13 декабря 22-29
Беседовали с мамой. Больше года она не хотела говорить мне о каких-либо подробностях своей болезни, но в конце концов настал момент, когда ей захотелось все же поделиться этой тяжестью. Рак третьей стадии. Все-таки третьей. Химиотерапию не проводят, потому что почки, сердце, диабет и прочее. Лучевую терапию дали в малых дозах, потому она и перенесла ее гораздо лучше, чем мы ожидали. Сейчас после лучевой чувствует себя плохо, очень слабо, впрочем, обещают, что это пройдет в течение двух месяцев. Но третья стадия без химии - это, конечно, жутко, жутко прежде всего своей безнадежностью. Простите, если я кому-то не ответил; я сейчас не в форме. Чувствую ужасную усталость. Вместо печали - боль, физическая боль в области сердца. В этом нет особенного смысла, но я не могу не спрашивать себя: если бы мама сразу рассказала про диагноз, выговорилась, выплакалась - может, не было бы и того инфаркта, не пришлось бы откладывать операцию на целый год, дело бы не дошло до третьей стадии?.. Я сел к столу в надежде как-то структурировать, осмыслить собственные чувства, изложив их на бумаге. Но все это слишком глубоко и глухо, я увяз, и у меня нет сил.

15 декабря 12-45
Ночью у меня была бессонница, и Соня пересказывала мне сюжеты из Сильмариллиона, который она читала, а я - нет. Я до сих пор под впечатлением. Уже даже не понимаю, почему наши современники решили экранизировать какую-то жалкую заварушку в Средиземье, вместо того, чтобы снять блокбастер "Гондолин". Войско балрогов, ребята, ВОЙСКО балрогов!! Вы одного-то помните? А получается, их схватка с Гэндальфом - это просто возня в песочнице. Там же - железные драконы. И, конечно, город, по сравнению с которым все осады из "Властелина" - битва за полуразрушенный сарай! И можно было бы заимствовать из фанфиков сюжеты и героев с более живой и человечной мотивацией, чем у самого Профессора. Я бы подобное кино смотрел.

17 декабря 20-09
Одно из лучших воскресений в моей жизни. Наряжали ёлку вместе с Соней. Чтобы было не скучно, поставили на фоне "Призрак оперы" и открыли по бутылке пива. Ни в одном баре мне никогда не было так здорово, как сегодня вечером в нашей гостиной. Я открыл для себя такую вещь, как снежный спрей - берешь баллон и покрываешь ёлку и игрушки искусственным снегом. Впечатления незабываемые. Чувствовал себя королевой Джадис из книги "Лев, колдунья и платяной шкаф". Этот нехитрый процесс почему-то привел меня в такой восторг, что я хохотал, как безумный. Семья - самая замечательная штука на земле.

18 декабря 11-38
В Лионе выпал снег. Зрелище фантасмагорическое. Особенно радует заснеженная пальма во дворе.
Уехать в другую страну - самый простой и верный способ разбудить в себе ребёнка. Тебя все время поджидает что-то новое и неизвестное, а ты этому неизвестному бурно радуешься. Такого энтузиазма, как сегодня, первый снег не вызывал с начальной школы. Сунул в уши плеер и обегал с фотоаппаратом все соседние районы. 
А вы знаете, что после снега воздух пахнет совершенно по-другому, чем-то мокрым, свежим и холодным? Как чистые вещи после стирки, если их зимой вывешиваешь на балкон.
Жизнь прекрасна.

22 декабря 12-47
Продолжим рубрику "за что мы любим Францию". Наш гардьен не только нарядил в подъезде ёлку и положил под нее игрушечный паровозик, но и подписал открытки каждому жильцу.
Нет, вдумайтесь - вот человек сидит и пишет от руки открытки почти незнакомым людям. Вроде бы мелочь, но на самом деле это подразумевает очень многое, прежде всего - совсем другой ритм жизни и другое отношение к своему времени. Загнанный, измученный и переутомленный человек о таком даже не подумает. Это откуда-то из девятнадцатого века.
* Гардьен - слово на русский непереводимое, это хранитель дома, отвечающий за его состояние и чистоту, садовник и консьерж в одном лице. А также получатель и хранитель всех посылок, которые он берет у почтальона и несёт к себе, чтобы потом отдать адресату.

25 декабря 20-11
Вчера ходили на рождественскую мессу. Исключительно уютно. Все поют рождественские песни под гитару, служит один священник с помощью нескольких мальчиков и девочек, после мессы все идут смотреть рождественский вертеп, потом звонят колокола, и все расходятся по домам. На улицах в сочельник совершенно безлюдно, ни одного человека кроме тех, кто вышел из церкви вместе с тобой. Перед нами шли три веселые пожилые дамы, которые обнимали друг друга за плечи и громко смеялись. 

Дома созвонились с Алексом, накрыли стол и сели ужинать. Празднично накрытый стол вызывает у меня чувства, близкие к религиозным. Я знаю два способа празднования Нового года. Первый - когда ты поглощен собственной радостью, и для тебя существует только твое здесь-и-сейчас, с шампанским, елкой и деликатесами. Второй - когда ты по какой-либо причине остро ощущаешь себя частью внешнего, большого мира, в котором прямо сейчас кто-то страдает, да и вообще творится что-то очень нехорошее. И иногда твой празднично накрытый стол - это не способ бегства от печалей и проблем, а нечто существующее вместе с ними, рядом с ними, вопреки всему плохому на земле. Как если бы два человека забрались под каменный навес, развели там огонь во время бури и сказали - здесь, среди холода и мрака, мы укроемся от ветра, чтобы сотворить тепло и свет. Таким для меня был наш праздник. 

А еще накрытый стол с горящей на нем свечой - это прекрасный повод ощутить особенную близость с собеседником. Очень приятно чувствовать, что нам так хорошо вдвоем, что все остальное - фильмы, или музыка, или какие-нибудь новости в сети - приятное, вошедшее в привычку, но совсем не обязательное дополнение к беседе, что по-прежнему самое интересное для нас - это мы сами. 

Проснувшись утром после Рождества, мы обнаружили такую потрясающую, солнечную, яркую погоду, что остаться дома было совершенно невозможно. Поехали на тандеме в парк Мирибель, устроили пикник на берегу, стрелялись из игрушечных пистолетов, но этого нам показалось мало, так что мы отправились в соседний городок. Видели фантастический по красоте закат и обнаружили в местном буккроссинге Пастернака на французском.

Благодаря тандему, мы теперь не ограничены в передвижениях. Сегодня ездили взглянуть на Notre-Dame du Sacre-Coeur, обычно именуемую попросту "Мадонной" - исполинский монумент, выполненный в том же стиле, что "Родина-мать" из Волгограда. 42 км в дороге пролетели незаметно, и я вдруг подумал, что мы легко могли бы доехать из Москвы в Зеленоград - ведь он стоит на сорок первом километре... Может быть, когда-нибудь. Жизнь - штука удивительно непредсказуемая. Ну а пока мы изучаем карты и строим планы, куда бы еще попутешествовать. 

Когда мы сделали привал, произошла забавная история. Один мужчина ехал мимо на велосипеде и чуть не свернул себе шею, заглядевшись на наш тандем. Мы посмеялись и забыли, но эта картина так запала ему в душу, что он не удержался и вернулся, чтобы с нами поболтать. Глядя на наши кофры, он предположил, что мы путешествуем по Европе. Ну, Европа не Европа, а о путешествиях по Франции мы думаем вполне серьезно. Сейчас хорошее время для того, чтобы совершать дальние поездки - летом слишком жарко, можно получить солнечный удар, а потом будет слишком холодно. Начало октября - прямо-таки идеальное время для всяких авантюр. Днем так тепло, что комфортно чувствуешь себя в футболке, даже на приличной скорости, но солнце уже не печет.

Сегодня разговаривали с мамой. Сказал ей, что, чем больше я сам работаю, тем больше начинаю переосмысливать ее жизнь как героическую и заслуживающую восхищения. В детстве казалось - взрослые заняты чем-то очень обыденным, неинтересным, но со мной такого не случится, я-то буду делать что-нибудь невероятное!.. Но вот мне двадцать шесть. Вещей, которые казались героизмом в детстве, в моей жизни было много - выходили впятером или даже втроем против нескольких сотен националистов, уходили от ОМОНовцев по крышам, помогали выехать из страны людям с уголовными статьями за политику... но, удивительное дело, за это время мои представления о героическом успели сильно измениться. И теперь я вижу героизм - совсем не в этом, а в ежедневной, изнурительной, малозаметной помощи страдающим. Я вспоминаю свое детство - вечные телефонные звонки, то днем, то вечером, то среди ночи. Матери звонили все - коллеги, пациенты, родственники, наконец, коллеги и знакомые тех самых пациентов. Очень часто она одевалась, говоря "я съезжу, посмотрю". И никогда, ни разу, не брала за эти консультации или поездки денег. В детстве я сердился. На дворе стояли девяностые, жили мы бедно. Я всегда донашивал чужие вещи, деликатесы вроде маслин или сырокопченой колбасы я в первый раз увидел на столе в гостях, и тут же ими обожрался - показалось очень вкусно, я просто не смог остановиться. И много лет спустя после того я думал - матери просто не повезло, она стеснялась, не умела (да и просто не могла) назначить цену за свой труд. Все вокруг хором повторяли - любой труд должен быть оплачен. Хочешь жить благополучно - умей правильно ценить свою работу, ничего не делай даром и в ущерб себе. И это, в общем, правильно. Но есть другая сторона медали. Очень часто сходится так, что с людей, которым нужна помощь, денег не возьмешь. И помогать им нужно много, куда больше, чем кто-либо в состоянии представить. И тут выбор ставится ребром - если ты и вправду человечен, сострадателен, неравнодушен, тогда делай то, что нужно (все, что нужно, потому что помощи не будет ниоткуда). Или согласись, что это тебя не касается - пусть выживают, как умеют, или погибают, как умеют. Самые тяжелые и душераздирающие случаи - все именно из этой категории. И человек, привыкший к этой категории проблем, с людей благополучных и солидных денег тоже не берет - он ослеплен, отравлен чужой неустроенностью, горем и страданием, любого человека, которому требуется помощь, он воспринимает, как страдальца, человека в крайности, у которого брать непорядочно и стыдно - просто по-привычке, а еще точнее - потому, что девять десятых его сил и времени уходит как раз на такие крайности. Когда я повзрослел, мы с мамой начали смеяться, повторяя нараспев - "Нииин, ну ты же врач, ты же давала клятву Гиппократа!.." С этим заклинанием ее дергали среди ночи из постели. В двадцать шесть я осознал, что вижу в ее жизни, в ее отношении к собственной жизни и к чужим страданиям - высший возможный героизм.  

Сейчас мы как бы поменялись с ней ролями. Она говорит - "ты слишком много взваливаешь на себя", "не принимай чужого горя слишком близко к сердцу", "перестань переживать". В этом призыве перестать переживать я нахожу отличную площадку для реванша. Ухмыляясь, я интересуюсь у нее - а когда ты этого, вашего главного врача, который в Красной горке - умирающие дети, а сам пил, не просыхая - крыла трехэтажным матом, тебе кто-нибудь сказал "не надо так переживать"?.. Это, кстати сказать, прекрасная история. Маму, интеллигентную студентку из Рязани, послали в какую-то Тьмутаракань врачом в детское отделение больницы. Работали они там так - главврач не выходил из кабинета, пропивая деньги, которые выделяли на больницу, а ординаторы (и мама среди них) после работы шли пять километров пешком, чтобы вернуться в свое общежитие. Поспать ей, впрочем, удавалось не всегда - иногда ляжешь, чуть задремлешь, а во двор уже въезжает их единственная Скорая. Стучали в окна: Николаевна, поехали, ребенок умирает. И тогда - работа на всю ночь. А дети умирали много - лекарств не хватало, инфекционных боксов не было. Что только не случается с людьми в подобной обстановке. Мама, например, забыв про всю свою застенчивость, в припадке бешенства вломилась в кабинет своего главного врача, и грохнув кулаком по столу, пообещала, что если он, [пьяная шкура], не откроет детский инфекционный бокс, она его убьет. И детский бокс открыли! Правда, на маму же взвалили и работу с грудничками в этом боксе. Будучи врачом, она в огромной сумке каждый день таскала с кухни детское питание - во взрослом отделении кормить этих младенцев оказалось некому. А главный врач, ведя пятиминутки, с девушками из интернатуры здоровался так - привет Людочка, привет Машенька... здравствуйте, Нина Николаевна... привет, Светунчик. Думаю, для просветления мозгов кое-какую категорию людей надо время от времени приводить в чувство трехэтажным матом. Или, еще лучше, грохнуть мраморное пресс-папье об стол, и обещать, что в следующий раз вот так же грохнешь об их голову. Тогда все сразу вспоминают и про долг врача, и про несчастных умирающих детей. Но надо же иметь способность накалиться до подобного порыва. Остальные Маши, Светы, Люды видели тех же детей - и промолчали. Так что рассуждения про "перестань переживать" - это только слова. На деле мама принимала всякую несправедливость близко к сердцу - точно так же, как и я.

