В прошлой части закончив рассказ о летнем Байкале красотами далёкой Песчаной бухты, продолжим зимние поиски сказочного льда. Сегодня отправимся в Бугульдейку - большое (900 жителей) село в устье одноимённой речки, славное пузырями во льду и белым мрамором на сопках. Отсюда 230 километрах до Иркутска и 40 до Еланцев - центра Ольхонского района в Тажеранской степи, его "материковой" части, в отличие от священного острова пока что не затоптанной туризмом.

В третий раз отправляясь на Ольхон, я, конечно, не могу не повторяться. Иногда - целыми абзацами, но благодаря разнице сезонов - хотя бы не целыми фотками. Вот здесь я показывал Качугский тракт, ведущий из Иркутска в верховья Лены через странный остров степей, самое настоящее Иркутское Ополье, из которого с разницей в несколько веков разбрелись по Восточной Сибири эвенки, буряты и якуты. В 130 километрах от Иркутска, в селе Баяндай с его мини-скансеном и придорожными столовыми, в одной из которых я встретил утро 24 февраля 2022 года, от Качугского тракта под прямым углом уходит на восток Ольхонский тракт. Пейзаж вдоль него меняется буквально в одночасье - тоскливую, совсем не привольную Усть-Ордынскую степь вдруг сменяют таёжные склоны. Приморский хребет здесь шириной полсотни километров, и в отличие от Голоустненского тракта, где горы так удобно пересекает река, Ольхонский тракт вьётся по серпантинам. Проносятся такие знакомые с осени-2020 и лета-2021 места... Неприметный перевал со стелой Ольхонского района и гирляндами бурятских лент. Въездной знак с издевательской надписью баллончиком "Граница резервации", намекающей на произвол Прибайкальского национального парка. Ручей с забавным названием Подберлог...

2.


В самой глубине гор дорога ненадолго выравнивается, спускаясь в небольшую степную долину. Село посреди неё так и называется - Косая Степь, и в 18 веке стало своеобразным анклавом русских крестьян среди бурятских кочевий. Наверное, на торговле земледельческими товарами они тогда и богатели, да и иркутские купцы охотно использовали этот форпост:

2а.


Дошло до того, что в 1795-1804 годах меж гор воздвигли каменную Благовещенскую церковь. Красота её, кажется, впечатлила даже безбожников - уже в 1925 году закрытый храм объявили памятником архитектуры, но это не спасло её от нелегального (ибо никаких документов на этот счёт не сохранилось) разбора на кирпич. Дальше центром новообразованного Ольхонского района сделались Еланцы и народ потянулся туда. Ныне в Косой Степи едва наберётся сто жителей.

2б.


В Косой Степи можно свернуть на Бугульдейку, но как часто бывает в России, прямой путь не всегда самый быстрый. Теоретически, дорога туда есть даже напрямую от Малого Голоустного, только пройдёт по ней не всякий джип. Ведь не секрет, что границы российских регионов видны из космоса, ну а границы районов - наверное, хотя бы с самолёта. Более надёжная дорога в Бугульдейку начинается у деревеньки Петрова чуть-чуть не доезжая Еланцев. Километрах в 30 от поворота встречает вот такой пейзаж:

3.


И именно здесь, на самом деле, находится главная, по крайней мере из круглогодичных, достопримечательность Бугульдейки. Неприметная дорожка уходит вправо, и чуть поднимаясь по сопке приводит к довольно странным валунам. Их грани слишком гладкие, чтоб быть естественным, а цвет - почти такой же, как у снега:

4.


В 1968-73 годах на сопке над Бугульдейкой было открыто и начало разрабатываться месторождение мрамора. Чуть ли не самого качественного на Байкале - впечатляющего своей белизной и пригодного для изготовления статуй.

5.


На статуи и прочие малые формы, судя по всему, его и добывали - карьер на вершине горы совсем невелик.

6.


Но от того как бы не больше впечатляет своей соразмерностью:

7.


Добыча здесь прекратилась в 2013 году по требованию Прибайкальского национального парка, и сейчас ведётся лишь малыми партиями по спецразрешению. А вот в туристическую достопримечательность Белая Дыра превратилась абсолютно спонтанно, без путеводителей, указателей, инфостендов, ограды по краям и видовых дорожек. Люди на кадре выше - не наши попутчики: мы осматривали карьер в компании якутов, прикативших откуда-то на двух машинах, а стоило было им уехать - как их тут же подменили москвичей с большими зеркалками и дроном.

8.


Белый мрамор особенно потрясающе смотрится в сочетании с белым снегом:

9.


10.


11.


И только сверзнуться вниз с отвесных бортов страшновато. Но пока никто этого не сделал - в Белую Бездну можно заглядывать без парапетов.

12.


Карьер венчает сопку над Бугульдейкой:

13.


А сама Бугульдейка сверху прекрасно видна. В отличие от просторно раскинувшгося Большого Голоустного (которое вспомним сегодня не раз), она зажата узкой глубокой падью. Но оба села роднит горная: в байкальской розе ветров (которую я описывал здесь) так называют мощные западные ветры, прорывающиеся в озёрную котловину через Приморский хребет, когда якутский мороз приходит на Усть-Орду вдоль Лены. Горная имеет дюжину подвидов, одним из которых по факту является сарма - но она столь могучая, что вместе с баргузином, верховиком и култуком входит в четвёрку главных ветров Байкала. Так что самыми мощными видами горной считаются харахаиха вдоль Голоустной и бугульдейка - здесь. В бесснежное время последняя поднимает даже мелкую гальку, а местные коровы, как гласит народный анекдот, умеют ходить от пастбищ у моря до хлева в деревне задом наперёд. Не стихатет бугульдейка порой несколько дней, и в иные зимы дует с короткими передышками с ноября до апреля. Как результат, Бугульдейка (теперь с большой буквы) имеет репутацию места, где всегда есть чистый лёд без снега. Но как видите на панораме села - не в ту зиму:

14.


От карьера до околиц Бугульдейки минут 20 пешком - и хорошо, что под гору. Центр села встречает автобусной остановкой с расписанием (три рейса в неделю из Еланцев), деревянными ДК и администрацией, воинским памятником у дороги и скалистой Мишкинской горой.

15.


Известная с 1701 года, Бугульдейка всегда была русским селом, но думается, пришлый христианин по сравнению с местным язычником вдвойне увидел бы в этой естественной пирамиде - храм. Поверье возводит название скалы к некоему шаману Мишке - уж не знаю, русским он представлялся так или умел превращаться в медведя:

16.


Где-то под скалами находится имение Заречное - образец сибирского агротуризма: там гостиница, конный двор, музей антиквариата и даже действующая реплика водяной мельницы. И, конечно, колоритные хозяева всего этого, между прочим до 2020 года писавшие в ЖЖ baikalsky_pers. Но мы туда не успевали, да и на Байкал от главной площади идти ещё 3,5 километра:

17.


Причём если в Голоустном путь через село пролегал в основном по улицам, то здесь дорога сворачивает к крепко сбитому деревянному мосту. Лёд Бугульдейки-реки не прозрачный, но потрясающе голубой, а ветра хватило, чтобы по крайней мере его полностью освободить от снега:

18.


Сама же широкая падь слегка напоминает исток Ангары - кое-где пишут, что и не падь это вовсе, а русло древней реки. Ведь Байкал - не только самое глубокое, но и самое старое озеро на планете, 30 миллионов лет назад начавшее заполнять протянувший от Саянских вулканов до Удоканских руд тектонический разлом зарождающегося океана. Ангара на его фоне до смешного молода - ей порядка 100 тысяч лет, однако и бессточным озером Байкал никогда не был. И вот популярная среди гидов и авторов путеводителей гипотеза гласит, что когда-то Бугульдейка текла вспять и была огромной рекой, в которую близ Качуга впадала Лена. В нижнем и среднем течение её долина - также одна из древнейших среди земных рек, и вероятно именно против течения Бугуленки (как ещё назвать синтез двух рек?) в Байкал из северных морей приплыли нерпы. Ну а перекрыл Бугуленку, видимо, неспешный тектонический рост Приморского хребта, в котором вода 100 тысяч лет назад нашла новое слабое место. В общем, не знаю, сколь эта гипотеза достоверна - но слишком уж красива, чтобы я мог её не рассказать.

19.


По крайней мере, согласитесь, в этой долине нетрудно вообразить широкую мощную реку:

20.


Лёд Бугульдейки совсем не похож на байкальский, но тоже завораживающе красив:

21.


За рекой стоит старая часть села:

22.


Впрочем, три века истории Бугульдейки событиями удивительны бедны - даже и рассказать толком нечего! Ни старателей и учёных (Большие Коты), ни паромщиков и паломников (Большое Голоустное), ни промысловиков и контрабандистов (Листвянка), и даже о том, была ли тут до революции церковь - я ничего не нашёл. Бугульдейка жила тихой глушью, где байкальские поморы ловили на тонях омуля, били нерп на льду да извлекали соболей из расставленных в лесу капканов.

23.


С тех пор за речкой осталось немало крепких изб, но в основном - заброшенных. В середине ХХ века Бугульдейка стала центром лесхозов, дальше ещё мраморный карьер копать начали - в общем, жизнь сместилась в советский посёлок выше по долине.

24.


Ну вот и Байкал, на льду которого в тот день было неожиданно людно:

25.


Дюжие буряты сооружали юрту - на льду Байкала можно не только на коньках кататься, но и играть в хоккей. На следующий день намечался турнир памяти земляка-хоккеиста Руслана Мотоева:

26.


Ну а "Хивусы" да "буханки" ждут пассажиров и девицы в платьях фотографируются в таких местах в любой день ледового сезона:

27.


Как и Большое Голоустное, Бугульдейка - столица пузырей, гирлянды которых вмерзают в лёд на её рейде (больше фото - в посте про байкальский лёд):

28.


Точно так же роднит два села и бревенчатый пирс - прежде за ним накапливались плоты из сплавленного по Бугульдейке леса:

29.


Здесь он уцелел гораздо хуже, зато на брёвнах его - пусть небольшие, но сокуи (ледовые наплески). Норов Байкала по осени тут явно куда круче, чем в Голоустном.

30.


Мы пошли через снега на поиски чистого льда, но находили лишь небольшие пятна:

31.


В конечном счёте путь нам преградила трещина с ещё не замёрзшей водой (см. опять же вот этот пост), а когда ледовый панцирь под ногами ещё и пару раз громыхнул с ощутимой вибрацией, мы поспешили к берегу.

32.


Напоследок прокатимся по знакомой Тажеранской степи, о которой я подробно рассказывал пару лет назад в пейзажах хрустальной осени. Как уже говорилось, это - материковая часть Ольхонского района, где в общем та же самая культура исконной, курыканской, шаманской Бурятии не затоптана туризмом (как на самом Ольхоне) и не ассимилирована ни советской властью (как в Усть-Орде), ни буддизмом (как за Байкалом). Здесь красивая земля с обилием редких минералов, а на земле этой как нигде часто расставлены сэргэ - ритуальные коновязи для небесных коней, от курыкан доставшиеся по наследству и якутам, и бурятам. Но центр этой сказочной страны - весьма унылое село Еланцы (4,4 тыс. жителей):

33.


Не ясно, когда основанное, в 1935 году оно административно-командным способом превратилось в райцентр.

34.


А вот чем, видимо, жило в советские времена:

34а.


Впрочем, у Еланцев явно была какая-то дореволюционная история - вот даже Покровская церковь (1869-71) стояла:

35а.


Теперь вместо неё - самодельный храм Рождества Христова:

35.


Русских и бурят в Еланцах почти поровну с небольшим перевесом вторых. На другом конце села живёт Валентин Хагдаев - популярный, даже модный шаман, к которому наведывались всякие солидные персоны вплоть до Анатолия Чубайса, но на Ольхонский тайлган (большой шаманский молебен) его почему-то не зовут. Объективная заслуга Хагдаева в том, что он создал в Еланцах музей и привёз туда настоящую деревянную юрту. Осенью я до неё доходил, а сейчас лишь проскочил село по трассе.

36.


Едем дальше через знакомые места. Вот маленький Хурай-Нур на речке Анга, за которой высится Сахюрта - сопка с дозорными постами курыкан и древними наскальными рисунками:

37.


Визит-центр Прибайкальского национального парка, где в прошлый приезд мы оформляли пропуска, а потом (даром что я был в компании двух автостопщиц) устроились ночевать в местной позной.

38.


На дороге, заметьте, хороший асфальт... с трагической историей. Отремонтировавший дорогу без согласия нацпарка глава района Сергей Копылов заплатил за это благо для людей тремя годами тюремного срока.

39.


