россыпью.

Пшиш – застенчивая станция-смешок. улыбается поездам из-за занавесок, хихикает с буфетчицей, смеётся с бабушками-грибни…цами? над тем, что пишут на боках вагонов – надо же, Туапсе! даже гроза здесь не громыхает страшно, а пшишкает среди туч, поглядывая вниз блестящими глазами… поезда не хотят уезжать со станции, где от улыбок тепло и немного щекотно – и стоят лишнюю минутку, а то и две, чтобы потом нагонять время – сквозь холодные ночные леса.

Цивильск – мифическая станция, где (по слухам) обитают одни только настоящие цивилы, верящие исключительно в газету «Правда». иногда из вагона на головы цивилам вываливаются непонятные компании, которые расшатывают цивильское мировоззрение, где небо всегда сверху, а под землёй имеются лишь пустоты, полезные ископаемые и червяки. если цивилянин хоть на минуту поверит в подземных гномов, в Круговерть Пустоты или в катящийся прямо на него Шар Судьбы… то в глазах его появляется тревожный огонёк, и два пути перед ним – заклеить окна газетой «Правда», перекопать огород, постоять в очереди за подсолнечным маслом… либо бросить всё и уехать искать другие цивилизации – хоть бы и на соседней улице или под камнями расчерченного по линеечке скверика имени Пушкина…

Полугород – мудрёная станция, которая сама не знает, кто она – деревня, село или всё же город. в понедельник она бывает городом, и по ней начинает ходить рейсовый автобусик; во вторник решает, что она не город, а так, городок… маленький, лопуховый и велосипедный-со-звонком… в среду – устаёт от шума городского, выгоняет на улицы стайки белых гусей, которые ничего не боятся и щиплют за ноги отставших от вторника велосипедистов… так до сих пор Полугород и мечется, и временная вывеска с названием станции подновляется уже сколько лет – то городским строгим почерком по старательно вырезанному трафарету, то синими прописными буковками от руки…