Чем больше я об этом думаю, тем больше нахожу того, чего я позаимствовал у мамы. И ее сострадание к чужой беде, и ее неспособность сосуществовать с какой-нибудь несправедливостью. И ее обходительность (но, впрочем, в детстве я ее терпеть не мог, старался развивать в себе обратную манеру поведения - ту, что ценится подростками с их культом силы и самодовольства). И, пожалуй, ее необыкновенную устойчивость в любви и дружбе в сочетании с полнейшим нежеланием (и неумением) с кем-нибудь враждовать, или интриговать, или сознательно и хладнокровно причинить кому-то зло. Спроси меня кто-то десять лет назад, похож ли я на маму, я бы даже удивился - как мы можем быть похожими?.. Но чем больше времени проходит - тем больше я открываю в нас этого сходства и тем больше им горжусь. Я всегда полагал, что я воспитываю себя сам, читая книги, размышляя и ведя дневник. Из наших споров с мамой - политических или религиозных - я уж точно ничего не вынес, ее взгляды мне чужды, да там и мало было настоящих ее взглядов, больше - ее окружения и телевизора. Я не заметил главного - она влияла на меня совсем не разговорами, а исключительно своим существованием, тем, как она вела себя со всеми прочими людьми. И очень долго я даже не замечал, что поступаю точно так же, и что именно такое поведение привык считать единственно-возможным и достойным, а все прочие модели поведения, пусть даже более разумные, или практичные, или распространенные среди людей, воспринимать как чуждые и непригодные для жизни.

Думаю, мне очень повезло. Я знаю, многие из нас похожи на своих родителей, но рады этому - немногие. Если совпало так, то ты - счастливый человек.           

Устал. Время от времени мне кажется, что "Сталь и Золото" зашла в тупик, и я уже не в состоянии ее закончить. Странно - когда я писал "Истинное имя", мне казалось, что самое главное - это прорваться через сложности с завязкой и побыстрее подойти к более значимым событиям. Я точно помню, что хотел попросту выбросить добрую половину первой книги и начать ее в буквальном смысле с середины - все что угодно, лишь бы еще раз не переписывать одно и то же! "Театр закрывается. Нас всех тошнит". Но человеческое отношение к уже преодоленным трудностям - самая подлая штука на земле. Теперь мне кажется, что раньше писать было приятно и легко, а за последние несколько лет я растерял все вдохновение, и теперь без толку топчусь на одном месте. Такие мысли можно было бы списать на злокачественный писательский мазохизм, не будь в них некоего рационального зерна. Я подсчитал, что за последние два года, с 2015-того по 2017-тый, я написал почти в четыре раза (!) меньше, чем за тот же срок с 2013-того по 2015-тый. Порой я не мог справиться с очередной главой по месяцу, а то и два, и слишком часто мучился от ощущения, что получается что-то совсем не то. Думаю, дело в том, что выводы о ценности написанного всегда напрямую связаны с реакцией читателей. Завязка "Истинного имени" когда-то представлялась мне "ненужной", и я начал думать по-другому только потому, что многократно выслушал восторженные отзывы о том, что роман захватывает с первых же страниц. Мне кажется, работа автора похожа на подъем по шаткой лестнице. Чтобы подняться на одну ступеньку выше, нужно, чтобы предыдущая ступенька - то есть предыдущий пласт написанного текста - перестала вызывать тревогу и сомнение и превратилась для писателя в надежную опору. А для этого необходимо увидеть свой текст глазами читателя, удостовериться, что он хорош, и разорвать порочный круг сомнений - "а не следует ли мне переписать этот кусок? не выкинуть ли вообще какую-то сюжетную ветку из романа? не ввожу ли я ненужных, абсолютно лишних персонажей?.." Каждое подобное сомнение - это чугунное ядро, привязанное к ногам автора и постоянно тянущее его на дно. Ну и, конечно, дело сильно осложняет моя собственная мнительность. К примеру, неделю назад я прочитал на СИ прекрасный комментарий ко всем трем своим романам - обстоятельный, подробный и неравнодушный, настоящая мечта любого автора. Но потом я начал размышлять: а вдруг все сказанное - это благодарность за написанные РАНЬШЕ части книги, а последняя была прочитана ради вполне понятного желания побыть немного дольше с полюбившимися персонажами?.. Глупо, конечно, но бывают ситуации, в которых каждый человек - свой самый злейший враг. А может быть, один прекрасный комментарий просто не способен победить хандру, развившуюся у писателя на фоне слишком редкого и скудного фидбэка. Остается утешаться только тем, что вдохновляющие отзывы на все написанные прежде части книги тоже приходили далеко не сразу.

Закончили сегодня formation civique, обязательный для всех приезжих курс введения во французское законодательство, культуру и т.д. Идея, на мой взгляд, прекрасная, а вот с реализацией нередко возникают неприятные проблемы. Беженцы бывают разными, так что во время formation civique ты очень часто оказываешься заперт в одном помещении с сексистами, гомофобами и просто быдлом. Наши друзья предупреждали нас об этом еще до того, как наступила наша очередь. Сергея на аналогичном курсе толкали в спину русские за то, что он задавал преподавателю вопросы на французском языке. "Э, слышь, мы сюда не французский слушать пришли!..". Однокурсники Авроры насмехались над ЛГБТ и восхваляли Путина. Женщина из Чечни, учившаяся вместе с Ророй, спросила у нее, почему та приехала сюда, и, когда Рора рассказала, что на нее завели уголовное дело после митинга, эта чеченка заявила - "тебе, видимо, заняться было нечем, митинги - это такое ваше развлечение в столице, а у остальных людей есть более серьезные дела". Короче говоря, во время formation civique тебе нередко кажется, что тебе заперли в одном вольере с обезьянами, чтобы прослушать лекцию о том, что все люди имеют равные права, что женщины не принадлежат своим мужьям, а гомофобия преследуется по закону. Обезьяны, разумеется, вопят, гогочут и кидаются какашками, а ты впервые за долгое время чувствуешь себя на родине.

Учитывая опыт Роры и Сергея, мы решили не просить о переводчике, чтобы не оказаться в одной группе с русскоговорящими (кстати сказать, прослушать этот курс без переводчика - отличный способ убедиться в том, что ты прекрасно понимаешь по-французски, если человек не тараторит и не пропускает слоги, как делают люди в повседневных разговорах). Первую часть курса мы прослушали в компании арабов (с переводчиком на арабский) и выходцев из африканских стран. Если закрыть глаза, то можно было запросто поверить в то, что мы находимся среди все тех же русских. Слова о значимости права женщины на контрацепцию встречалось интернациональным для всех дураков на свете "гы-гы-гы". Отличия от русскоговорящей аудитории проявлялись в том, что кое-кто из африканских слушателей постоянно перебивал лектора возмущенными комментариями про "колониальную систему". Больше всего в этом деле отличился некий Даниэль, сидевший рядом с нами. Он вел себя на редкость вызывающе и грубо. На правах "угнетенного" этот парень без конца перебивал лектора, одергивал его, заставлял по двадцать раз повторять даты, связанные с войной за независимость Алжира, возлагал на Францию с ее "современным колониализмом" ответственность за все проблемы африканских стран. У меня возник закономерный вопрос - если французы такие сволочи, высасывающие все соки из твоей родины, то какого черта ты приехал к этим кровопийцам получать от них пособие и прочие блага? Что, не противно есть с руки врага? Или "униженным и оскорбленным" все дозволено?.. Ирония состоит в том, что французы, испытывая чувство ответственности и вины за пресловутую колониальную систему, кажется, предельно упростили Даниэлю переезд во Францию и получение французских документов, а французским языком все тот же Даниэль владеет в совершенстве - издержки проклятого колониализма, из-за которого он выучил французский в раннем детстве и прекрасно интегрируется в ненавистной Франции. Но лучше всего Даниэль повел себя позднее, когда речь зашла об однополых браках. "А как же мои права?.. - громко спросил он после нескольких минут хихиканья и перемигиваний со своими друзьями и подружками, сидевшими за ним. - У каждого есть право быть гомофобом! Почему я должен признавать, что это нормально, если я так не думаю?!" Это был финиш. Даниэль, несомненно, убежден, что белые люди не имеют права считать темнокожих неполноценными или высмеивать их в связи с их цветом кожи и происхождением. Но Даниэль, конечно же, имеет неотъемлемое право быть гомофобом и оскорблять ЛГБТ-людей, сидящих рядом с ним.

Приятное отличие от похожих ситуаций в России состояло в том, что лектор в два счета заткнул Даниэля, сообщив, что речь идет о французских законах, и любой, кто не желает соблюдать эти законы, волен в любой момент покинуть Францию. А когда Даниэль попробовал грубить и пререкаться, лектор (исключительно покладистый во время разговоров об Алжире) без обиняков предупредил, что, если тот не прекратит, он вынужден будет сообщить об этой ситуации в министерство внутренних дел. Даниэль, как и следовало ожидать, не выказал никакого желания пострадать за свои убеждения. Он повел себя, как наглый, но трусливый школьник - отвечая на вопросы теста, громче всех орал, что гетеросексуальные и гомосексуальные люди равны, не забывая многозначительно ухмыляться и строить выразительные рожи своим дружкам. До этого я буквально кипел от злости, но тут как-то разом успокоился, подумав про себя - ну и сопляк...

Тем не менее, о новой встрече с Даниэлем я думал без особой радости. Но нам в очередной раз повезло, и группа, с которой мы слушали окончание курса, оказалась совершенно новой. Ее состав был тоже, в своем роде, поразительным. Рядом с нами сидел канадец, конспектирующий лекцию в своем макбуке, середину ряда занимали беженцы из США, уехавшие из-за Трампа, а когда с галерки прозвучало "Je m'appelle Наталья", с этим хорошо знакомым четким выговором каждой буквы "а", то сердце на секунду подскочило - неужели тоже из Москвы?! Но оказалось - из Бразилии.

На сей раз обошлось без происшествий.

Вчера много писали про феминизм. Расскажу вдогонку одну относительно недавнюю историю. Я был на курсах по французскому в Красном кресте, мы проходили тему "Быт. Домашние дела". Одно из заданий состояло в том, чтобы описать быт вымышленной семьи, состоящей из матери, отца и двух девочек, 9-ти и 17-ти лет. Мне выпало описывать типичный день отца. Ну, я довольно бодро начал говорить о том, как он встает, пьет кофе, чистит зубы, бреется, уходит на работу... и тут Тибо, наш преподаватель, удивленно спрашивает: "Как же так, а разве он не будет накрывать стол к завтраку вместе с женой и провожать младшую дочку в школу?". Для меня это был шок. Потому что, в самом деле, получается, что мой воображаемый "отец семейства" вел себя, как холостяк. Но мне такая мысль не пришла в голову. А вот Тибо сразу заметил эту "странность", отражающую безотчетный, накрепко укорененный в подсознании сексизм. Да, это правда, что девятилетнего ребенка вообще не обязательно провожать в школу - если школа близко, он прекрасно доберется до нее самостоятельно. Да, безусловно, многие люди вообще предпочитают не готовить завтрак, а съесть хлопьев с молоком, или банан, или сэндвич из булочной. Но даже в этом случае необходимо проследить, чтобы ребенок встал, поел и вышел вовремя, чтобы не опоздать. И кто же будет этим заниматься?.. Разумеется, не Жак, который уже встал, побрился и ушел. 

