Не помню, когда это писало и вообще сомневаюсь, что это делала я. Только против фактов не попрешь. Ошибок куча. Редактировать в лом!

 

Читать далее

Большое спасибо Коути за идеи и творчество. Переделочку продолжаю, т.к. это можно читать бесконечно подставляя любимых слэш-героев.

Читать далее...

Согласно суевериям, он должен был немедленно вспыхнуть пламенем. Но суеверия на то и суеверия, чтоб нести всякую околесицу. В каждой сказке есть доля неправды.
Вероятно, он умрет как-то иначе. Менее эффектно. Наверняка организм молодых вампиров отливается повышенной сопротивляемостью, так что он еще поборется с проклятым металлом, хотя и недолго. Но сколько бы времени не было ему отведено, вампир решил распорядиться им с наибольшей пользой.
К чему, собственно, и приступил.

Читать далее...

На поле перед замком клубился туман. Его нельзя было резать ножом, потому что нож непременно бы затупился. Скорее уж вам понадобилась бы пила и бесконечный запас терпения.

  Валерий Кипелов, который выстреливал свой вензель на стволе ели, что росла в тридцати метрах у него за спиной, опустил револьвер и огляделся по сторонам. Ему показалось что он ощущает на себе чьи-то взгляды. Это чувство вряд ли знаменовало грядущую паранойю, скорее всего, Мотя и Аннет уже занимали стратегический пост. И где только Сергей, серафимы его подери? Если все затянуть, то не хватит времени даже к балу приготовится! На случай, если придется бежать в парадную залу прямо отсюда, Валера надел синий бархатный камзол с белоснежной рубашкой, загодя расчесал волосы и напудрился. Теперь же у него возникли сомнения в целесообразности этих мер. Куда бы Сергей ни попал, переодеваться все равно придется.
Ожидания Леры были вознаграждены с лихвой, когда в тумане замаячила фигура противника. Сиротливо кутаясь в шарф, он приблизился к месту поединка. Несмотря на то, что сумерки в заснеженной долине были светлыми и прозрачными, в руках Сергей держал фонарь. Такая практичность заслужила одобрительный кивок вампира — теперь точно не промажет.

Читать далее

— … но ведь с ним все будет хорошо?!
— Подождите, фроляйн, я сейчас измеряю ему пульс…
— Да говорю вам… эмм…то-есть, я вам говорить, что у хозяин нет пульс…аррхх. хххмм…
— Эта стандартная медицинская процедура, милейший!
— И температуры у господина виконта тоже нет! Вообще нет! Уберите ваш градусник! рррхххмм…
— Так, у кого здесь докторская степень, у меня или…
— Профессор, умоляю! Он будет жить?
— Ну как вам сказать, фроляйн…

Читать далее...

— Достаточно, Мотя. Насколько позволяет тебе твой примитивный интеллект, ты обрисовал ход моих мыслей. Да, я буду холоден! Пусть теперь Сергей сам помучается, пусть сам осознает, что такое неразделенные чувства. Пусть он наконец поймет, что творится в душе, когда твой возлюбленный весь день напролет поет псалмы, как семинарист перед выпускными, и ест чеснок горстями, будто карамельки! Все, начиная с этого момента, Сергей для меня не существует. Любовь как отрезало. Теперь осталось только определится, за кем мне ухаживать, чтобы уязвить его самолюбие. Таааак. Скажи, Мотя, кто самый любимый человек — пока что, повторяю, пока что! — в жизни Сергея?

Читать далее

Небольшая переделка. Автору респект. Я только переделала героев и поэксплуатировала сюжет.

— Что значит не получится?! — виконт Валерий Кипелов метнул яростный взгляд на слугу, стоявшего у изножья дубовой кровати, на которой и возлежал сам юный вампир. Как водится в аристократических домах Трансильвании, слуга был горбат, хромал на одну ногу, а глаза его с завидным упорством пытались заглянуть ему же в уши. Он склонил голову, так что его горб казался еще выше, и пробормотал.
Читать далее

Луна в ожерелье спутников, как прекрасная пастушка в окружении овечек на черном поле с бриллиантами звезд

ОСТОРОЖНО! СЛЭШ! ГОМОФОБАМ ВХОД ЗАКРЫТ

Читать далее

Мир кажется совсем сошел с ума. В голове бьются мысли. И все противоположные. Эдакий реслинг. Мои извилины устроили просто бои на смерть, от чего голова разболелась и мир стал еще отвратительней. Я стал очень часто думать о том, что мне кто-то нужен. Просто необходим иначе я свихнусь и случится непоправимое. В квартире пусто. В жизни пусто. В душе пустота. А сердце... Мое сердце давно сожжено к чертям собачьим еще в прошлом веке.
Жалею... Неужели я жалею, что отдал все? Не знаю. Может где-то в глубине души... Только мне не хватает тепла. Того тепла... Все чаще снится прошлая жизнь. Воспоминания режут душу. Под утро я все забываю, но осадок остается и еще сильней бьет по нервам одиночество. Одиночество без тебя. Где ты? Как тебя отыскать? Жив? Что получилось после той войны? И надо ли тебя искать? Найду. Приду, а ты пошлешь. Скажешь, что не знаешь. Не помнишь. Кто ты теперь, лорд Вервольф? Эта идиотская магия. Этот идиотский обряд, превративший меня в жалкое подобие былого. Как хорошо, что я не помню своей прошлой жизни. Как хорошо, что меня преследуют только размытые образы на грани сознания. Вытравить бы теперь из себя всю боль и продолжить жить. Только как?
Из размышлений вывело прикосновение чьей-то руки к плечу. Вопрос в серых глазах Леры можно с легкостью угадать. Киваю ему, что все нормально. Он пододвигает бокал с жидкостью чайного или темно-янтарного цвета. Коньяк? Виски?
-Спасибо - пальцы перестали нерно подрагивать. Продолжаю тупо сидеть на прослушивании музыкантов. Могли бы справитсья без меня, но "Сережа, ты же гитарный гений. Твое мнение мне важно". Как же... Поверил я, немного разбежавшись. Если Кипелову что-то не понравится, ему будет глубоко начхать на чье бы ни было мнение вообще. Очередной соискатель на должность ритм-гитариста дергал струны в неуверенных аккордах. Слушать это было невозможно. Я попросил проходить следующего. Как скучно. Меня достали прослушивания. Мне их и в моей группе хватает выше головы.
Еще один "смертник" вышел позориться. Спокойный. Приятно, что держит себя в руках. Многих от эмоций просто колбасит. Закрыл глаза и положил голову на плечо Кипелова, не обращая внимания, что он активно спорит с Сашкой, и хотел немного взремнуть, забив на свои обязаности.
Аккорд. Перебор. Нота к ноте. Стройный ряд мелодии. Некоторые запинки в незначительных местах. Мозг отсчитывает машинально ритм. "Раз. Два. Три." Ритм идет четкий, ровный. Не срывается на "бег", не "тормозит". Один отрывок сменился другим. Я резко сел. Не знаю. Во мне просто сработала пружина. Валера с Сашкой на меня удивленно посмотрели.
- Только молчите! - попросил я, продолжая слушать молодое дарование. Как назло списки я куда-то подевал и даже изрисовал, смял. Пришлось отбирать у Манякина. Так. Где это? Вот. Андрей Голованов. Жирно подчеркиваю и передаю другим на "посмотреть". Я никогда не смогу ответить почему я совершаю тот или иной поступок. Просто бывает находит. Появляется Знание. Именно "Знание". Только с большой буквы. Оно не имеет причин и следствий. Оно просто есть, как есть Солнце и Луна. Я знал, что должен остановиться на этом гитаристе.

Под ногами шуршат листья. Пусто вокруг. Осень прекрасное время года. Чуть печальное, но оттого прекрасное по-своему, конечно. Валера сел на лавочку и закурил. Слабое солнце красиво подсвечивало листья, придавая им сказочные оттенки и сияние. Чьи-то теплые ладони закрыли глаза. Губы сами расползлись в улыбке.
- Я скучал.
- Я тоже. - запрокинутая голова. Петрович склонился и поцеловал слегка, и сел рядом. Они просто сидели рядом, ни о чем не думая и рассматривая как ветер сбивает листья с деревьев и гоняет по парку. Последние еще красивые дни. Докурив, Валера прижался к Холсту.
- Хочется сбежать куда-нибудь. Подальше. Чтобы никого знакомого. Другой мир. Жаль, что это не реально.
- А может и реально. - долгое молчание - В мире много не исследованного. Может еще и получится.
Двое сидели. Вечерело. Томная осень дарила терпкую сладость последних дней. Дальний уголок парка успешно скрывал среди общего холода два жарко горящих сердца.

Слабонерным в сад! Это только для извращенцев!!!

Это так странно... Я и друзья (местами лишь только знакомые) едем с тобою в одном вагоне. То ли на концерт, то ли еще куда-то. Вроде и просто электричка, а вроде и уютно как-то. Ты активно отвечаешь на одни и те же вопросы, говоришь на одни и те же темы. Я чувствую кожей, как тебя это достало. Во всяком случае ничего интересного. Я стараюсь сидеть в сторонке от всего этого галдежа "стаи", типо "а я вообще не с ними и я их совсем не знаю". За визги, стоны и истерически-нервный смех, за откровенные глупости (брякнутые в редкой смелости) - мне стыдно. Прости. Закатываю глаза, думая, когда этот бред закончится.

