Однажды бойкий и предприимчивый глава Красного Дома Михаил Евгеньевич стоял на балконе Красного Дома, полной грудью вдыхая прохладный ночной воздух, и курил любимую "Герцоговину Флор". Ночное небо сверкало стразами звезд, таджикский табак щекотал мужественное горло, под балконом материлось и пило пиво быдло. На сцене настривал фонограмму шоу-балет "Ираклий Пирцхалава". "Вот надо же так, - участливо подсказало Михаилу Евгеньевичу вверенное ему подсознание. - Одним все, другим ничего. Ну кто я? Мэришко заштатного городишки, тьфу! А он? Великий фабрикант певец народного умысла И-ра-клий Пирц-, прости Господи, халава! Вот бы его сюда, а меня туда?"
Бойкий и предприимчивый глава Красного Дома Михаил Евгеньевич на минуту закрыл вверенные ему глаза. Вдруг голове стало жарко, в губы ткнулось что-то мягкое, чей-то локоть больно заехал ему в бок, а неприятный голос зашипел прямо в ухо: "Начинай, уже урод, третий раз проигрыш лабаю".
Бойкий и предприимчивый глава Красного Дома Михаил Евгеньевич встревоженно открыл глаза и тут же зажмурился. "Свет, я вижу свет!" - заученно восторгнулось вверенное ему самосознание. Однако губы непроизвольно задвигались и Михаил Евгеньевич услышал громкий до неприличия собственный голос:
- О-о-о-о-о... Вова Чума... О-о-о-о-о... Вова Чума...
"Не сметь петь про Путина!" - отчаянно взвизгнуло вверенное ему самосознание. "Это провал, - подумал бойкий и предприимчивый глава Красного Дома Михаил Евгеньевич. - Полный и окончательный разгром. А мне еще в Чебаркуле петь..."