Мой друг, которого я упоминал в статье о методах "патриотического воспитания", недавно спрашивал меня, "в чем я сексист". Я думаю, примерно в этом. Большую часть жизни я провел среди людей, которые учили меня быть сексистом. Я читал книги, полные сексизма, смотрел фильмы, полные сексизма, и общался с людьми, которые являются сексистами. На данный момент мое мышление можно сравнить с огромным, захламленным домом, в котором завершена уборка части помещений, тогда как другие двери еще даже не открыты. Есть вопросы, которые я успел переосмыслить и избавиться от своих прежних предрассудков. Есть и те, где я осознанно отверг какую-либо мысль, обычную для феминисток и ЛГБТ. Однако и первое, и второе - это то, что уже полностью представлено в сознании. Тогда как у любого человека, в том числе привыкшего анализировать и корректировать свое мышление, огромное количество спонтанных образов, идей и представлений порождает не рациональное мышление, а память и воображение... наполненные содержанием тех самых, полностью пропитанных сексизмом книг и фильмов. 

Разумеется, можно избавиться от этого самым решительным и жестким образом - начав молиться и читать Коран... простите, я хотел сказать - начав усиленно штудировать именно феминистскую литературу, паблики, статьи и фильмы. Но проблема в том, что это тоже вызывает деформацию мышления, а главное - сопровождается болезненным, стянутым в одну "болевую точку" восприятием реальности. Поймите меня правильно - насилия, сексисткого дерьма, несправедливости и равнодушия к этой проблеме столько, что на самом деле это должно вызывать не просто нервный срыв или депрессию, а немедленное харакири в максимально людном месте. Просто я уже однажды побывал в подобном состоянии, и не желаю к нему возвращаться. Non bis in idem. Кажется, в 2015 я дошел до такого состояния, что был готов пойти на площадь и порезать вены из-за невозможности остановить войну в Украине и равнодушия людей к жестокости, бесправию и произволу, существующим в России. Я не осуждаю свои чувства - более того, я до сих пор считаю их вполне законными. И тем не менее я понял - зло нельзя преодолеть, если начать захлебываться злом. Ты мучаешь себя до сумасшествия и думаешь - пусть это зло меня убьет, но только чтобы все, чтобы оно на этом кончилось!.. Но беда в том, что, даже если ты действительно умрешь, оно - останется. 

Короче говоря, я пришел к мысли, что нельзя идти навстречу злу. Нельзя постоянно читать о притеснении и угнетении женщин и подпитывать в себе чувство бессильного негодования - лучше потратить это время на рефлексию своих установок или представлений по поводу женщин и мужчин. Ни в коем случае нельзя смотреть или читать много материалов о насилии подряд - лучше потратить свое время и энергию на то, чтобы помочь отдельным людям, пострадавшим от насилия. Короче говоря, нельзя быть равнодушным или отстраненным, но уж если мучиться и выгорать - то за реальное добро, а не против абстрактного, всепроникающего зла. Думаю, я бы с радостью "почистил" бы свое мышление от подсознательных сексистских установок, если бы большинство фем-пабликов и книг не было явно или скрытно ориентировано на иную, прямо противоположную повестку. 

Впрочем, влажная уборка в голове - дело довольно тонкое и личное. Может быть, заниматься этим в одиночку или в разговоре с парой-тройкой понимающих тебя друзей гораздо лучше, чем принадлежать к определенному сообществу и рано или поздно начать безотчетно прогибаться под него.

Созвонились вчера с мамой. Она вспоминала свое детство. Рассказывала, как к прабабушке с прадедушкой съезжались все члены семьи - прежде всего, их семь детей, потом мужья и жены этих семерых детей, а также все их дети. Варили ведро картошки, резали селедку, очень-очень тонко нарезали и раскладывали по тарелкам колбасу. А еще на столе всегда стояла водка (иногда к ней добавлялся самогон), и к середине долгого застолья начинались хоровые песни.

Родственники, по большому счету, очень мало знали друг о друге. Смутно помнили, кто где работает, и хорошо запоминали имена чужих супругов и детей. Все остальное оставалось тайной. Это праздничное единение людей, даже не представляющих, кто из них чем живет, показалось мне чем-то загадочным. Мама пыталась объяснить, что они чувствовали себя одной семьей. Если человек твой родственник, "родная кровь", тебе становится неважно, чем этот человек интересуется и во что верит.

Может быть. Но мне все-таки трудно уложить у себя в голове такую мысль. Возможно, потому, что я не представляю себе никакой семейный праздник с участием нас с женой и моих родичей. Из всей моей семьи нас с Соней как супружескую пару приняли только двоюродная сестра и мать. Бабушке вообще решили ничего не объяснять - она считает, что я уехал во Францию учиться. И дело не только в том, что она впала в детство, разговаривает прибаутками и поет фронтовые песни. Будь она в здравом уме, я все равно не смог бы объяснить ей ни свой брак, ни нашу с Соней эммиграцию. Мои политические и религиозные убеждения, моя гендерная идентичность и участие в протестах всегда были настоящим камнем преткновения в нашей семье. И я действительно не в состоянии представить, как бы мы с Соней сели бы за празднично накрытый стол с людьми, которые поддерживают Путина и РПЦ, уверены, что в наших бедах виноваты "внешние враги России", и что главная задача нашего народа - это сохранение "традиционных ценностей". Даже не знаю, кто кому доставлял бы бОльший дискомфорт - мы им, или наоборот.

Мне жаль, что это так. В преддверии Нового года я думаю о людях, которых разделяет с близкими политика, религия или предрассудки. Если вы читаете мой пост, то я желаю вам, чтобы, как бы ни складывались ваши родственные отношения, вы встретили Новый год в окружении людей, родных вам если не по крови, то по духу, и ничто не омрачало ваше настроение.

На нашей группе поддержки для трансгендерных людей иногда всплывала такая тема, как "гетеронормативные отношения". Это такие отношения, в которых поведение партнеров и их ожидания друг от друга во многом зависят от гендерных стереотипов. Раньше я относился к гетеронормативным отношениям спокойно-положительно, в стиле - "ну, если людям нравится, почему нет?". Потребовался год совместной жизни с Соней, чтобы осознать, что гетеронормативные отношения в принципе кажутся мне противоречащими базовым человеческим потребностям. Думаю, я не захотел бы состоять в подобных отношениях даже при условии большой любви к гипотетическому гетеронормативному партнеру, потому что чувства типа страсти или восхищения - это одно, а повседневная жизнь с подобным человеком - совершенно другое.

Весь этот год я наслаждаюсь тем, что в наших отношениях все вещи существуют сами по себе - физиология отдельно, гендер - отдельно, а характер и манера поведения - отдельно. Мне нравится отсутствие какой-либо ассиметрии в быте и домашних делах, в ожиданиях друг от друга, в соотношении запроса на поддержку и готовности ее оказывать. Но главное - мне очень нравится, что те особенности поведения, которые вырабатываются в процессе гендерной социализации, не остаются в нашей паре данностью, а постепенно изменяются, подстраиваясь к нашим подлинным желаниям и потребностям. Обычно получается совсем наоборот. Женская социализация во многом направлена на то, чтобы не выражать свое недовольство, а сдерживать его в интересах сохранения комфортной атмосферы. Из-за этого многие женщины в отношениях до последнего терпят какие-то не устраивающие их моменты, а потом, естественно, взрываются. Кстати, женщин часто обвиняют в манипулировании вида "я не стану говорить о своем недовольстве, но буду выглядеть такой несчастной, что другой человек сам захочет выяснить причину этой грусти" - но я думаю, в реальности такое поведение может не иметь с манипуляцией ничего общего. В силу женской социализации, в неприятной ситуации мозг блокирует "опасные" мысли о причинах недовольства, и возникает грусть и оцепенение. Так вот, вступая в отношения, женщины чаще всего не работают над преодолением этого (и других) последствий своей социализации, а, наоборот, еще сильнее цементируют эти последствия. Аналогичным образом, среднестатистический мужчина, выстраивая отношения с партнершей, не пытается преодолеть типичные последствия мужской социализации, вроде проблем с отслеживанием и принятием эмоций - что чужих, что своих собственных. Я очень рад, что в нашем случае это не так, и мы всегда стараемся открыто обсуждать любые наши мысли, одинаково внимательно и бережно относимся к эмоциям друг друга. И еще я рад, что мы не только можем быть и сильными, и слабыми - смотря чего мы захотим в конкретную минуту - но и способны проявлять любое чувство, будь то нежность, страсть, испуг или печаль, в той форме, в какой нам захочется, а не в той форме, в какой нам диктуют гендерные роли. Очень странно сознавать, что большая часть людей по-прежнему считает, что мужчинам _полагается_ проявлять страх (и прочие эмоции) не так, как женщинам, а поступать иначе - "неприлично" или "недостойно". Даже если человек не произносит ничего такого вслух, скорее всего, эти стереотипы зафиксированы у него на уровне подкорки, и живет он именно по ним. А значит, и к партнеру он (сознательно или же бессознательно) подходит с той же самой меркой. За последний год я совершенно перестал понимать, как члены гетеронормативных пар выживают в своих отношениях, и как такое может нравиться.

PS - на всякий случай: не путайте два слова, "гетеросексуальный" и "гетеронормативный", это разные слова. Если у вас возникло искушение обидеться, погуглите, что значит "гетеронормативность" - очень может быть, что это не про вас.      

Ненавижу Литрес. Ненавижу этих падальщиков, наложивших лапу на огромное количество хороших книг. И еще больше ненавижу их кастрированные "ознакомительные фрагменты", которые валяются и тут, и там, и постоянно попадаются нормальным людям вместо полных текстов. Ненавижу вас, уроды. Да здравствует Флибуста, Рояллиб и все пираты на свете, слава им ныне, и присно, и во веки веков, аминь. 

О чем мечтает каждый автор Самиздата (и не только Самиздата)? Разумеется, о том, чтобы ему писали комментарии. Вопрос – какие именно. Я попытаюсь рассказать о том, на что автор надеется, заглядывая в комментарии, и что обычно получает. Разумеется, все это очень субъективно, кто-нибудь другой может испытывать совсем другие чувства.

Комментарии, которые мы часто получаем.

1. Короткие комментарии в духе «Спасибо», «Спасибо за проду!» и т.д. Автор рад, что у него есть постоянные читатели, которые дают понять, что им небезразлично его творчество, но чувствует легкое разочарование из-за отсутствия конкретики.

2. «Когда будет прода?». Казалось бы, следует радоваться, что читатели не забывают Автора и его произведения, но на деле этот комментарий вызывает сильную фрустрацию, поскольку автор сам не знает, «когда будет прода». Правда, я знал авторов, которые работали по расписанию, стабильно публикуя проду каждый день или каждую неделю. Но обычно это все-таки не так.