Еланцы и Хурай-Нур - это ещё не Тажераны. Границей маленькой степи служит Анга, или скорее дальний край её долины. Там, где дорога выходит наверх, Орёл раскинул крылья:

40.


Поставленная здесь в 2013 году стела - не только украшение трассы, но и самый что ни на есть тотем. Хан-Птица, в бурятских поверьях орёл не оригинально был существом святым и гордым. На орлов запрещалось охотиться, и даже задранная орлами скотина не шла в пищу людям, а оттаскивалась на специальный помост "аранга". По преданию, орёл Ихи-Шубун (Великий Птиц) был и первым шаманом, передавшим свои знания людям, как Прометей, принёсший на Землю огонь. Ихи-Шубун был сыном Ойхон-Баабая (Хозяина Ольхона), который, прознав, что с юга к бурятам движется "жёлтая вера" буддизма, отправил сына посмотреть, что за люди её несут. Обернувшись орлом, сын Ольхона долго кружил над монгольскими степями, а на обратном пути, не выдержав усталости и голода, немного поклевал мёртвого коня. Но не зря известная притча противопоставляет орла, что 30 лет живую кровь пьёт, и ворона, что 300 лет падалью питается - осквернение лишило Ихи-Шубуна возможность снова принять человеческий облик. Люди, однако, простили Хан-Птицу - орёл по-прежнему кружит над Приольхоньем как его хранитель и дух. Размах крыльев его фигуры - 5 метров, а под ногами колокольчики с кисточками из конского волоса звенят на холодном ветру:

41.


Прежде я много раз проезжал мимо Орла, но теперь нас подвозила обаятельная чета пожилых иркутян, на пенсии увлёкшихся автотуризмом. Им самим было в радость заехать к орлу и проводить закат над холмистой степью:

42.


Я видел Тажераны бледно-зелёными (летом), тёмно-жёлтыми (осенью) и белыми (зимой). И пожалуй, именно в снегу эта степь особенно красива, рассечённая чёрной дорогой:

43.


Странная достопримечательность Тажеран - мегалиты из огромных валунов, на самом деле сложенные всего-то в 1980-х годах при обустройстве Ольхонского тракта:

44.


45.


Им вторят вполне природные скалы Долины Каменных Духов под высочайшей в Тажеранах сопкой Тан-Хан (989м). В том же 2020-м мы даже на неё забирались, да по такой зловещей погоде, что меня совсем не удивляет перевод её названия - Князь Тьмы:

46.


Отрог Тан-Хана преграждает путь к Малому морю:

47.


Здесь находится развилка - прямая дорога через перевал со скульптурой Бродяги (ну, того, что тащился с сумой на плечах) выведет к Ольхонской переправе. Вот вид с этого перевала на турбазы у мыса Улан-Хада между самыми тёплыми на Байкале заливами Куркут (ближе) и Мухор (дальше). На заднем плане - Трёхглавый Голец (1746м), высшая точка Приморского хребта:

48.


Если же поехать вдоль отрога, дорога резко делается хуже и спускается к голому берегу залива Мухор у ворот Сарминского ущелья:

49.


Прошлой зимой каждый турист знал, что на спуске этом прикормилась лиса - чтобы пофоткать её, надо было лишь остановиться:

50.


А где я снял вот эти вот очаровательных сорок - уже не вспомню. Может быть, у гостевого дома в Сарме, где мы провели февральские праздники:

51.


Но про Сарму и Ольхонские ворота будет следующая часть.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон (лето)
От Хужира до Хобоя (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1147153.html

От Иркутска по Ангаре и по Байкалу, мимо Больших Котов и показанного в прошлой части Большого Голоустного мы шли в Песчаную бухту. Точнее - в губу Заверняиху, а ещё точнее - к участку побережья длиной километров пять, в документах Прибайкальского нацпарка известному как "маршрут Бакланий камень - губа Сенная", а в путеводителях - как Байкальская Ривьера. Странная ривьера за полсотни километров от ближайшего жилья, куда, однако, есть прямой и регулярный рейс общественного транспорта - кажется, уникальный для России случай! Но потому и хватает здесь одних лишь туристов на целый теплоход, что это лучшее место Байкала.

Первая достопримечательность Песчаной бухты - техническая. Ведь основной транспорт досюда - "Баргузин-3", крайне необычное судно, на излёте советской эпохи разработанное в Нижнем Новгороде и построенное в Сосновке на Вятке. Огромный (берёт более 100 пассажиров!), двухпалубный и довольно быстрый (40-50 км/ч) катамаран на воздушной подушке умеет то, что положено делать лодке, в крайнем случае маленькой юркой "Заре" - причаливает на необорудованные пляжи, врезаясь полозьями в грунт. Наверное, не распадись СССР, такие суда заполонили бы глухие реки и дальневосточные моря, став главным транспортом во внешний мир для людей из захолустья, но в 1988-92 годах построено было всего 4 "Баргузина". Два из них сгорели из-за каких-то неисправностей, ещё один ушёл в Панаму и там был потоплен ураганом "Катрина". "Баргузин-3" на Байкале остался последним из техномогикан и своего рода флагманом Восточно-Сибирского речного пароходства. Подробнее я писал про это чудо техники в обзоре байкальского флота, а в сегодняшнем рассказе для нас актуальнее расписание: в летние месяцы трижды (в июне - дважды) в неделю "Баргузин" связует Песчаную бухту с Иркутском. Интересно, что маршрут его официально называется "Иркутск - Байкальские дюны": вероятно, рейс дотирует эта турбаза премиум-класса, на кадре ниже выглядывающая из-за скалы Жандарм. От причала "Ракета" на Иркутском водохранилище "Баргузин" идёт около 4 часов, быстренько высаживает часть пассажиров (в основном - с большими рюкзаками) на пляж в Песчаной бухте, сразу уходит к причалу "Байкальских Дюн", и постояв там пару часов, проделывает всё то же самое в обратном порядке. И любимое объяснение того, почему в России туристической инфраструктуры нет "а-кто-туда-ездить-будет?", здесь не работает ну никак: билеты на "Баргузин" лучше покупать (благо, это делается через сайт ВСРП) как минимум за неделю. Сотню пассажиров в каждый рейс не отпугивает даже цена - 5000 рублей в один конец, 8000 - туда-обратно. Добавьте сюда то, что "Баргузин" - отнюдь не монополист: бухты Байкальской ривьеры кишат катерами и яхтами из Листвянки, Больших Котов, Большого Голоустного и Бугульдейки, а до кучи ещё Энхалука, Горячинска или Турки на другой стороне Байкала.

2.


Сойдя на пляж, попробуем понять, где мы оказались. Почти непрерывная горная стена западного берега Байкала, от истока Ангары и далеко за Малое море представленная Приморским хребтом, здесь образует несколько балконов. В кино такие любят делать на секретных объектах, замаскированных под жилые дома: ни вдоль, ни поперёк гор к Байкальской ривьере нет никаких дорог, и даже пешеходная тропа вдоль Байкала, которая бы стоила своих 40 километрах пешком, ведёт только со стороны Бугульдейки. Отсоединённость от мира усиливает зловещий пейзаж окрестных склонов, в 2015 году опустошённых лесным пожаром. На кадре ниже - вид на юг, вдоль губы Заверняиха, которую ограничивает крошечный островок Бакланий камень. До него тянутся обрывы и галечные пляжи, а вот Песчаная бухта на переднем плане - она таки правда Песчаная! "Баргузин" причаливает у старой советской турбазы в идеальный мелкий песок, как где-нибудь в Юрмале или Янтарном. Бухта раскинулась на 900 метров - с юга её ограничивают эффектный Малый Колокольный мыс и невысокая скала Жандарм, между которыми и расположились "Байкальские дюны":

3.


С другой стороны нависает над пляжем Большой Колокольный мыс. Что интересно, оба названия советские - в дореволюционных источниках мысы фигурирует как Большая и Малая Колокольни. Деревянный домик с кадра выше, ныне занятый метеостанцией...

4.


...был построен в 1899 году для вахты маяка, установленного тогда же на Большую Колокольню. Надо заметить, первый маяк на Байкале зажгли уже в 1761 году близ Посольского монастыря, куда из Голоустного вела описанная в прошлой части переправа. Но в 18 веке маяки Священного моря ставились ситуативно: где в очередной навигацию слишком много судов побилось - там и зажжём огонёк. Система маяков Байкала начала формироваться лишь на прошлом рубеже веков, по итогам экспедиции Военно-Морского флота под началом гидрографа Фёдора Дриженко, и первые из них поставили в 1899 году с разницей в месяц в Большом Голоустном и здесь. Героем Песчаной бухты стал матрос Трофим Сосновский, который на свой страх и риск влез по скалам с протянутой верёвкой, поднял по ней весь инвентарь и несколькими взрывами динамита расчистил площадку. Погас маяк на Большой Колокольне где-то в лихих 1990-х, но скажем прямо, мыс он не украшал. Изящными металлическими башенками на Байкале могли похвастаться лишь три маяка Армстронга, поставленные в 1901 году для обслуживания железнодорожной переправы (сохранились в Порт-Байкале и Бабушкине). 10 маяков Дриженко представляли собой простейшие деревянные вышки и хижины, и теперь на Большом Колокольном можно найти разве что металлические крепления:

4а.


Над пляжем меж двух Колоколен нависает множество причудливых скал:

5.


Которые на том берегу Байкала стали бы Бодхисатвами и Махакалами - ведь главный среди них одинокий Будда:

6.


Метеостанция в доме маячников - кажется, единственное в бухте условно-постоянное жильё. Рядом с ней швартуются не только прогулочные катера, но и, например, "Глеб Верещагин" - научное судное Лимнологического института. Метеорологам тут есть, чем заняться: в том же обзоре байкальских судов, где показаны "Баргузин" и "Верещагин", я писал о причудливой розе байкальских ветров. Холодно-солнечный северный верховик и ненастный южный култук, ровный мощный баргузин с востока и разрушительная сарма с запада, бесчисленные вариации горной (ветров из долин Приморского хребта), странные бризы вроде шелонника, сезонные ветры вроде фролихи с горных снегов или бережника с не дотаявших льдин в бухтах не просто дуют над Байкалом. Они сталкиваются между собой и налетают на мысы, образуя причудливые "завивки". Губа Заверняиха обращена на юго-восток, хорошо прогревается солнцем, но при этом защищена Приморским хребтом от горной, а близлежащие мысы чуть отводят от берега промозглый култук. Как результат, Песчанка - самое тёплое и солнечное место Байкала: ясных дней в году тут чуть больше, чем в Сочи, а среднегодовая температура даже повыше нуля. Самый открытой ветрам угол бухты над метеостанцией носит народное прозвище Сковородка:

7.


В конце 19 века лес у начала Большого Колокольного мыса свели для строительства маячного хозяйства, а дальше ветер привёл в движение оголившиеся пески. Конечно, ничем похожим на "песчаное бедствие" Куршской косы или выползшую из моря пустыню Кузомени это не грозило, но всё же оставило свой впечатляющий след. "Визитная карточка" Песчаной бухты - Ходульные сосны:

8.


Будто крадущиеся хуорны, за которыми не доглядели энты, пришли из Средиземья восстанавливать сгоревший лес.

9.


Сами по себе ходульные деревья, особенно песколюбивые сосны - не то чтобы редкость. Но здесь "ходули" выше человеческого роста!

10.


Вожаком байкальских хуорнов была сосна "Олень" с корнями высотой 2,5 метра. Однако вот эта фотография на инфостенде иллюстрирует, как делать не надо: люди, постоянно лазая по корням, что-то расшатали, что-то надломили, и в 1982 году самое необычное дерево России повалил шторм. К оставшимся соснами официально запрещено даже приближаться, но на деле за этим никто не следит:

10а.


Сам по себе бор Байкальской ривьеры такой - широкая тропа пересекает основание Большой Колокольни:

11.


И минутах в 15 ходьбы от пляжа, куда причаливает "Баргузин", приводит в соседнюю бухту Бабушка:

12.


Откуда взялось такое название - теперь толком никто не знает. Скорее всего - банально от мыса Дед на другой стороне (кадр выше), хотя народная этимология о том, что в бухте этой уютно и хорошо, как у бабушки, после визита сюда в погожий день не кажется невероятной. Тут на пляже всё тот же мягкий песок, в котором сосны понемногу встают на ходули. Мелкая и прозрачная, как на картинках из тропиков, вода хорошо прогревается в затишном месте между скалистых мысов, а потому говоря "едем отдыхать в Песчанку", чаще всего туристы имеют в виду "едем к Бабушке". Для Байкальской ривьеры Песчаная бухта - прекрасный фасад с башнями и скульптурами, а Бабушка - уютный тихий дворик:

13.


