Автор Apraxis,

...Ефремов сидел на остановке не то около музея Достоевского, не то около музея Советской Армии. В длинном пальто, обмотанный длинным серым шарфом грубой вязки и без головного убора. Сумки тоже не было, оставил в машине.

Подошли четверо дружков, церемонно поручкались. Внезапно Ефремов побледнел и завалился набок, на стылую скамью. Дружки словно того и ждали - как только Ванька потерял сознание, они стали шуровать по карманам, доставая бумажники. Каждому досталось по кошельку. Обобрав Ефремова, дружки зубоскально убрели прочь.

Я позволил себе перейти улицу и подойти. Посмотрел, не пырнули ли Ивана Львовича дружки. Вроде нет. Руки сами потянулись к расхристанному пальто, вынули из нагрудного кармана ещё один кошелёк. Перелистнул деньги, прикинул: вынуть деньги или утопать с целым лопатником. И вдруг против воли понял, что бросить Ваньку не могу. Набрал 'скорую' по мобильнику.
Долго собачился с диспетчером, не желавшем высылать машину: - Шевелитесь, тут не быдло какое-то, тут врач помирает.
Вроде убедил. Диспетчер через силу стал расспрашивать о симптомах:
- Кровь из носа? Рвота? Вроде ничего из названного.
- У него гипертония в анамнезе! - пригрозил я. И бурчу - ... и болезнь желчекаменная... ...
Фургон скорой. Едем. Ваньке порвали рубаху, разрезали майку. Ставят подключичку с физраствором.

Очухался. Моментально врубился, где лежит, рванулся встать. Фельдшер пихает его обратно и велит:
- Да лежи ты!.. Придавленный к койке, вырывается и орёт:
- Дайте мне... - он назвал какой-то препарат, - И я пойду!
- Нету. - Фельдшер ослабил хватку, но разговаривает с ним как с неадекватным.

Ванька вскочил и орёт, отряхивая с себя последний морок беспамятства:
- Да я в первой же аптеке вон ему выпишу! - ткнул пальцем в мою сторону.
- У меня бланков целая сумка!

Только где. ...Изломались не доезжая женского монастыря.

Автор Apraxis,

...Татьяна Федоровна поселилась всвободной квартире рядом с Василевскими, где раньше жила дебелая старушка Любовь Антоновна по кличке " Баба Ляба". Потом, не успели старушку похоронить, пятидесятивосьмилетний сын этой Бабы Лябы, первостепенным образом продал квартиру, и переехал с молодожй женой и ребенком на пять остановок автобуса вглубь к МКАДу.

..Итак, в их бывшую квартиру въехала в квартиру Татьяна Федоровна, но декларировала себя как " мать двоих детей". Татьяна затеяла ремонт в прихожей, санузле и кухне, решив положить вместо линолеума - плитку. Она наняла для этих работ она наняла строителей - армян. Старший из них, папаша, был жутким мужиком-матерщинником средних лет с наколотым на спине орлом, -- по всей вероятности, сиделец. Звали этого жуткого мужика Арайк, и у него был сын Андрей 16 лет , то же работяга, бросивший школу ради заработка. Работяги выдавали на-гора кучи мусора, которые они выносили из квартиры и оставляли на разных этажах, не вынося это на улицу.
На Татьяну стали возмущаться соседи, но оаа орала на них пьяная, поливая громогласными выкриками остальных соседей, ещё помнивших Бабу Лябу и весьма естественным образом подозрительно относившихся к Татьяне.
Обеих девочек, о которых говорила сама мамаша, никто не видел еще полгода. Все думали, что ни девушки-подростка, ни ее сестренки -- малышки-первоклашки -- не существует вовсе. Девочки все еще жили у бабушки, бывшей свекрови Татьяны, потому что недавно разведенный муж был " папой-страусом", подгребающим под себя всех детей. Татьяна названивала бывшему, которого для соседей называла офицером фсб, и орала в телефон, что он урод, что дочки не от него, но Юрий Николаевич не отдавал их в новую квартиру.
Только после новогодних каникул, на которые Татьяна и ее старшая дочь Галя уехали в Новосибирск, в квартире появилась младшая девочка, Валя.
"Мать двоих детей" наезжала на соседей по лестничной клетке, Василевских, тридцатилетнюю Жанну и ее родителей, которые привыкали к Татьяне с трудом. Но все же мать Жанны приветствовалала Татьяну и выручала ее по неотложной и насущной просьбе то ложкой коые, то пачкой масла, то простигосподи, женской прокладкой, хотя Жанна любила тампоны. Татьяна бегала по подъезду и орала как бешеная, задирая даже 80 летнюю старшую по подъезду, Елизавету Эмильевну, которую Жанна прозвала ' тетя Лиза Трёхголовая", так как старшая по подъеезду в свое время пугала двухлетнюю внучку Змеем Горынычем, но и сама Елизавета бвла главой семьи и дуиала за троих.