3. Комментарии людей, которые относятся к событиям в романе так, как будто персонажи – их знакомые. «Я так надеялся, что этот негодяй получит по заслугам, а он в результате оказался в выигрыше!». Или «вот бы тут сложилась романтическая линия между персонажами А и Б!». Автор чувствует себя польщенным тем, что ему удалось создать живых героев, судьбу которых можно принимать так близко к сердцу, но одновременно с тем он чувствует растерянность. В большинстве случаев, если автор пишет не фансервисную прозу и не Мэри Сью, любые события в сюжете не существуют сами по себе, а работают на выражение авторской идеи. Если бы Наташа вышла замуж за Болконского, Овод сумел бы объясниться с Монтанелли, а Скарлетт сразу поняла, что ее чувства к Эшли – просто детская иллюзия, то получилась бы совсем другая книга. Каждый автор в глубине души надеется, что его произведение будет восприниматься как единство смысла и сюжета, а не как один только сюжет. Впрочем, должен признать, что чтение по главам, да еще и с перерывами по времени, сильно препятствует такому восприятию.

4. «Здравствуйте, автор, я читаю вашу книгу, но не умею описывать свои впечатления, поэтому просто хотел(а) бы вас поблагодарить». Автор тронут тем, что комментатор решил отозваться на его произведение и выразить свое небезразличие к нему, но думает, что тут возникло недоразумение. Потому что для того, чтобы написать Самый Лучший Комментарий, как раз не надо ничего уметь. Это ведь не рецензия. После школьных сочинений у людей обычно существует убеждение, что делиться впечатлениями о литературном произведении – это особое искусство, и что в этом деле нужно соблюдать какие-то формальности. Хотя любая мысль, возникшая в процессе чтения, ничем не приукрашенная и не затемненная, как раз и представляет собой самый лучший комментарий – в смысле честности и пользы автору.

Комментарии, о которых мы мечтаем, но которых почти никогда не получаем.

1. Любые комментарии по смыслу (повторюсь, что очень важно различать сюжет и смысл). Например, если мы говорим о тех же «Унесенных ветром», я бы с удовольствием спросил у Митчелл что-то вроде: «насколько вы сами согласились бы с идеей Ретта, что люди типа Эшли Уилкса – «порода чисто орнаментальная», а существования заслуживают только люди типа Скарлетт, Батлера или миссис Мэрриуэзер? Как вы думаете, может ли способность человека выживать в эпоху потрясений служить мерилом его ценности как таковой?». Или спросить у Дивова с его «Выбраковкой» - «вы все время повторяете, что «Выбраковка» - это антиутопия, но в процессе чтения упорно создается впечатление, что вы упиваетесь тем фантастическим будущим, которое вы описали. Вам не кажется, что ваши чувства относительно этого нового порядка, как минимум, амбивалентны?».

2. Комментарии, которые указывают на логические нестыковки в сюжете или в поведении героев. Хрестоматийный пример с форумов по Гарри Поттеру – Рон утверждает, что боится пауков из-за того, что, когда ему было три года, Фред и Джордж превратили его любимого плюшевого мишку в паука. Поскольку в тот момент, когда Рон с Гарри учатся на пятом курсе, Фред и Джорд все еще остаются в Хогвартсе, следует считать, что они старше своего брата на два года. Получается, что они владели трансфигурацией в пять лет, причем способны были превратить неживой объект в живой. Да при таком раскладе их должны были бы принять в Хогвартс сразу в качестве преподавателей! Чаще всего такие нестыковки легко можно устранить, если какой-нибудь внимательный читатель вовремя укажет на них автору. А иногда какая-нибудь нестыковка рушит логику всего сюжета – и тогда тем более необходимо, чтобы кто-то открыл автору глаза ДО того, как он напишет еще пять томов, которые зацементируют эту ошибку раз и навсегда и сделают ее неустранимой.

3. Комментарии «от Станиславского». Любому автору, который надеется улучшить свое мастерство, жизненно необходимо, чтобы кто-нибудь кричал ему «Не верю!». Не верю в этот диалог, он выглядит ненатурально. Не верю в то, что человек с таким бэкграундом, как ваш герой, принял бы в этой ситуации подобное решение – а уж тем более способен был его осуществить. Не верю в то, что вашему персонажу сорок, как это заявлено в сюжете, его речь напоминает речь подростка. И так далее. Естественно, это отнюдь не значит, что автор обязан тут же все исправить, чтобы эта сцена удовлетворила «Станиславского». По сути, если такой «Станиславский» у него один, ориентироваться на его суждения даже опасно – они могут оказаться чистой вкусовщиной. Зато если Станиславских много, и в каких-то вопросах их мнения сходятся, это очень полезно автору в его работе. В идеале «Станиславский» вежлив и пишет свои комментарии не потому, что ему он пытается повысить таким образом свою самооценку, совершенно не интересуясь автором и его творчеством, а именно потому, что видит в произведении большой потенциал и хочет помочь автору исправить недочеты.

4. Вопросы и уточнения. Особенно полезны для авторов фэнтези, которые не могут опираться на конкретный исторический материал, что на практике чаще всего приводит к совершенно не продуманной системе права, экономики и государственного управления, к невозможным сочетаниям климата и географии, а под конец почти всегда – к грубым прорехам в логике. Поэтому, если в тексте в первый раз упоминается какая-нибудь абстрактная «инквизиция», очень полезно уточнить, какими полномочиями она обладает, на какие религиозные догматы опирается, кем введена, et cetera, et cetera. Некоторым авторам подобные расспросы кажутся слишком дотошными и не имеющими никакого отношения к сюжету, но я думаю, что на любой вопрос, который не касается сюжета, всегда можно честно ответить, что вас это не интересует, и что упомянутая комментатором деталь играет в тексте исключительно декоративную роль, никак не влияя на судьбы героев или смысл произведения. Если же вдруг случится так, что эта самая деталь _влияет_ на сюжет и связана со смыслом, но при этом автор представляет ее очень смутно, то такой вопрос поможет автору понять свою ошибку раньше, чем она погубит его произведение.

P.S. На Литэре мне на эту заметку ответили так: 

"...сие есть мечты особой категории интеллектуальных извращенцев, требующих от любовных романов логики, от Конана-Варвара - достоверной психологии, а от фентези с драконами обоснованной и исторически оправданной матчасти. Но таки да, этой узкой группе подобные диспуты просто бальзам на душу и помогают сделать драконов еще достовернее." 

Как здорово быть интеллектуальным извращенцем =D

Помните Соловьева, «милый друг, иль ты не видишь…»? Мне всегда казалось, что это стихотворение звучит очень оптимистично. Но недавно я открыл в нем новую, трагическую глубину. Можно черпать в идее Соловьева радость, пока думаешь, что «отклик искаженный» - это исключительно «житейский шум трескучий». А все «то, что сердце сердцу» - это как раз из мира «торжествующих созвучий». Но, в конечном счете, все наиболее ценное в нашем мире – дружба, сострадание, взаимопонимание, любовь и прочее – на деле плоть от плоти этой реальности, со всеми ее непреложными законами.

И, может быть, теперь я знаю, что такое «подпольный человек» Шестова. Это не только человек в невыносимых обстоятельствах, но и любой благополучный человек, чьи потребности вступили в неразрешимый конфликт с реальностью. Когда, имея все, что только можно пожелать, ты понимаешь, что имеешь все – и ничего. Это как сделка с Дьяволом – он даст в обмен на твою душу то, что ты попросишь, но, получив желаемое, всегда понимаешь, что это НЕ ТО. Но только тут все еще хуже, потому что нет и не может быть в этом мире того, что ты ищешь, а то, что у тебя есть и что было бы пределом желаний для какого-то другого человека, тебя не удовлетворит.

Мы пока слишком близко, и кровораздел
Так мучительно тяжко нам давит на плечи.
Но когда мы увидим друг друга в прицел,
Станет легче, мой ангел. Клянусь, станет легче!
Время вылечит всё, что навеки рвалось
И однажды, столкнувшись сентябрьским полднем,
Мы уже и не вспомним, как все началось, 
Да и чем всё закончилось - тоже не вспомним.
(с) Сергей Калугин

Ты знаешь, как трудно бывает проснуться,
Суметь разлепить непослушные веки,
И выйти в свинарник заплеванных улиц,
Где вовсе не волк, человек человеку?
А это созвездие – глюки от боли,
Закончится вой, со слезами растает...
Твое одиночество – добрая воля,
Ей тоже хреново.
Ее не бывает.
Ты видишь – она пробегает по небу,
Ты знаешь, что белых волчиц не бывает,
Но ты видишь смысл во всем, что ты делал,
Пока Белая волчица ищет свою белую стаю.
(с) Александра Павлова ("Кошка Сашка")

Ужасно жаль, что все мои друзья в какой-то момент бросили вести блог. Когда-то можно было прогуляться по Лиру или по соцсетям - и понять, что у кого происходит, если не в жизни (не все писали о конкретных событиях), то в душе. А в последние годы я захожу на чужие страницы, хочу понять, что происходит с друзьями, как-то приобщиться к их жизни - а там одни репосты. Происходят какие-то серьезные, драматические события, а на страницах пара шуток и картинок, и контакта нет. А писать людям и спрашивать "как дела?" мне трудно себя заставить, да и вопрос этот - при отсутствии исходной информации - настолько безличный, что предполагает такой же тупой и безличный ответ типа "все отлично, устроился на новую работу". "О, на работу, класс, желаю удачи". Маразм.

И почти невозможно найти верный тон. Если есть запись, например, о том, что человеку грустно, или какие-то его мысли на любую тему - то ты отзываешься на это, и сразу знаешь, что говоришь о чем-то важном для своего собеседника. И это - ключ к взаимопониманию. А на вопрос "как дела?" мне в большинстве случаев самому трудно отвечать, потому что - какие именно дела? Самые общие, типа здоровья и благополучия? Или с профессией? Или с творчеством? Или с душевным состоянием? Если человек не уточняет, то я не знаю, что его интересует, а уточнять наугад тоже дико - спросишь о работе, а у человека в этот момент несчастная любовь и разбитое сердце. Или наоборот. Нет, все-таки ужасно жаль, что блогов почти не осталось.

Сегодня мы окончательно убедились, что Тибо, наш преподаватель по французскому из Красного креста, в обычной своей жизни - студент-филолог. Улики таковы - когда ему понадобилось объяснить нам слово "свидетель", и он не сумел вспомнить английский перевод, он попытался подойти к ответу через Кафку - "Помните, у Кафки был такой роман...". Он зло высмеивает тех французов, которые не знают правил французской грамматики, и уверяет нас, что, если мы запомним то или иное правило, то будем писать по французски "лучше, чем большая часть коренных французов". При слове "поэзия" Тибо начинает цитировать Верлена, а на просьбу одолжить карандаш достает из своего пенала перьевую ручку. Все это безошибочно указывает на то, что он - филолог. Ну а по возрасту он может быть только студентом - ему всего 20 лет, он младше большинства учеников из нашей группы. Очень милый юноша. Предостерегает нас от того, чтобы смотреть какие-то местные телеканалы, которые "с утра до ночи передают всякую чушь о терроризме", при обсуждении обеда говорит, что купил себе сыр ("я же француз!") и умеет свистеть не хуже, чем я сам.
Хотел бы я когда-нибудь тоже пойти работать в Красный крест, но только в качестве психолога.  

Знаете, что я больше всего люблю в Лионе? То, что у всех инвалидов - наикрутейшие самоуправляемые коляски, и даже человек, который может шевелить только одним пальцем и носит дыхательную трубку, совершенно не выглядит стесненным - ездит по улицам, самостоятельно заезжает в автобусы и в магазины, носит какую-нибудь яркую и модную одежду. Который раз вижу, никак не могу привыкнуть (после российских инвалидов). Это потрясающе. 

Или еще - отцы с детьми. Каждый день встречаю мужчин, которые гуляют с маленькими детьми. Катают их в колясках, или на плечах, или ведут за ручку. Пап с детьми не меньше, чем мам. И они, в отличие от россиян, не выглядят ошарашенными холостяками, которыми всучили чужого ребенка присмотреть за ним на пять минут, а именно ведут себя, как родители - вытирают детям сопли, поправляют капюшончик, разговаривают с ними, объясняют, почему не надо в автобусе носиться по всему салону. 

