Сегодня 22 июня - годовщина начала Великой Отечественной войны. Знаем мы ее по фильмам и по рассказам еще живых ветеранов. Но не представляем, какой она была трудной и жестокой. Мне довелось побывать в Карелии, где летом 1942 года совершила свой рейд по финским тылам 1-я партизанская бригада. Страничка войны неизвестная для многих - эту операцию надолго засекретили. Партизаны с боями пробивались к своим, действуя по законам диверсионной войны. Раненых, которые не могли идти сами, добивали. И погибшие полвека лежали непогребенные, многие и сейчас не нашли упокоения в земле. Ищет их косточки Сергей Михайлович Симонян, житель поселка Сукко-озеро. Он замечательный человек, патриот - скромный, без всякого пафоса он делает добрые дела. Охраняет природу и память. О нем я в июне и написал в газете "Жизнь". Вот текст заметки. На снимке он возле памятника партизанам на сопке неподалеку от горы Воттаваара. Фотографий пока немного выставляю - внизу сейд, каменное святилище с вершины. Позже сделаю о горе Воттовара отдельный пост.

"Царь горы

Шофер из таежного поселка 30 лет воюет с чиновниками за "Русский Стоунхендж"

57-летний Сергей Симонян по зову сердца оберегает древнее святилище от вандалов



Поговорка о том, что один в поле не воин, не про Сергея Симоняна. Простой шофер из глухого таежного поселка Суккозеро совершил невероятное: сумел добиться, чтобы открытую им уникальную гору Воттоваара официально признали памятником природы и охраняемой территорией.

Если собрать все бумаги, которые Сергей Михайлович отправлял по инстанциям, добиваясь этого, у любой папки завязки лопнут. А если приложить к ним отписки, которые присылали чиновники, то рядом с этим канцелярской бумажной горой простой человек почувствует себя крошечным.

Отчаяние наваливалось на Сергея не раз.

Кто он такой, чтобы биться за Воттоваару, полошить всесильных министров, уважаемых академиков? В ледяных взглядах начальников, по кабинетам которых ходил Симонян, каждый раз он видел этот немой вопрос.

Для чиновников он был Никто. Простой водитель лесовоза с десятилеткой за плечами. Даже армянская фамилия их смущала – не каждому объяснишь, что он родился и вырос здесь, в Карелии.

Сергей раскладывал по полированным столам фотографии каменных святилищ-сейдов, сделанных на горе, показывал снимки редчайших растений. Одни начальники, слушали в пол-уха, поглядывая на часы. Мол, в стране кризис, а вы о какой-то горке печетесь. Нам бы, товарищ, ваши заботы…

Другие начальники вроде бы выражали интерес, даже дружески похлопывали по плечу. Мол, дорогой ты наш, спасибо за активность и инициативу. Но ничего сделать не можем – нужны заключения археологов, геологов, ботаников. Нужна комплексная экспедиция академии наук. А вот на нее пока нет денег в бюджете…

- Вновь и вновь я приезжал в столицу Карелии, обходил министерства и ведомства, - рассказывает мне Сергей Михайлович. – Как заведенный, уже заранее предвидя нулевой результат. Больше для очистки совести.

Ученые все-таки откликнулись на призывы Симоняна – словно пират, он перехватил экспедицию на соседнем озере. Привел к горе, сам обустроил лагерь.

Они взошли на вершину и замерли, зачарованные северной красотой.



Вершина

Вместе с Сергеем я поднялся на Воттоваару чтобы ощутить и понять то, чем привораживает сердца эта гора. На вершине поет ветер – именно поет, гуляя среди причудливо загнутых деревьев, ныряя в ращелины скал.

Внизу видны окруженные тайгой озера и реки. Облака наседают на гору, бьют ее дождем – быстрым и сильным, как поливальная машина. Ливень кончился – и на мокрых камнях начинает играть Солнце.

- Невероятно! Они кажутся живым, - вырывается у меня.


Симонян улыбается:

- В 1978-м, впервые поднявшись на гору, я тоже почувствовал это…

Он показывает сокровища Воттоваары, радуясь моему восторгу.

Среди покрытых мхами и лишайниками скал стоит множество каменных конструкций. Столы, стулья, лабиринты…

Словно какой-то гигант, играя, уложил огромные валуны на булыжники. Сейды стоят в ряд, как балерины на пуантах. Потрясающий танец камней, танец вечности…

- Это добрый камень, - поглаживаят Сергей сейд с розовым отливом. – Всегда стараюсь прикоснуться к нему, поздороваться.

Под ногами, в ращелинах, течет прозрачная, как слеза, вода.

- Она разная, - говорит Симонян. – Есть мертвая и живая, как в сказках. Выпьешь из одного родника – сразу лишишься сил. В другом – наберешься бодрости.

Я смотрю вокруг и поражаюсь. Здесь, на горе, растут мхи и лишайники, знакомые мне по северной тундре. Похоже, гора сохранила растительность со времен ледникового периода. Тогда сколько же лет святилищам-седам? Неужели они стоят здесь со времен неолита?

Сергея же сейчас волнует другой вопрос – сколько же простоят эти каменные памятники.

- Первая экспедиция насчитала здесь примерно 1300 сейдов, - вздыхает Симонян. – Сейчас счет идет на десятки. Пьяные туристы, как варвары, разрушают сейды, сбрасывают камни вниз. Часто мне кажется, что я зря открыл эту заповедную гору для людей. Шаманы, изотерики объявили ее «местом силы», «базой инопланетян» - вот и прут шизонутые сюда, словно тараканы. Как можно губить эту красоту!