В тебе видят героя сцены, кумира, рыжее совершенство. Их так трясет от эйфории, что они рядом. Сижу и наблюдаю. Снисходительно улыбаясь некоторым шуткам. Пара твоих фраз понравилась, что вызвала усмешку и не дурственный комментарий с моей стороны. Ты посметрел как-то странно. В твоих карих глазах сверкнула усмешка. "Стая" немного успокоилась вокруг. Еще пара фраз меж нами - словно пробные взмахи клинков в поединке. Мне тоже нравится. Для меня ты почему-то не звезда, а простой немного уставший человек. Фраза за фразой, взаимный смех, смешинки и искринки в глазах. Нам обоим нравится. Флирт... Это удивительное действие, занимательное и веселое. Пикировка фразами, намеками, полуулыбками, балансирование на грани приличий. Ты развесилился. В азарте не замечаю взглядов. Кто-то хотел тоже поучаствовать, но жизненного опыта не хватило. Бывает.

Сидим и просто разговариваем в холле какого-то мотеля. Перед тобой ноут. Ты что-то там смотришь. Советую просто позвонить, если беспокоишься о родных и не изводить ни себя, ни других. Но ты уперт в своих решениях. Эх, рыбы... Рожденные под этим знаком не могут без сложностей и нервотрепки. Ты смеешься над моими тезисами. Объясняю, что это пришло от жизненных наблюдений.

Легко и просто, не задумываясь над тем, что делаю, приношу приготовленный ужин, чай, кофе. Мы разговариваем. О чем-то очень черьезном, но прошу тебя сменить тему, на что-то веселое. Не хочется о правде жизни. Серьезный карий взгляд. Меж пальцами зажатая сигарета.

Поездки заканчиваются. Мы возвращаемся в Москву. "Стайка" фанов щебечет. Они не знают, что мы обменялись телефонами. Друзья, если и подозревают, то молчат. Но никто так и не узнал, что через 3 дня ты позвонил первым и пригласил встретитсья и пообщаться

Мурлыкает котенок на коленях
И воздух полный летнего тепла ласкает щеки
Ты стоишь недалеко напротив
И напеваешь песню облакам

В полночь исчезнут покровы,
повернется по-другому мир,
откроется путь на далекие звезды,
но только лишь нам двоим.

В потрепанном блокноте
Лениво, ручковым пером
Калякаю неровно строчки
Задумывавшись о былом

Слово за словом выстраиваются буквы,
но смысл теряется в образе фраз,
мы только недавно ругались на кухне,
чтоб крепко и страстно обняться сейчас

Метро было душным и полным народу. Хотя определение "полным" не совсем соответствовало действительности. Народу было больше, чем можно запихнуть и утрамбовать в вагон при всем желании и умении. Открытые окна лишь слегка давали облегчение при пролете тоннелей. Дамская половина москвичей и недомосквичей  в связи и летней порой так сильно боролась за легкость одежды, что трудно было разобрать – это все-таки летняя одежда или кружевное нижнее белье.  Конечно, это в большинстве радовала мужской взгляд, но от этого становилось еще более душно, тяжелее, жарче и вообще температура тела повышалась довольно  заметно. Валере в каком-то плане повезло. Он только из дома и не успел натаскаться по раскаленному городу.  Стоял он у дверей, которые не откроются при остановке. Ехать еще прилично, да и сквозняк из открытых окон ощутимо помогал с  игнорированием летних «ароматов» толпы. Из-под темных очков он лениво наблюдал за сплющенной публикой, точнее за редкими экземплярами городской фауны в виде самых очаровательных и длинноногих девушек. Чаще просто стоял с закрытыми глазами. Толпа совершенно одинаково спрессовывалась, утрамбовывалась,  чуть рассасывалась и снова втискивалась в вагон, поэтому Валера уже ничем не интересовался, погруженный в свои мысли. Мысли текли спокойно, решая, что сделать, куда податься, по быстрее закончить сегодняшнюю встречу, рвануть на природу, а лучше к морю. Сомкнутые веки почти способствовали дреме, как вяло текущее сознание было расколото запахом зимнего леса. Это что-то совсем не реальное в это время года и в данном месте. Но кожа словно ощущала легкое веянье свежести только что застывшего ручья, прохладу примороженных, но еще мягких ягод, звон инея на иголочках елей и сосен. Картина была настолько поразительной и отрезвляющей, что Кипелов сразу открыл глаза и сквозь очки уставился на источник. Да-да, источник этих видений. Молодой человек был неудобно боком прижат к дверям. Его сумка давала ему ограниченное количество маневров. Он цеплялся за нее, чтобы не оторвали.  Розоватые скулы и щечки, сухая кожа без испарины, чуть вздутые вены на руках от напряжения и нереально синие глаза четко вперились в Валеру, словно почувствовав наблюдение из-под очков. Вагон покачивался. Народ мялся, а двое смотрели друг другу в глаза. При остановке поезда и не большой передышке от выходившего народа, парень удобней расположился, облокотившись на дверь и довольно близко к Валере. Теперь можно было сказать точно – от него едва уловимо пахло ежевикой. Так странно!  А кожа была прохладной, очень приятно-прохладной. Это ощущалось и сквозь одежду.

Читать далее

Писала вчера вечером. Вот такая вот идея. Может кто решит поотгадывать второе лицо ))

 

Вечер. Пасмурный, весенний вечер. Немного слякотно, но это не имеет значения. Сегодня именно из тех вечеров, которых Валера ждал с нетерпением. В такие вечера он ехал по знакомому маршруту в съемную однокомнатную квартиру. Они ее снимали. Не жили. Только встречались по предварительной договоренности в виде смс или сообщений на электнонный ящик. Как всегда он вошел в квартиру и не стал включать свет. Это тоже договоренность. И это придает еще большую загадочность. Они не знают друг друга в лицо, т.к. всегда тьма была им укрытием и порукой их тайны. Они не знают ничего лишнего друг о друге. Зачем? Им это не нужно. На вешалке уже висела куртка. Здесь. Наверняка уже в комнате. Ждет. Это так волнительно, когда Некто тебя ждет. Снять верхнюю одежду. Немного понервничать – то ли от странностей и неуверенности, то ли от предвкушения и жажды. Читать далее

только сам мир не такой как вчера.

Только вокруг одна пустота.

только в сердце застряла игла...

Всю неделю прожить без тебя..

 

Ночь окутывала своими нежными объятиями и слегка подмигивала гвоздиками звезд. Так спокойно. Так тихо. Так тепло. Под пальцами так ровно бьется сердце этого юного мальчишки. Сопит во сне. Это умиляет. Еще недавно его кожа горела от прикосновений, сердечко как напуганная птичка билось за ребрами... Теперь спит. Кажется, что в этом мире все хорошо. Только в моем собственном сердце отчего-то щемящая тоска. Пальцами провожу по его груди, такой нереально белой в неверном лунном свете, а глазам чудятся мудреные линии подкожных рисунков. Он не ТЫ. Почему? Этот вечный вопрос без конкретного ответа. Осторожно выскользнуть из постели, не потревожив крепкий сон ребенка, такого доверчивого и преданного, как обогретый щенок. Уйти на кухню и уставиться вдаль - московскую даль - мешанину дорог, зданий, изгибов рек, небольших островков зелени - вдаль... Знать, что Там ты сидишь в квартире этой ночью и снова терзаешь струны своих верных подружек. Знать, что ты ищешь в звуках новые вздохи, ритмы, слова и чувства. Знать, что в сигаретной пачке, как по волшебству исчезают одна за другой сигареты, а пепельница превращается в экзотический холм, украшенный бычками. Знать, что ты тоже смотришь в окно... и надеяться, что высматриваешь меня.

Читать далее

Решающее слово - было

Решающее действие - разбитое стекло

Пейзаж души унылой

Все рвется, но бронировано окно

По мягким стенам капит

Несмытая стаданьем кровь

И белый пол остынет

В том месте, где горело зло

НЕТ, НЕ ВОЗМОЖНО В КЛЕТКЕ

ДЕРЖАТЬ СВОБОДНЫЙ МИР

НЕ СМОЖЕШЬ У СОСЕДКИ

ВЗЯТЬ В ДОЛГ ОТ НЕГО ШИФР

ТЕБЕ НЕ РАЗГАДАТЬ ПОРЫВОВ

И НЕ ПОЗНАТЬ ТЕБЕ ВСЕГО

КАК СПРЯТАНО В ГЛУБИНАХ

МЕЛКОЙ ДУШИ - ТЕПЛО.

