Театр. Зачем ты прячешься за занавесом? Я чувствую ты там. Ты шумно дышишь в пропахшую талантом и искусственной жизнью ткань. Стук твоего сердца выдает твое волнение, твой страх, он так громко отражается от начищенного до блеска, но уже истоптанного паркета. Твоя тень смеется с надрывом, отплевываясь бликами, она лежит на сцене, она дико танцует, ломая суставы в свете прожектора и больших холодных ламп…
Меняй хоть сотни тысяч костюмов, масок и иллюзий, я все равно узнаю тебя. Твои глаза откроют душу. Я буду тихо смеяться, зажав в зубах сигарету и утирая слезы, смешавшиеся с тушью. Я буду смотреть на тебя, с интересом ожидая твоего нового представления.
Быть может, осмелею и подойду к занавесу. Не прислонюсь. Мое темное я прожжет толстую ткань, заранее открыв мне твои секреты. Нет, я их знаю, просто всегда забавно наблюдать их с мест в партере. Сохрани их за театральной пленкой, лелей и строй из них свой спектакль.
Я вижу его не впервой. Удивление? Нет. Просто впервые ты в главной роли. Слезы – минеральная вода, кровь – сладкий томатный сок, крики, смех – фонограмма. Как жаль. Но это же театр. А я уже все знаю… и иногда я засыпаю, развалившись на кресле, уронив сигарету и разлив вино...

Я люблю тебя. И мне смешно, и грустно, и больно, и…хорошо.
У меня больше нет денег на билет. Прости. Я буду ждать за кулисами.
Буду тяжко курить, горячо дыша на окно. Буду хрипло кашлять, и сплевывать темную кровь в клетчатый платок, а потом, болезненно смотря по сторонам, кутаться в пальто, пытаясь изгнать внутренний холод. Пить холодное вино и ловить светотени на грязном потолке.
На столе стояли розы…пять белокожих девушек с шипами вместо нежных рук…
Как холодно…
Аплодисменты утихли. Свет погас. Занавес.

Кто-то шепчет на ухо в темноте.
Звон битого стекла.
Алкогольная иллюзия.
Пуля под сердцем – сценический ход реальности, которая встретила меня выстрелом в грудь и красными гвоздиками, брошенными в побледневшее лицо.