы было привнесено в городской ландшафт самими инопланетянами. А если не они, то кто же ещё мог выстроить ТАКОЕ! Я подошла ближе. Нет, мне не кажется: это есть! Его можно потрогать руками! Сооружение состояло из металлических труб и деревянных досок, закреплённых между собой в причудливую конструкцию, из кабинок и люков – квадратных и прямоугольных отсеков с круглыми отверстиями вверху, внизу и по бокам. Кабинки нагромождались друг на друга, и сквозь люки можно было переходить из одной кабинки в другую.
Нырнув в ближайший ко мне люк, я сразу же ощутила себя внутри совершенно автономного пространства, которое окружило меня заботой, любовью и защитой. От чего именно оно меня защищало, я до сих пор не могу сказать точно, но я вдруг ощутила себя сильной, очень сильной.. Я поднялась выше. До какого-то момента это было не сложно. И я была уже почти на самом верху, когда что-то внезапно остановило меня, указав мне явно на предел моих возможностей, будто бы ограничив: «То, что выше - не для тебя. Не поднимайся!» Я улеглась на дно кабинки, раздосадованная на свою трусость и посмотрела вверх. То, что я там увидела, заставило меня забыть обо всём. Сквозь круглый люк на меня мягким, светлым и удивительно любящим взором смотрели звёзды. Среди них я выделила две, находящиеся очень близко друг от друга. «Это МОИ звезды» - подумала я. И я с новой силой ощутила, как Космос проникает в меня. Моё тело зависло казалось, где-то между небом и землёй, и я вдруг стала думать о том, что завтра обязательно буду смотреть в глаза учительнице и думать о том, чтобы она спросила того мальчика, который недавно меня обидел, и он обязательно получил двойку, а потом его избили родители…а ещё я выучу стих со второго прочтения, а ещё…так думала я, пока основательно не замерзла и не поняла, что и в сооружении и вне его уже достаточно темно, для того, чтобы я вспомнила наконец-то, что надо идти домой и родители ждут меня к ужину.
-Где ты была? – спросили они в один голос, когда я радостно скинув ботинки, закрыла входную дверь.
Я рассказала им о том, где я была и что ощущала там.
- Это «Муравейник» - сказал папа. И рассказал мне, что это чудо спроектировал живущий в нашем городе архитектор со звучной фамилией Славский. Что больше нигде в нашем мире таких «Муравейников» нет.
Теперь каждый мой день был наполнен трепетом. Я с нетерпением ждала вечера, когда смогу пойти гулять и снова залезть в «Муравейник». Надо сказать, у других детей это сооружение не вызывало такого интереса. Там редко кто появлялся, но если и появлялся, мы не контактировали друг с другом. Мне же это продолжало давать удивительные ощущения. Вдохновение к творчеству посещало меня чаще, память стала лучше, и настроение, обычно печальное, стало более радостным. Но…любое счастье имеет особенность заканчиваться. Увы, именно так устроена жизнь. Где-то в середине зимы в школе нам стали напоминать о том, что весна не за горами и конец года будет ознаменован очередным блоком контрольных работ. Родителям даже не нужно было напоминать мне о том, что нужно сократить время прогулок. Это решение я приняла сама. Я усиленно готовилась к окончанию года. Сейчас я понимаю, что ровно с тем же успехом я могла бы к нему и не готовиться. Результат всё равно был бы нулевой. Со странным упорством что-то внутри меня не хотело усваивать школьную программу. Оно, это «что-то» хотело сидеть на уроках, глядя в окно на прекрасные рассветы, писать стихи и…оно очень хотело в «Муравейник». Но я запретила ему. И всё закончилось тем, что я заболела.…Я не помню сейчас, писала ли я эта самые контрольные, к которым так долго готовилась…Впрочем, это не имеет никакого значения…
Я шла, направляясь к любимому мною месту знакомой тропинкой. Весенняя грязь липла к моим кроссовкам, солнышко светило ярко и был день…Я шла в радостном предвкушении встречи с «Муравейником». Как обычно, я смотрела себе под ноги, углублённая в свои мысли…Я дошла до места, подняла глаза и…моему взору предстала груда деревянных досок, аккуратно сложенных друг на друга и голый каркас, напоминающий мёртвое дерево, лишённое листьев. Это было горе. На том месте, где раньше была любовь, образовалась пустота… эту пустоту я несла к себе домой, и как обычно, поделилась ею с родителями. Я делилась с ними всем, ну, или почти всем.
- Папа, «Муравейник» сломали!
- Я знаю, доченька, его специально сломали, демонтировали. Дело в том, что как раз, когда ты болела, там начал таять снег, замёрз на трубах и…мальчик один долез до верха, поскользнулся на самом верху и разбился.
- Насмерть?!
- Не знаю точно, возможно, что и насмерть.
«Хорошо, что я вовремя остановилась» - подумала я, но тут же меня пронзила мысль, наполненная страхом за человека, ставшего мне так странно близким, хотя долгое время я не задумывалась над этим. Эта мысль затмила всё и горе от потери «Муравейника» и даже печаль от предполагаемой смерти мальчика – ведь мальчика я не знала…
- Папа, а Славский?
- Не стали его судить, - успокоил папа, - невиновным признали. Он столько сделал для города! Лучшие дома города – его! Здесь всё – его! Все знали, что он не хотел. Отпустили его в Москву, на повышение.
Я вышла из кухни, удалилась в свою комнату, села за стол и закрыла глаза. Я видела в своём воображении высокого худощавого человека лет сорока, совершенно седого, со светлой улыбкой, счастливого, бродившего по улицам Москвы. Именно таким я представляла себе Славского. И я почему-то была уверена: он обязательно найдёт ошибку в проекте, он сделает так, чтобы его конструкции больше не покрывались льдом, и он построит в Москве много-много таких «Муравейников». В это мгновение я вновь ощутила в себе присутствие той Силы, которая посещала меня во время моих чудесных вечеров. Я поднесла ладони к лицу и, не открывая глаз, подняла голову вверх…чем-то, что было во мне всегда, с самого рождения, но получило такой счастливый расцвет в «Муравейнике», чем-то там, глубоко внутри я изо всех своих детских сил подумала: «Пусть ему будет счастье!»