Хотя слово "тихий" тут может и лишнее - пейзаж бухты сложно представить без пары-тройки прогулочных катеров и шума отдыхающих компаний. Лес над бухтой же остался не тронут пожаром, и под его кронами расположился третий "отель" - палаточный лагерь Прибайкальского национального парка. Учреждённый в 1986 году, он тянется узкой полосой на 350 километров от Култука до Онгурёна, надёжно охраняя Байкал от желающих насладиться его красотой бесплатно. За все свои несколько десятков постов со Священного моря я не сказал про Принацпарк, кажется, ни единого доброго слова. Что в общем не оригинально: многие туристы принципиально бойкотируют Большую Байкальскую тропу, иркутяне знают тысяча и один способ просочиться мимо кордонов и встать вне поле зрения егерей, а от местных жителей "охреневший" - ещё самая мягкая характеристика ПНП. В общем-то, на большей части своей протяжённости он выглядит как абсолютно коммерческий проект, выведенный на федеральный уровень "сбор денег на ремонт провала". Вход на его территорию платный, отдельно за каждый кластер (сейчас их 3, но в прошлые годы, если мне не изменяет память, было больше) на неделю. Как бы не принципиальная позиция парка - не держать постов с кассами: недельный пропуск стоит 300 рублей, а штрафы - они ведь на порядок больше... Главная засада, впрочем, даже не в этом: все ночёвки строго на оборудованных стоянках оплачиваются отдельно (100-200 рублей за палатконочь), и ключевой момент - заранее. На резонные возмущения, что разве можно все их запланировать, если прежде ни разу не ходил этой тропой, у девочек-администраторов заготовлен ответ: "У нас люди обычно оплачивают несколько стоянок, а потом выбирают, где удобнее ночевать" - звучит более чем красноречиво. Куда уходят деньги - тоже не очень понятно: что вдоль Кругобайкалки (сама она, к счастью, принадлежит РЖД и для прохода свободна), что на юге Ольхона берега и бухты по осени неприятно удивляют замусоренностью. Но если для туриста всё это - просто дополнительные расходы, то жителям селений в объятиях нацпарка приходится куда сложней. В посёлках при станциях КБЖД местные жаловались, что егеря не дают им не то что заготовлять дрова, а даже окашивать траву у деревни. "Третьимировский" колорит Хужира - следствие не менталитета островитян, а запретов нацпарка, из-за которых туда не может зайти "материковый" бизнес. В Еланцах же и вовсе главу района посадили за то, что посмел заасфальтировать дорогу. Но к чему я рассказываю всё это здесь?

14.


К тому, что в кемпинге у бухты Бабушка хочется взять все эти слова обратно... В безупречно чистом сосновом бору устроены места для палаток - как на песке, так и на подиумах с крючками для верёвок. Рядом - столы, очаги для костров, а поодаль удобства сельского типа. Над некоторыми подиумами болтались навесы, которые при нас срезал не отличимый от туриста седой егерь - нам было жаль, так как под навесами мы готовили в дождь, однако егерь заботился о деревьях. Собственно, это был единственный контакт с нацпарком - хотя пропуска мы оформили и ночлег оплатили, никто их у нас не спросил. Ну а довершили лесную идиллию сами туристы: под каждым столом тут стояла коробка, в которой люди оставляли припасы для следующих гостей. Причём не только продукты - нам полезнее всего оказались даже не пачка макарон и пакет печенья, а сухие дрова и хворост да полупустая бутылочка с розжигом.

15.


Словом, у Бабушки - хорошо:

16.


На темечке у Деда то и дело появлялись туристы, а интеллигентный иркутянин с сыном школьных лет, перекинувшись с нами парой фраз, поведал, что идёт к стоянке первобытных людей в Глубокой пади. Пошли в гости к Деду и мы:

17.


С его скал - вид на Бабушкин пляж и Большой Колокольный:

18.


Самое, пожалуй, удивительное в пейзаже Байкальской ривьеры - сочетание то ли средиземноморских, то ли тропических видов причудливых скал у прозрачной воды с благородной северной растительностью. Стояли бы на берегу пальмы - я бы что-нибудь сказал о сокровищах и пиратах. Но на берегу - сосны:

19.


Я прикинул, как забираться на Деда, а потом поленился - атмосфера Песчанки больше располагает к отдыху:

20.


Сосны в этих местах бывают не только ходульные, но и сегвейные:

21.


А перевалив по одной из десятка широких, но еле натоптанных троп через Дедушкин мыс, попадаешь в следующую бухту, где открываются совсем уж романтические виды. Да и название напрашивается: если там - Бабушка и Дед, то здесь - Внучка:

22.


Внучка девственна: палатку поставить, даже если бы это было не запрещено, тут просто негде. Зато очень хорошо загорать и, если есть навыки моржа, купаться. Уединение, впрочем, обманчиво - стоило было нам прилечь, как идиллию нарушил шум мотора. Из-за Деда прибыл катер да высадил десяток столичного вида туристов с бойкой громкоголосой гидессой, которые, потоптавшись на пляже, пошли куда-то в сторону "Байкальских дюн".

23.


Тропа над Внучкой узка и извилиста, так что где-то приходится помогать себе руками на кручах или цепляться за сосны на карнизах. Может, у неё есть какая-то альтернатива дальше от берега, но над обрывами все сложности компенсирует вид:

24.


Мы вышли на мыс с одинокой скалой, похожей на постамент. Я ожидал на ней увидеть кедр, которому ещё советские туристы дали ему имя Мужество Жизни: он свешивался к Байкалу и тянулся к земле одиноким толстым корнем по обращённой к нам стороне. Может, ему принадлежит виднеющаяся за скалой крона, а может мы просто не там искали: хотя из обсуждения по ссылке у меня сложилось впечатление, что кедр давно засох и осыпался, в комментах к этому посту знающие люди пишут, что по крайней мере весной он ещё стоял над Байкалом.

25.


Под скалой - укромная площадка с потрясающими видами. Справа (если стоять к Байкалу лицом) - Внучка, Дед и Большая Колокольня да Хамар-Дабан на другом берегу. Песчанка расположена практически напротив дельты Селенги, а глядит в хорошо заметный на любой карте сгиб в южной части Байкала - горы вдалеке стоят полукольцом.

26.


Скалы Большого Колокольного:

27.


С другой стороны - Глубокая падь, скрывающая древние стоянки:

28.


Но название своё падь сполна оправдывает. Найдя что-то вроде крутой неудобной тропы, мы не нашли никаких причин ей воспользоваться:

29.


За падью - Сенная губа да одинокий кордон нацпарка. Через него - километров 40 пешком до Бугульдейки:

30.


По бухтам за Деда мы ходили вечером первого и утром третьего дня, по прибытии и перед отъездом. Во второй день, единственный полный, мы решили прогуляться к Бакланьему камню, но выйдя утром из палатки, я сразу же приуныл. Всё летнее путешествие, кроме совсем уж арктических низовий Лены, нас сопровождали страшные жара и сухость, однако я уже привык, что если какое-то место славится ясной погодой - то именно там я попаду под дождь. Байкальская ривьера не подвела - вода стала матово-серой, горелые горы заволок туман, а с неба всё навязчивее капало. Но - не сидеть же в палатке! Мы вернулись в Песчаную бухту и направились за Малый Колокольный мыс:

31.


На него, вероятно, свой последний сезон глядели деревянные скульптуры...

32.


...и домики турбазы "Песчаная", основанной аж в 1961 году:

32а.


Глубже в лесу - необычный 2-этажный деревянный корпус на сваях:

33.


33а.


По всему видно, что за полвека с лишним "Песчанка" успела много повидать и сделаться культовым местом. Но... то ли "Байкальским дюнам" очень нужно расширяться, то ли тот пожар в 2015 году действительно начался из-за каких-то нарушений на "Песчанке", а в 2019-м старинная турбаза была закрыта по решению суда. Мы застали её в процессе сноса.

34.


А у заброшенных домиков путь нам преградил самый настоящий Лжепророк: православный дядя был верным прихожанином одной из церквей Иркутска, а затем увидел во сне Богоматерь, которая выбрала его. Первым делом новоявленный мессия поругался с батюшкой: обвинил его в потворстве любой мерзости властей, на что батюшка ответил обвинением в гордыне. Нам избранник хотел возвестить о грядущем (конечно же, не без срывания покровов с сами-знаете-кого), но тут вновь начался дождь, и мы решили прибавить шагу.

35.


Тропа как-то очень резко набирает высоту мимо живописно замшелой беседки:

36.


Жандарм впереди выпятил грудь узким мысом:

37.


А деревья в этих бухтах явно сговорились удивлять. Над Жандармом - самокатная сосна:

38.


Взгляд назад, на новые корпуса, строящиеся взамен старой Песчанки. Отсюда же можно заметить, что над бухтой два Будды - видимо, сущность и аватар:

39.


Перевалив основание Жандарма с погоревшими деревьями, мы спустились в мрачный сырой враг вдоль забора "Байкальских дюн". С этой стороны самая дорогая турбаза Байкала (не знаю, правда ли самая, но номера тут от 9,5 до 24 тыс. рублей в сутки) выглядит откровенно непрезентабельно, но ведь и гости на неё приходят с моря.

40.


Мы вышли к основанию Малого Колокольного мыса, где по сравнению с Большим Колокольным - совершенно другой пейзаж. На голом склоне - не лес, а россыпь одиноких раскидистых сосен, среди которых особенно впечатляет сноубордная сосна:

41.


Узкая гряда меж крутых склонов приводит к подножью Малой Колокольни:

42.


Мы приметили расщелину и забились в неё в надежде переждать дождь, но просидев с полчаса, поняли, что льёт только сильнее. Оставалось лишь идти вперёд и мокнуть, а большинство следующих кадров - с обратного пути.

42а.


Панорама от подножья Малой Колокольни - Песчанка, оба Будды, Большой Колокольный мыс:

43.


Прямо под Колокольней - миниатюрная бухточка, доступная только с воды. Причём - слишком мелкая даже для катера:

44.


А на её камнях - след свежей драмы:

44а.


Бывали здесь драмы и более близкие нам - кораблекрушения. В августе 1983 года у мыса Красный Яр севернее Песчанки сильный шторм потопил промысловое судно "Академик Шокальский" с экипажам из 7 человек. Причём потопил в таких глубинах, что где лежит он теперь - до сих пор не нашли. Так что крест на Малой Колокольне стоит не просто так. За крестом - панорама Заверняихи, вдоль которой наш дальнейший путь:

45.


Непосредственно за Малым Колокольным мысом встречает бухта Синичка. Не знаю, в честь чего её так назвали, но после того, как синицы подрали мне всю комариную сетку в окне городской квартиры, меня это совсем не удивляет. На первый взгляд маленькая и уютная, Синичка - бухта столь же невысоких, сколь и неприступных скал:

46.


Дальше их сменяет пляж Шумиха - уже не ласково-песчаный, а неуютно-галечный:

47.


От Бабушки до Бакланьего камня по тропе что-то около 4 километров, но уже с полдороги видно, что название своё этот остров оправдывает:

48.


Тропа поднимается в сгоревший лес, и сколько я ни сбивал палкой воду с растений впереди, а всё же за несколько минут промок до нитки.

49.


К самим растениям, а не каплям на них, я стал приглядываться лишь на обратном пути. Сосны и лиственницы выгорели безвозвратно, а им на смену подрастает прозаичный березняк. Но больше привлекают взгляд густые, высокие, разноцветные травы - в Сгоревшем лесу своя пугающая красота:

50.


На берегах Байкала неописуемое количество крошечных скальных арок, в которых даже человек вряд ли пролезет, да и нерпа бока обдерёт. Эта - даже не первая в сегодняшнем маршруте, ну а ещё на этом кадре можно оценить, под каким дождём мы шли по Сгоревшему лесу:

50а.


Тропа снова вывела нас на высокий берег:

51.


И мимо валуна с внезапным здесь нивелиром института геодезии и картографии....

51а.


...мы вышли на мыс и замерли над панорамой Заверняихи. Этот кадр, конечно, с обратного пути, однако именно здесь мы вдруг поняли, что дождь перестал, а в небе возникли первые просветы.

52.


С другой стороны мыса - двести метров до Бакланьего камня:

53.


Всего на Байкале 27 островов, но большинство из них собраны в два архипелага: на западе - крупнейший в России пресноводный остров Ольхон со множеством "спутников" в Малом море, а на востоке - заповедные Ушканьи острова, "город нерп" у Святого Носа. У северной оконечности Байкала есть коса-остров Ярки, а во всей огромной южной половине - только эта скала метров 40 в поперечнике и около 15 - в высоту. Я бы сказал, интересен Камень только тем, что он действительно Бакланий:

54.