Вставать не хотелось. А надо! Ох, это ненавистное надо. В кроватке было так хорошо - мягко и уютно. Надо, Сережа! Надо! Настроение пахло не фиалками и даже не тараканьей морилкой. Пошел на кухню закрытыми глазами. Может и не закрытыми... Не помню... Но мой организм еще спал - это факт. Сигарета в зубы на автомате, зажигалка на ощупь - пару чирков ею... Затяжка... И стало немного легче. Сначала открылся один глаз. Тело уже само поставило чайник и отмерило кофе с сахаром в чашку. Докурив сигарету и хлебнув горячего кофе где-то в мозгу начало просыпаться сознание. Мир показался уже не таким мерзким и несправедливым. На улице было опять пасмурно. Просто тяжелые облака. Противная погодка. Как обычно пошел в душ. Бриться не хотелось - еще не зарос. Одеваясь, собирая сумку, после глотка кофе и душа мое сознание окончательно проснулось и приготовилось делать гадости. Как же это так - я бодрствую, а некоторые еще храпят!
Читать далее

из какого-то письма

Я не хочу так рано ложиться спать. Устал? Прости я знаю. Не надо так бурчать. Не злись и не ворчи. Да, мне радостно. И даже твое ворчание имеет вкус лимона с сахаром. Почему вкус? Не знаю, в голову пришло. Хочешь, будет запахом?! Каким? Терпкого жасмина. Я не очень люблю жасмин, но он симпотичный. Тебя так заинтересовали мои описания?! В моей душе просто растет удивление и удовлетворение. Надо же... Мы будем играть. Кто я? Конечно маленький белый котенок. Ты заботливый сильный хозяин. Дядушка Фрейд был бы рад наблюдать такую пару как мы. Сейчас ты темно-синего цвета - такой тяжелый на подъем, неповоротливый, но в тебе скоро будут прояснения. Как на настоящем небе. И ты можешь всегда сменить цвет. Помнишь нашу поездку в позапрошлый уик-энд?! Ты был серебристого цвета, благородного металла, того, что круче серебра. Серебро - это банально. А ты некий просто иноземный сплав. Красивый, сияющий, приятный на ощупь. Не смейся мне в ухо! У меня мурашки по телу. Я тоже сейчас рассмеюсь. А я желто-оранжевого цвета с красными пятнами. Не кровавыми, шалун, а красновато-огненными. Солнышко... Местами. Иногда... но больше ощущаю не солнышком, а шаровой молнией. Да, неким сгустком пламенной энергии светлого и теплого, уютного и мягкого. Ну, что ты привязался к шаровой молнии, бука! Подумаешь я раздолбала часы настенные. Я же без умысла. Тем более они и так плохо висели. Задела... немного... слегка... Хватит ржать надо мной! И перестань щекотать! Ты же устал, вот и дрыхни! Отпусти! Я вижу с моим "солнышком" у тебя в атмосфере проясветления образовались!
Ха-ха-ха... Вот видишь, ты улыбаешься! Сиди, сейчас чай принесу!

По разным причинам, в разное время
Гляя уныло в хмурым аллеям
Мы снова начинаем просто верить
Мы снова начинаем просто жить.

***

Все равно, что нас ждет за поворотом. По-любому мы получим шанс схлопотать в лоб. Нас ждет что-то новое и неизведанное, но несомненно будет и прекрасное. Главное просто верить. Чтобы осветить этот грязный мир, достаточно каждому стать маленьким солнышком.

Солнышко в тебе  
Солнышко во мне  
Солнышко в мышах  
Солнышко во снах  
Солнышки повсюду  
Солнышками будут  
Даже снег у статуй на усах...  

В небе кружились большие и пушистые снежинки. Они беспорядочно ложились на меховой воротник кожанной зимней куртки. Разнообразные ледяные узоры замирали на ворсе, словно в ожидании будущего, и таяли от теплого дыхания. Тимофей Андреевич перестал замечать немного колючий ветер. Сегодня было холодней, чем вчера. Но сердце согревало, сжигая волнением, все его существо. Сейчас... Должен появиться... Но масса народа, как некий послеатомный организм вливалась в метро, выливалась из него и распадалась на несколько течений, сортированые по пункту назначения. В толпе его не было. В сотый раз Тимофей вглядывался в серую массу людей, что бессовестно чернила и топлата падающий снег, не давая ему оформиться в белоснежное великолепие. Это животная масса давила своим негативом и свинством. Тим вообще не любил общественный транспорт и в частности метро. Его нет... Попытки отыскать невысокую нескладную фигурку не венчались успехом. Ну, где же в этом городском разврате он?
Зима в городе - это что-то особо противное. Если только на город не обрушивается череда снегопадов. Но и тогда под колесами машин белый пух превращается в нечто невообразимое. Именно в такой холодный вечер, как никогда, вспоминается самое теплое и хорошее. Тимофей Андреевич закурил Капитан Блэк Черри. Аромат сигарилл немного развеял запахи миазмов улиц, общественных углов. А мысли наполнились прекрасным теплым летом на море вместе с Лерой. Его соломенные волосы, потрепленные ветром. Просоленная макушка от частых купаний и безумно добрая доверчивая улыбка. Это было потрясающее лето и великолепный совместный отдых. Сердце радостно забилось и тепло воспоминаний так сильно обожгло внутри, что Тимофей заулыбался своим мыслям. Лера боялся открытой воды. Он, как маленький щенок, старался плавать недалеко от берега, а уж попытаться с ним играть в воде было просто невообразимо. Как перепуганый котенок, он взбирался чуть ли не на голову. Пришлось приложить усилия, избавляя его от фобий. Он такой доверчивый, с легким румянцем на щеках. Никогда не скажешь, что ему уже 21. Маленький, трогательный, по-юношески угловатый. Непонятно как, но этот заморыш сумел зацепить душу старого циника.
В толпе мелькнула макушка русых волос...ОН! бухнуло внутри и Тимофей поспешно затушил сигарету. Валера, ничем не выделяющийся из толпы выходил на улицу, одевая шапку. Серые глаза растеряно шарили по темной улице и быстро нашли высокую фигуру, слишком прилично одетого человека. Тиме было плевать на окружающих, но Лера не любил чужих глаз, поэтому пришлось сдержанно пожать руки. И в это пожатие Тимофей вложил всю свою нежность.

Открытое окно... Прохдалный темный вечер в теплую квартиру. Ровный свет лампы на столе... Мне все равно, что будет с этим миром, мне сейчас восхитительно все равно. Колонки рвет устаревший HIM и моя душа поет вместе с ним. Забив на все я танцую и только так нахожу отдушину хоть какую. Чернота усталости снята. Надоело рыться в мусоре инфы. Пойду пройдусь в ночи по краю неработающих фонтанов. И попинаю ссохшие листы.

Давным-давно душа моя решила появиться на свет. Она была тонкой и хрупкой, искрилась мириадами звездочек. Моя душа… Она знала кто она, что она. Паря в лазоревом пространстве бытия, она долго выбирала, где и в ком ей воплотиться. И выбрала меня. Маленькое, только что родившее существо, лысоватое с очень редким покровом, слепое и грязное после выхода из материнского утроба. Вздох… Еще… и во мне поселилось то, что навеки будет отличать меня от остальных братьев и сестер.
Читать далее

окутанный дымом от сотни погашенных свеч... Лишь легким порывом... И нет.. унесло теплый свет... Во мраке все скрылось: углы и осколки - обломки бушующих дней... Все скрылось, как мелкий ребенок укрылись улики от взрослых людей... Спешить перестало несчастное время... оно и не радо само постареть... лишь только кукушка опять в час неверный орет на весь мир... И нервов не сберечь...
Вверх руку.. невидно ее... Вниз опустить... Все скрылось в шелковой тьме... Брести коридором.. меж комнат пустых к окошку... там мир... Мир далеко не святых... Сидеть и курить... И снова окутанный дымом... Горящий табак... Дарит феерию чувств... Обман.. ВСЕ обман... И то, что когда-то случилось... Все блеф и игра... Нет в бытие настоящего сна... Обкуренный, пьяный вечерним теплом, сидя рассуждать о былом не былом... Играть сам с собою в открытья веков... Смеяться до слез над безумием тех грез... Обманываться вновь... Льстить себе и жалеть... Понять кто ты есть... Постараться согреть себя мыслью, что в мире нет одиноких людей, что есть и иные на планете сей... Что в мире не может быть все очень плохо, что можно все сделать и так как ты хочешь.
Я пялюсь на звезды, хоть их и не видно. Темнеет не рано... А тьму всеже видно. А там в вышине есть ответ на вопрос, что страхи смешны, житие не всерьез. Там масса планет, астероидов, загадок. Там жизни полны все безжизненны камни. Там много опасностей... Больше всегда... Так что проблемы Земли - ерунда.

Мысли возвращаются к тебе. Они предательски сбегают от всего и вся и несутся к твоему образу. Снова снилась… В самом откровенном и самом соблазнительном виде. Я касался твоей кожи. Это было восхитительно дурманище… Бархатистая… Я пытался найти знакомые меточки на ней… Каждую твою родинку… Они словно звезды разбросаны по твоему телу в самых сладких и аппетитных уголках. Я сильно скучаю… Мне непередаваемо сильно хочется тебя обнять! Целовать твои влажные губы… Мягкие… податливые… Ощущать всем телом, как ты прижимаешься… Одна мысль об этом пьянит. Несравненная… Солнышко мое… Я готов целовать каждый твой пальчик… Каждый ноготочек… И буду счастлив, если твои ноготки вонзятся в мою спинку в минуту экстаза… Я обязательно оставлю на тебе печати своей любви… Штампы своей ласки. Я помню, как это было… Горячий и жадный поцелуй на твоей ключице… Запрокинутая голова… Волны медовых волос по плечам… и тихий стон… как тайное откровение… Родная! Я стараюсь не растерять те воспоминания рая, что ты мне подарила. Мягкость твоих форм… Жар тела… Упругие, рвущиеся вперед, алые вишенки на твоей груди… Так жестко упирающиеся в мою… Полные неги глаза… Тот взгляд мне не за что не забыть… Блеск… Ни одно солнце не сравнится в яркости блеска твоих зеленых глаз из-под опущенных томно ресниц. Позови меня… К своим ногам… Я их поцелую… К своим рукам… Я буду послушным в этот раз… Обещаю!