Я сижу на своей детской кроватке в маленькой комнате. Рядом, на стуле сидит мама.
Как всегда – вечерняя конфета.
- Доченька, съешь конфетку, а на трещину не смотри, там нет таблетки, точно.
( «Точно?» Я внимательно сморю на конфету, и не знаю, верить ли словам, или тому, что я вижу перед собой. А вижу я на этой конфете значительную трещину. Но ведь это МАМА, и я доверчиво запихиваю конфету в рот, ощущая во рту знакомый вкус валерьянки)
- Точно? – повторяю я, давясь, не то конфетой, не то обидой.
- Доченька, ну ты же знаешь, какая у тебя нервная система.
(Да, я уже знаю. Хотя мне от роду всего три года. Предстоящая жизнь кажется мне большой горстью валерьянки, планомерно разделённой на каждый её день).
Я запиваю всю жидкую экзистенцию своих ощущений и слушаю добрую сказку о благородных людях. Да, мама меня любит, и всё, что она делает, делает она из любви ко мне. И не надо быть взрослой, чтобы понять это. Трёх лет вполне достаточно, но…когда я буду взрослой, я никогда не сделаю это, потому что …потому что Я ТАК НЕ МОГУ.

- Доченька, возьми трубочку, и скажи, что меня нет дома, - доносится из соседней комнаты ласковый голос отца.
- А когда ты будешь?
- После двух.
- Но ты же есть?
- Есть, но я устал.
(Я беру трубку. «Его нет» - говорю я. И прошу перезвонить после двух.
Чёрт…чёрт…чёрт…я так не могу! Я кладу трубку. И спокойно заявляю: папа, врать не хорошо, нам в школе сказали. Пусть мама врёт, если хочет, а я не буду. На все последующие «сомнительные» звонки с этого дня отвечала мама, потому что я отказалась на отрез).