Чёрные змееголовые бакланы, умеющие нырять на лету и охотиться на рыбу под водой, были привычными обитателями моря-озера испокон веков, а где-то в 1960-х годах вдруг бесследно исчезли. От чего - я слышал разные мнения: кто-то говорит, что непоправимый урон популяции нанёс послевоенный голод, когда их яйца вошли в рацион байкальских поморов. Другой человек рассказывал мне, что народ вполне сознательно лазал по скалам, находил бакланьи гнёзда и перетряхивал их яйца, чтобы из них не вывелись птенцы, а птицы не снесли новых: баклан съедает в день полкило рыбы, которой в голодные годы стало на всех не хватать. С исчезновением птичьих базаров их роль взяла на себя столичная интеллигенция - разговоры про "умирающий Байкал", который отравлен и почти пересох, пришла в жизнь русского человека фоном. Угроз Славному морю и его фантастической чистоте люди правда создают немало, и если раньше это были в первую очередь отходы целлюлозно-бумажного комбината в Байкальске, то теперь - органические стоки турбаз и прогулочных катеров. Из Малого моря уже не стоит пить сырую воду, однако в глубинах Байкал по-прежнему первозданен и чист - запас прочности крупнейшего резервуара пресных вод хоть и не бесконечен, но огромен (подробнее я об этом рассказывал здесь). Старожилы знают, что вся жизнь тут подчинена неким непознаваемым циклам, что и наглядно подтвердил большой баклан. С 1990-х годов эти птицы залетали сюда откуда-то с других водоёмов всё чаще, а в 2000-х годах их гнёзда вновь начали появляться на скалах. Говорят, причиной тому стала долгая засуха с Монголии, заставившая бакланов на тамошних озёрах искать себе новый дом. А может быть их просто привлекли укоренившиеся в речи русского человека блатные словечки: бакланы конкретно попутали берега! Так, не далее как осенью я видел их в Волгодонске, а мужики говорили, что появилась эта напасть пару лет назад и они поначалу даже не знали, как называется такая птица. Байкальские бакланы к 2020-м заполонили даже Ангару, а местные называют их "чёрная смерть" или как-нибудь нецензурно: один только Бакланий камень потребляет в сутки несколько тонн рыбы. Только вот баклана, в отличие от честного мужика, никто за это не посадит, а потому ненавидят их тут посильнее, чем москвичей. Как сказал мне в сердцах один рыбак на Баргузине, "ну расплодили экологи бакланов - надо же их теперь чем-то кормить!".

55.


До бакланов на камне хозяйничали чайки, вернувшиеся ещё в 1990-х годах, а на воде у Шумихи нам повстречалась флотилия огарей:

55а.


Которым, впрочем, тоже скоро придётся искать другой дом - остров перенаселён, и дальше по берегу мы видели издалека бакланов, сушивших крыльях на прибрежных валунах. Пока - только к югу от мыса: там нет надёжной тропы вдоль берега, а 40 километров до Голоустного немногочисленные туристы ходят либо унылыми просекам в лесу, либо через опасные прижимы и броды,

56.


...Вернувшись к Бабушке, мы сготовили на костре ужин да ушли в палатку ночевать. Красивый закат сменился тёмной ночью, которую рассекали огни пришвартовавшегося судна, а с его кормы шумно пытался искупаться пьяный люд. Мы быстро выделили по голосам двух мужиков - Медведя (ибо он в ледяной воде люто ревел) и Романтика (который больше кричал о том, какие красивые звёзды). Потом к ним добавились женские голоса, в воде ограничившиеся единственной тихой репликой "Да, холодно", хотя и явно после звучного "плюх!". На следующий день, сходив к Глубокой пади и погревшись у Внучки, мы собрали лагерь да уехали на "Баргузине" в Иркутск. Так закончилось большее Байкало-Ленское путешествие 2022 года, примерно 1/3 которого - Бурятию и север Монголии, - я пока ещё не показал.

57.


А вот зима пока что продолжается. В следующей части отправимся в Бугульдейку и далее к Ольхону по заснеженной Тажеранской степи.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон (лето)
От Хужира до Хобоя (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1146981.html

Большое Голоустное - крупное (600 жителей) село в 120 километрах от Иркутска по автодороге и в 30 километрах от показанных в прошлой части Больших Котов по Большой Байкальской тропе. Однако пусть не обманывает сходство ни названий, ни видов с байкальской воды. Большое Голоустное - совсем другое: это настоящее, живое, старое село. Быть может, самое старое на всём Байкале: хотя возраст большинства селений на странно малолюдных берегах Священного моря сложно назвать однозначно, дельта Иден-Гола (Голоустной реки) была важным местом в дорусские, а то и в домонгольские века - здесь находилась старейшая переправа Байкала.

Я вряд ли поехал бы сюда среди зимы только ради этого факта, кабы не поиски сказочных красот байкальского льда, который в последние годы редко не скрыт под снегом.

В Сибири вообще, а в Иркутской области в особенности, крупные автодороги называют красивым старым словом "тракт". По левобережью в областном центре проходят Московский тракт, нанизывающий на себя всю агломерацию Большого Иркутска, и головокружительный Култукский тракт среди сопок Олхинского плато - оба они являются частью цепочки федеральных трасс Москва - Владивосток. Из пади Топки на северной окраине Иркутска расходятся Александровский тракт вниз вдоль Ангары и Качугский тракт на Верхнюю Лену, от которого ответвляется ещё и Ольхонский тракт. Короткий Байкальский тракт уходит вверх вдоль Ангары, в туристические Тальцы и Листвянку. И самым загадочным тут выглядит Голоустненский тракт, начинающийся сразу за аэропортом. Продравшись через дачи, он нанизывает на себя всего несколько селений, ближайшее из которых с лёгкой руки авиаторов превратилось из бурятского "добогор" ("выпуклость") в русское Добролёт.

2.


Сквозь эти деревни 1-2 раза в день ходит автобус, причём расписание его построено так, что съездить в Голоустное без ночёвки выйдет только по воскресениям. Но мы ехали как раз-таки с ночёвкой: незаменимый сайт с архаичным дизайном, каждый день публикующий спутниковые снимки Байкала, манил в Голоустное широкой чёрной прогалиной среди белых снегов. Я подбил ехать с нами двух местных автостопщиц да Владислава estrella_de_sur, который в те же дни приехал в Иркутск кататься на коньках по льду Байкала. Но как предупреждали меня гиды накануне поездки, чистый лёд на Славном море - вопрос одного дня. Уже на выезде из города стало ясно, что вопрос этот решается не в нашу пользу - все 120 километров мы ехали сквозь нудный снегопад.

3.


Голоустненский тракт, на последних километрах грунтовый, в меру живописен: на полдороги у обочин начинают мелькать скалы, а за полсотни километров до Байкала вырастает километровый Приморский хребет. У его подножья встречает Малое Голоустное с деревянной церковью Серафима Саровского (2016). И я бы сказал, двум Голоустным пора бы уже обменяться названиями: если в Большом живёт 600 человек, то здесь - 1300. За последними околицами невольно вжимаешься в кресло, ожидая серпантинов над тёмным падями... но дорога не меняет высоты. Едва заметная издали Голоустная речка, или Иден-Гол, насквозь прорезает горы.

3а.


От Большого Голоустного по тракту достопримечательности образуют целый шлейф. Километров за 6 до села у моста встречает Шантуй - турбаза и музей с деревянными юртами прибайкальских бурят. В феврале-2022, впрочем, она выглядела то ли заброшенной, то ли закрытой на зиму. В горах близ Шантуя скрывается Охотничья пещера, которую многие считают самой красовой в Иркутской области: в 9 километрах её ходов есть залы высотой до 25 метров, изобилующие скелетами древних животных и пока ещё обильными сталактитами. Пока - потому что найдена и обследована пещера была лишь в 2006-08 годах, но Прибайкальский национальный парк не спешит взять её под охрану. Так что - продолжаем путь: от Шантуя до Большого Голоустного тракт огибает Святую гору, также известную под бурятским названием Майлгар:

4.


Святая она именно что для бурят, и на её похожей на балкон вершине археологи нашли святилища со следами посмертной кремации нескольких поколений шаманов. Оттуда открывается, это очевидно даже без чужих фотографий (весьма немногочисленных, как ни странно), головокружительный вид на собственно Голое устье - дельту Иден-Гола. Неожиданно обширная (треугольник со сторонами по 5 километров) для тщедушной речки, она действительно по большей части голая - протоки вьются меж болотистых островов, летом полных водоплавающей дичью. Кудинские буряты-эхириты говорили про эти места, что здесь "без ножа мясо, без топора дрова": на степном "острове" нынешней Усть-Орды важным подспорьем к полукочевому скотоводству служили охота и рыбалка. И нетрудно представить, как эхиритские мужчины по весне выходили на вершину Майлгара, осматривали плавни с высоты на предмет птичьих гнездовий, рыбьих заводей да следов чужаков, а составив в уме карту - проводили во главе с шаманом тайлган да расходились по угодьям.

5.


Не знаю, проходят ли теперь тайлганы на Майлгаре, а вот туристскую тропу к вершине Святой горы сыскал не бурят и не русский даже, а американец: в 1988-2004 годах живой достопримечательностью Большого Голоустного слыл Хэнк Бирнбаум из Сан-Франциско. Выросший, впрочем, не на родине, а в Колорадо у Скалистых гор, в 1983 году он впервые оказался в Советском Союзе, а дальше, уж не знаю, благодаря каким связям, сюда зачастил. В 1986-м Хэнк впервые оказался на Байкале, в 1988-м женился на женщине из Иркутска, и наконец устроился обыкновенным егерем в Прибайкальский национальный парк да перебрался с женой в Bolshoye Golo'ustnoye. В тех краях, из которой тогда популярнее было бежать, Американец (как его тут за глаза называли) пережил смуту, а как начала налаживаться жизнь, привнося в девственную глушь всеобщую автомобилизацию, массовый туризм и доступный интернет - вернулся на родину. Где, впрочем, не потерял связи с Россией, устроившись работать в музей Форт-Росс (см. Анга). Как человек, ехавший сюда, а не отсюда, в Голоустном Бирнбаум нашёл немало живописных троп и видовых точек, ну а в последние годы туризм занимает всё больше места в жизни рыбацкого и скотоводческого села. На самом въезде мы постучались в кемпинг "Русское Подворье":

6.


Да сняли домик за 1600 рублей - исключительно уютный, хотя и с удобствами (городскими и тёплыми) во дворе. Дорожка к ним вымощена камнем и регулярно чистится от снега:

6а.


Около кемпинга - кафе с интерьером и качеством придорожной позной, но московскими ценами и публикой. Пообедав там нехотя да созвонившись с Владиславом и узнав, что чистого льда не видать, мы ушли в домик и решили просто отлежаться до вечера. Утро встретило нас бездонным синим небом и слепящим солнцем, навстречу которому мы и побрели по главной улице:

7.


Впрочем, от въезда и "Русского Подворья" до Байкала по ней километра три, так что пешком её проходили мы один раз вверх от Байкала. Внутрисельского транспорта в Голоустном, понятное дело, нет, но местные, по большей части русские и изредка буряты, подвозят охотно. Их обветренные лица, не вполне литературная речь, тёртая одежда, вид, звук и содержимое машин - всё указывало, что попали мы не на курорт, а в добротную такую сельскую глубинку. Где магазины и гостиницы все знают по именам владельцев, и водку лучше брать "у Аньки", а конфет для дочки - "у Сергеича".

8.


Границу исторического центра в Большом Голоустном отмечает неожиданно огромная школа, принявшая учеников в начале прошлой зимы, за пару месяцев до нашего приезда. Пожалуй, даже слишком огромная - в селе около сотни детей, и местные любят порассуждать, что школу можно было сделать чуть поменьше, а на оставшиеся деньги построить что-нибудь ещё. Рядом - видимо, её старое здание (1925):

9.


Ниже по улице - немало крепко сбитых изб:

10.


На которых по мере приближения к Байкалу всё чаще висят вот такие таблички:

11.


Как и всюду в Сибири, главное украшение села - резные наличники:

12.


Имея в запасе явный избыток времени (два полных дня), мы так и не сподобились поднятья на Майлгар, ограничившись видом села с близлежащих сопок. Впрочем, и этого достаточно, чтобы оценить простор Голого устья. Что оголило его? Может быть, харахаиха - так называется здешний подвид горной: холодный шквалистый ветер, этакая light-версия Сармы, так же возникающий от скопления в Усть-Ордынской степи морозного воздуха из Якутии. Впрочем, харахаихи не боятся Тальники, тянущиеся сквозь дельту тёмной полосой - так называется остров с реликтовой тополиной рощей, летом, судя по чужим фото, похожей на джунгли Луизианы. Раньше был ещё Остров Семи Тополей с несколькими огромными старыми деревьями, каждое из которых, по преданию, посадил бурятский род, обозначивший свои угодья.