Люблю католические церкви, которые встречаются почти на каждой улице, и их торжественный, полуготический, полуроманский стиль. На первый взгляд, все церкви здесь похожи друг на друга, на второй - каждая обладает собственной, неповторимой атмосферой. Я хотел бы побывать во всех, но пока мы не осмотрели даже пятой части.

Ну, про женщин на мотоциклах я уже писал. Женщины любого возраста и любой комплекции на любых мотоциклах, от маленьких скутеров до наикрутейших тяжелых монстров - это одна из лучших черт Лиона и Парижа. 

А еще я люблю разнообразие человеческих типов, которые встречаются нам каждый день. Достаточно зайти в метро, чтобы увидеть вокруг себя людей со всеми возможными оттенками кожи, прическами и разрезом глаз. Самые красивые, пожалуй, темнокожие женщины (тут разнообразие типов настолько велико, что описать их невозможно - от супер-современных молодых студенток до консервативных женщин средних лет), похожие на монашек молодые женщины в хиджабах, а также пожилые мужчины-арабы - невысокие, с характерными суховатыми лицами, черными волосами с проседью и стремительными движениями. Я не люблю только компании подростков, которые ведут себя шумно и агрессивно - толкают друг друга, хохочут и лапают девушек - не поймешь, то ли детская игра, то ли настоящие домогательства. Да это и на самом деле что-то среднее, поскольку эти мальчики довольно смутно сознают, что делают. А девушки (по сути, еще девочки) смеются, им все нравится. В России таких тоже было много, в их присутствии никогда не чувствуешь себя спокойно. Постоянно думаешь - уже пора вмешаться, или это совершенно бесполезно?    

О, и еще я люблю наш пригород, где постоянно пахнет дымом от каминных труб. Это очень волнующий запах - как на даче, когда жаришь шашлыки. Только здесь чисто, аккуратно и цветут цветы. Цветы, кстати сказать, цветут даже сейчас, несмотря на ноябрьские холода. А наша мята, которая стоит на улице в горшке, недавно дала новые зеленые побеги. 

Словом, я очень люблю Лион. Назвать этот город идеальным мне не позволяет только полное отсутствие качелей. За все эти месяцы не видел ни одной (!!) площадки, где бы они были. Это представляется мне совершенно непонятным.     

Существует грустная закономерность - когда значительный процент людей говорит "мне не нравятся оба кандидата", и самоустраняется от выборов, к власти приходят люди вроде Путина и Трампа. Основной электорат всех путиных и трампов мира - это "вата", люди ограниченные, агрессивные и нетерпимые. И эти люди всегда кожей чувствуют момент, когда разумная часть общества отравлена пассивностью - примерно так же, как подростки чувствуют момент, когда учитель выдохся и потерял контроль над классом. Тогда эти люди вырываются вперед, как правило, настолько шумно и с таким размахом, что нельзя отделаться от ощущения, что весь народ сошел с ума. Неудивительно, что у людей, чьи вкусы и мировоззрение несовместимы с "ватой", в такие моменты наступает чувство безнадежности. Я думаю, что не один я был подавлен ощущением, что английский Брекзит и успехи Трампа - предвестники грозных перемен, которые коснутся каждого из нас. 

Но во всем есть и положительная сторона. Те же победы "ваты", которые могут довести чье-то уныние до наивысшей точки, могут в то же время послужить мобилизующим толчком для тех, у кого есть ресурсы, чтобы мобилизоваться. Я сейчас говорю не про американцев и, конечно, не про штаб Хиллари Клинтон. Я говорю прежде всего о самом себе. Сегодня я почувствовал, что победа Трампа не только опечалила меня, но и оказала тонизирующее действие, как ушат ледяной воды на голову. Мне захотелось (еще) больше делать для того, чтобы приспособиться к новой жизни и быстрее осуществить намеченные мной цели, которые еще вчера казались достаточно далекими, чтобы не беспокоиться о них прямо сейчас. Нет, беспокоиться необходимо, и притом - прямо сейчас, поскольку "завтра" всегда слишком поздно. Я вспомнил то, что твердо знал вплоть до 2014 года и "закона о протестах" - иногда нужно бежать изо всех сил, чтобы хотя бы оставаться на прежнем месте. И то, что в России все мои усилия потерпели такое сокрушительное поражение, а сам я ощутил себя надломленным (да что там, разлетевшимся на тысячу кусков) - нисколько не опровергает эту истину. Надо собраться и бежать - в конечном счете, в деле движения общества вперед каждый ничтожный миллиметр - это плод неистовых усилий миллионов, среди которых, как ни странно, важен каждый человек. 

Так что спасибо, Дональд Трамп.

Перечитывал свои черновики десятилетней давности. Очень сочувствовал Проконсулу, с которым мы в те времена вместе пытались стать писателями. Боже мой, какую дрянь я ему посылал.  

Вчера мы с Соней были на воскресной мессе в Saint-Genis-Laval. Утро было туманным, но теплым. Наш пригород выглядел совершенно безлюдным - за всю дорогу нам встретилось только несколько человек, которые выгуливали своих собак. Однако, когда мы поднялись на холм, мы увидели большую группу прихожан, собравшихся у церкви. Особенно мне запомнилась одна девочка лет семи. Родители явно постарались одеть ее нарядно - белые чулочки, белые туфельки, юбка в складочку. Но девочка была очень решительная, и, когда видела в толпе каких-нибудь знакомых детей, направлялась в ним строевым гренадерским шагом, исключительно комично сочетающимся с этими чулочками. По-видимому, большинство прихожан этой деревенской церкви давно и хорошо знакомы. Мы, конечно, выделялись среди них - и лица у нас не совсем обычные, и одеты мы по-другому. Но, если кто-нибудь и обращал на нас внимание, то смотрели вполне приветливо. Во всяком случае, я не чувствовал никакой неловкости, которая обычно бывает, когда оказываешься в незнакомой обстановке. 

Вообще, французы очень деликатные, внимательные люди. Когда мы вошли в церковь, какая-то маленькая девочка очень хотела дать мне книжечку с текстом службы (там целая полка таких книжечек, и все берут их перед мессой, чтобы следить за ходом службы, а потом кладут на место). Но я был слишком погружен в себя и даже не заметил эту девочку, так что она даже растерялась. Это все мне Соня рассказала, она шла следом и взяла у девочки книжечку, чтобы та не расстраивалась. А потом началась служба. Это была первая католическая служба, которую я посетил. Она довольно сильно отличается и от православной, и от протестантсткой. Прихожане сидят на длинных скамьях, а в определенные моменты все дружно встают, чтобы петь или читать молитвы. Не считая тех моментов, когда священник за кафедрой читает проповедь или тексты из Евангелия, играет орган. Самое захватывающее ощущение - это когда все люди в церкви, как будто в едином порыве, поднимаются на ноги и начинают петь. По идее, такая большая толпа людей (а в воскресенье в местной церкви очень людно, прихожане занимают все скамьи, и еще стоят в боковых проходах) должна звучать нестройно, но из-за того, что все хорошо знают молитвенные тексты, и еще, я думаю, из-за гармонизирующих свойств высоких сводов потолка (акустика там просто потрясающая) вся эта толпа звучит, как настоящий хор. Это удивительно красиво, перехватывает дух. 

Вообще, у меня сложилось впечатление, что здесь прихожане принимают более активное участие в церковной службе. С кадилом ходит не дьякон, а мальчики из церковного хора в белых мантиях. Всего их восемь или десять человек, самым младшим - лет по 9-10, самым старшим - около пятнадцати. Они же носят высокие подсвечники и крест. Евангельские тексты с кафедры читает не только священник, но и люди, вероятно, не имеющие духовного сана, а сами являющиеся прихожанами - я сужу по тому, что послание апостола Павла с кафедры читала женщина, а женщин католики пока что не рукополагают. Несколько пожилых людей собирали пожертвования в специальные плетеные корзиночки. Во всем чувствуется почти оркестровая гармония и слаженность, которые, при всем при том, не выглядят искусственно и не мешают сосредотачиваться на внутреннем смысле происходящего. 

После органа, самым восхитительным в местных церквях я назвал бы витражи. Высокие романо-готические окна красивы сами по себе, но лучше всего они в тот момент, когда выходит солнце. Стены как будто раздвигаются, и помещение становится воздушным и сияющим. Окна как будто накаляются, становятся ало-золотыми. Но это нужно видеть, описать я не могу.  

Я очень много плакал, потому что за последние несколько лет у меня постоянно не хватало времени, чтобы оплакивать свои потери. Умер Леша. Умер Хэллокс. Посадили Ильдара. ***** сходил с ума на моих глазах, трудно представить что-нибудь ужаснее его страданий - это многолетнее погружение в безумие, когда нити, связывающие человека с реальностью, расползаются у него в руках, вопреки всем его попыткам удержаться на краю этой бездны отчуждения. Если вдуматься, то в нашей жизни, под тонкой пленкой повседневных дел, скрывается целая бездна горя. Драма нашего человеческого существования заключена в том, что можно быть очень счастливым - и очень несчастным в то же время человеком, тогда как представить себе счастье без страданий так же трудно, как хлопок одной ладонью. Иногда я думаю, что если бы нам это удалось - составить представление о счастье без страданий, о добре без зла - то это, собственно, и был бы апокатастасис, общее спасение, наступление Царства небесного для всех людей. Но пока что наш человеческий разум, опутанный паутиной логики, не может вообразить что-нибудь до такой степени противоречащее принципу реальности, как счастье без страданий. И мы остаемся пленниками реальности, навязывающей нам свои законы. 

Впрочем, это философия. А я хотел дорассказать о мессе. Как я уже написал, я очень много плакал. Соня тоже - скорбь вообще очень заразительна, а Соня временами понимает меня лучше, чем я сам понимаю себя. Видя, что мы плачем, несколько прихожан выразили нам свою поддержку - одна женщина специально подошла, чтобы сказать несколько теплых слов и пожелать нам сил, а седой мужчина просто кивнул и жестом выразил свою поддержку, проходя мимо нашей скамьи. Я был глубоко тронут. В целом - это было потрясающее ощущение, одно из самых сильных за все это время (моего пребывания в Лионе). Очень надеюсь, что в следующее воскресенье мы пойдем туда опять. 

Утром читаем статьи. Очередная ссылка - на "Грани". Я говорю: 
- А это не откроется, это надо через анонимайзер... 
Соня говорит: 
- Мы во Франции, Рэй. 
И действительно. 
Забыл.

Мы с Соней подали заявку на убежище. Я много дней откладывал написание этого поста, поскольку эта тема остается для меня очень тяжелой. Но я боюсь, что слишком долгое молчание может задеть наших друзей и коллег, которые решат, что мы намеренно ввели их в заблуждение.

Наши отношения с Россией в последние годы можно охарактеризовать, как "созависимость". Россия (в смысле, ее политический режим) становилась все хуже и хуже, я чувствовал, что я, как гражданин, несу ответственность за все происходящее в моей стране и должен каким-то образом все исправить, но сделать ничего не мог - на практике, я только тратил последние силы и превращал свое существование в кошмар. Я знаю, что найдется немало людей, считающих, что мужей-абьюзеров, родителей-алкоголиков или скатившееся в тоталитаризм отечество бросать нельзя, а нужно продолжать "спасать" до гробовой доски. Но я считаю, что в подобных ситуациях самое лучшее - это оставить алкаша, абьюзера или отечество в покое, а не заниматься мазохизмом в духе "пусть я ничего не могу сделать, но это мой крест, и я его несу". Возможно, что со временем, наладив свою собственную жизнь, я найду способ сделать что-нибудь хорошее и для России. А возможно, не найду. Но, в любом случае, сейчас я собираюсь - для разнообразия! - подумать о себе и о своей семье.

Мы поняли, что уезжать надо сейчас, тянуть нельзя. Не только потому, что каждый день у нас выходят новые безумные законы, и в любой момент можно лишиться и возможности уехать, и свободы. Есть и другие веские причины.  