Контрольная. Все запаслись шпаргалками. Да, верно, эти люди меня недостойны, раз они со мной не разговаривают – значит, не достойны. А я – самая лучшая. Потому что честная. Я не вру уже два года. Два года!!!!!!!!! Это подвиг!!! Я теперь пионер-герой, но об этом никто не знает…почему не знает? Потому что два года для героя мало. Надо 10. А пока мне всего десять. Так что надо быть скромной. Мне сказали, что скромность украшает.

Звонок телефона. Беру трубку. Мне 12 лет. Звонит мальчик, который несколько месяцев не звонил.
- Привет, рада тебя слышать!
- Привет. Только что мне позвонила Света. Она сказала, что ты любишь меня, это правда?
- Нет. Я не люблю тебя.
- А кого ты любишь?
- Никого.
- Неправда.
- Правда.
- Врёшь!
-Ты же знаешь, я НИКОГДА НЕ ВРУ.

Экзамен по литературе в 9 классе. Вхожу в кабинет и становлюсь лицом к комиссии.
- Ты знаешь ответы на все вопросы?
- Да.
- Правда?
- Да. Вы же знаете, я всегда говорю правду.
( Я беру билет и демонстративно сажусь готовиться на первую парту. Мне нечего скрывать. Я ни разу в жизни не пользовалась шпаргалками и они это знают, должны знать…)


Мне 28. И в последнее время мне снятся странные, очень тяжёлые сны…мой муж, мой любимый, нежный, ласковый муж…боже, что он делает…он сидит на столе и …курит…мой муж – курит! Быть этого не может! У нас же был договор 10 лет назад. При первой же рюмке или сигарете – развод. Я человек чести и потому правил не меняю.
И на следующую ночь сон, и на следующую.
Я во сне:
- Ты куришь, это правда?
Образ мужа в сновидении:
- Правда, я ещё и пью.
- Давно?
- Да, уже давно.
Утро. Мой муж просыпается и нежно целует меня.
- Знаешь, - я прижимаюсь к нему, будто желая скрыться от опасности, надвигающейся откуда-то извне, - мне приснилось сегодня, что ты куришь и пьёшь, это правда?
- Конечно же нет.

Я приглядываюсь внимательнее. И вижу, что он уже несколько дней приходит в дом нетрезвым. Но я верю в то, что он не пил. Просто вижу, что ему плохо. Мне нужно затратить некоторые усилия, чтобы понять: мне говорят неправду. А значит, меня не любят.

Душевная пустота, длящаяся несколько лет. Кардинальные изменения жизни.
Я не могу с ним жить больше. Я ТАК НЕ МОГУ! Этот человек лжёт…а я? Я ведь давно не люблю его. Мне 32 года. Зима.
Я прихожу с прогулки. Прихожу поздно. И ложусь на заправленную кровать, прямо как есть, не раздеваясь. Он обнимает меня, и тихо-тихо:
- Ты ведь меня не любишь больше?
Я молчу. Он снова:
- Ты меня не любишь больше. Ты ЕЁ любишь.
- Да.
- Надо же, ты даже не попыталась это скрыть!
- Ты же спросил. А ты знаешь, я ВСЕГДА говорю правду. Я люблю её, а ты пьёшь.
Через несколько месяцев он уходит.


Несколько дней назад. Да, я в моей жизни произошли значительные перемены. Не знаю, сколько дней продлится моё счастье, но я получаю деньги. И отдаю все родителям. У нас критическое положение с деньгами. Но…невозможно пропустить это…молодая женщина страдает от тяжёлой болезни. Ей нужна операция. И я должна послать хоть сколько-нибудь денег ей. Да, моя сумма крошечна на фоне того, что могли бы дать другие. Но если многие люди не отважатся послать такую крошечную сумму, то она деньги может просто не собрать. Родители не поймут этого, я думаю, поэтому…что я могу сейчас сделать? Если бы я была, как все, я бы просто сказала им, что получаю меньше, и тем самым поучаствовала бы в спасении жизни, но…Я ТАК НЕ МОГУ… Придётся сказать им, куда ушли мои деньги. Или не посылать совсем. Пока я не знаю, что решу. Но я уже столько лет всем и всегда говорю правду…Меня уже не остановишь…

( Терапевтическая история. Публикую на свой страх и риск. Сомневаюсь, но...публикую. Копия в сообществе.)