13.


Там, в этих угодьях, где-то в середине 19 века появилась часовенка без посвящения. Сейчас она, конечно, обросла легендами о последней надежде попавших в шторм рыбаков, но более актуальным мне кажется встречающееся кое-где название Степная часовня - то есть, устроенная для приобщения кочевников к христианству. Тем более бурятами были и первые здешние рыбаки. Бурят Саргил (вариант - Сорьёл), в 1673 году поставивший в дельте Иден-Гола зимовье, и считается теперь основателем Большого Голоустного. Но думается, более вероятно, что его просто первым посчитали государственные люди.

14.


Для других народов куда важнее изобильных плавней левобережья Иден-Гола была твёрдая земля на правом берегу. Ведь даже в наше время почти строго напротив Голоустного к берегу Байкала выходит и трасса Улан-Удэ - Иркутск. Заморская стена Хамар-Дабанских гор - обманчива: с расстояния в полсотни километров не видать, что напротив Голоустного хребет уходит далеко от Байкала. Между горами и морем лежит Кутора, или Кударинская степь на левом берегу Селенгинской дельты. Селенга была важным путём, а мелководные кударинские соры (заливы) - идеальным местом для стоянки судов и лодок. А вот на западе, отправляясь через Байкал, путники видели впереди лишь отвесную горную стену. Явная брешь в Приморском хребте - конечно же, Ангара, вот только река - это всегда пороги, мели, одностороннее течение да разбойничьи засады по берегам. Совсем иное дело - Иден-Гол, в устье которого хватало места, чтобы высадить в несколько приёмов и собрать караван, а долина достаточно полога и широка, чтобы почти беспрепятственно пересечь горы. Тут стоит сказать, что русские землепроходцы были оригинальны в том, что вышли на Байкал с северо-запада: до 17 века Северное море (так переводится китайское название Бэйхай) было краем для юго-восточной Ойкумены. С той стороны Голое устье казалось единственной дверью в Сибирь...

15.


Кто и когда впервые здесь причалил - история вряд ли сможет дать ответ. Достоверно, что переправа активно использовалась уже во времена Монгольской империи, принося якутам и эвенкам сукно, шелка и серебро, а монгольским наместникам и китайским сановникам - меха и мамонтовую кость. Русские люди, придя на Байкал в 1643 году через Малое море, впервые воспользовались этой переправой в 1651 году, ещё до основания первых селений. Была то делегация из 20 человек во главе с боярским сыном Ерофеем Заболоцким из Тобольска, направлявшаяся к Сэцэн-хану - владыке Восточной Монголии. За Байкалом, однако, не разобравшись, что к чему, послов атаковали воины ханского зятя Турухтай-табуна, которым грабить караваны было не впервой. 12 человек из посольства успели вскочить на лодки и отойти от берега, а 8 во главе с самим Заболоцким погибли, но их могила стала своеобразным русским якорем на забайкальском берегу. В 1681 году над ней был выстроен укреплённый Посольский монастырь, совсем как на Русском Севере ставший крепостью, торговым двором и местом принятия решений.

16.


На Голом устье же в 1701 году казак Андрей Ошаровский соорудил зимовье и причал, но вскоре отбыл восвояси, продав всё хозяйство монахам. Так Посольский монастырь завладел обеими сторонами переправы, теперь ставшей не просто путём с берега на берег, а каким-никаким предприятием. Позже она не раз переходила от монастыря в частные руки и обратно: так, в 1740 году зимовье в устье Иден-Гол вновь купил ссыльный дворянин Павел Леонтьевич Стрекаловский, с усадьбы которого и началась на этом месте история русского села. Позже рядом поселился ещё и крещёный в Посольском монастыре бурят Иван Белозерцев с русской женой, и по этим двум фамилиям в Большом Голоустном можно узнать старожилов.

17.


Вновь монастырь, оправившись от екатеринской секуляризации, вернулся на Голое устье в 1792 году. В знак серьёзности своих намерений монахи привезли деревянную Никольскую часовню, срубленную на том берегу, а по зиме открывали ледовую переправу крёстным ходом через Байкал.

17а.


Однако - всё меньше людей год от года ходило этой переправой... За два века русские рыбаки, купцы и чиновники неплохо изучили Байкал, навели новые переправы, запустили пароходы от Иркутска до Кяхты и построили кругоморские тракты через Хамар-Дабан. В 1860 году иркутский судовладелец Иван Хаминов организовал в Лиственничном у истока Ангары промысловую пристань, тут же перетянувшую на себя и весь контрабандный поток из Забайкалья. Связь между Посольским монастырём и Голоустным селением неуклонно истончалась, и в 1860-х окончательно порвалась. В 1867 году рядом с часовней построили уже полноценную Никольскую церковь:

18а.


В 1937 году она была разгромлена энтузиастами-атеистами во главе с неким Паулем из Слюдянки, а в 1941 окончательно закрыта. Тогда же, видимо, снесли без следа и Никольскую часовню 18 века. От церкви же остался занятый всякой всячиной сруб, и в Перестройку её восстановлением занялся атаман Иркутского казачьего общества Николай Меринов. Подсуетился, видать, и Хэнк Бирнбаум - по крайней мере, известно, что часть денег на реставрацию прислали из США. Патриоты квасного разлива считают теперь, что зря: в 1998 храм был уничтожен пожаром. Нынешняя Никольская церковь в Большом Голоустном освящена в 2004 году, однако есть в её простом и минималистичном облике что-то странно приятное глазу:

18.


Тем более что главное здесь - не снаружи, а внутри: у Байкальской переправы есть и своя святыня. По преданию, в 17 веке буряты где-то в этих местах нашли икону Николая Чудотворца, но пока ходили выяснять у казаков, не они ли потеряли - образ бесследно исчез. Следующее явление, как гласят легенды и путеводители, примерно совпало с изысканиями Ошаровского: якобы, несколько бурятских рыбаков попали ночью в страшный шторм, и в отчаянии стали молить о спасении не своих привычных духов, а чужого, но Всемогущего Бога. Под утро их лодку прибило в Голом устье, где среди высокой травы стояла вновь рельефная икона Николая Чудотворца - только на сей раз покровитель рыбаков и путников держал в руках макет храма и саблю. Теперь икона (или это уже скульптура?) никуда не делась, и Ошаровский добивался строительства в Голоустном часовни. Но пока ходили письма - монахи увезли Николу Байкальского в Посольский монастырь, и именно с ним совершались ледовые крёстные ходы. С упадком переправы икона якобы снова чудесным образом переместилась на западный берег и под неё тут построили храм. По воде и по тракту в Голоустное потянулись паломники, иные даже свидетельствовали о чудесах - кто-то исцелился, кто-то преодолел бесплодие, у кого-то сын вернулся с каторги живым.... А ближе к 1930-м, гласит молва, рыбаки однажды увидели на снегу замёрзшего Байкала следы да нагнали по ним незнакомого старичка. Тот только и бросил им "Меня тут осквернили, ухожу" да заспешил так быстро, что дюжие мужики за ним не угнались. Скульптура Николы прежде всегда была облачена в тканевые одежды, под которые паломникам и прихожанам строжайше запрещалось заглядывать. Атеисты из Слюдянки, конечно, сорвали одежды с Угодника, и Пауль в (анти)религиозном экстазе лично изрубил скульптуру топором. Обломки святыни, однако, сумела частично собрать и сберечь некая местная жительница, и в постсоветские годы Меринов вывез эти фрагменты на реставрацию в Москву. Никола Байкальский вернулся в Голоустное в 2004 году, с освящением церкви, и аутентичны с 18 века в нём как минимум стопы да рука с мечом:

19.


А за церковной оградой жизнь шла своим чередом. При строительстве железнодорожной переправы Транссиба вряд ли кто-то вспомнил про Посольский монастырь и Иден-Гол, однако в 1897 году для её обслуживания в Голоустном была создана метеостанция. В 1914 году знакомый нам по прошлой части зоолог Виталий Дорогостайский именно здесь основал первую на Байкале научную станцию, два года спустя на средства Академии наук переехавшую в Большие Коты. В 1949 году село основательно подросло - с объединением колхозов сюда переехал народ из окрестных деревенек, зачастую - перевезя с собой дома. Первые суда на Листвянкой верфи, да и сама верфь, были построены из иден-гольского леса, и именно эта отрасль стала тут определяющей при СССР. Улицы села упираются в Голоустненский рейд (1965), где лесоплоты накапливались под защитой бревенчатого пирса:

20.


Теперь лесосплав запрещён во благо природы, а рейд стал гаванью турфлота. Зимой отсюда отправляются "Хивусы":

21.


А летом - катера. Ни те, ни другие, увы, не работают по заполнению (даром что частные) - нужно искать телефоны и либо нанимать их целиком, лио бронировать места очень сильно заранее. Мы пытались договориться с администратором "Русского подворья" о поездке в Песчаную бухту, но на день-два вперёд у кого-то не предвиделось рейсов, а у кого-то - мест.

22.


Есть у Голоустненского рейда, однако, и своя достопримечательность - вмёрзшие в лёд пузыри. Они встречаются по всему Байкалу, но здесь как-то особо многочисленны и живописны:

23.


После метели по рейду ходят компании людей с совками и мётлами, расчищающие в снегу хотя бы маленькие окна в иную реальность. Самые ушлые гиды используют кипяток - на несколько минут он придаёт поверхности льда идеальную прозрачность, а затем она мутнеет до следующего сезона.

24.


Крутые парни на багги явно помчались за море:

25.


За ними можно разглядеть накрытый облаком Большой Кадильный мыс на полпути до Больших Котов. Грузный и мощный, зимой он - самое опасное место Байкала: то ли ключи на мелководье, то ли циркуляция относительно тёплых глубинных вод устроены так, что даже в самый мороз лёд на несколько километров от мыса не всегда держит вес человека. И даже по весне, ещё в апреле, ледоход Байкала начинается именно там. Бывалые туристы, идя по Байкалу пешком, обходя Большой Кадильный мыс берегом. Ближе можно разглядеть бурятскую турбазу "Ульгер" ("Сказание") у начала тропы к Сухому озеру... впрочем, подробнее я обо всём этом рассказывал здесь.

26.


К "Ульгеру" ведёт проезжая автодорога у отвесных скал:

27.


Мы же в поисках чистого льда уходили всё дальше от берега:

28.


Перебирались через торосы со следами народного творчества:

29.


И наконец километрах в трёх от села вышли на трассу "хивусов", винты которых отлично раздувают снег:

30.


Вдоль ледового фарватера мы и шли несколько километров, увёртываясь от аэроходов. Такой способ гарантировано увидеть чистый лёд даже после сильной пурги - моя находка, и я дарю её всем, кто едет зимой на Байкал:

31.


Ну а в Большое Голоустное по зиме стоит приезжать ради возможности сходить к Степной часовне и не замочить ноги. Со стороны Байкала мы долго продирались сквозь торосы:

32.


Совсем простенькая по архитектуре, часовня манит именно своим уединением. Когда-то в северном Надыме я видел миссионерскую часовню из тундры - она проще Голоустненской в разы. О времени, да и месте постройки этой часовни я не нашёл какой-то вразумительной информации - кое-где пишут, что изначально она располагалась на границе земель Стрекаловых и Белозерцевых, а в дельту её перенесли лишь в 1954 году. В других местах год её постройки обозначен как 1854-й, и совпадение трёх цифр наводит на мысль о каких-то кривотолках и нестыковках. Ну да впрочем какая разница? Это один из самых ландшафтных храмов Сибири:

33.


Внутри - лишь народный иконостас, а макет в нём можно отождествить с поставленной ещё в 1701 году Никольской часовней Ошаровского, по некоторым данным сгоревшей в 1947-м году.

34.


Пробираясь к часовне, мы провожали морозный закат:

35.


Низкое Солнце играло на льдинах на фоне остатков маяка (1899):

36.


А потом вдруг скрылось за Приморским хребтом:

37.


По твёрдой земле мы шли довольно долго, переходя по льду замёрзшие рукава Голоустной реки. На околице села паслись лошади:

38.


Причём частью - непривычно волосатые. Как пояснили мне местные, это даже не особая порода, а просто "жить захочешь - не так раскорячишься".

39.


За морем и бывшим маяком проступил Хамар-Дабан - на самом деле он еле виден, а этот кадр я снял на ультразуме. Вскоре мы поравнялись с седым мужичком в камуфляже, только загнавшим коров в хлев и готовившем машину ехать обратно в село. Увидев нас, он предложил подвезти, и в кузове да среди инструментов мы проехали оставшуюся пару километров. Причём сперва мужик без лишних вопросов повёз нас к Байкалу, а потом не поленился (хотя мы отнекивались) доставить Олю к магазину, а меня - к гостинице.