- Ожидающие нас сентябрьские выборы. Вы можете сказать, что я сгущаю краски, но клянусь - я больше не могу. Ни наблюдать на выборах, ни выходить с плакатом, ни даже пытаться отстраниться от происходящего... что бы я ни сделал, у меня все равно будет ощущение, что меня насилуют. Никакие побои и аресты не могут быть страшнее ощущения тупого, торжествующего зла, которое навяжет тебе свою волю независимо от силы твоего сопротивления.

- Состояние наших друзей. Многие из наших друзей-активистов находятся в тяжелой, затяжной депрессии. Мы поняли, что лучше мы уедем, пока у нас еще есть какие-то силы и надежды на будущее, чем доживем до такого момента, когда жизнь будет казаться совершенно беспросветной, а отъезд - бессмысленным. В начале лета я как-то сказал своему другу, что начал подумывать об эмиграции. "Я тоже подумываю об эмиграции, - ответил он. - Но только не в Европу и не Штаты". Оказалось, что он думает про суицид. Так вот - лучше послать все к черту и уехать в тот момент, когда ты еще веришь в целесообразность эмиграции в Европу, чем когда самоубийство уже кажется единственным возможным выходом.

- Ну и, конечно, беспокойство друг за друга. Когда ты один, ты можешь относится ко всем рискам и опасностям стоически. Но мысль, что что-нибудь плохое произойдет не с тобой, а с самым близким человеком - это в самом деле веская причина позаботиться о безопасности. Я восхищаюсь стойкостью мужей и жен наших российских политзаключенных, но мне тошно при одной лишь мысли, что нас с Соней могут разделить и мы не сможем проживать каждый свой день вдвоем, как делаем сейчас. Сейчас мое отечество - это моя семья. Мой активизм - это моя семья. И моя политическая позиция - это моя семья. Я знаю, что и Соня думает об этом точно так же. Наше "мы" - это самое ценное, что у нас сейчас есть. 

Вот, собственно, и все. Если после прочтения этого поста у вас возник соблазн написать в комментариях что-нибудь про то, что "надо продолжать бороться", или что "а кто останется в России, если все уедут?", или "протестные активисты просто зарабатывают себе право на убежище", то прошу - не тратьте время. Все глупости и пошлости такого рода будут оставлены без ответа.                    

Вчера должен был прилететь Игорь. Но у него не получилось - не было авиабилетов до Лиона. Если повезет, он прилетит сегодня. 

Два последних дня мы провели у Дашки. Сначала мы зашли к ней в гости, чтобы она помогла нам объясниться с продавцами из салона связи. В итоге мы остались у нее "на кофе" и опоздали к закрытию магазина. Вечером к ней зашел Жозеф. Это первый француз, с которым мы познакомились, не считая Неймы и Матильды (с которыми мы познакомились еще в Москве). Кажется, тут действительно распространены анархистские отношения - Жозеф бесплатно стрижет Дашку и ее друзей, Даша бесплатно делает татуировки, все делают друг для друга то, что умеют. 

Дашка распрашивала нас о наших отношениях, она вообще интересуется моногамией как необычной для нее формой отношений. Мы рассказывали ей о том, что чувствуем, и о том, что для нас значит брак. Это проговаривание вызвало у нас особенно острое ощущение своей близости, так что остаток вечера прошел очень романтично. 

Симку купили на следующий день, но не в салоне, а на Гийотер, там для покупки номера не требуется иметь банковскую карту и вид на жительство. Дашин район - самый людный и шумный в Лионе, там много арабов, которые сидят на улице за столиками в кафе и разговаривают или продают контрабандные Marlboro на перекрестке. Роре этот район не нравится, а мне - наоборот, хотя я все же не хотел бы там селиться, потому что устал и хочу тишины, как в нашем пасторальном пригороде. 

Вчера утром были в Форуме, зарегистрировались для собеседования в префектуре. Пока ехали туда на автобусе, слушал "Белую гвардию". Внезапно осознал, что плачу. Проклятые сволочи, что же они с нами сделали? Все могло бы быть так хорошо. Мы бы остались дома, и не чувствовали бы себя такими опустошенными и измученными.

Собеседование в префектуре назначили на второе сентября.  

"Усталый срач" - это такое явление, когда люди слишком устали, чтобы расслабиться и отдохнуть, поэтому они прикладывают свое ощущение измученности и раздражения к обсуждению какого-нибудь вопроса, чаще всего в интернете. (Если вам покажется, что "слишком устал, чтобы отдыхать" - это нонсенс, попробуйте вспомнить какой-нибудь тяжелый день, после которого у вас была бессонница.) Усталые срачи наблюдаются в местах скопления выгоревших и измученных людей. Хотя У.с. - не форма отдыха и вообще деструктивное времяпровождение, удержаться от него бывает совершенно невозможно. Когда уставший и уже предельно раздраженный собственной усталостью человек встречается с тем, что задевает его чувства, он просто не может пройти мимо, и втягивается в тяжелый, длинный, чаще всего крайне неприятный разговор. Оппонентами в усталых срачах выступают либо такие же взвинченные и уставшие люди (только с другими убеждениями), либо представители подвида "эмоциональное бревно", считающие разговор обменом информацией (а не эмоциями), и вследствие этого способные буквально пытать своего собеседника, не замечая этого, либо так называемые "тролли" (которые, возможно, представляют собой сочетание первого и второго типа).

Хотя "усталый срач" изредка может принести какую-нибудь пользу (например, обсуждая важный для меня вопрос, я неожиданно формулирую новую для себя мысль) или эмоциональное удовлетворение (ах-ха-ха, как я разнес его аргументацию в клочки!!), в основе своей это совершенно нездоровое явление. И за коротким удовлетворением всегда следует новый виток У.с.

Пройдя, за годы собственного блоггерства, всю гамму неприятных впечатлений от дискуссий в интернете, я пришел к выводу, что это не случайное явление, зависящее от обсуждаемой темы или собеседника. Детали различаются, но сам сценарий раздражающего разговора всегда примерно одинаков.

Как уже было сказано, проще всего ввязаться в спор в состоянии физического или эмоционального неблагополучия. То, чего довольный, отдохнувший человек попросту не заметит, у человека недовольного и вымотанного вызовет болезненную реакцию и непреодолимое желание ввязаться в спор. Для себя я выбрал тактику избегания. Не читать новостную ленту в соцсетях и комментарии к собственным постам (особенно постам на благодатные для споров темы) в те моменты, когда я устал и чувствую себя неважно. Если чтение ленты вызывает раздражение, то самым бережным по отношению к себе будет прекратить это занятие, прежде чем глаз зацепится за что-нибудь конкретное, и ты уже не сможешь пройти мимо. 

Практически для каждого спора существует свой набор шаблонных, сотни раз использовавшихся аргументов и контр-аргументов. Представим, что вы пишете статьи о гомофобии. Пройдет немало времени, прежде чем вы поймете, что все эти "природа задумала..." и "у ЛГБТ не бывает детей" - не просто глупые идеи вашего очередного собеседника, которого вам нужно переубедить, а что-то вроде архетипов в коллективном бессознательном. И каждый - каждый! - новый оппонент будет озвучивать вам то же самое. Конечно, с этими архетипами следует бороться. Но гораздо продуктивнее бороться с помощью постов (где вы свободно выражаете свои идеи для неопределенного круга лиц), чем тратить тонны сил и времени на одного-единственного собеседника, который с 90% вероятностью все равно останется при своем. Поскольку, раз уж он затеял этот спор, значит, его позиция имеет для него большое _эмоциональное_ значение, и спор на рациональном уровне так же бессмысленен, как бинт при внутреннем кровотечении. Более того, я понял для себя, что мне попросту скучно всякий раз отвечать на одни и те же глупости. Когда кто-нибудь впервые пишет, что "женское предназначение - это семья", или что "большинство арабов - террористы", или что "религия принесла людям только зло", то сама тенденциозность и нелепость этих заявлений вызывает желание возразить. Но в последнее время я пришел к выводу, что возражать, в конечном счете, стоит только на такие идеи, в которых ты сам видишь зерно истины и внутреннюю логику. Если мой собеседник, каких бы взглядов он ни придерживался, сумел сформулировать свою идею так, чтобы не выглядеть в моих глазах очередным бездумным обобщателем типа "Все А - Б", то спор с подобным человеком может оказаться интересным или прояснить какой-нибудь запутанный вопрос. Если же человек с первых шагов показывает свою неадекватность, то, определенно, лучше вообще проигнорировать такого собеседника.

Вообще, как только человек говорит или пишет что-нибудь, что демонстрирует бесплодность нашего общения (во всяком случае, на эту тему), лучше сразу же закончить разговор, чем тратить время на подобную "коммуникацию".

Поскольку круг моих читателей более-менее постоянный, я примерно представляю себе, чего ждать от каждого из них. К примеру, если я пишу посты о феминизме, в комментариях наверняка появится читатель N с повесткой "почему ты не защищаешь интересы мужчин?" и читатели M и K с идеями типа "проблема раздута, сексизма не существует". А если я пишу что-нибудь о религии, на них мгновенно реагируют читатели H, W и Z с комментариями типа "религия зло, Бога нет". Естественно, вести какие-либо обсуждения с такими комментаторами мне не интересно, так что я придерживаюсь позиции "если вас раздражают посты про феминизм\религию\ЛГБТ\политику - отпишитесь, не мучайте себя, потому что я пишу их часто. Если продолжаете читать, то ко мне никаких претензий, ваш мазохизм на вашей совести".  

Вообще, в избегании "усталых срачей" мне очень помогает разделение пространства. Чужая страница - это чужое пространство, за которое я не несу (и не могу нести) ответственности. Если человек пишет на своей странице что-нибудь такое, что противоречит моим убеждениям или даже грубо оскорбляет их, я не стану возражать в комментариях (если только сам автор не предлагает всесторонне обсудить вопрос). Я просто покину эту страницу или, в случае непримиримых расхождений, выброшу такого блоггера из френд-листа. Аналогичным образом моя страница - это мое личное пространство, где никто не вправе мне указывать, что думать и о чем писать. В своем личном пространстве я могу поступить с любым комментатором так, как посчитаю нужным - отвечать или не отвечать на его комментарии, полностью игнорировать его или отправить в бан (хотя, когда привыкнешь игнорировать неинтересных или неприятных комментаторов, банить обычно не приходится).

Ну и последнее - следует помнить, что людям, которые читают наши новости, все равно свойственно пытаться вылепить из нас того человека, которого они хотят в нас видеть. В теории каждый готов согласиться с идеей "даже если человек мне нравится, он не обязан соответствовать моим желаниям", но на практике такое расхождение все равно вызывает у читателей неудовольствие. Помню негодование одной читательницы, которая убеждала меня в том, что я _обязан_ отказаться от своих этатистских взглядов в пользу анархизма. Логика была приблизительно такой - ты молодец, ты делаешь хорошие вещи, _поэтому_ ты должен перестать исповедовать античеловеческие этатистские идеи и перейти к анархизму. Мои возражения, что я что-либо должен исключительно себе, и что _я лично_ не считаю государство, право и законность "античеловеческой" идеей, просто не были услышаны. Аналогичным образом другие люди думают, будто я _должен_ быть писателем или писать стихи, _должен_ придерживаться левых взглядов, _должен_ быть атеистом или же, наоборот, христианином, _должен_ руководствоваться интерсекциональным феминизмом в каждом слове или действии... Иногда грубое слово "должен" заменяется на "тебе лучше было бы", но суть при этом остается неизменной. Тут уж ничего не сделаешь. И в личных отношениях, и в интернете нам бывает нелегко смириться с тем, что человек, который кажется нам родственной душой, внезапно оказывается по другую сторону баррикад в каком-то важном для нас вопросе. Сам я полагаю, что этой проблемы можно было бы избежать, если как следует отрефлексировать вопрос о баррикадах, но это уже задумка для другой статьи. А об "усталых срачах" я закончил.        

