как же грустно,прошу если у кого то есть подобные истории то пришлите их мне,но такие.душу раздирающие,как это:
— Алло. Привет, это я.
— Привет.
— Как дела?
— Нормально, спасибо. А у тебя?
— Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?
— Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая…
— Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.
— Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!
— Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.
— Тысячу?
— Нет, две, три, десять, миллион… Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это…
— Господи. Какая же сумасшедшая луна. Давай загадаем желание!
— Смешная. Желание загадывают, когда звёзды падают или когда монетку в реку кидают, но когда смотрят на луну, не загадывают желание…
— Всё равно. Давай. Я очень хочу. Очень-очень. И прямо сейчас.
— Давай. Я уже загадал.
— И что же?
— Говорить нельзя — не сбудется!
— Нет, про «лунные» желания говорить можно!
— Ладно. Я загадал, чтобы через много-много лет, когда мы закончим институт и нас отправят с наших работ на законные пенсии, чтобы когда-нибудь тогда мы проснулись с тобой такой же тёмной ночью и увидели такую же большую жёлтую луну. И если так будет, то будет жива наша любовь, навсегда, и даже тогда, когда мы, совсем старенькими тихо помрём в своих уютных кроватках.
— Милый, нежный, единственный. Мне кажется, что я сейчас разорвусь. То, что ты говоришь, — это так прекрасно. Я очень, очень, очень люблю тебя.
— Господи… Какая же всё-таки луна… Никогда её такой не видел… Знаешь… Я тут подумал… Я, наверно, буду любить тебя всегда… Всю жизнь… Всю…
— И я… буду любить тебя всегда. До самого конца, до самой смерти… буду любить тебя…
— Алло. Добрый день. Простите, а могу я поговорить с Настей?
— Да, я слушаю вас.
— Настя, это ты?
— Да, это я. Простите, а с кем я говорю?
— Настя, это Александр… Саша.
— Саша? Ка… Саша… Это ты?
— Да это я, Настя.
— Здравствуй, Саша. Не может быть…
— Как ты живёшь, Настя?
— Я… я… Господи! Смешной ты человек. Звонишь спустя двадцать лет и так вот абсолютно спокойно спрашиваешь, как я живу… Я, поверь, не знаю, что тебе сказать… Ну… живу, живу… Кручусь, верчусь, помаленьку… А ты, ты — что, где…
— Всё так же, как и у тебя, Настя. Тоже кручусь, тоже верчусь… Живу, словом…
— Какой ты сейчас?
— Не дождётесь. Ни одного седого волоса… Ты замужем, Насть?
— Была… Разведена.
— Несчастная любовь?
— Нет. Просто, как говорят, не сошлись характерами. А как твой личный фронт? Я же ничего, совсем ничего о тебе за эти годы не слышала!
— Моя вторая жена опять беременна. Ждём второго пацана. Первая — иногда звонит и даже заходит.
— С ума сойти! Бурно живёшь. А сколько лет твоему первому?
— Тринадцать. Весь в папу!
— У меня дочка. Красавица растёт. Ей всего одиннадцать лет, а кокетничает с мальчиками, как умудрённая опытом взрослая женщина.
— С ума сойти, Настька! Двадцать лет! Как один день!
— Алло. Здравствуйте. Это квартира Пахомовых?
— Да.
— Извините. Будьте добры Настю… Анастасию Фёдоровну…
— Это я.
— Здравствуй, Настя. Это Саша.
— Какой Саша, простите?
— Александр Николаевич… Ну Саша, твой одноклассник.
— Саша?! Это ты?.. Слушай, у тебя отличная привычка звонить раз в двадцать лет.
— Да, ты права. Ну… суета, суета, жизнь… сама, знаешь.
— Да… знаю. Но я тебя не забывала.
— И я тебя, Настя, не забывал. Клянусь… ни на минуту. Просто всё никак не добирался до телефона. Бывало, соберусь позвонить и откладываю. Так откладывал годы, десятилетия…
Теперь уж откладывать нельзя…
— Старость грядёт, Шурик?..
— Да… Смешно… но стареть очень не хочется. Совсем не хочется.
— А ведь если подумать, мы прожили уже больше, чем нам осталось. Жизнь пролетела, как один день. А мы всё летели и летели за ней. Только она, сам знаешь, всё равно быстрее.
— Помнишь, мы всё думали, с кем угодно — только не со мной, только не со мной.
Ошибались. Так не бывает. И моя седая башка с моим радикулитом говорят мне об этом каждое утро.
— Ты стал философом.
— Годы берут своё.
— Но голос твой не изменился ни на капельку.
— Ты помнишь мой голос?
— …Я помню всё.
— Алло! Алло! Вас плохо слышно! Добрый день. Простите. А позовите, пожалуйста, к телефону Анастасию Фёдоровну.
— Простите, а кто её спрашивает?
— Что?! Говорите, пожалуйста, громче — я плохо слышу!
— С кем я говорю?!
— Это Александр Николаевич.
— Александр Николаевич?.. А-а-а… Вы… вероятно, её одноклассник?
— Да, да! Тот самый.
— Здравствуйте, Александр Николаевич. С вами говорит Марина, дочь Анастасии Фёдоровны. Мама много рассказывала о вас… Вы знаете… она умерла… полтора года назад…
— Алло. Привет, это я.
— Привет.
— Как дела?
— Нормально, спасибо. А у тебя?
— Тоже ничего. Чего не спишь так поздно?
— Не знаю, не спится. Ночь сегодня такая тёмная-претёмная. Какая-то глубокая…
— Луну видишь? Она сегодня тоже какая-то необычная. Большая такая и почему-то очень жёлтая.
— Вижу. Здорово. Мы с тобой видим одну луну. Господи! Как же я тебя люблю!
— Нет, нет, не говори этого, подожди, впереди ещё такая большая жизнь, ты ещё тысячу раз скажешь мне это.
— Тысячу?
— Нет, две, три, десять, миллион… Много миллионов раз я буду слышать, как ты говоришь мне это…