Карьер

Среди туристов в Интернете бытует байка о Царе горы, который сторожит Ваатару:

«Суровый такой дядька в камуфляже на ГАЗ-66 там ездит, пьяных и обкурившихся приструнивает, мусор заставляет убирать, а за камни сдвинутые аж в драку бросается! Толи мент, толи егерь, толи лесник. Лучше его не задирать – хуже будет!»

По сути верно, хоть и со статусом Симоняна туристы ошиблись. Он сейчас рядовой пенсионер, всю жизнь шофером на лесоповале отпахал. В органах никогда не служил, а в ВДВ пришлось. Так что за себя и за гору постоять умеет.

Но кулаками Воттоваару не спасешь - Симонян понимает это. Туристов нерадивых еще отогнать можно, а вот коммерсантов, позарившихся на нее, уже нет.

В 2005-м гору попытались передать под охотхозяйство МВД. Сергей узнав об этом, воспротивился, написал во все инстанции.

- Брось, зачем тебе эта бумажная волокита! – увещевали его. – Знаешь, кто на гору глаз положил? Не нам с тобой чета! Плетью обуха не перешибешь, Михайлыч!

Сергей не смирился. Тот раунд он выиграл – гору под охотхозяйство не отдали.

Следующий противник оказался посильнее. Рядом с древней святыней появились геодезисты, выбиравшие место под карьер. Симонян подошел к ним. Оказалось, разработки кварцита тут собралась вести крутая московская фирма.

- Бог с ней, с горой, живи спокойно и тихо, как все, - посоветовали Симоняну. - У тебя жена, две дочки, внук – к чему тебе на старости лишние проблемы?

Про неприятности Симоняну намекали не случайно. Они начались сразу после того, как он стал агитировать земляков против стройки.

На сходе Сергей показывал фотографии древних святилищ с горы Воттоваара.

- Этим сельдам тысячи лет, - говорил он. – Неужели вы допустите, чтобы место, которое ученые назвали «Русским Стоунхенджем», было разрушено?

Земляки опускали глаза. Мол, гора горой, а кушать хочется. И переводили взгляд на представителя горнодобытчиков. Тот пел сладко, как соловей. Говорил про миллионные инвестиции, про новые рабочие места…

Жители поселка высказались за карьер. А для Сергея работа закончилась – леспромхоз к тому времени уже обанкротился, в пожарную охрану, где было место, его не взяли. Припомнили митинги и сходы, обвинили в подрыве социально-экономической ситуации в районе.

- Я тогда разочаровался в людях, - признается мне Симонян. – Было чувство, что земляки меня предали…



Победа

Когда становилось мрачно на душе, Сергей поднимался на гору. С вершины еще видна старая партизанская тропа – по ней летом 1942 шла в свой последний рейд по финским тылам 1-я Карельская партизанская бригада. Голодные, израненые, они сражались до последнего, предпочитая смерть плену. Из 640 бойцов к своим прорвались только 137. Остальные остались лежать в карельских лесах и болотах непогребенными.

Симонян знает каждого из погибших по имени, с 1978 года каждое лето вместо отпуска («Как выдержала жена Вера!») он ищет по лесам кости погибших. Вместе с друзьями, школьниками и студентами за 34 года отыскали 178 бойцов. Сами поставили четыре памятника, даже гробы делали за свои деньги – на последние похороны представители власти так и не пришли.

Сергей оценивает себя по той, партизанской мерке:

- Смог бы я так, под пулями, с сорокакилограмовым грузом за плечами, пройти пятьсот километров с боями, почти без еды, не теряя надежды на победу? Прикидываю – и понимаю, что моя нынешняя ноша несравненно легче!

Открытию горы Воттоваара Сергей обязан партизанской бригаде. Рядом, чуть южнее, стоит высота, на которой они вели жестокий бой с финнами. В 1978-м Симонян вел поиск там – и заглянул на Воотоваару.

- Шаманы мне говорили, что гора дает мистические силы, - признается мне Сергей. - Наверное, это правда. Места, где лежат погибшие партизаны, я чувствую непостижимым образом – они словно зовут меня.

В рейд партизаны шли без документов, предсмертная записка за все попалась только одна. «Паспортами» стали ложки – бойцы выцарапывали на них свои имена.

Останки Ахмета Ишмеева опознали по его ложке, нашли сестру Разию. Как она благодарила за последнюю весточку о пропавшем на войне брате!

…Симонян продолжал свой бой за гору, сражаясь с чиновниками. И ему казалось, что на помощь ему приходят погибшие партизаны. Он уже не один – и его не сломить.

О том, что уникальной горе угрожает опасность, узнали все, кто успел полюбить это место. Ученые, студенты, любители природы поддержали Симоняна.

Туристы из Санкт-Петербурга Мария и Николай Федоровы помогали Сергею готовить документы, проекты постановлений. И первая победа пришла, правительство Карелии объявило природный комплекс горы Воттоваара ландшафтным памятником природы регионального значения и особо охраняемой природной территорией.

Пока это лишь постановление – нет даже табличек, которые извещают туристов об этом.

Карьер с вершины хорошо виден, но гору ему уже не достать.

- Я не остановлюсь, - твердо произносит Сергей. – Буду добиваться, чтобы заповедную территорию расширили, включили в нее и партизанскую сопку. Мечтаю еще, чтобы сняли художественный фильм о том партизанском рейде. А еще – найти и с честью, под салют, похоронить всех героев, сражавшихся за Родину в этих местах!
Григорий Тельнов,
впервые опубликовано в газете "Жизнь".