Дико хочется курить. Купить блок, жадно вдыхать дым, заменяя тошнотворную реальность на мглу, сотворенную из дыма и несбывшихся надежд. Превращать свою боль во что-то осязаемое, выплескивая остатки обеда на ковролин и зеленея от отравления смолой. Еще есть вариант потерять сознание и уже не проснуться. Или проснуться - лежа одной обугленной, обмотанной простыней головешкой. Хорошо, что рядом никого нет и ничто не может помешать моему медленному самоуничтожению. Можно лежать и тяжко пухнуть, раздуваясь будто утопленник, плывущий по течению в жаркий летний день мимо веселой компании. 

Когда-то, в детстве, я катался на лодке с семьей и мы сошли на берег, чтобы зажечь костер и сходить в лес за грибами. На берегу лежала бутылка водки, непочатая пища и еще какой-то скарб, мы походили вокруг, но никого не нашли. Мы еще некоторое время покликали, но никто не отзывался и мы сели на это место, мы были маленькие и хоть нам запрещали мы съели кусочек пирога. В конце концов, нечего ему там лежать одному. А на следующей неделе оказалось, что когда мы там были, рядом в излучине стояла лодка, а рядом с ней на ветке висел её хозяин. Никто так и не знает зачем и почему он это сделал и как бы на нас повлияло это, увидь мы его.

Я до сих пор помню тот день было весело и здорово - купаться и жечь костер, поедать землянику голыми руками и смеяться... Так жизни безразлична смерть, ведь смерть не являет собой какое-то событие, а представляет лишь отсутствие жизни. Технически меня еще нельзя назвать трупом, но это лишь технически, как например нельзя назвать мертвыми водоросли, камни или гнилые бананы. Но я уже разлагаюсь, разлагаюсь изнутри, все еще живя, но уже не чувствуя ничего, кроме биения своего сердца и запаха табака.