Три задержания за два последних дня. Чудовищно устал. Мы были на Болотной. Даже в самых смелых наших предположениях мы не могли учесть, насколько радикализируется наш протест. В наших условиях делать какие-либо прогнозы не получается - слишком парадоксальная у нас страна и слишком непредсказуемый народ. Мы многократно убеждались в этом в декабре и марте. Сегодня по улицам ходят многотысячные толпы - завтра город пуст. Сегодня штурм Пушкинской площади - завтра на Тверской стоят три с половиной оппозиционера с ленточками. Сегодня люди мирно расходятся после четырехчасового митинга, ворча и негодуя, что им не позволили реально выразить протест - а завтра после митинга вдруг начинается стихийное безумие. Непредсказуемо!..

Но власть, надо сказать, сделала все, чтобы спровоцировать насилие и беспорядки. Сложим два и два? Чурова награждают орденом прямо перед Маршем миллионов и инаугурацией, Медведев в своей прощальной речи призывает Путина чтить память жертв политических репрессий - такое уже не спишешь на простую глупость и вульгарность (как историю с "презервативами"). Перекрыть дорогу и не допустить людей на разрешенный митинг - это лишь последнее звено в длинной цепи расчетливых, циничных провокаций власти. Мне кажется, я понимаю, в чем их цель. Вынудить людей к решительным действиям - и максимально жестко подавить протесты. Путин не желает жить в стране с многотысячной внесистемной оппозицией. Сдается мне, что он уже вполне решился на сценарий Лукашенко.

Что же, 6-го они получили то, что получили. Это была настоящая бойня. Дымовые шашки, камни, бутылки, слезоточивый газ... Омон с дубинками наперевес бросается в атаку, разбивает людям головы - в ответ их бьют древками от знамен, хватают за бронежилеты и дубинки, сбивают с ног. Под ногами у дерущихся хрустят чьи-то упавшие очки и битое стекло. Истошно кричит пожилая женщина, которой озверевшие омоновцы сломали ногу. В моей памяти все это смешалось в какую-то чудовищную кашу. Помню самое начало, когда гнев, копившийся в нас еще с осени, вдруг вырвался наружу, подхватил нас и понес вперед, и мы проталкивались сквозь толпу вперед, навстречу первой линии омоновцев и кричали "На прорыв!!". Это было безумием (теперь я знаю, что чувствуют люди на войне). Но если вспомнить, столько раз за эти месяцы я думал, что не выдержу, что меня просто разорвет от безысходного негодования и ярости... То, что случилось на Болотной - грязно и жестоко. Но, как ни крути, это ДОЛЖНО было случиться. Вот дубинка, выбитая из руки омоновца, катится по асфальту. Рора успевает оттолкнуть ее ногой, схватить и броситься назад, но в нее выпускают газ, который обжигает ей лицо. Я перехватываю наш трофей, как на какой-то эстафете, добегаю до реки, к которой нас пытаются прижать силовики, и вышвыриваю этот символ полицейской диктатуры в воду. Мы ходили в авангард не меньше пяти раз - пока нас не свинтили, не проволокли через оцепленную площадь и не запихнули в автозак, где набралось уже человек тридцать.

В отделении нас оформили по 19.3 - сопротивление властям. Могли закрыть на двое суток, до суда, но выпустили после составления протокола. Глупо. Неужели они думают, что мы по доброй воле явимся на их дурацкий суд и дадим посадить нас на пятнадцать суток?.. Впрочем, большинство людей просто не представляет, что в суд можно просто НЕ ХОДИТЬ, а от повесток - уклоняться, и через три месяца дело развалится естественным путем. (Мне кажется, пора уже устраивать для оппозиции ликбез по правовому нигилизму).

На следующий день мы вместе с остальными вышли выразить свое отношение к инаугурации нашего "всенародно избранного" гаранта произвола, диктатуры и тотальной лжи. Меня вязали дважды - на Тверской с утра и на Чистых прудах в середине дня. Есть те, кто успел "задержаться" три или даже четыре раза. На Чистых мы достали радужные флаги, сбереженные после Болота. Тот, что был побольше, я повязал на манер плаща, из-за чего на меня почти сразу же наехали фашисты. Зато какой-то пожилой мужчина в футболке "Питер против Путина" подошел ко мне, пожал мне руку и сказал - "Простите нас за питерский закон". Я был глубоко тронут.

Второй автозак, в котором нас везли, был настоящей душегубкой. Окна заварены железными листами, дверь плотно закрыта, воздух почти не проходит внутрь, люди задыхаются. Причем набили нас туда, как сельдей в бочку - под завязку. Некоторым стало дурно, я и сам пошатывался, когда выходил оттуда. Группа оказалась очень пестрой - несовершеннолетняя девочка, две иностранные гражданки - из Германии и Польши, юрист-консультант... Мы вызывали "Скорую", но они не хотели ехать - все допытывались, почему мы оказались в автозаке, при каких обстоятельствах нас задержали и тд. Вы себе представляете такое?! Все еще считаете, что мы живем НЕ в тоталитарном государстве? Если врач из Скорой спрашивает у тебя, почему ты носишь белую ленту, и отказывается выезжать - это называется "приплыли".

На сегодня я устроил себе политический отгул. Я ведь практически не спал эти два дня, покрылся синяками и ссадинами и вдобавок ломит все суставы, основательно помятые "пятнистыми". А завтра - завтра будет День победы, мы опять наденем белую символику и будем праздновать. Авансом. Потому что пусть не завтра, но когда-нибудь мы точно победим.