Это принадлежит не мне. Написано знакомым и я не претендую на его авторские права. Более того, написано было совершенно с другими героями.

ДЕТЯМ ДО 18 И ГОМОФОБАМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН

Любить… страдать… найти укрытие в твоих объятиях… забыться.. оглянуться и понять, что значит, человеческое счастье… вернуться… содрогнуться… холод… все вокруг не то…все миф и нереальность… все это лишь видение… скрытое в предрассветной тьме…
Молчать… не сметь сказать тебе о чувствах… играть… бездарность и ломать все эти гребанные предрассудки… сжимать кулак, вонзая ногти в кожу… и закусив губу до крови терпеть… твой тон и обвинительные речи… твой взгляд с укором… ироничный смех…
Бежать… на встречу буре, ветру… чтобы унес отсюда… и волосы трепя, унес тебя…из моих дум… чтоб остудил он пыл духовный… чтоб освободил стисненную грудь…
Кричать… я так хочу кричать… ЛЮБЛЮ… чего же боле… но ты не слышишь и понять не сможешь… твой страх сильнее разума… а я воюю сам с собою… борюсь… я не хочу тебя склонять к тому, что можешь ты считать игрою… самостоятельный твой шаг дороже всех моих попыток….
Шептать…стихи… в полночной тьме…придуманные на ходу…выплескивая все… что, накопилось там, в душе…перебирая четки… шептать безумные слова признанья…шептать молитвы в четырех стенах… шепча произнести в святом порыве … имя… только имя…. и знать ты не ответишь мне …ведь тебя нет….

СО СЛАБОЙ ПСИХИКОЙ ЧИТАТЬ ВОСПРЕЩАЕТСЯ

Он позволил сам развиваться этому. Сережа выздоравливал, а выгнать Лефлера не поворачивался язык, да и совесть скреблась как побитая кошка. Он мальчик. Он так восприимчив. Он с таким обожанием смотрит на рыжего, что грех обидеть... А хотелось выпроводить. Ведь ревность паразитическим червем захватывала все больше и больше внутри Валеры. Она снедала его и вспыхивала моментально, стоило только увидеть их обоих в одном помещении. Ничего нет. Валера знал, что там совершенно ничего нет, но чувство собственника рвало грудь и мешало дышать. Он забивал это. Он пытался не дать развиться этому пагубному чувству. Пытался быть более человечным и правильным. Участливым... Заботливым, даже по отношению к Андрею. Но он сам виноват в том, что увидел.
Он приехал пораньше с концертов и сразу рванул к Сереже домой. Андрей там уже не ночевал и Валера знал это. Он сам попросил Лефлера время от времени присматривать за Мавриным и если что сразу звонить ему. Кип опасался что после тяжелейшей простуды вылезет рецедив и Сергей снова сляжет с бредом в кровать и с высокой температурой. Он так мучился... Валера сильно боялся осложнений. Он открыл дверь и сразу понял, что здесь он лишний. Ему не надо было видеть этого. Он прекрасно все слышал. Попытки убедить самого себя, что все не так, не находили аргументов. Да... Сережа соблазнился на молодого, с обожающими глазами, готового на все ради него человечка. КИпелов не помнил как уходил. Кажется он споткнулся и упал с лесницы... Немного порвал куртку и конечно успачкал ее. Легкие ушибы после падения были совсем незаметны на фоне душевной боли и отчаянья. Если бы люди могли слышать души других... Они ужаснулись бы той силе тоски и безысходности, той боли, которая не способна вылится ни в одном человеческом крике. Лица людей смазывались в некую массу. Скользили мимо словно приведения. Дорога до дома была сплошной полосой, словно кто-то быстро-быстро прокручивает движения машин по дороге... Все слилось в некий хаос и ужас.
Сколько прошло времени? Он не знал да и не хотел знать. Родным он сказал, что уехал отдыхать. Да... так вот неожиданно и непланово... А сам заперся в квартире и выключил все телефоны, дверной звонок, домофон... никого он не хотел слышать... А видеть тем более. Отчаяние придавило и старалось его уничтожить. Но это было невозможно. Валера знал, что то следствие его ошибок и его поблажек. Но до чего же обидно!!!
-Лера... - сергей так искренне был рад его видеть и так тепло обнимал, когда стал поправляться. - Я по тебе скучаю. - и это было совершеннейшей правдой.
Но зато теперь никто не скучает. Сигарета за сигаретой рассыпались выкуренным пеплом. Хороший коньяк и плохой слились в облегчающую душу жидкость, заглушающую боль... И сотни исписанных листков валялось по дому. Тексты.. ноты.. партии... в голове куча мыслей и сотни оборотов.... И все свободно выливалось на бумагу. День и ночь не имели различий в серости происходящего.
-//-
Сергей удивился, что Валера приехав оказывается раньше своих ребят, не появился, не навестил. ЕГо беспокоило это. Может что случилось? Он звонил домой, но никто не подходил к телефону. Звонил Галине, но она сказала, что Лера уехал отдохнуть. Как так? ПОчему не сказал ему? Почему не сказал ребятам? Они же его ожидали на студии где было полно работы. Вместе с Сергеем нервничал и Андрей. Он конечно всегда считал Валерия Александровича порядочной сволочью, но не мог ничего поделать с тем, что Маврин иногда шептал имя Леры во сне. Было очень неприятно. А теперь рыжий нервничал, переживал, не находил места себе. Весь был дерганый. При чем сначала это было не так сильно заметно. Но когда изо дня в день Сергей слышал "Абонент не отвечает или временно не доступен", его мысли поворачивались в неблагоприятную сторону. А может с Кипом что случилось? Но только даже самые страшные догадки не могли ответить что с ним и где он. От домыслов нервы резонировали еще больше...
-//-
Недели две полнейшего затворничества... И полностью выпита до дна вся боль, иссушившая сердце. Страшно. Как страшно чувствовать предательство. Как страшно испытывать порывы мести. Старый дурак... Валера смотрел в зеркало, где его отражение сбривало приличную щетину с лица... Глаза горят... Несмотря ни на что... Как всегда спокойны... Только немного подернуты усталостью этих болезненных дней. Кипелов знал, что придется говорить и общаться. Придется объяснять что-то всем и даже Маврину. А видеть его было трудным испытанием. Даже думать о нем трудно. Сеточка морщин на лице стала местами глубже и более разнообразной. Виски ломило... Маленькие молоточки давления хотели пробить височные кости черепа. Свежий воздух проветривал помещение квартиры и дарил небольшое облегчение. Окна Валера раскрыл настеж. Плавно падающий снег залетал в его дом без стеснения, но не мог удержаться долго и таял в тепле. Иногда снежинкам удавалось попасть на исписанные листы и растаять как раз на месте и так не каллиграфически написаных букв преращая их в расплывчатое сине-голубое пятно. Валера все приводил в порядок. Не дай бог кто догадается о тяжести его падения и о последствиях. Ему же придется выслушать кучу нравоучений и наставлений, а это сейчас совсем ни к чему. Он перебирал листки с текстами и нотами... Что-то складывал как черновой вариант, а самое удачное решил взять с собой. Его ждал насыщенный и плодотворной работы день. И словно в подтверждение нового этапа в его жизни из-за грязных облаков выглянуло озорное и яркое солнце.
Он ехал к Маргарите. Она поэтесса и опытным взглядом путь прошерстит его слова. Может что-то где-то поудачней придумает. Давняя знакомая и даже можно сказать подруга по одному лишь есту не стала спрашивать почему у Валеры вид приодетого и встряхнувшегося бомжа. А тексты ее просто поразили. Я читала. "Я свободен" не стояла рядом с тем динамизмом, что был перед глазами. И этот человек еще критиковал ее "Пророка" и заставил его переделывать! Отказался петь "Антихриста"! Да, здесь не было религиозных преткновений, но это было более мощным и более тяжелым по смыслу.
-Ты хочешь это добавить в альбом? - она закурила, продолжая рассматривать остальное, что он приволок.
-Нет. Конечно не все. Я подумываю всего о трех-четырех песнях. Правда придется к ним переписывать музыку. Она должна быть другой структуры, более динамична, более экспрессивна.
-Согласна. Значит ты собираешься выпустить не как обычно лиричный альбомчик. А теперь что-то более похожее на хэви-металл?
-Немного. только мне сегодня надо еще с ребятами поговорить. Может они будут не совсем согласны.
-Когда тебя волновало мнение группы?
-Всегда. И не надо иронии.
-Когда ты успел это написать все?
-Недели.. - валера сверился с календарем - что-то чуть больше 2ух недель. И это самое удачное. Дома остался ворох лабуды.
-Теперь ты меня понимаешь. А вот представь что кусок надо тебе переправить но чтобы смысл остался и рифма не потерялась.
- Прости, но ты профессионал, а я так. - валера очень деликатно польстил, понимая, что в написанном сам уже ничего достойно не исправит если что.
Они немного говорили... Только о работе... Попивая кофе, редактируя тексты... Шлифуя их... Чтобы слова сами приходили на язык, чтобы рифма вертелась, чтобы строчки более выгодно играли в песне.
На студии был целый ажиотаж вопросов, подковырок, возмущений. Как так, глава группы пропал, ничего не сказав и даже Маврин обыскался. Настолько надоел, что подсылает к Харькову Лефлера за информацией. Кипелову это было неприятно и он поморщился в недовольстве.
-Его какое дело где я?! У него своя группа. Чего рыжему от меня опять надо?
Но никто не знал. Только передали, что Сергей настаивал, чтобы Валера ему позвонил СРОЧНО! как появится. В течении двух часов проходило посвящение в стихи группы и оговоренности новых мелодий. Молодежь очень активно принялась фантазировать по напетой Кипеловым теме. Это же возможность тяжелого рока. Это басы и ударные, это жесткие соло. Идей кружили словно стервятники почувствовав время обеда. Надо было рвать кусочки пока все не отменили. Работа шла не особо оживленно, наоборот. Размеренно и постепенно каждый предлагал развитие темы, дополнялись аккорды. Основа обрастала постепенно общим инструменталом. Предворительное прослушивание музыки поразило всех и впервую очередь самого Кипелова.
-Нет. Это слишком. Это совсем не наше направление. - Кипелов засомневался в правильности все этого. Ему уже не казлась мысль добавить это в альбом такой уж удачной. Но это был набросок и всего к одной песне. Решили оставить пока так.
-Позвони Маврину, - сказал вечером Александр - он тебя очень сильно искал, даже волновался.
-Хорошо. - сказал Лера совсем тихо, снова сморщившись при имени Сергея как от зубной боли.
Но так или иначе разговор должен был состояться, только Лере не хотелось, чтобы это произошло так быстро. Можно было бы просто позвонить, но некоторые моменты были совершенно не для телефонного разговора. Валера выкурил 2 сигареты у подъезда Маврина, решая трудную для себя задачу подняться или нет.
-Валер Саныч, здрасте. - раздался рядом голос в вечерних слабо освещаемых уличными фонарями сумерках. Андрей... Сигарета сама выпала из ВАлериных пальцев и руки сжались в кулаки. Даже этот невинно-виноватый взгляд уже не мог спасти положения и принести извенений. - Сережа сегодня целый день дома. Работает. Я со студии. Тащу ему диски.
ВАлера продолжал смотреть на юношу бесстрасно, отчего молодой человек сильно нервничал. Тогда ему почудилось, что кто-то пришел, но было тихо и потом никого не оказалось. Он не поделился этим с Сергеем и сейчас понимал, что наверно зря. Судя по крайней недружелюбности Кипелова, по его отсутствию... Наверно он что-то заметил. Лефу было стыдно. Он знал насколько важны они друг для друга, но и его чувства что-то стоили на этой шахматной доске. Так получилось, чего теперь. Но мысль, что он виной всего кошмарного, что нависло над Мавриным, заставляла хотябы пытаться смягчить ситуацию. Да и Валера не с курорта. Он тоже переживает.
-Сергей очень волновался, что вы не брали трубку. - Андрей совсем смутился. - он сильно переживает. В последнее время сам не свой. В его голову лезут ужасные мысли и кошмары снятся.
-Что же ты его не утешишь. - спокойно.. совершенно спокойно прозвучала фраза, но она хлетнула больнее чем удар кулака. - Ведь ты тогда прибежал ко мне обвиняя во всех смертных грехах и говоря что я не заслуживаю его, что я сволочь, что я мучаю только. Так что же ты не утешишь. Попробуй, я думаю у тебя получится.
В Лере кипела злость, бушевала ревность и не выплеснутые эмоции. Хотелось ударить больнее... Но это получалось и словами. Видя ужас в глазах... Его охватывало маленькое но торжество. Поднятся или предоставить мелкому мерзавцу самому сказать в лицо Сергея, что и как?Из-за кого все так хреново?! НЕт. Это ИХ дело. И пооворить должны ОНИ.
Валера поднялся вместе с Андреем. Ему пришлось тянуть сопротивлющего парня навстречу скандалу и грозе. Они ТРОЕ замешаны в этом. Нечего уклоняться от неприятностей.
Маврин увидев в дверях Леру кинулся не думая ему на шею, жарко обнимая и целуя лицо. Горячо шепча "Жив! Невридим!". В глазах Кипелова проступили слезы... Как тепло.. КАк радостно... Он тоже скучал.. больно и сладко внутри... "Сережка" Как он тосковал по нему..
-Маврин, нам надо поговорить. Пожалуйста, мне и так тяжело.
Сергей внимательно всматривался в лицо друга... Больше чем друга.
-Я ничего не хочу слушать. Я весь из-за тебя извелся. Ты бы позвонил! Галя только и знает что "уехал отдыхать". А почему? Насколько? Куда?
-Я не уезжал. - тихо, но он это сказал. Раздался шум. Это из рук Лефлера выпали все диски что он привез.
-Значит все-таки мне не померещилось. Значит вы видели... - леф в отчаянье заломил руки. - Сережа не виноват... это я... он не виноват.. - Андрей вцепился в куртку ВАлеры так сильно и горячо шепча... смотрел ему в глаза, стараясь убедить его в свои слова. Маврин стоял... Буряф началась и ее надо пережить. Это не остановишь.
Сергей и Кип усадили Андрея в сторонке.
-Я ничего не видел. - сказал Валера честно и Леф уже побелел, не сболтнул ли он чего лишнего. - Но я достаточно слышал. - Кипелов тщательно подбирал слова. - И видеть вас обоих мне крайне тяжело... И мне бы очень хотелось, чтобы меня не трогали. МНе не надо звонить, со мной все впорядке, меня не стоит преследовать. Сейчас у группы куча дел и совершенно нежелательно отвлекаться на что-то еще.

