Свитыми, алыми, святыми
Охвостья стонущей души
Терзал царь сфинксов золотыми
Когтями в бронзовой тиши
Лоскут стекла стекал в пиалу
Его кровянил полулев
Безглазый царь с полей Иалу
Вливая лакомое в зев
Свирелей ласковые трели
Улыбкой сфинкса отвлекли:
В медвяном небе пролетели
Других пределов короли,
Два гордых бога из Урука,
Крыло под цвет как старый кедр
И он воззвал к ним в давней муке
Из своих вечных, тёмных недр:
Собратья воли, помогите
Я заточён в своей земле
Мои глаза горят в нефрите
Моя душа плывёт в стекле.
Два бога в небе взвили смерчи
Расхохотавшись, будето гром
И принялись глазницы перчить
Клянясь последним первым днём:
Подарим мы тебе отраду,
Отец загадок и ночей,
Не унижай лишь нас наградой,
И обойдёмся без речей.
Из алых капель стотворили,
Разрыв копытами песок
Созданье будто бы из гнили...
Оно смотрело на восток.
Оно смотрело взглядом страха,
Светила жгли его зрачки
И сердце билось, будто птаха
В груди теснящая скачки.
Творенье жило и шептало,
И сифнкс внимал его речам:
Ведь человек ещё был малым,
Хоть лгать учился по часам.
Пока был юн, чистосердечно
Он описал весь свод земли
И сфинкс дремал: так будет вечно,
И тени жались и пекли.
Но боги влили в мозг по капле
От древа тысяч паучих
Ужасный яд из клюва цапли:
Стал человек угрюм и тих.
Он стал о всем судить неточно,
Он все, что видел, извращал,
Царь ощурил его порочность,
И зверем бурь заверещал.
Взяв человека в когти злые,
На гору гор отнес его
Оставил там на суд стихиям,
И вновь не видел ничего.
А человек стихий хитрее,
Построил храм, да в нем - паук.
Смеются боги, каменея,
В далёком городе Урук.

Настроение сейчас - остановите повозку! сеньор Годфруа будет блевать! (с) ПКВ.

В колонках играет - сиртаки