5 марта, в годовщину смерти Сталина, ОМОН взял штурмом Пушкинскую площадь, применив дубинки и электрошокеры против безоружных людей. Нам дали четыре минуты на то, чтобы убраться с площади, но мы отказались уходить. О такой форме протеста, как гражданское неповиновение, я говорил еще после парламентских выборов, так как уже тогда считал ее единственно возможной. И я рад, что наши лидеры в конце концов «созрели» провозгласить этот курс официально. Им потребовалось три месяца, чтобы понять то, что нам было очевидно с самого начала – согласованные и санкционированные акции эта власть будет игнорировать вечно. Как и наши требования.

Когда объявили бессрочный митинг (под прикрытием встречи с депутатом от СР Пономаревым), французская радио-журналистка спросила меня – как вы относитесь к идее бессрочного протеста? Планируете остаться здесь до утра? Умиляют меня эти европейцы, право слово. Мне-то после декабрьских событий было совершенно очевидно, что никто не простоит на площади не то что до утра, а даже до полуночи. Нас просто уберут. ОМОНом. И действительно, довольно скоро площадь оцепили, и всем приказали расходиться. Мы ответно проскандировали «Мы не уйдем». Обстановка накалялась. Объявили подготовку к штурму. Мы стали сцепляться и организовывать колонну. Если бы еще не глупые пингвины, которые мельтешили перед нашими рядами и, всплескивая руками, пытались усовестить (!) ОМОН в духе «что вы делаете? Мы ничего не нарушаем. Мы же граждане вашей страны!», то, вероятно, наше сопротивление было бы более эффективным. На каком-то форуме читал: «Умиляет меня это тупое добродушие русских людей. Их уже убивают, а они все спрашивают – вы чего толкаетесь?». То же и здесь. Нас совершенно недвусмысленно предупредили, ЧТО именно с нами сделают. Вот и надо было действовать по ситуации.

ОМОН пошел на штурм. До сих пор нас обычно давили щитами. Сегодня у них не было щитов, только дубинки и электрошок. Видимо, шутки кончились. В первую минуту после столкновения ты чувствуешь себя куском железа между молотом и наковальней. Сцепка еще держит, еще упирается, в какую-то секунду даже кажется – мы устоим!.. Но потом нас отрывает, сносит, скользкий парапет фонтана выворачивается из-под подошв. Краем глаза замечаю кучку людей, которые сели на снег и заново сцепились. Островок сопротивления в водовороте из силовиков. Ухитряюсь, извернувшись, упасть с ними рядом. Меня хватают и притягивают. Сверху падает кто-то еще. И теперь уже я его держу. И вот отсюда, снизу, я вижу голубые всполохи электрошокеров и дубинки, поднятые над нашими головами – для удара?.. Ясно представляется, как они начинают бить по головам. Но ОМОН колеблется. В сидящей толпе слишком много девушек и есть пенсионеры. Люди скандируют «Где ваша совесть?!». Начинают тыкать шокерами в ноги впереди сидящих. А сидящих с краю – отдирать. Хватают парня, которого я держу за плечи. Я не разжимаю рук, нас вместе тащат по асфальту, дергают… немеют пальцы, если бы перехватить чуть поудобнее! Нет времени. Рывок. Еще рывок. Нас отрывают друг от друга, и, подхватив с асфальта, тащат в автозак. Я упираюсь ногами – но это дохлый номер, тут же два омоновца подхватывают за ноги, несут уже втроем. Тот, что держал за плечи, почему-то отпускает, я вишу вниз головой. В запрокинутом небе вижу темные фигуры журналистов, объективы камер. Потом мир переворачивается. Рядом со мной парней со всей силы швыряют на стену автозака. А меня заталкивают внутрь. Там уже сидит человек десять, а через четверть часа будет двадцать с лишним, мы не будем помещаться на скамейках.

И вот мы сидим в машине. А снаружи слышен глухой стук. Это очередного человека припечатывают мордой к автозаку. Удар. Еще удар. И вдруг: удар – и стон. Мы начинам шуметь, стучим по стенкам изнутри. Но соседи начинают нас одергивать – тихо, это бесполезно, в автозаке демократии не существует… Это – осторожность? Прагматичность? Нет, простите, это – трусость. В духе – радуйся, что тебе самому не врезали, и не встревай, что бьют кого-нибудь другого?  Новый арестант заходит в автозак уже с окровавленным лицом, и мы передаем ему салфетки.

Едем в ОВД. Стоим там в автозаке три часа. То ли нарочно тянут время, чтобы попозже оформить протокол, то ли действительно не успевают.

В конце концов нас оформляют по КоАПу, 19.3 – Неповиновение. «В особо дерзкой форме», уточняет протокол. Знаете, я полностью согласен и с формулировкой, и со статьей, и не намерен потом на суде отмазываться, что просто шел мимо. Останемся последовательными до конца. Но вместе с нами задержали и людей, которые на самом деле шли к метро. В частности со мной вместе сидела молодая семейная пара, которая возвращалась с митинга домой, к ребенку. У них были белые ленты, и какой-то самодовольный полицай начал читать им нотацию – и вам не стыдно, тэ-тэ-тэ, страну разваливаете. Они ответили – мы не страну разваливаем, а защищаем справедливость, и стыдиться нам нечего. А эта харя вызверилась – в автозак! Так они там еще ДО штурма площади минут сорок сидели.