А так Жаннв мечтала родить ребенка, в особенности девочку, и решила подружиться с Татьяной, чтобы помочь воспитывать ее дочек и тем самым ставить собственные педагогические эксперименты, которые Жанна скорее ставила над собой самоё. Старшая дочь Татьяны, подросток нетпределенного возраста, очень женственно и зрело сложенная Галя, поначалу была милой и приветливой, рассказывала как она любит учиться.... Но когда Татьяна затеяла ремонт за баснословную сумму в кухне, санузле и прихожей.

Арменофилка Жанна поинтересовалась армянскими матюками и, рискуя снксуальной безопасностью, просочилась к парону Арайку за "словесными пакостями". Парон Арайк потребовал плату за разговор в виде двадцатисантиметровых гвоздей ( Жанна свистнула их из ящика для инструментов у отца) и чертежный карандаш ( Жанна подарила ему коллекционную канцелярию от Союза Армян России, где состояла сама и обучалась " порядочному" армянскому языку). Жанна увидела, что " разведенка с двумя прицепами", то есть Танька, флиртует с жутковатым армянином, оголяя колени под махровым халатиком. Андрюха же путался с Галей, которая оголяла пузо с пирсингом в пупке перед зеркальным шкафом, который работяги поставили вперед всего. Жутий мужик Арайк нарядился в белую рубаху и комбинезон, сел за кухоный стол и принялся учтиво диковать похабные слова и выражения. Жанна попросила Галю, на корую думала, что ей лет 16, увести свою восьмилетнюю сестрёнку Валю, на что первоклашка , радостно смеясь, заявила:
-- Да я матом шпарю с пяти лет!
Поражённая Жанна так и ахнула, но и"изучения живой словесности", или "духа языка" (как сказал её знакомый реактор газеты в общине, по совместительству -- сам жуткий матерщинник, но стеснявшийся ругаться при бабе, тем боле стол молоой).

Автор Apraxis,

Лорел время от времени захаживала на место разрушенного рынка и смотрела, как сначала вывозили мусор, а потом как строили новое здание. Лорел справилась у строителей, что здесь возводят. Бравые циклопы и сатиры отвечали, что это будет торговый центр, хозяин земли -- волосатая лапа, которому дозволительно иметь постройки на территории залегания городской подземки, хотя все остальные палатки даже рядом с рынком были снесены как самострой. Как сказали строители, владелец ТЦ заседал в мэрии Магополиса и водил знакомство с мафиози, которые крышевали весь город.

Открытие торговли транслировали городскому телеканалу. и Бронко забурчал:
-- Что, "лизу" свою в гости ждёшь?! Опять мне изменять с ней будешь?
-- Ты что?! Она моя подруга, она мне все базарные новости бывало перескажет! Вот и скучаю без неё. Только, чует мое сердце, она насовсем уехала. Другую собеседницу придётся искать. Тебе же пиво там покупаю.
Но назавтра же после передачи она поехала с двумя сумками-холодильниками за замороженными полуфабрикатами, не забыв о пиве для любовника и запасами растворимых кофе и чая на всю семью. Йэн алкоголь не признавал, считал, что опьянение мешает волшебничать, а Барли любил выпить алкогольные энергетики и брал по баночке каждый день в шаговой доступности. Он уже закончил колледж и планировал вот-вот съехать из родного дома, но его, молодого специалиста без опыта работы, никуда особо по специальности и не брали. Йэн же доуцивался в последнем классе школы и готовился к ЕГЭ.

...Эльфийка Лорел толкалась в очереди к хладопродуктам, как услышала рев какого-то кентавра:
-- Кори, ты тут?!
В ответ раздался грудной голос мантикоры:
-- Стен, я уже два дня тут! Тебе что, чай с чабрецом или кофе с лимоном?
-- Не, грейпфрутовый сок. Ты то как там была?
-- Да плохо, там рассадник коронавируса. Вот изоляция была полгода, авиабилеты нельзя было купить, а потом цены на них были заоблачные. А страна обнищала, туризма нет, а торговать чем, камнями что ли? Я там голодала, лучше тут на рынке безвылазно без выходных стоять, чем дома! Вот у нас тут директор сам мантикот, он нас понимает. Как отстроился, так сразу сообщил.