Энергетическая безопасность Америки сталкивается со странным парадоксом. С одной стороны, мы — единственная промышленно развитая страна, запрещающая экспорт сырой нефти. С другой, иностранные танкеры регулярно выстраиваются у причалов в техасском Галвестоне, чтобы принять на борт то, что не должно покидать пределы страны, а именно, сырую нефть. Только в Южную Корею в сентябре-октябре прошлого года было отправлено почти полмиллиона баррелей.

Парадокс объясняется тем, что экспортируемая нефть является ультра-легким газовым конденсатом, получаемым при добыче природного газа, ибо министерство торговли решило, что он не является нефтью, как это определено в законе о запрете на нефтяной экспорт, принятом конгрессом в 1975 году. Эта техническая лазейка позволила американским добывающим компаниям экспортировать такое количество конденсата, что нефтяные поставки у нас сегодня превышают объемы рекордного 1957 года — более 400 тысяч баррелей в день, и в основном это газоконденсат. «Я полагаю, что Соединенные Штаты к концу 2015 года будут экспортировать около 300 тысяч баррелей в день переработанного конденсата», — говорит энергетический аналитик Эндрю Липоу (Andrew Lipow), возглавляющий консалтинговую фирму своего имени. Но это все равно лишь малая часть того, что экспортирует Саудовская Аравия, или даже Венесуэла. Но если конгресс начнет действовать и целиком снимет запрет 1975 года, эта тонкая струйка может превратиться в мощный поток.

Резкое увеличение добываемого газоконденсата демонстрирует новый ключевой фактор в энергетической ситуации в Америке, которым является широко обсуждаемая сланцевая революция. С 2008 года Америка добывает рекордное количество сланцевого газа, а также сланцевой нефти. Объем добычи таков, что рынок сегодня не в состоянии принять ее в полном объеме. В результате мы сейчас буквально купаемся в нефти, которую не можем продавать за границу из-за закона, базирующегося на ошибочной оценке 1970-х годов о «пике нефти», породившей прогнозы о грядущем нефтяном дефиците и падении предложения.

По этим причинам большинство экспертов и все большее количество политиков соглашаются с тем, что парадоксальная ситуация с американским нефтяным экспортом переходит в сферу абсурда. Но вопрос о том, снимать запрет или сохранить его, вызвал острые дебаты на Капитолийском холме, где сторонники свободного рынка столкнулись с теми, кто опасается, что отмена запрета лишит нас с огромным трудом завоеванной энергетической независимости.

К сожалению, дебаты эти застревают на конфликте экономических приоритетов, хотя обсуждать следует стратегию, и говорить надо не о том, отменять или нет нефтяной запрет от 1975 года, а о том, как это сделать. Другие страны-экспортеры нефти используют этот энергоресурс для продвижения своих национальных интересов, и Соединенные Штаты вполне могли бы сделать то же самое. Не нарушая принципы свободного рынка, мы можем превратить свой статус энергетической сверхдержавы в стратегическое преимущество, помогая друзьям и оказывая давление на врагов, и таким образом, возрождая американское лидерство во всем мире.

Спустя два года после экономического кризиса, вызванного отчасти нефтяным эмбарго арабских стран в 1973-1974 годах, конгресс принял закон об энергетической политике и энергосбережении (EPCA). Он предписывал президенту Джеральду Форду издать директиву, запрещающую экспорт сырой нефти, которая добывается в США. В то время это казалось разумным, хотя и несколько радикальным ответом на существенный рост нефтяных цен и на мощнейшее увеличение спроса, которое едва не погубило американскую нефтяную промышленность (это было до завершения строительства трубопровода на Аляске). Это также соответствовало историческому прецеденту. Конгресс и администрация Форда знали о решении правительства Эйзенхауэра от 1957 года, которое подумало, что будет экономичнее и разумнее с точки зрения стратегии покупать дешевую на тот момент нефть за границей, а собственную нефть оставить в недрах в качестве стратегического запаса. В 1975 году Соединенные Штаты считали, что им надо оставлять у себя всю выкачиваемую нефть до капли, особенно в связи со снижением нефтедобычи в США до десяти миллионов баррелей в день, когда надежд на рост не было даже в отдаленной перспективе. Даже при наличии месторождения Прадхо-Бей на Аляске нефтедобыча в стране к 2000 году снизилась до пяти с небольшим миллионов баррелей в день, что составляло четверть ежедневного объема потребления.

Мы поговорили с вице-президентом исследовательской компании IHS Дэниелом Ергином (Daniel Yergin) о том, как падение цен на нефть повлияет на мировую обстановку и сланцевую революцию в США.