Люблю негромкие стихи и лёгкий ветер... Акварель и смешанная техника художника John Lovett / Джон Ловетт (Австралия, 1953)
Armik - Cartas De Amor
Люблю негромкие стихи и лёгкий ветер, о чём угодно их спроси - они ответят. Прошелестят слова и листья в общем хоре... Зачем же истину искать в горячем споре? Где много шума, будь уверен, правды мало. Не стоит истину искать на дне бокала... Летят негромкие стихи и лёгкий ветер, о чём угодно их спроси - они ответят.
____________
Дмитрий Волжанин
Покрытые водой равнины Какаду (Water Covered Plains Kakadu)
Люблю негромкие стихи и лёгкий ветер, о чём угодно их спроси - они ответят. Прошелестят слова и листья в общем хоре... Зачем же истину искать в горячем споре? Где много шума, будь уверен, правды мало. Не стоит истину искать на дне бокала... Летят негромкие стихи и лёгкий ветер, о чём угодно их спроси - они ответят.
____________
Дмитрий Волжанин
Покрытые водой равнины Какаду (Water Covered Plains Kakadu)
Восхитительные акварели Джона Ловетта (John Lovett)
Чудесные пейзажи в акварелях Джона Ловетта (John Lovett)
Его работы - это нежный сладкий сон на рассвете, немного туманный, но все еще яркий и сочный. Его работы - это невероятные пейзажи, тонкие, хрупкие, полупрозрачные, практически невесомые. Его работы - это восхитительные картины, нарисованные акварельными красками. Кажется, что их автор и сам немного волшебник... Однако он - простой австралийский художник, и зовут его просто Джон Ловетт (John Lovett).
Тонкими и легкими штрихами, точными мазками, идеяльно подобранными оттенками Джон Ловетт изображает на листах акварельной бумаги маленькие разноцветные домики портовых городов, лодки и яхты на причале, дворцы и крепости за высоким забором. Среди восхитительных пейзажей автора - живописные каналы и гондолы, дома под пальмами и улицы больших городов, уютные кафе...
Ночь накрыла город у лазурного моря… Я отправился в кафе, в котором собирались парочки, чтобы послушать блюз у моря... под открытым небом. Все жители городка знали, что никто на побережье так не поёт и не играет на саксофоне, как Мэрион. Я сидел у самой сцены и ждал её выхода... Мэрион появилась на небольшой сцене… Она была прекрасна – округлая грудь, тонкая талия. Ещё незрелая лоза, но гордая осанка и чувственные искорки в глазах.
Саксофонистка играла блюз у моря, а в музыке был – вечерний город, ветер, и чайки, и волны, и женщина та…, а вечер, луна и звёзды разбрасывали яркую акварель. Саксофон о разлуке пел – у сердца отбивая такт, и музыка была бездонна, и брызги нот вплетались в тихий шёпот моря. А Мэрион смотрела в мои глаза, меня смущая. Переплетались наши взгляды, тональность уходила вниз, и где-то под кожей в тело уходили звуки.
Мне саксофон о разлуке пел. Переплетались звуки в наш прощальный нежный блюз …
Картины и пейзажи мастера акварели Джона Ловетта (John Lovett) кажутся слегка небрежными, легкими и незавершенными, словно перед вами не готовая работа, а всего лишь эскиз. Но именно такая легкость характерна для грамотной акварели. Это дает картинам и пейзажам прозрачность, воздушность. Пожалуй в этом и кроется истинное мастерство автора. Современный художник Ловетт уделяет большое внимание прорисовке деталей — но лишь тех деталей, что важны, тех, которые являются центром композиции. Все остальное погружается в легкую дымку, прозрачный туман, позволяющий рассмотреть лишь общие черты. Побережье лазурного моря, яхты и маленькие аккуратные домики под пальмами — все эти элементы как будто погружают зрителя в атмосферу праздного отдыха, неги и тепла.
Акварели австралийского художника Джона Ловетта (John Lovett) очаровывают и влюбляют в себя с первого взгляда. Быть может, характерной цветовой гаммой, одновременно свежей и бодрящей, и в то же время теплой и уютной. А может, загадочной туманной атмосферой, излюбленным авторским приемом, который позволяет подчеркнуть в картине главное, сделать акцент на центре композиции, мягко скрыв все то, что является второстепенным, и лишь дополняет пейзаж. Хотя, некоторые уверены, будто акварели Ловетта "цепляют" нарочитой небрежностью и легкостью мазков, незавершенностью и недосказанностью, за которыми и прячется истинный талант живописца. Эта недосказанность заставляет зрителя переводить взгляд от одного пейзажа к другому, силясь отыскать то, что автор предпочел скрыть.