закрыты двери,
задуты свечи
и снова в путь меня
манит моя звезда
и только вера
и только меч мой
со мной не расстанутся никогда
я вновь иду по пустому миру
я вновь ищу борьбы
я снова покоряю горы и равнины
я снова весь в пыли

а ветра вихрь все сильней
он бурю принес из души моей
он посрывает крыши домов
он разрушит невинный кров
это ветер снов несладких
это горе и останки
я несу только смерть..
я несу только боль
с собой...

губы шепчут торопливо
молитву творя...
я забыл, что мне мило
забыл родные края
только бой неравный
ждет меня в степи глухой
постой!
кричу я небу
постой!

но этот бой
не прекратить никогда!!!
и внова пыль дорог
месить всегда!!!
и меч тяжел и
ножа долга тянет
я просто воин
я просто беглый странник!!!

Он заваривал чай. Привычно... Сотни раз так делал... Минуты ожидания, пока закипит чайник, превращаются с тягучую карамель, застывающую и замирающую... Глаза смотрят в одну точку... Там что-то было, но что не столь важно для него. Пере мысленным взором у него разверзлась пустота. Это почти магическое оцепенение заставило его не только НЕ двигаться, но и НЕ думать. Какая-то часть него боролась за активность, за пульс, за биение жизни в груди... Но растянутость момента легкой вуалью меняло все течение данного времени.
Зайник зашумел... Сначала не сильно, как бы говоря, что он старается как может и скоро-скоро закипит. И всякие новомодные электрические чайники ему и в подметки не годятся. Из носика настойчиво повалил пар... раздался тонкий свист...
Он словно очнулся от некоего гипноза... Липкая паутина замедленного восприятия времени слетела, словно ненужная шелуха. И снова забилось сильнее сердце, и снова засновали, словно шкодливые тараканы - мысли, все внутри него вернулось к нормальному темпу.
Красивые сильные руки... Длинные музыкальные пальцы...За движением его рук можно было смотреть очень долго... Как сгибаются его кисти... как напрягаются жилки, при поднятии веса... Его движения доведенные до автоматизма притягивали... Чуть окутанный паром, от наливаемого кипятка в чашку... Словно материализовался из тумана мечты.

забыть про все и тихо ждать
когда сорвется вечность в пропать
и в завихрениях субмасс
взорвется бешаная скорость
затянет нас водоворот
он самый лютый поглотитель
он ни на миг не даст вздохнуть

Валера стоял у окна и медленно курил. Перед глазами еще стояло выражение чуть расширенных каре-золотистых глаз. В ночи… в бликах света… ее островатые, чуть угловатые коленочки.. сведенные немного в сладостной судороге. Он еще живо помнил, как она выглядела. И звуки ее голоса… Ее тонкие всхлипы и постанывания… Она ушла в ночь, не оставив имени и телефона. А смятые простыни и одеяло на кровати, казалось, хранили еще тепло ее хрупкого тела. Валера вспоминал, что ее фигурка была похожа на подростковую. Он сначала испугался, что ей нет 18, при первой встрече. Но боялся зря. Все оказалось нормально, и девушка оказалась очень напористой. Лера усмехнулся. Молодежь пошла более раскованная. Затушив сигарету, он потер ладони. Он все еще ощущал мягкость ее тела и горячую кожу. Он хотел встретить ее еще. Он хотел не просто встречаться он хотел с ней жить. Одиночество неожиданно резко срикошетило о стены и резануло душу.