40.


Что же до следа "хивусов", то он ведёт из Листвянки в Песчаную бухту. Об это красивейшем месте Байкала в летних красках будет следующая часть.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон (лето)
От Хужира до Хобоя (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1146713.html

Про Большие Коты нужно знать три вещи. Первое - на самом деле они не коты, а коты. Второе - в эпоху всеобщего обожания котиков тут с правильным названием заморачивается даже не всякий старожил. Ну а третье - то, что эта деревенька в полсотни жителей, которой мы в прошлой части любовались с воды Байкала, обладает парой казалось бы взаимоисключающих свойств: здесь нет автодороги, но сюда возможно съездить одним днём из большого города. С Иркутском Большие Коты связывает ежедневный белоснежный скоростной "Восход", а с Листвянкой (24км) и Большим Голоустным (30км) - обустроенные и сказочно красивые пешеходные тропы. Поэтому немудрено, что деревенька превратилась в курорт, где отдыхающих больше, чем жителей.

В отличие от соседних мест, описанных на прошлогоднем материале, здесь мы побывали в 2021-м году, и это мой последний пост из того странного лета.

О том, каким котам обязано названием село, есть минимум три версии. Согласно самой романтичной из них, на самом деле это Большие Котты - был такой народ, родственный нынешним кетам. Последние - несколько сотен человек в трёх глухих деревнях на притоках Енисея, но их вымирающий язык не входит ни в одну семью. Кеты - остаток енисейской языковой семьи, древнейшей сибирской общности, жившей в тайге ещё до тунгусов и самодийцев. Однако и в 17 веке эта общность встретила русских десятком племён и народов. Окончательно обрусевшие в 19 веке котты, или канские татары, были самым юго-восточным из них, и на западе Иркутской области действительно встречаются коттские топонимы (самый известный - Тайшет). Но могли ли они иметь колонию на Байкале? Сомнительно... "Восход", приближаясь к берегу, проносится мимо кладбища:

2.


По другой версии, Большие Коты - это Большие Клинки: слово "кото" в эвенкийском языке означает нож или пальму. Само собой, не ту, на которой кокосы растут: пальмой в Сибири называли клинковую алебарду, аналог европейской глефы или японской нагинаты - я прежде показывал такое оружие в его якутском варианте "батыя". Эвенки - хоть и крупнейший среди малочисленных, но всё же малочисленный народ, однако их вымирающий язык господствует в топонимике Восточной Сибири. А над селением действительно нависает скала Гребешок, издали похожая на проржавевшее лезвие гигантской пальмы.

3.


Ну в путеводителях любят вспоминать, что коты или котки - это обувь типа галош, которую носили на проклятых рудниках каторжники да старатели. Такая версия хороша тем, что прекрасно стыкуется с историей: хотя Котинское зимовье известно как минимум с начала 19 века, а в 1830-х его взял в аренду некий купец 3-й гильдии Семён Бобровников, село выросло у золотых приисков, известных (по разным данным) то ли с 1842, то ли с 1856 года. Как я понимаю, в основном старатели шли сюда стихийно: внимание крупных купцов и промышленников Иркутска тогда было приковано к "сибирскому Эльдорадо" Ленских приисков. И думается, какой-нибудь мужик, поехавший за золотым фартом на Хомолхо или Вачу, там припомнил, как проверяя капканы в байкальских падях, видел точно такие же пески. Между Листвянкой и Голоустным, точнее между Чёрной падью и Кадильными мысами (см. прошлую часть) нашёлся десяток золотоносных ручьёв, а вот на кадре ниже вынесенный ими песок добывают со дна Байкала.

4.


Имена же людей, писавших историю этого уголка, теперь непросто вспомнить. Известно, что в пади Малые Коты (за Гребешком) действовал Меркурьевский прииск, названный так по фамилии владельца, а под скалой Скрипер (торчит из-за мыса на кадре ниже) вёл добычу некий купец Патушинский. Его обычно считают чуть ли не основателем Больших Котов, тем более Патушинские - крупная и разветвлённая торговая династия, в середине 19 века попавшая в Иркутск из Ачинска. Они активно участвовали в золотых лихорадках Бодайбо и Забайкалья, но видимо, походя отметились и тут. История местной золотодобычи разрознена и скудна в первую очередь потому, что сама эта добыча была мизерной - порядка килограмма в год. Самым крупным и самым загадочным из здешних промышленников стал Александр Сибиряков, именем которого назван сам мыс с кадра ниже. Один из старейших купеческих родов Сибири, основанный на рубеже 17-18 веков помором Афанасием, на Ленских приисках купцы старой закалки Сибиряковы были главными конкурентами беспринципных капиталистов-транснационалов Гинцбургов, а их поражение стало одной из предпосылок Ленского расстрела. В Больших Котах же Александр Сибиряков, перекупив участок у Бобровникова, построил, внезапно, стекольную фабрику, загадочную хотя бы тем, что здесь для неё не водилось сырья. Однако на стекло пережигают и на золото перемывают одну и ту же субстанцию - песок, что наводит на мысли о каких-то хитрых схемах. От фабрики, вероятно, остался и мощный Г-образный причал, на фотографиях 1930-х годов точно такой же:

5.


На него после часа пути по Ангаре и Байкалу с одной остановкой в Листвянке, и причаливает "Восход", а в выходные и праздники - два "Восхода" с разницей в полчаса. Из Иркутска они отправляются в 11 - так, чтобы народ мог встать без будильника и неспеша собраться: Байкал - удивительное место, где на рейсовом транспорте основной трафик обеспечивает турист. На причале кто-то раскладывает простенькие сувениры, а кто-то ждёт с табличками турбаз и турфирм. Но в общем тут так и не скажешь на глаз, кто только прибыл, а кто встречает: и работают, и отдыхают в Больших Котах в основном иркутяне.

6.


Фабрика Сибирякова остановилась в 1902 году, но площадка её пустовала недолго: в 1916 году Академия Наук в Петербурге учредила Байкальскую комиссию по изучению Славного моря. Возглавил её зоолог Николай Насонов, а первые материалы предоставил офицер Фёдор Дриженко, в 1896-1902 годах руководивший на озере гидрографической экспедицией Военно-Морского флота, нашедший, в том числе, оптимальный маршрут для железнодорожной переправы. На местности же всем руководил Виталий Дорогостайский из Тулуна - сын ставшего сибирским исследователем польского ссыльного Чеслава Дорогостайского, пошедший по стопам отца. В начале ХХ века он преподавал в Иркутской гимназии, исследовал байкальские водоросли, работал в Москве в одном из институтов и даже ездил с экспедицией в Африку. Заброшенную фабрику с жилыми домами и конторой Виталий Чеславович приметил в Больших Котах ещё в первые визиты, и именно это место предложил Байкальской комиссии.

7а.


На страну неотвратимо надвигались страшные времена, и можно вспомнить, как много нелестных слов было в нынешний год сказано про "тех, кто пытается жить так, будто ничего не происходит" - вот как раз из таких-то Дорогостайский и был. В 1916 году, при царе-батюшке, он начал обустраивать в Больших Котах первую на Байкале биостанцию, заработавшую в 1918-м при Колчаке. В 1919-м Виталий Чеславович ещё и завёл рядом с ней первый в России питомник чёрно-бурых лис, просуществовавший до 1927 года. В 1921 году, из красного Иркутска сквозь розовую Дальневосточную республику Дорогостайский слал письма в белый Владивосток с просьбой прислать для питомника ещё и пятнистых оленей, которых тамошние промышленники как ни в чём не бывало разводили на островах. В 1923 году, когда советская власть пришла уже всерьёз и надолго, Дорогостайский защитил в Омском сельскохозяйственном институте фундаментальный труд о живом мире Байкала, главным постулатом которого было то, что здешняя экосистема относительно молода и потому эволюционирует очень быстро. Что же до биостанции в Больших Котах, то с концом Российской империи была распущена и Байкальская комиссия, а новым хозяином тут сделался организованный в 1918 году Иркутский университет. В 1921 году на должность директора биостанции заступил Михаил Кожов, вряд ли знавший тогда, что прослужит в этой должности 47 лет - до самой смерти в 1968-м: в честь него названо одно из судов у причала. Наконец, в 1925-м от Байкальской биостанции отпочковалась Байкальская лимнологическая станция Академии наук, переехавшая сперва в кругобайкальский Маритуй, а 5 лет спустя в Листвянку, где в 1961 превратилась в Лимнологический институт, известный туристам своим первоклассным музеем.

7.


Байкальская биостанция действует и ныне, занимая юго-западный угол села, и тропа на кадре выше служит её набережной. Там же, на кадре выше, видна пара длинных прямых причалов. Тот, что подальше, принадлежит стационару Лимнологического института, в 1991 году вернувшегося к корням. Само собой, не целиком - в Больших Котах находится БАЛО (Байкальская атмосферно-лимнологическая обсерватория). Ближе - причал Байкальской биостанции, но только не для судов, а для водолазов. В расположенном над ним длинном позднесоветском корпусе (на кадре №3 слева) есть тёпло-ламповый Музей Байкаловедения с интерактивными экскурсиями, куда мы так и не сподобились зайти. А на причал катеров глядит главный корпус биостанции (1956), деревянная архитектура которого не вызывает ассоциаций ни с одной из эпох:

8.


Другие корпуса биостанции, а также пара балков, которые, вероятно, зимой становятся ледовыми станциями:

9.


В ворота с кадра выше можно зайти. Вероятно, жизнь на биостанции кипит в июле, когда у студентов практика, однако в августе её территория встретила нас тишиной. Среди деревянных корпусов - технораритеты из советского прошлого...

10.


...и воззвание то ли к студентам, то ли к туристам, висящее тут с 1970-х годов:

10а.


Про главный корпус биостанции часто пишут, что это бывшая контора стекольной фабрики. По мне так это очень сомнительно, а если бывшая контора и осталась - то я бы скорее принял за неё вот эту избу. Хотя как написали мне в комментариях, на самом деле изба вполне советская:

11.


За ней скрывается небольшая часовня Петра и Павла, большую часть истории служившая беседкой, где влюблённые практиканты высматривали падающую звезду, а студент за бутылочкой самогона откровенничал с научруком. В путеводителях пишут, что такие часовни ставили байкальские поморы, чтобы при отпевании усопший глядел на родное море. Достоверно только то, что на трансреволюционной (а как ещё описать её эпоху?!) биостанции была часовня, а обратно из беседки её освятили в 2010 году. И если это одна и та же постройка - то перед нами редчайший образец зодчества Белой России:

12.


От часовни - отличный вид Больших Котов. На глаз и не скажешь, что здесь всего полсотни жителей. Впрочем, дачный посёлок на Каме из моего детства был ещё обширнее, а официально его население составляло 1 человек - большинство этих домов пустуют в межсезонья:

13.


Вот здесь очень подробный текст о становлении Больших Котов - воспоминания ветерана биостанции. У подножья её холма ещё пара старых зданий - тёмная школа (видимо, времён ликбеза) и светлая библиотека:

14.


Последняя - не что иное, как бывшая контора золотого прииска Патушинского в Сенной пади, перевезённая сюда в советское время:

14а.


Неподалёку - амбар, уж не знаю, селу принадлежавший или стекольной фабрике. Ныне в нём общежитие для практикантов:

15.


Здесь библиотека и амбар видны по разные стороны речки Котинки:

16.


Между ними есть мостик, а прямо у Байкала - только колоритный перелаз:

17.


Где-то на главной улице - избушка с кафе и террасой, крыльцо которой редко увидишь без горы рюкзаков отдыхающей тургруппы. В зале кафе - духота, и молодой парень за стойкой лениво обмахивался, поделившись с нами: "Ой, напала тут на нас мухота!". Мухи искали, как подобраться к надёжном укрытым от них пирогам с честной, обильной начинкой из ягод. Особенно хороши оказались пироги с черёмухой, которые я бы назвал деликатесом байкальских селений.
В одном из окон Больших Котов - коллекция байкальских камней и губок:

18.


А вот на чьей-то завалинке странный инструмент, который очень хочется отождествить со старателями:

18а.


На террасе кафе нам попался единственный кот - совсем не большой и столь обыкновенный, что я даже фоткать его не стал. О том, что больших котов в Больших Котах не водится, напоминает обилие птичек:

19.


Типичный котинский пейзаж:

20.


Эталон "глухой провинции у моря":

21.


Впрочем, к морю сходим позже, а пока встанем к нему спиной и пойдём вверх вдоль Котинки. Над селом эффектно нависает скала Гребешок, то самое Большое Кото пару веков как не ходивших тут эвенков. На лезвие пальмы есть удобный подъём со стороны Малых Котов по ту её сторону, а наверху оборудована смотровая площадка. Сходить туда я планировал вечером, но ближе к делу оказалось, что вид на село будет в радикально контровом свете, и я пожалел времени и сил:

22.