Вчера провели на ногах часов девять - гуляли по парку Золотой головы, а потом по средневековому центру города. Я зашел в кафедральный собор - там все так, как на картинках и в кино. Массивные каменные своды, витражи, деревянное изображение печальной Мадонны... По сравнению с православными храмами - удивительный минимализм. В наших церквях все пространство обычно чем-то занято - либо все ломится от позолоты, либо каждый сантиметр стен расписан фресками, везде висят иконы, а от количества горящих свечей все буквально плывет перед глазами. Я не хочу сказать, что это хуже или лучше, чем у католиков. Просто по-другому. Мне, пожалуй, нравятся оба стиля - каждый по-своему. Собор действующий - 14-го августа в 10 утра можно будет пойти слушать мессу.

Перед собором - небольшая каменная площадь с фонтаном посередине, а дальше - заросший деревьями холм, на самой вершине которого - базилика Нотр-Дамм-де-Фурвьер. Волнующе далекая и прекрасная. Мы не стали подниматься на холм, потому что TripAdvisor обещал нам тысячу ступеней, и нам не хотелось тащить с собой наверх тяжелый самокат, который я взял, чтобы кататься в парке. Поднимемся в следующий раз, тем более что времени у нас сколько угодно. 

Вообще во всех этих полуготических, полуроманских храмах, узких улочках и витражах, есть одна странная особенность. Вчера, когда я видел их вживую, я ничего не почувствовал. Ну, совершенно ничего. Глаз равнодушно отмечал их красоту, но никаких эмоций это зрелище не вызывало. Но сейчас, когда я стал писать о том, что видел, у меня буквально защемило сердце. И пришло ощущение - о Боже мой, да я же в самом деле видел что-то фантастически прекрасное! Не знаю, в чем тут дело. Может, в том, что первое живое впечатление попросту разбивается о стену нереальности. Мозг реагирует на то, что видит, как на иллюстрацию в учебнике истории, и не готов принять, что это все - теперь не на другом конце земного шара, а вокруг тебя, что ты действительно живешь и дышишь внутри этой красоты. А может быть, мы еще не вполне смогли преодолеть московскую усталость и вдобавок отупели от жары. Жара здесь прямо-таки африканская, город горит и плавится под солнцем, даже вода в Роне не производит впечатления прохлады, а кажется похожей на густое, ядовито-зеленое желе.   

PS - Я окончательно влюбился в самокат. Нет ничего лучше, чем разъезжать по городу на такой штуке.  

Вчера ходили в центр Лиона за покупками. На мосту над Роной (или Соной?) дул необыкновенно сильный ветер. Погода вообще была подлая - то жарило солнце, то внезапно набегали облака, то есть, по идее, останавливаться и снимать-надевать куртку следовало каждые сто метров. Мы этого, естественно, не делали, и в результате я простыл. Провел всю ночь, сидя внизу и попивая чай, поскольку спать с заложенным носом и больным горлом не получалось, хоть убей. Вообще, было бы здорово, если бы удалось как-то поправить здоровье и иммунитет. Чертовски надоело постоянно утепляться и носить в рюкзаке шарф, повязку на уши и прочее - причем в то время, как народ вокруг спокойно ходит в шортах и футболках. Вернувшись в Пьер-Бенит, смотрели "Такси" и "Такси-2" на французском с русскими субтитрами. Сказать по правде, я весьма скептично относился к подобному способу привыкания к языковой среде... и совершенно зря. Всего два фильма, но при этом люди из моих сумбурных ночных снов все до единого общались по-французски. Я не понимал собственный сон - забавно, да? Думаю, мозг пытается таким способом обработать поступающую информацию. Tres bien. Сегодня, вероятно, будем сидеть дома - не хотелось бы затягивать с выздоровлением. 

Первый день на новом месте. Как обычно, после долгих утомительных нагрузок у меня бессонница. Хотя в последние несколько дней мы спали мало (чего стоит одна только ночь в рижском аэропорту!), а вчера легли в три часа ночи, я проснулся в семь утра и развил кипучую деятельность - учил французский, проверял соцсети, приводил в порядок вещи... (все-таки циклотимия? Надо перестать гадать и изучить вопрос). Соня, конечно, еще спит. Странное дело, я все утро занимаюсь личными делами, но все равно остается чувство, что я не один и все мои дела каким-то образом делаются не только ради меня одного, а ради _нас_. И это здорово. Возможно, если человек живет один, то в ситуациях душевного упадка он вообще теряет волю что-то делать. Потому что получается, что что-то делать можно исключительно для самого себя, а самому себе человек в депрессии не интересен. Где-то тут рядом должны жить Матильда и Аделин, у которой Рора стирает свои вещи. Очень соблазняет мысль выйти наружу, с кем-то покурить и пообщаться, пусть даже на ломаном англо-французском языке. Одна беда - все либо на работе, либо спят. А вообще, здесь совершенно пасторальный пригород, игрушечные домики вокруг такого же игрушечного дворика. Чего стоит один только ключ под ковриком, которым мы вчера открыли дом... Дом совершенно восхитительный, хотя втроем здесь будет тесновато. Будь он хоть чуть-чуть побольше, ни за что не согласился бы менять квартиру. Одна беда - кровать находится практически под потолком, и, пока не привыкнешь никогда не распрямляться до конца, все время будешь биться головой. 

Попался мне на днях томик Рэя Бредбери, "О скитаньях вечных и о Земле". Стал перечитывать. Наткнулся в "Марсианских хрониках" на диалог Спендера и капитана корабля, где Спендер говорит: 
" [Земляне] лишились веры и стали ломать себе голову над смыслом жизни. Если искусство — всего лишь выражение неудовлетворенных страстей, если религия — самообман, то для чего мы живем? Вера на все находила ответ. Но с приходом Дарвина и Фрейда она вылетела в трубу. Как был род человеческий заблудшим, так и остался. 
- А марсиане, значит, _нашли_ верный путь? - осведомился капитан. 
- Да. Они сумели сочетать науку и веру так, что те не отрицали одна другую, а взаимно дополняли, обогащали"

Я стал читать внимательнее. Стало остро-интересно, что Брэдбери (устами Спендера) может сказать о марсианской философии. Увы, загадка разрешилась в следующих трех абзацах. 

"Марсиане узнали тайну жизни у животных. Животное не допытывается, в чем смысл бытия. Оно живет. Живет ради жизни. Для него ответ заключен в самой жизни, в ней и радость, и наслаждение... 
...люди Марса поняли: чтобы выжить, надо перестать допытываться, в чем смысл жизни. Жизнь сама по себе есть ответ. Цель жизни в том, чтобы воспроизводить жизнь и возможно лучше ее устроить. Марсиане заметили, что вопрос: «Для чего жить?» — родился у них в разгар периода воин и бедствий, когда ответа не могло быть. Но стоило цивилизации обрести равновесие, устойчивость, стоило прекратиться войнам, как этот вопрос опять оказался бессмысленным, уже совсем по-другому. Когда жизнь хороша, спорить о ней незачем"

Какая пошлость. С пафосом писать о "несчастных заблудших людях", намекать на то, что автор понимает, на чем именно споткнулось человечество, чтобы свести все это к школьной сентенции, что "смысл жизни - в самой жизни". И сделать совсем уж идиотское предположение, что, когда жизнь благополучна, то раздумывать о ее смысле незачем. Не знаю, были ли Брэдбери доступны данные об уровне неврозов, наркозависимости и суицидов в наиболее благополучных странах. Но уж "Самоубийство" Дюркгейма он вполне мог прочитать.

Удивительно, что Спендер - это тот же Брэдбери, который написал 

"...Если не хочешь, чтобы человек расстраивался из-за политики, не давай ему возможности видеть обе стороны вопроса. Пусть видит только одну, а еще лучше — ни одной. Пусть забудет, что есть на свете такая вещь, как война. Если правительство плохо, ни черта не понимает, душит народ налогами, — это все-таки лучше, чем если народ волнуется. Спокойствие, Монтэг, превыше всего!" 

Вот это мне понятно. ЭТО мне понятно. Да если бы даже сейчас установилось сверх-благополучие, спокойный, сытый и беззлобный мир - нам и тогда всей жизни не хватило бы, чтобы как-нибудь разобраться с грузом человеческих страданий. Куда мы денем прошлое, со всеми его войнами, ГУЛАГами и душегубками, предсмертными хрипами, рыданиями и стихами? Что мы сможем противопоставить жертвам всех этих людей? То, что мы благополучны? То, что мы способны забывать?.. Нет, ни в каком благополучии, ни в какой радости, нам никогда не отвертеться от вопроса - ДЛЯ ЧЕГО все это было.

* * *

Соня сказала: Очень трудно объяснить кому-то разницу между "смерти нет" и "забудем о страданиях".  Я возразил, что "забудем о страданиях" - это назад, к животному, а "смерти нет" - это вперед, к человеку. И что сказать "смерти нет" необходимо, глядя в лицо страху, страданиям и смерти. А потом мы пришли домой, и я, наконец, записал стихотворение, которое смутно мелькало в голове уже несколько дней.  

Зажатый в раскаленных скобах,
Солдат в невидимом строю
В стране тупой и жгучей злобы
Где всех нас, может быть, убьют,

Я обречен играть словами,
Ища единственный ответ,
Шептать иссохшими губами,
Что страха нет, и смерти - нет.

Но явь имеет привкус крови,
И темный страх вползает в сны.
В глаза хохочущих чудовищ
Мы все смотреть обречены.

И час бессилья и безволья
Неотклонимо настает, 
И только через бездны боли 
Приидет царствие Твое.

В 90-е были популярны жвачки "Love is..." Вы их помните, наверное. Я вот сегодня тоже вспомнил и задумался на тему. Вообще, любовь, наверное, каждый раз разная. Поэтому нельзя сказать "любовь - это вот это и вот это". Можно говорить только о той любви, которую ты чувствуешь прямо сейчас. Сейчас для меня любовь - это когда любимый человек возвращает мне меня. Чтобы не растекаться мыслью в прозе, процитирую Майорова:

"...Мир только в детстве первозданен,
Когда себя не видя в нём,
Мы бредим морем, поездами,
Раскрытым настежь в сад окном,
Чужою радостью, досадой,
Зелёным льдом балтийских скал
И чьим-то слишком белым садом,
Где ливень яблоки сбивал.

Пусть неуютно в нём, неладно,
Нам снова хочется домой,
В тот мир простой, как лист тетрадный,
Где я прошёл, большой, нескладный...
И удивительно прямой"

Вот так я чувствовал себя сколько-то лет назад. А потом у меня как будто бы замылились глаза. Я слишком часто чувствовал себя уставшим, даже более того - выжатым досуха. Естественно, я помнил свои мысли, свои собственные накаленные эмоции, но по-настоящему _переживал_ их уже не так часто, и по временам смотрел на них как будто сквозь стекло. Я стал циничнее и рассудительнее. Я даже не всегда успевал вовремя отслеживать, как эта "рассудительность" меняет меня изнутри, делает меня антиподом того человека, которым я хотел бы быть. Но иногда все-таки чувствовал неладное. И тогда мне очень хотелось сделать какое-то резкое движение и вырваться из уносившего меня течения - назад, туда, где я был Настоящим. Помните, как у Ходасевича?

Перешагни, перескачи,
Перелети, пере- что хочешь -
Но вырвись: камнем из пращи,
Звездой, сорвавшейся в ночи...
Сам затерял - теперь ищи...

Бог знает, что себе бормочешь,
Ища пенсне или ключи.   

Но я не знал, как можно вырваться - пока не встретил Соню. Это было почти то же самое, что встретить самого себя, только без признаков усталости и выгорания. Но дело, разумеется, не только в этом... Вы когда-нибудь оказывались рядом с человеком, который смотрит на вас, но видит не того, кем вы являетесь, а того, кем вы когда-то были, и даже того, кем вы только мечтали быть? Причем дело не в том, что он не замечает ваших недостатков или слабостей, а наблюдает (и домысливает) исключительно достоинства. Дело в том, что этот человек искренне верит, что то лучшее, что он в вас видит - это и есть подлинный вы, а ваши недостатки - это что-то наносное и случайное.
Если нечто подобное случалось с вами, значит, вы счастливый человек.