ЭТО МОЖЕТ ПОВРЕДИТЬ ВАШУ ПСИХИКУ

ЭТО МОЖЕТ ТРАВМИРОВАТЬ ВАШУ ПИХИКУ

ЭТО МОЖЕТ ТРАВМИРОВАТЬ ВАШУ ПИХИКУ

ЭТО МОЖЕТ ТРАВМИРОВАТЬ ВАШУ ПИХИКУ

Валера бегал по лесопарку. Он избегал встреч с разными животными. Особенно подозрительными волками и лисами. Нет, он не был отщепенцем среди оборотней. Он спокойно воспринимал обилие видов, исправно платил налоги и слушался законов Серого Совета. Он сделал несколько быстрых кругов по своему обычному маршруту. Он остановился у маленького искусственного озерца, чтобы немного попить. В природной зеркальной глади отразился обычный серый волк с легкой палевостью и темно-серыми акцентами на шерсти. Он был благороден в какой-то степени. Может, свой серый окрас он заработал прошлыми воплощениями. Нынешнее воплощение не было чем-то потрясающим и выдающимся. Конечно, черным волком ему не стать. Слишком уж он против убийств, не по нутру столь кровожадное существование.
-Какой красивый волчара! – раздалось сзади. Знакомый голос. Этот голос уже так давно не было слышно. Этот голос раньше был вторым во многих песнях, когда-то в Арии. Валера развернулся. Облокотившись на дерево, стоял его бывший коллега Дубинин Виталий. Руки были скрещены на груди, и он как-то странно ухмылялся. – Красивый. Не ожидал. Думал плешивый и тощий, ан нет. Хочешь мяса? – Виталий достал из внутреннего кармана кожаной куртки полный пакет порезанной вырезки. Свежей. Валера это прекрасно почувствовал, когда пакет, шурша, развернули. – Иди сюда я тебя не укушу. – Виталий присел на корточки, положив пакет на землю рядом с собой.
Валера осторожно бочком приближался к знакомому. «Странно. Сейчас около часа ночи. Что делает Виталя здесь в такое время. Неужто волков прикармливает? И как ему не страшно? Ведь я могу и бросится. Ну, нет, я то не брошусь. Но если на моем месте был бы какой-нибудь черный?!» Валера уже подошел и недоверчиво понюхал. Мясо было свежим. Первый сорт. Высший сорт. Валера почувствовал, как подвело его живот.
-Молодец. Вот видишь, не страшно же. – И Виталий смело, спокойно и уверенно погладил волка между ушами, пока тот ел. Валера недоверчиво косился. Ему не нравилась эта сквозящая самоуверенность в Дубинине. Доев все, что было в пакете, он немного склонил голову, набок ожидая, что еще ему скажет Дуб.
-Валера, хочешь поехать со мной, ко мне?
«Он знает кто я? Откуда?»
-Твое удивление читается даже на звериной морде – Виталий смеялся, поглаживая по холке волка. – Ты можешь гавкнуть что угодно я пойму. Я знаю, что ты оборотень. – Хихикнув, Виталий фамильярно шлепнул по попе дикого зверя.
-Прекрати. – Сорвалось у Валеры.
-Вот видишь. Можно же говорить со мной. Это не так страшно. Пойдем. Я приглашаю тебя к себе. Или боишься?
-Нет. Но я не хочу идти к тебе. Я не знаю тебя… С этой странной стороны.
-И не надо. Не надо меня знать. То, что тебе известно обо мне, должно быть достаточно. Ну, что? У меня дома найдется для тебя комната, одежда, ужин, хороший коньяк.
-Зачем? Я лучше домой пойду.
-Хорошо. Тогда позволь я тебя до дома подвезу.
Валера согласился. Столь учтивого Виталия он давно не видел. Его бывший коллега ничего не говорил в пути. В его машине было удобно, и Виталий поставил приятный музыкальный фон. До дома Дубинин довез его быстро.
-//-
-Чего тебе здесь надо, Дуб? – резкий голос Александра Манякина был не очень-то дружелюбен.
-Александр, я рад тебя видеть. Хорошо выглядишь. Зови сюда Кипелова, я ждать не буду.
-Зачем он тебе? Ты же его терпеть не можешь.
-А вот теперь могу. Он мне даже нравится до известных пределов. Зови.
-Я тебе не подчиняюсь. Убирайся отсюда, а то охрану позову или сам спущу тебя с лестницы.
-Не задирайся, Манякин. – В голосе Дубинина звучал металл, интонации были угрожающими и полновесными. – Не по рангу лапку задираешь. Может и не повезти в жизни неожиданно.
-Все! Что вы как петухи сцепились. – Валера вышел из рубки и постарался замять скандал. – Виталий, что тебе от меня надо?
-Я хочу с тобой поговорить наедине.
Александр удалился с оскорбленным видом.
-Я тебя слушаю. – Валера внимательно посмотрел на Дуба.
-Я хочу провести с тобой вечер.
-Что? Ты рехнулся! В каком смысле «провести вечер»?
-Во всех. – Виталий осмотрел Кипелова с ног до головы. – Ты немного уставший. Могу предложить массаж, сауну, бассейн.
Валера остолбенело стоял, пытаясь понять что ему предлагает человек, который кидал в него оскорбления.
-Не согласишься, я сделаю все, чтобы с Манякина сняли все возможные заслуги и загрызли выращенные им же подкинутые щенки.
-Ты не сможешь! – в горле у Валеры что-то перехватило, и голос был хрипл.
-Посмею, и мне ничего не будет.
-Кто ты?
-Это не касается тебя.
-Это шантаж!
-Ну и что. Так ты согласен?
-Ладно. Согласен. Ты сволочь.
-Я знаю. Расцениваю как комплимент. Заеду за тобой вечером часов в пять.
Виталий удалился. А Манякин набросился на побелевшего Валеру, судорожно закуривавшего, что хотел Дуб.
-Ничего. Приглашал поужинать, выпить, поговорить.
-И ты согласился?
-Да.
-Забей ты на него. Пошли подальше. Сколько нервов было потрачено, Валера. Нельзя снова начать то же самое. Не надо с ним пересекаться. Не дай бог начнет тебя спаивать. Ты же у нас завязал.
-Это уже мое дело.
Вечером машина Дубинина действительно стояла внизу и ждала Валеру. Но за рулем был какой-то паренек. Он вышел из машины и пригласил Кипелова садиться на заднее сиденье. Валера помялся, но потом сел в машину, которая сразу, как только хлопнула дверца, тронулась с места. Рядом оказался на заднем сидении восседающий Дубинин, он говорил по телефону, но его голоса не было слышно.
-А ты устало выглядишь. Думаю, сегодня я мучить тебя не буду. – Произнес он, закончив разговор. Валера нервничал. Вся ситуация была странная и непонятная.
Но Виталий вел себя дружелюбно, от чего становилось еще волнительней. Сначала они приехали в шикарный дом где-то за городом. Там был дворецкий, горничные, лакеи. Валере казалось, что он попал в цивилизованную Европу, а не нашу Россию. Все кивали Дубинину и называли почтительно «Хозяин». Их сразу проводили в соседнее здание на заднем дворике. Там находился бассейн и сауна. Две очаровательные девицы после сауны массировали Валерино тело. Он даже расслабился. Виталий не говорил не слова, и плескался в бассейне, отдавая распоряжения по поводу ужина. Девушки быстро разбежались как-то незаметно. Валера сел на массажном столе и смотрел, как Дубинин ласточкой прыгнул с небольшой вышки и рыбкой вошел в воду. На его чуть загорелом натренированном теле была одна татуировка, которой Кипелов раньше не видел. По середине груди. Знак какой-то.
-А что у тебя на груди?
Виталий подплыл ближе, рассматривая лохматого Валеру.
-Это мой знак. Типа твоего хвоста, который ты прикрываешь простынкой. Расслабься. Сейчас мы одни. – Виталий шлепнул по воде двумя руками, и брызги окатили сидящего Леру. Лера засмеялся. Ему было легко и спокойно, даже не смотря на то, что в последнее время взаимопонимания с Виталием не было.
-Иди сюда. – позвал Дуб. Его интонация была столь манящей и ласкающей. Лера хмыкнул и, убрав простынку, прыгнул в голубую воду бассейна. Вода ласкала разгоряченное тело, уставшие мышцы. Кипелов с наслаждением отдавался столь непривычной роскоши.
-Ужин тебе подадут в твою комнату. Тебя проводят. А я вынужден уйти. Дела, мать их. – сказал Дуб, вылазия из бассейна и уже вытирающийся, когда Кип посмотрел на него.
Действительно ему отвели целую комнату. И не плохую. С большой кроватью. Показали, где встроен телевизор. А горничные принесли прекрасный ужин.
«Кто же у нас Виталий Дубинин? Дом просто прелесть. Девочки у него подобраны крайне умело. Они вроде и работают, но некоторых можно склонить и для более приятного времяпрепровождения. Вышколенные лакеи и мажордом или дворецкий, как его там, - тоже очень приличный мужчина. По ходу он не нуждается. Он даже в курсе, что Манякин охотник. Кто же Виталий?»
Мысли Валеры текли медленно, пытаясь понять сущность гостеприимного хозяина. Мягкие объятия кровати уже нежно приняли уставшего музыканта, окутав мягкостью подушек и воздушностью одеяла.
Снов не было. Слишком насыщенный день.