В этой части села добрая половина усадеб - гостиницы, турбазы и дачи. В одной из них - ещё одна, не известная Соборам.ру. домовая часовня:

23.


Буквально по соседству отдыхают физики высоких энергий - сам ОИЯИ находится в подмосковной Дубне:

23а.


У подножья Гребешка - импровизированные сад камней и деревянная сцена:

24.


Гребешок разделяет пади Большие и Малые Коты, и мы отправились вверх по Большим Котам. Дорога, хоть и с парой грязных луж, тут представляет собой подобие парковой аллеи, а на пол-пути встречают грозные таблички Прибайкальского национального парка - дальше де проход по пропускам, иначе штраф.

25.


Но пропусками тут вряд ли кто-то заморачивается: встреченные нами люди явно пошли в лес просто неспеша погулять и подышать сосновым воздухом. У нас же была конкретная цель - где-то в километре от сельских околиц боковая тропка приводит к застойному пруду на Котинке, в тине которого - такой вот техногенный вид:

26.


Пока на одном конце села сменялись стеклозавод и биостанция, на других продолжалась золотодобыча. Старатели мыли золотой песок дедовским способом, добычу измеряли в спичках которые клали на другую чашу весов. Золото государству в обмен на боны - специальные чеки, дававшие в том числе приоритет в покупке дефицитных товаров. В 1953 году власти прикрыли эту лавочку, сосредоточившись на промышленной добыче - в 1949 году в Большие Коты прибыли две драги, изготовленные в Ленинграде, вероятно, ещё до войны. Совсем небольшие - с ковшами по 50 литров и деревянным корпусом:

26а.


Первоначально их выпустили прямо в Байкал к подножью Скрипера, откуда драги медленно, по несколько сотен метров в год, начали продвигаться вдоль берега. К 1960-м годам дойдя до устья Котинки, они пошли вверх по реке, закрытие прииска в 1968 году встретив в 2,5 и 4 километрах от берега. И прииск вроде не был истощён, однако ведало им то же самое "Лензолото", что и гигантскими приисками на Бодайбо, где работали драги с ковшами до 600 литров. В глазах начальства Котинский прииск не то что был убыточным, а просто не стоил того, чтобы тратить на него время и бумагу. Драги, формально переданные на баланс "Иргиредмета" (головной институт золотодобывающей отрасли в Иркутске), тихо ржавели до конца советской эпохи, а затем были раскурочены на лом. Вот всё, что от них осталось, не считая многочисленных фрагментов, разбросанных по посёлку, но не попадавшихся мне на глаза:

27.


Искать вторую драгу мы уже не пошли, предпочтя спуститься к берегу и выйти на Большую Байкальскую тропу.

28а.


Про этот странный проект я уже рассказывал в прошлой части: ещё в 1970-х годах московский охотовед Олег Гусев и иркутский журналист-краевед Валентин Брянский выдвинули идею создания пешеходной тропы длиной 1800 километров, которая бы опоясывала весь Байкал. Воплощать эту идею начали лишь в постсоветскую эпоху, причём в 1997-2003 годах в этом участвовал целый USAID - простите, не буду здесь повторяться из прошлой части с шутками про информационно-психологическую диверсию. На которую вполне потянет соотношение задумки и результата: вместо "нашего ответа" Ликийской тропе и Пути Святого Якова, где можно идти день за днём без тяжёлого рюкзака от приюта до приюта получилось всего 55 километров обустроенной тропы от Листвянки до Большого Голоустного и пяток участков на дневную прогулку в других местах вроде северобайкальского мыса Лударь. С 2003 года "Большая Байкальская тропа" - это международный клуб волонтёров, возможностей которого хватает разве что на поддержание уже обустроенных участков. От Листвянки до Голоустного большая часть тропы выглядит так:

28.


Но если не думать о том, какой тропа могла быть - то здесь действительно уютно и красиво:

29.


За Малыми Котами с тропы отличный вид на мыс Сибирякова:

30.


В жутковатой тёмной Варначьей пади тропа спускается и выписывает крутой поворот - самое то для засады варнаков (беглых каторжан)!

31.


Дальше - развилка: поверху идёт старая осыпавшая тропа, а лесенку на галечный пляж обустроили те самые волонтёры. Пляж встретил нас музыкой с пришвартованного прогулочного катера:

32.


Но, обратите внимание, на пляже никто не купается - на большей части Байкала вода даже летом не прогревается до приятных температур:

33.


Позади - скалы у начала мыса Сибирякова и тёмное устье Варначьей пади:

34.


Зарисовки с тропы:

35.


Ещё одна примета байкальских берегов - ходульные сосны:

36.


Тропа вновь взбирается на мыс Сибирякова, открывая вид на скалу Скрипер:

37.


С берега её название не очень-то понятно, а вот с воды в прошлой части можно разглядеть четыре скальных ребра, похожих на ковш экскаватора или скрепера. Возможно, через сотни лет это название как-то причудливо эволюционирует и видоизменится, став похожим на кота в языке пока не очевидного народа, что будет к тому времени владеть Байкалом. Как эвенкам скала Гребешок напомнила "кото" (клинок), так и этот утёс напомнил старателям машину для вскрыши породы. Ну а на фото - видите людей? Самые лучшие виды Скрипера открываются не с берега и не с воды, а с его площадок и пиков. Скрывающих, к тому же, целых три пещеры - вырытую старателями Патушинского штольню да пару гротов с видом на Байкал, судя по находкам каменного и железного веков служивших сторожевым постами.

38.


Мыс Сибирякова от Скрипера отделяет широкая, пологая, местами даже топкая Сенная падь. Именно тут изначально находились основные прииски, и может быть с этой поляны перевезли в село их контору, ныне занятую библиотекой. Теперь в пади - кордон Прибайкальского нацпарка и небольшая турбаза:

39.


От которой расходятся старая и новая тропы. Старая упирается в подножье - прежде туристы обходили скалу по трудным и не всегда преодолимым бродам. Новая тропа, проложенная волонтёрами, поднимается в гору по трассе старой телефонной линии. От схождения троп на той стороне - километров 25 до Голоустного.

40.


Мы же поняли, что не успеем ни влезть на Скрипер, ни обойти его - до отправления "Восхода" оставалось 2 с небольшим часа, а возвращаться к пристани - порядка 5 километров. В контровом свете хорошо виден туман, жарким днём встающий на холодной воде Байкала:

41.


Посёлок не просматривается с тропы - лишь выступающие в Байкал причалы, у самого дальнего из которых стоит наш "Восход":

42.


Назад в Иркутск, вдоль этих берегов, он отправляется в районе 6 вечера. Напоследок приведу комментарий к этому посту от truvor, достойный быть процитированным целиком: "Какие могут быть кОты? Конечно, котЫ — капитализация брендов несравнима. На Волге есть городок Мышкин, изначально ничем не примечательный, кроме названия. Так там останавливаются все круизные суда, устроили рынок с разнообразными мышами, музей мыши, Мышкин Дом, еще пару музеев, отель Мышк.ИНН. И это какие-то мыши, а тут целые коты и такая красота вокруг. Построить марину, спа-отель с бунгало, фелинотерапией и древнекетским массажем (выписать кетов), бассейны с подогреваемой байкальской водой, поставить памятник большому коту и кошке, по древней легенде прибитым сюда штормом на оторвавшейся лодке, завести на всю деревню полсотни мейн-кунов на свободном выгуле, чтоб лежали вдоль улиц. Улицы замостить булыжником, бары, рестораны енисейской кухни — жизнь. В Черногории есть город Котор, тоже название к котам отношения не имеет, так там полно котов, и реально они это название эксплуатируют."

43.


Так в моём блоге закончился 2021 год - я опубликовал рассказы обо всём, что тогда увидел впервые. Может, не считая пары постов про Иркутск по итогам нескольких поездок. В следующей части отправимся дальше вдоль берега и вдоль времени - в Большое Голоустное зимой-2022.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Северный Ольхон (лето)
От Хужира до Хобоя (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1146540.html

Листвянка - небольшой ПГТ (1,9 тыс. жителей) на Байкале в 60 километрах от Иркутска. И здесь расположение всецело отражает суть: при всей малолюдности и даже труднодоступности байкальских берегов, Листвянка - как бы не единственное место Священного моря, куда из Иркутска можно сгонять на часок. Что я и сделал в свой первый приезд в 2012 году, осмотрев в первой части Байкальский музей и Камень Черского. Теперь же ставлю своеобразный рекорд - пишу вторую часть о Листвянке 11 лет спустя, и в ней покажу собственно посёлок. Те же места, которыми в прошлой части любовались с воды по пути из Иркутска, но только зимой, когда Байкал покрывается своим удивительным льдом.

Несмотря на своё расположение у выхода из Ангары в Байкал, Листвянка на своём узком крутом берегу оформилась неожиданно поздно. Возможно, дело именно в рельефе: западный берег Байкала - неприступная горная стена, на которой (за исклюением Приольхонья) пади в устьях рек образуют всего несколько "балконов", достаточных для появления села. Придя на Байкал в 1640-е годы, русские предпочли пользоваться старой переправой эпохи Монгольской империи, через которую китайские купцы ездили покупать меха у лесных народов и продавать им железо и шёлк. Та переправа начиналась в Большом Голоустном, а с её забайкальской стороны образовался Посольский монастырь, надолго ставший одним из центров колонизации Сибири. На изучение пресного моря и поиски новых переправ у государевых людей ушло ещё два века, а берега его тем временем осваивали "байкальские поморы". В 1701 году почти в истоке Ангары появилось село Никола с одноимённой часовней, а не позднее 1725-го его житель Родион Кислицын поставил заимку в одной из падей на байкальском берегу. Пристань на этом месте уже в 1726 упоминал в своих заметках Савва Владиславич-Рагузинский - русский посланник в Китай, от истока Ангары шедший в Большое Голоустное вдоль берега. К 1840-м годам Лиственничное разрослось до села, в котором освятили церковь, а по-настоящему поворотным в его истории стал 1860-й год. Тогда крупнейший байкальский судовладелец Иван Хаминов организовал в Лиственничном промысловую пристань, и поток грузов (включая нелегальные) через неё в первую же навигацию пошёл такой, что в 1861 сюда только и оставалось перебраться Байкальской таможне.

2.


К концу века Лиственничное и Мысовая/Танхой окончательно перетянули Байкальскую переправу у Голоустного и Посольского. Следующий скачок в развитии сюда принёс Транссиб. В 1898-1900 годах на противоположном берегу Ангары вырос Порт-Байкал с парой причалов для крупнейшего в Старом свете парома "Байкал" и огромного для внутренних вод ледокола "Ангара", а Лиственничное стало местом сборки обоих судов из местного леса и поставленных с заводов Армстронга в британском Ньюкасле деталей. Переправа проработала до 1905 года, затем оставшись лишь экстренным дублёром Кругобайкальской железной дороги, на кадре ниже уходящей узким карнизом вдоль гор. Верфь в Лиственничном же никуда не исчезла и продолжила выпускать суда в Байкал. В 1930 году из Больших Котов сюда переехала Байкальская биостанция, и наконец в 1934 село Лиственничное превратилось в ПГТ Листвянку. Поначалу это был обычный для Сибири глухой посёлок изб и деревянных бараков, где жизнь крутилась от института до верфи, но следующей поворотной точкой стал 1960-й год, когда Никита Хрущёв решил провести на берегу Байкала встречу с американским президентом Дуайтом Эйзенхауэром. Последний был старым воякой, и по некоторым данным (воспоминания об этом есть, а документов нет) в 1919 году охранял американскую дипмиссию в колчаковском Иркутске. Вот и предложил ему простой донецкий паренёк Никита Сергеич поностальгировать, а заодно оценить, как изменился знакомый американцу город при СССР. В итоге встреча не состоялась из-за уральского инцидента с аэрошпионом Пауэрсом, но от приготовлений к ней Листвянка унаследовала асфальтовый Байкальский тракт и скоростную "Ракету" по Ангаре из Иркутска да первоклассный по советским меркам санаторий. Так к научной и промышленной ипостасям добавилась курортная, в постсоветскую эпоху определившая жизнь Листвянки и её лицо.

3.