Любовь - это когда ты чувствуешь, как будто у вас одно детство на двоих, и это детство - не когда-то в прошлом, а сейчас. Как будто оно постоянно где-то рядом с вами.

Любовь - это когда ты чувствуешь, как будто бы у вас была общая юность. Нет, не так - как будто бы любимый человек воспользовался фантастической машиной времени и явился к тебе прямиком из твоей юности, чтобы вернуть тебе все то, что ты тогда любил.

Любовь - это когда тебе достаточно взглянуть на человека, чтобы вспомнить, кто ты есть на самом деле.  

Иногда в общении с людьми самое главное - не принимать всерьез того, что тебе говорят. Иначе вообще свихнуться можно. Причем, если люди тебе безразличны или если они в принципе г*вно, то это очень просто. А вот если это, в целом, замечательные люди, и ты к ним привязан - нервы иногда нужны поистинне железные. А дело в том, что мы с ними живем и мыслим в разных парадигмах. И нередко что-то объяснять про личные границы, безопасное пространство и эмпатию просто бессмысленно. Люди живут в совсем других координатах, и переучиваться не только не могут, но и не хотят. Не понимают, зачем это нужно.

Если ты психолог, то порой ты смотришь на людей и поражаешься - какого черта они такие неделикатные и резкие друг с другом?! Наверное, так иностранцы приезжали в Московию со своими вилками и салфетками, а московиты вшей давили за столом, сморкались в два пальца и рыгали. И никто не понимал - а что такого? Что они тут морщатся?

Только у нас все еще хуже. Часто люди искренне считают, что проявлять эмпатию и понимание вместо того, чтобы вести себя привычным для них образом - это унизительно. Я называю это "парадигмой силы". Люди, мыслящие в этой парадигме, рассматривают любое человеческое взаимодействие в терминах власти и подчинения, победы или поражения. И тот, кто проявляет эмпатию, выглядит как человек, который "уступает", то есть "подчиняется". А что это вообще не про то - это изнутри парадигмы силы не поймешь. Я думаю, что парадигма силы - настоящая ловушка. В этой парадигме у людей одна забота - сохранить свой авторитет. И, разумеется, какой же может быть авторитет у тех, кто подстраивается под других или извиняется? Авторитет - это когда под тебя все подстраиваются... На первый взгляд это, конечно, может показаться соблазительным. Но это жизнь в ежеминутном напряжении. Необходимость каждый день поддерживать иллюзию непогрешимости, всесилия и власти. По большому счету, это невозможность быть собой.

У людей, которые, казалось бы, всей своей жизнью выступают против парадигмы силы - у психологов и активистов - эта гадость тоже проявляется, только своеобразным способом. Она заключается в мифе об Идеальном Психологе или же Идеальном Активисте. У Идеального Психолога не может быть таких проблем, как у его клиентов. Он не может чувствовать себя ничтожеством, оказываться в тупике, прокрастинировать, быть жертвой абьюза. Если все это и было с ним, то только в далеком прошлом - а потом он растоптал свои проблемы, как Георгий змия, и теперь явился к страждущим в сияющих доспехах, чтобы поделиться с ними своим опытом. Естественно, от живого человека при таком подходе остается только гордая улыбчивая маска вечного счастливчика и победителя. И с Идеальным Активистом происходит то же самое - либо он скрывает все свои проблемы (совсем как те люди, которых он призывает к искренности и открытости!), либо же он начинает свысока смотреть на всех людей вне активистского сообщества.

Поскольку элитарность - это тоже сила, а на силе зиждется авторитет. Во всяком случае, такой "авторитет", который предлагает парадигма силы.

Думаю, эта парадигма по природе своей архаична. Она перешла в наше сознание из тех времен, когда люди поклонялись власти и всему, что эту власть дает - неважно, будут это мышцы, деньги или титулы. Происходила настоящая сакрализация неравенства и подчинения. Сила и власть - единственное, что могло обеспечить человеку свободу и защиту его личного достоинства.

Сегодня человек, живущий в парадигме силы, по большому счету, мыслит точно так же. "Я свободен, потому что у меня есть сила", "я имею ценность, потому что у меня есть сила". У такой медали есть другая сторона. Живущий в парадигме силы постоянно чувствует, что его ценность и его свобода существуют _только до тех пор_, пока он обладает силой и авторитетом, чтобы их отстаивать. Но свобода и достоинство - это не то, что человек обязан завоевывать или удерживать зубами и когтями. Для людей, отказавшихся от парадигмы силы, каждый человек свободен изначально, каждый человек имеет ценность и заслуживает понимания. Да и люди вообще не делятся на "сильных" и на "слабых", потому что каждый человек в каких-то ситуациях бывает сильным, а в каких-то слабым, и никто не думает, что слабость омерзительна или постыдна. Слабость так же человечна и естественна, как сила, и принятие себя немыслимо без понимания собственных слабостей.

Если задуматься, то в смысле избавления от "парадигмы силы" мы пока находимся в самом начале человеческой истории. Если не брать в рассчет пророков и философов, первые систематические попытки выхода за рамки "парадигмы силы" начинаются только во второй половине прошлого столетия. И, тем не менее, подвижки налицо - во многом, разумеется, благодаря популяризации идей гуманистической и экзистенциальной психологии. Теперь бы еще разобраться с тем, как преодолевать разрывы между "парадигмой силы" и эмпатией в обыденном взаимодействии. Уж очень это сложно, утомительно, а иногда еще и ислючительно болезненно.

Завтра в 14.00 марш памяти Бориса Немцова. Сбор участников - с 13.00 до 14.00 в начале Страстного бульвара в 100 м. от станции метро Чеховская.

Мы с Соней идем. Я, к сожалению, смогу присутствовать только на "подготовительной" части Марша (пока люди будут собираться у метро). Ну и, может быть, совсем чуть-чуть в начале, когда толпа двинется вперед по Страстному бульвару. А потом придется все бросать и ехать на работу. Но я думаю, что оно того стоит. Думаю, если не можешь сделать все, как бы тебе хотелось, сделать "хотя бы что-то" все же лучше, чем не делать ничего вообще.

Вплоть до последнего времени я не задумывался о материнстве. Откровенно говоря, я был уверен в том, что дети вообще не входят в список моих жизненных приоритетов. Но сейчас я начинаю думать, что когда-нибудь у нас с Соней, возможно, все же будут свои дети. Когда ты встречаешь человека, который понимает тебя с полуслова, в чьей способности быть чутким и надежным у тебя нет никаких сомнений, вместе с ним можно действительно решиться даже на такой серьезный шаг, как воспитание детей.

Возможно, на меня все-таки повлиял вчерашний визит к Лене и знакомство с ее мужем. Они замечательные родители, и, посмотрев на них, я неожиданно подумал, что мы с Соней тоже когда-нибудь сможем дать ребенку ту самую безусловную любовь, которую мы обсуждали с Леной. И пусть сейчас я ничего не смыслю в воспитании детей, не чувствую себя готовым к этой миссии и вообще считаю себя безалабернейшим типом, именно с Соней я, наверное, решился бы на такой шаг и не считал его безумием. И мне бы совершенно не хотелось, чтобы на моего ребенка когда-нибудь стали косо смотреть, высмеивать или обижать его из-за того, что у него две мамы, или что одна из них - трансгендерная женщина. Я не могу и не хочу с детского сада объяснять ребенку, что он должен врать или умалчивать о чем-нибудь перед своими сверстниками, воспитателями и учителями. Я хочу, чтобы у нашего ребенка была спокойная и свободная жизнь, и чтобы слова "гомофобия", "трансфобия" и "дискриминация" он считал понятиями из социологии, а не печальной данностью собственной жизни и не вечно нависающей над ним угрозой. И если у нас не хватит сил на то, чтобы этого добиться, мне хотелось бы, чтобы наш ребенок мог гордиться нами, а не считать нас трусами, которые смирились с собственной затравленностью и второсортностью и обрекли его на то же самое со дня его рождения.

Меня не удивляет позиция гомофобов и трансфобов - с ними все понятно. Но сегодня, когда один человек из ЛГБТ-сообщества вздумал объяснять нам с Соней, что мы "думаем только о себе", "выпячиваем" и вообще "провоцируем общественность" я вспомнил те мысли, которые появились у меня вчера в гостях у Лены, и почувствовал самую настоящую ярость. "Только о себе", по-моему, думают люди, которые готовы, раскорячившись, прогнуться под любое угнетение и выживать в том гетто, куда их загнали гомофобы, но при этом не способны даже пальцем шевельнуть ради того, чтобы нашим детям не пришлось быть жертвой нашего приспособленчества и постоянной грушей для битья.  

Моя научная руководительница написала мне, что тему моей дипломной работы изменили. Вместо "Образ "Я" у трансгендерных людей" стало "Образ "Я" у взрослых". Не успел я отойти от этой новости, как мои однокурсники поведали, что было в пятницу на паре по девиантологии. Наша новая преподавательница, некая Федотова, сообщила слушателям следующее:

- что "учеными доказано", что первый половой партнер женщины влияет на ее потомство, даже если женщина беременеет от другого мужчины.

- что избирательное право нужно предоставить исключительно мужчинам, и притом не всем, а только тем, кто "воспитал своих детей", а женщина должна рожать и сидеть дома

- что кесарево сечение у матери приводит к различным девиациям у детей, в том числе к "трансгендерности и другим расстройствам"

- что ЛГБТ - девианты, и ей - Федотовой - неясно, зачем представители ЛГБТ сообщества проводят уличные акции. "Это все равно, что если бы больные гриппом начали ходить по улицам и похваляться своим вирусом", сказала эта дама.

После этого рассказа я долго не мог сосредоточиться на лекции. Я ощущал физическую дурноту. Я думал, что ничего хуже, чем Макшанцева, со мной в ИПССО уже не случится. Макшанцева отметилась тем, что сравнивала геев с педофилами, спрашивала меня, "Вы что, тоже из ЭТИХ?", и в ответ на предложение перенести дискуссию о гомосексуальности на вузовскую конференцию сказала, что таким, как я, "нельзя давать слово", потому что "ваши идеи уничтожат человечество". Расставшись с ней, я думал, что хотя бы свой последний год в ИПССО я проведу спокойно, не выслушивая маразматические оскорбления некомпетентных лекторов. А теперь выясняется, что девиантологию нам преподает человек, который на первой же паре умудрился продемонстрировать сразу дремучий сексизм, гомофобию, трансфобию и вопиюще антинаучное мышление (ученые у нее доказали телегонию, это же надо!!)

И еще надо как-то отстоять название диплома.

Как же я от УСТАЛ. Честное слово, хочется уйти в отшельники. Но вместо этого надо немного отдохнуть, собраться с силами и разгребать это дерьмо.

Вчера утром ездили подавать заявление в ЗАГС. Выглядело это примерно так:
- Здравствуйте, мы хотим подать заявление о браке.
- На какое числ... ээээ... А У ВАС ВООБЩЕ КАКОЙ ПОЛ?!
- Линолеум, - вздохнула Соня.
Правда, предъявление двух совершенно заурядных паспортов несколько разрядило обстановку. Думаю, в Таганском ЗАГСе до сих пор не поняли, что им скоро выпадет высокая честь провести настоящую квир-свадьбу. Ничего, в день церемонии до них дойдет. Потом у нас спросили, не желаем ли мы указать в заявлении свою национальность. Мы не желали. Под конец нам дали памятку (на фото) и пакет с журналами про свадьбу. Добравшись до дома, мы честно ознакомились с содержимым пакета. Это впечатляет. Тысячи безвкусных безделушек и аксессуаров для молодоженов, скидка на ведение беременности в платной клинике и жизнерадостно оформленный купон на ипотеку. На мой вкус, недостает рецепта на антидепрессанты и квитанции на гроб.