Утром не хотелось раскрывать глаз. Зато тело сразу почувствовало, что на талии обреталась чья-то рука. Валера повернулся на бок посмотреть, кто же был рядом. Рядом спал Виталя. Морщины на лице стали немного глубже. Легкие круги под глазами. Его бородка, маленькая, под губой. Кипелов попытался освободиться от этих случайных объятий. Но рука с татуировкой на предплечье уверенно притянула к себе.
-Я тебе мешаю? Тебе неудобно? – хрипло раздалось рядом. Лера посмотрел на Дуба, но у того были закрыты глаза.
-Эээ… Доброе утро. – Лера не нашелся что ответить. – Не особо. Просто я хотел встать.
-Ты куда-то торопишься?
-Эээ… - Валера не знал, какие подобрать слова.
-Задумался, значит прав я. – Виталий коснулся губами шеи оборотня, а рука, пройдясь по телу, мягко стала ощупывать заднюю часть.
-Дуб, прекращай. – Валера старался отстранить бесстыжие руки, но Дубинин умело перехватил его и прижал к кровати.
-Я пока еще и не начинал ничего такого, Лерочка. – Виталий почесывал основания хвоста и массировал крестец.
Кипелов пытался вырваться. С одной стороны как-то не так все происходило, что-то вызывало опаску, поведение Виталия было подозрительно. А с другой стороны почесывания были приятны. Хотя в человеческом облике было не трудно почесать самому себе.
А Виталий продолжал свои манипуляции. Кипелов ощутил, как его трусы потянули вниз.
-Виталий прекрати! – голос был уверен и немного раздражен. – Еще что-нибудь такое сделаешь, и я врежу тебе.
-Врежь. Рискни. Моя сладенькая девочка Лерочка угрожает Серому Совету в моем лице?! – тон был насмешливый и легкий смешок. Кипелов застыл. Серый Совет. Так вот к кому принадлежит Виталий Дубинин. Это просто не постижимо. Можно было предположить, что Виталий черный волк, как и Холстинин. Даже вроде бы ходили слухи, что Холст вожак одной из стай черных волков, а Дуб его «заместитель», правая рука.
Виталий накрыл тело бывшего солиста собой, стянув окончательно с него трусы. Валера был еще в ступоре. Ему никогда не приходилось видеть тех людей, что работают в Сером Совете. Он сталкивался только с секретарями и клерками, инспекторами. Просто служащим народом. А руки Дуба бессовестно и беспрепятственно ласкали доступное тело. Виталий сжал в кулаке горячую Лерину плоть, постепенно наливающуюся кровью, пульсирующую.
-Прекрати! Что ты творишь?! Это ужас! Это постыдно! Виталий! НЕТ! – Валера вырывался и пытался отстраниться.
-Я хочу, чтобы ты был моим. Может это кажется глупостью, извращением, самоуверенностью. Взамен я дам тебе все, что может потребоваться. Я дам тебе роскошную жизнь, Лерочка. Освобожу от сакральных налогов. Ведь ты не очень часто получаешь заслуги. Тебе их трудно добыть. – Жаркий шепот звенел, а руки продолжали ласкать. Виталий крепко держал свою добычу. Он и так слишком любезен с каким-то волком.
-Нет. Это ужасно. Извращение какое-то. – продолжал сопротивляться Валера.
Дубинин резко прижал его к кровати, не давая вырваться.
-Но ты же оборотень. Нечего прикрываться моральными принципами смертных. Будь паинькой и я постараюсь быть аккуратным.
Валера не мог ничего сказать. Словно ему заклеили рот, вынули звук. Это дело рук Дуба, его способностей. Валера понимал это. Виталию не требовалось привязывать Леру. Он физически спокойно мог удержать волка. Леру ни о чем, не спрашивая, перевернули на живот. Дуб был сволочью, но не до такой степени. У него не было цели причинить боль. У него было желание. Поэтому он ласкал Валеру как мог. Гладил его тело, возбуждал. Немного целовал плечи, спину. Почесывал основание хвостика, который задирался иногда. Виталий заводился от вида приподнятой попки и вздрагивающего хвостика. А под темно-серым хвостиком розоватая дырочка. Виталий погладил ее пальчиком. Лера инстинктивно сжал половинки и поджал хвост.
-Нет. Девочки себя так не ведут. – почти ласково промурлыкал Виталий. Валера стоял в унизительной для мужчины колено-локтевой позе. И чувствовал, как Дубинин отодвигает хвост и раздвигает ягодицы. Что-то уткнулось в него. «НЕТ!» - пронеслось в голове. Но вырвался лишь стон. Боль. Боль проникновения была терпима, но постыдна. Валера уткнулся в подушку, глухо постанывая, не имея возможность кричать и возмущаться. Тело пружинило от ритмичных толчков. Внутри все распирало. Толкалось глубже. Движения Виталия, сначала медленные потом все убыстряющиеся. Узенькая попка Лерочки оказалась такой уютной. Да… он не ошибся. Сладко внедряясь в него, притягивая за бедра. Движения чаще. Напряженней спины. И Лерочка двигался навстречу сам. Подмахивая…
-Да. Да, мой хороший! – жарко шептал Виталий кончая.
Валера стонал, метался. Но вот все закончено. Это невыносимое унижение. Он оборотень. Физическая боль не так страшила. А вот душевные муки заставляли его сейчас чуть ли не плакать от надругательства над собой. Но Виталий его перевернул на спинку. Валера зажмурил глаза. Ему хотелось убить Дуба. Губы того накрыли топорщащийся член Кипелова. Лера вздрогнул. Толкнулся вперед. Влажный и ласковый рот, изощренный язык. Валера изогнулся. Руки легли на плечи Витали. Какой позор, но как приятно. Неожиданный Валерин вскрик прорвал тишину.
Дубинин сидел, курил и ехидно улыбался. Валера лежал обнаженный с растрепанными волосами среди подушек и скомканного одеяла. Его чуть покусанные губы. Еще пьяный взор.
-Я позову девчонок. Чтобы тебе помогли.
-Нет. Я сам. – Валера встал и побрел в душ.
-Хорошо. Жду тогда внизу в столовой. Что будешь на завтрак?
-Тебя на вертеле. – мрачновато отозвался Лера.
-Хм. Хороший выбор. Только я думаю тебе не осилить. – Виталий зашел в ванну и без стеснения шлепнул Кипелова по голенькому заду. Тот замахнулся, было мочалкой, но Дуб его опередил и нежно поцеловал в губы. – Я завтракать без тебя не начну. Так что ты тут не задерживайся.
Валеру поразила неожиданная нежность Виталия. Что-то пробежало по телу, разливаясь теплой волной. Да, Дубинин не был идеалом и романтическим героем. Он и с женщинами не всегда учтив был. Но все-таки он пытался дарить что-то ласковое.
Завтрак сначала проходил напряженно. Но Виталий говорил что-то о музыке. Рассказывал о том, из чего были сделаны блюда на столе. Сам собою возник спор по поводу творчества группы Кипелов, критика выступлений Арии.

Он сидел в непонятной камере. Раньше это было какое-то помещение, но теперь в нем были только стены и небольшая железная койка, покрытая замусоленным старым одеялом или покрывалом. Сей предмет было сложно индефицировать в теперешнем его положении. Свет был тусклым.

-Привет. – Вошел среднего роста худой, но еще крепкий, мужчина. Цвет волос был не определяем и не постоянен. Где-то в бликах угадывалась прежняя рыжина. На его лице также были морщинки, глаза были жесткими и колючими. Это немного не вязалось с его лицом. Он должен был улыбаться и источать обаяние, а не выглядеть столь сурово. Одежда была самая обычная, цвета излюбленного хаки и на голове повязка из того же материала на манер банданы. На поясе был закреплен пистолет 45 калибра.

-Здравствуйте! Куда меня привезли. Кто вы? Зачем меня сюда привезли. – Валере казалось, что он попал в совершенно другой мир, где пересеклось прошлое и откуда-то взялось будущее, далекое будущее. Многочисленные вкрапления электроники его поражало.

-Сергей. А ты Валера. Помнишь это?

-Валера… Кажется да. Я помню кто я.

-Ты Один из Спящих. И мы тебя похитили, т.к. надеялись на твою помощь. Мы хотели использовать тебя, но ты так не кстати проснулся. Те, кто просыпаются, часто являются в дальнейшем бесполезными и их уничтожают для того, чтобы они не вспомнили, что видели во время Сна. С какого места ты помнишь свое прошлое? И помнишь ли прошлое вообще?

Валера задумался, а некий Сергей облокотился на стену и достал планшет, на котором что-то вводил пальцем.

-Технологии так далеко шагнули? Так быстро? – но настоящего удивления его сознание  не испытывало. Он изучал внешность человека с неровно обрезанными волосами у стены.

-А какой год? – неожиданно всплыл первый вопрос в его голове.

-А для тебя какой?

Александрович задумался. – 2007 должен быть.

-2013, сейчас август.

-Шесть лет? А что я делал это время?

-Спал.  – Сергей что-то набрал на планшете и повернул показать некоторые снимки с камер комнаты, где лежал Валерий, а также других спящих.

-Разве это возможно?

-Теперь возможно многое. Произошел сильный ядерный взрыв, но немного не той структуры, какой мог быть он создан на земле. Наши ученые, если помнишь, создали атомные бомбы, но от них большие потери людей, уничтожение построек и тому подобное, а также всякие милые бонусы в виде многолетней радиации, лучевой болезни и мутаций. То, что произошло, мы не можем пока описать как что-то иное. Когда появился купол, пострадало много человек. Но население в большинстве продолжает жить и не обращает внимание на купол, словно он был постоянно. Никто даже не стремиться узнать, что там за его пределами. Уничтоженная земля или еще что-то. Что от нас скрывают? Есть повреждения на домах и постройках, дорогах, но это все не так масштабно и непоправимо. Но вот изменения людей совершенно другие. Здесь не мутация и не физические отклонения, хотя изменение цвета крови, конечно физический фактор, но он нераздельно связан с чем-то большим. Появились люди способные предвидеть, обладающие телепатией, передвижение предметов. Наша организация Терра, считает, что мы имеем дело не с инопланетянами как таковыми, а людьми из другого параллельного мира. Это более продвинутая цивилизация, которой нужно где-то жить. Точно не известно, что там у них происходит, но факт вторжения на лицо.

-И это никто не заметил.

-Особо нет. Дела такие – ты нам сейчас бесполезен и тебя могут убрать. Это я тебе говорю как друг. Может бывший, но друг.

-Друг?

-Да. Видимо тебе прочистили мозги, но есть шанс, что ты вспомнишь. Ладно. Пойдем, я тебе покажу, что мы сумели оторвать у них.

Сергей приложил ладонь на плитку рядом с дверным косяком и там механизм мгновенно сосканировала его личность. Дверь отъехала. Они пошли по коридору, похожему на бункерский. В конце был лифт. Войдя в него, Валера понял, что сейчас он попадет в чудесное будущее, где техника просто потрясает. Все походило на какой-то фантастический фильм. Лифт поехал.. вниз.

На каком-то нижнем этаже был чуть не город. Потолка не было видно, многочисленные люди куда-то спешили, на разных уровнях были мостики, помещения. Здесь били компактные истребители, которых раньше не видело человечество земли.  Но поражала другая машина.

Примерно посередине стоял робот. Такое впечатление производила данная махина с девятиэтажный дом. Это было что-то фантастическое. Валера присмотрелся и понял, что эта махина не стоит, а находится в парящем состоянии энергетического луча. В роботе было минимум нагроможденного металла, отсутствовали пластины щитков. Крылья на шлеме сложены скрывая «лицо» до глаз. Он выглядел крайне подвижным, и казалось, нет никакой защиты.

-Это потрясающая машина. Она управляется с помощью энергетики Инструменталиста. Инструменталист – это человек с голубой кровью, которого слушается данная машина. У нас есть такой. Точнее Такая. Нам с трудом удается держать ее под контролем. Голубая кровь – это не кровь с преобладанием меди.

-Кажется у моллюсков такая. – Валера не мог оторвать взгляда от происходящего вокруг.

-Да. Но у людей голубая кровь получается из красной. Если человек является носителем гена муфазы, то кровь поменяет цвет и это дело времени. Инструменталисты связаны со своей машиной странными энергетическими потоками, которые мы не все разобрали. Активность гена вызывает полную потерю памяти Инструменталиста, и машина подчиняет его себе. Даже не машина, а этот чертов ген. Пока мы можем контролировать девчонку, у нас довольно сильное оружие. Но оно может быть повернуто против нас. У организации МУ мы добыли это сокровище.

-Это просто невероятно! Я потрясен.

2013 год.
Москва-Юпитер.
Здание бывшего Кремля.
Подвальные секретные помещения.

Лето… Хотя теперь всегда лето.

В белом помещении круглой формы, посередине стоял из непонятного сплава прямоугольный бокс, в котором лежал человек. Крышки не было. На стенке бокса, в ногах человека была нарисована странная то ли руна, то ли иероглиф синим полу светящимся составом. Человек лежал внутри на подстилке из синих цветов. К его руке был прикреплен какой-то электрод, который показывал состояние спящего человека на мониторе Наблюдателю.
Человек был пожилым, в возрасте. Ему, если быть точным, 55 лет. Его имя Валерий Александрович Кипелов. Он уже давно не приходил в себя. Тусклые с сединой, когда-то русые, волосы разметаны по цветочной подстилке. Морщины избороздили лицо. Кое-где на теле были шрамы. Не давно минул кризис. Он не вышел из сна, но его тело бесновалось как безумное и Наблюдателям еле удалось утихомирить его. Спящий… Довольно странное определение данного человека, но оно более всего подходило ему.
Зачем же он лежал в странном боксе, и за ним наблюдали?
Кстати сказать, Валерий был не единственным, кто был в подобном положении. В соседних помещениях точно также, но с другими символами лежало еще около 20 человек разного возраста. Они были рождены еще в том мире, до глобального взрыва и до отделения куполом Москвы от остального мира. Купол был густо оранжевого цвета с разводами, напоминал вид планеты Юпитера, поэтому Москву стали называть Москва-Юпитер. Кое-где ходили слухи, что сферический купол точно такой же сферический и под землей.
Спящие иногда словно просыпались. Открывали мутные глаза и говорили, что видят за пределами купола. Все жители Москвы-Юпитер были убеждены, что за пределами купола ничего не выжило от взрыва и всем жутко посчастливилось, что они выжили и есть защищающий купол. Все уверены были, что численность планеты составляет около 3 миллионов человек. А здесь, в бывшем Кремле, благодаря Спящим специальная организация, заменяющая правительство, знала, что в мире не такие уж и большие изменения произошли. Да. В мире не 7 миллиардов человек, а меньше. Но там жизнь продолжается. Было известно, что существует за пределами купола организация Терра, которая хотела разрушить купол, прорваться сквозь него.
Организация МУ контролирует территорию Москвы-Юпитер. Хотя бывшие правительственные организации: военные, милиция, ФСБ, ОМОН и т.д. – стараются, чтобы все сохранялось как есть, но и те люди убеждены в ложности происходящего.

Валера открыл глаза. Голова болела, и что-то жужжало внутри. Он знал, что произошло что-то страшное. Он не помнил, какой год и где он. Валерий даже не заметил, как Наблюдатель подошел сзади и тихонько уколол в шею. Глаза сами закрылись «Что это?» - среагировал мозг на укол, похожий на комариный укус. Тело обмякло и снова опустилось на подстилку цветов.
В помещение вошли неизвестные. Двое человек, недавно переодевшиеся под Наблюдателей. Переложили тело на каталку. И все быстро удалились, спешно выбираясь из лаборатории.
-\\-
Валера очнулся. Он неудобно лежал, что-то впивалось в тело. Перед глазами покачивалась тускло горящая лампочка. Слышался шум мотора. Его куда-то везли. Машина подскакивала на ухабах. Кто-то рядом быстро говорил о каком-то выполненном плане и захвате Спящего.
«Я попал в дурдом?» Валерий Александрович с трудом пытался понять что происходит. Он вспомнил, что когда был концерт в Москве. Он торопился на него. Ехал в метро. Потом что-то тряхнуло, резко отбросив Валеру на поручни и двери. Скрип раскореженого вагона. Брызги стекла. Он очнулся. Вместе с ним приподнялось еще несколько человек. Остальные были в разном состоянии. Тогда было трудно определить ранены они или нет. Валера слез и пошел вдоль раскоряченного поезда по тоннелю посмотреть, что произошло. При выходе он увидел кучу военных. На него сразу наставили оружие, и повели куда-то. Потом что-то смутное. Воспоминания с трудом ворочались в его голове.

В заброшенном доме на опушке леса раздавались поскуливания и леденящий душу вой. Где-то скребли когти по дереву и металлу… Александр как обычно прогуливался, не имея особой цели найти жертву, но ружье было всегда с ним. Его удивило, что из проклятого дома доносились не то звериный, не то человечий вопль. Все стихло и снова безнадежное поскребывание. Манякин обошел дом. Следов на траве не было…
Крыша дома обвалилась, доски еле держались и, казалось, даже под весом мыши и то провалятся. Маня пошел на звуки… В темном подвале что-то шевелилось… Дыхание животного было учащено… Натужное кряхтение… Жалостливый скулеж недобитого… умирающего…
Тишина… В подвале витал запах лисы. Лисы-оборотня! Но он был настолько резок и специфичен, что Саша пару раз чихнул. Лисы обычно не пахнут сильно. Они практически не имеют запаха. Волки способны учуять их воздушный аромат. А тут… Писк… Писк сбивчивый и недовольный… Саша посветил фонариком в тот угол. Такого он не видел. Лиса не в лучшем своем состоянии (шкуру даже на стельки не возьмут), местами облезлая, лежала с закрытыми глазами и никак не реагировала на мир. Лапы, недавно судорожно скребущие по полу, так и остались немного в скрюченном состоянии. А рядом с ней было 2 комочка. 2 Черных пищащих комочка.
Читать далее

делано через прогу,т.к. я ричовать не умею.
Проба пера короче

и тела сплетались
и срывались стоны
и каменела плоть
и горела кровь
в сотый раз нарушал
он все законы
предаваясь сладости вновь и вновь
и мучили мысли
и пылали руки
воздух накатывал в грудь волной
еще раз и еще минутку
только с тобой
только сейчас

Два безмерно счастливых тела,
Вдоль друг друга, целуя, лаская
Снова рассвет подступает
Снова лететь надо.
Глаза – невыносимо любящие,
Губы – безмерно желанные,
Руки – везде целующие,
Стоны – всегда опасные.
Помощи ждать неоткуда,
Могут убить и высмеять.
Просто, плевать на запреты нам
Раз мы вдвоем то выстоим.


все права защищены

Настроение сейчас - паршивое, ем мороженое

Холст-Мавр-Кип-Дуб

текст