Теперь из Иркутска в Листвянку ходят маршрутки примерно раз в час, причём отправляются они не с автовокзала, а из специального загончика на бескрайнем Центральном рынке. По утрам выходных и тем более в праздники уезжать ими лучше на рассвете - часов с 10 на тракте возникают пробки. Ехать по извилистой дороге среди сопок чуть более часа, и по ощущениям Листвянка начинается гораздо раньше своей официальной границы: за десяток километров до истока тянутся Ангарские Хутора (местная Рублёвка) и та самая Никола, опознающаяся по огромной базе спасателей (см. прошлую часть). Зимой приближение Листвянки выдаёт открытая вода: самый широкий и мощный (1855 м³/с - всего в 2,5 раза меньше, чем в устье) среди всех рек мира исток Ангары согревается глубинной водой Байкала, а потому не замерзает никогда. Кромку льда с кадра выше можно считать границей реки и моря:

4.


Саму Листвянку открывает Рогатка - мыс на повороте берега у истока Ангары. Название намекает на таможенный пост, и видя издалека циклопическую кладку причала, я не сомневался, что он сложен в 1861 году. Вблизи, увы, постигло разочарование - это обычный бетон, просто слегка обтёсанный водой и льдами.

5.


Над голой водой в морозы клубится туман, в 2012-м, когда утром в Тальцах было -43, а к моему приезду в Листвянку потеплело до -27, стоявший тут непроницаемой стеной. В 2022-м, в последний день мирной жизни, на улице было что-то около -8. Сквозь дымку над водой можно было даже разглядеть Порт-Байкал, в том числе белую насосную станцию времён строительства Транссиба, чёрный паровоз-лебедянку (1953) на постаменте (с 2007) и редчайший на старой КБЖД товарный вагон на рельсах. Туда круглый год ходит паром "Байкальские воды", но мне с ним познакомиться как-то не довелось.

6.


У Рогатки вверх по склону уходят дорожки к Байкальскому музею и сопке Камень Черского (куда, если не слишком уж лютый мороз, возит кресельный подъёмник) с роскошным видом на исток Ангары. Музей в 1993 году отпочковался от Лимнологического института СО РАН, в который, в свою очередь, эволюционировала к 1961 году та самая Байкальская биостанция. Само собой, всё время работы института там копилась коллекция образцов и находок, не в последнюю очередь благодаря которой в "лихие 1990-е" он смог удержаться на плаву. В 2009-10-м годах, по случаю Байкальской экспедиции глубоководных океанских батискафов "Мир", катавших в том числе и известных персон от Путина до Распутина, музей был капитально пересонащён по последнему слову техники. Фактически, это главная достопримечательность Листвянки, где в аквариумах представлен живой мир Байкала от гаммарусов до нерп, а отдельный аттракцион - имитация погружения на батискафе, столь качественная, что чувствуешь, как меняется давление. Но второй раз посетить музей, 23 февраля похожий на переполненный автобус, у нас не было времени. Мы поднялись к его крыльцу, где за прошедшие 10 лет образовались экспозиция старых рельс Кругобайкалки:

7.


Да павильон с ещё одним обитаемым батискафом "Пайсис". Если "Миры" были изготовлены по советскому заказу в конце 1980-х годов в Финляндии, то "Пайсисы" (от латинского названия созвездия Рыб) родом из Канада. С 1973 года она строила их для себя, серией в 11 судов, из которых "Пайсис-7" и "Пайсис-11" кружными путями в обход санкций таки попали в 1977 году к Советам. Способные погружаться на 2 километра, первый сезон они отработали на Байкале, а затем разошлись по разным концам страны: в Калининград и Владивосток. Теперь оба батискафа экспонаты: "Пайсис-7" - в калининградском Музее Мирового океана, а "Пайсис-11" - здесь. В 2012-м я разминулся с ним в Листвянке буквально на несколько месяцев.

8.


На сопках у Рогатки есть ещё весьма живописный дендрарий (который, конечно, надо летом посещать) и санаторий "Байкал", по которому названа автобусная остановка. Он отличен виден с воды или с другого конца Листвянки, но полностью скрыт за лес от подножья, что в общем-то немудрено: в 1960-м году его построили для той самой встречи, и небольшие корпуса до сих пор известны как "дача Хрущёва" и "дача Эйзенхауэра". В 1963, рассудив, что не пропадать же добру, всё это переделали в санаторий, который, однако, повидал немало глав государств вроде Броза Тито, Индиры Ганди или Гельмута Коля. Впрочем, заметный издали основной корпус, судя по архитектуре, возведён в 1980-х, когда тут отдыхало БАМовское начальство и именитые гости стройки.

9.


На карте Листвянка имеет отчётливую форму расчёски: узкий карниз с единственной улицей Горького едва вмещает один ряд домов, а вверх от него уходят более-менее обжитые пади. Центр Листвянки - у бывший верфи, где застройка может быть хотя бы двусторонней, и идти до него от Рогатки порядка 5 километров. Берег здесь тянется на юго-восток, так что не стоит удивляться заднему плану - горам Хамар-Дабана за Байкалом.

10.


В 2012-м, осмотрев музей, я вышел на главную улицу Листвянки и просто шёл по ней до заката, пока меня не подхватила встречная маршрутка. В 2022-м мы сделали то же самое - но только ещё до полудня. Главная улица примечательна обилием туристических малых форм:

11.


А застроена в основном как-то так - коттеджи, дачи, мини-гостиницы, кафешки (местный деликатес - пироги с черёмухой) и всё те же малые формы вроде бутафорского маячка на смотровой площадке:

12.


С другой стороны - белый простор Байкала, по которому на фоне дальних гор носятся то аэроходы, то собачьи упряжки, то машины:

13.


У входа в Крестовую падь обнаружился ледовый городок:

14.


И можно только представлять, как без снега эти фигуры вырастали бы прямо из чистого льда:

15.


Здесь же - бурятская юрта с катанием на санях и эвенкийские чумы, в которых за 800 рублей можно посмотреть некую 40-минутную мистерию:

16.


Помню, как в 2010 году в затянутой дымом Москве я узнал, что такое легендарные "лондонские туманы". Теперь же я видел в Сибири те самые ярмарки на льду с полотен Северного Ренессанса:

17.


Улица Горького здесь, как и прежде, застроена по одной стороне, однако между сопками - чистое небо. От Байкала уходит Крестовая падь, вмещающая на самом деле большую часть Листвянки. У её начала привлекает взгляд часовенка (1999-2001) в чьём-то частном владении:

18.


А отойдя на полсотни метров от Байкала, вдруг попадаешь с шумного курорта в сибирское село - крепкое, дымное, патриархальное:

19.


Здесь тоже хватает гостиниц и турбаз, но самые крупные из них стоят по краям, а в глубинах Крестовки одни не выделяются среди жилых домов, другие закрыты на зиму.

19а.


Кафешек тут я не припомню, зато у ворот нескольких домов курились рыбные коптильни. Вот здесь мы купили белоснежного хариуса и тут же, пока не остыл, съели его, присев на рюкзаки в сугроб, а после оттерев руки снегом:

20.


Не знаю, почему падь прозвали Крестовкой, но теперь с обеих её сторон действительно кресты. Слева, за красной часовней, тянется поселковое кладбище. В 1984 году на нём обнаружилась братская могила пленных японцев, и в 2016-18 годах над ней поставили мемориал - белую часовню Николая Японского, русского миссионера 19 века в Стране Восходящего Солнца:

21.


По правой стороне пади виден ангел на флюгере байкальской дачи Патриарха и деревянная церковь Николая Чудотворца с весьма нетривиальной историей:

22.


По преданию, её основал в начале 1840-х годов купец Ксенофонт Сибиряков, во время страшного шторма на осеннем Байкале поклявшийся построить храм, если доберётся живым до берега. Бог спас моряка, но обещанная стройка затянулась годы, и заканчивала её уже дочь купца Наталья. Причём происходило это всё не здесь, хотя и не сказать чтоб далеко - в той самой Николе. Там уже была деревянная часовня, но Сибиряков хотел во что бы то ни стало возвести каменный храм. Наталья Ксенофонтовна, оставшись без отца, пошла на компромиссный вариант - к 1844 году построила деревянную церковь под камень, кажется, по образцу той, что я показывал в прошлой части в затонувшем селе Грудинино. Никола, однако, всё больше уступала Лиственничному, которое в 1843 году как раз обрело статус села. Селу полагалась церковь, которую и перевезли из Николы - первоначально на берег Байкала:

22а.


Закрывалась она лишь в 1938-46 годах, но успели за это время снести её колокольню и сферический купол в стиле классицизма. Наконец, в 1955 году под предлогом подтопления Иркутской ГЭС, а на самом деле поближе к резиденции пожилого епископа, прихожане перенесли храм выше по Крестовой пади:

23.


Да собрали в чуть изменённом облике - классицизм превратился в эклектику.

24.


Вероятно, советских времён и резные наличники, а вот снятые с петель царские ворота - может и дореволюционные или хотя бы 1940-х годов.

25.


В общем, пусть и со старинным срубом, а внешне это ещё один образец феномена советского церковного зодчества.

26.


Помимо церквей, закоулки Крестовки скрывают и пару музеев в частных усадьбах. Но если в Музей самоцветов Бориса Распутина, коллекцию которого он собирал полвека, мы не стали заходить, то в Ретропарк семьи Осиповых хотя бы через забор заглянули:

27а.


Семья в данном случае - это заслуженный художник Владимир Осипов и его сын Дмитрий с женой Кристиной:

27б.


Они пишут и вполне традиционные картины, но под открытым небом - всякая всячина вроде старых машин...

27.


...инструментов, лодок, станков или скульптур из металлолома:

28.


Наконец, в своей самой дальней части, километрах в 2 от Байкала, Крестовая падь с 2001 года скрывает ещё и театр. Дорога к нему буквально увешена табличками-стрелочками "На концерт": это Театр бардовской песни. В обычные дни тут выступает сам основатель Евгений Кравкль, но бывают и гости, в том числе такие, как Александр Городницкий, Никитины или Тимур Шаов. Бардов, как известно, выселяют из отеля не за то, что музицируют до 3 ночи, а за то, что у костра - в театре Кравкля костёр заменяет камин, интерьеры местами похожи на обнаруженное туристами в горах Кодара глухое зимовье, а в буфете на клеёнчатых столах авторский травяной чай в чашках и печеньки в корзинах. В общем, судя по чужим фото, душевность тут действительно зашкаливает:

29.


Вот только своих фото не будет: вне концертов долгий путь сквозь закоулки упирается в запертые ворота. Дополненные, впрочем, инфостендом с телефонным номером, по которому можно оформить билет.

30.


Покинув Крестовую падь, вновь выходим на набережную, здесь отмеченную несколькими скульптурами Осиповых. Водолазик - и на вводном кадре:

31.


С утра ледовая ярмарка фоне далёкого Порт-Байкала основательно наполнилась народом:

32.


На карнизе до следующей пади обнаружилась ещё одна часовня с необычным посвящением - Байкальской иконы Божьей Матери. Таковую написал в 2015 году церковный художник из храма Митрофана Воронежского в селе Букреевка около Курска. Написал с вполне конкретной целью: во спасение Священного моря, когда слухи дошли, что мелеет оно и вот-вот как пересохнет. Ведь не секрет, что в европейской части России любое упоминание Байкала превращает ваших собеседников в птичий базар, галдящий "загадили! засрали!". Особенно колоритной была разразившаяся пяток лет назад истерия о том, что китайцев пустили на Байкал добывать питьевую воду - их же миллиард, они же всё выпьют! Даже в околокосмической тусовке, где люди вроде технически грамотны, мало кому пришло в голову тупо поделить объём Байкала на годовую мощность фабрики: на выкачивание всего объёма озера (который, как бы, ещё и пополняется непрерывно) ей потребуется 200 миллионов лет. Но если интеллигенция по большей части "разгоняла волну" в фейсбуке, то воцерковлённые люди пошли другим путём. Курский протоирей Анатолий Зайшлый много ездил на Байкал, полюбил Священное море всей душой, и наконец инициировал создание новой иконы. В 2016 году отец Анатолий вместе с отцом Евгением из Харлапиевской церкви Иркутска (см. здесь) провёл с ней первый в постсоветской России морской крёстный ход вокруг Байкала, а в 2017 году "домом" новой иконы стала Байкальская часовня в Листвянке. И живи мы в не столь циничную эпоху, за Байкальской Богоматерью бы уже числилось чудо - в последние годы Байкал регулярно грозит не обмелением, а наводнением.

33.


Старое Лиственничное открывает небольшой порт, где зимуют суда под защитой причала. В кадре - круизный "Валерий Бухнер" (построен как промысловый в 1964 году в Улан-Удэ) и научное судно Байкальского лимнологического института "Глеб Верещагин" (1963), названное в честь его директора в 1930-43 годах.

34.


Напротив причалов начинаются старые избы. Центр Листвянки расположился у падей Малая и Большая Черемшанки, оба входа в которые отмечают странные "подводные лодки" - искусственные обиталища байкальских нерп. В самобытном живом мире Байкала эти умильные существа - "сверххищники" у вершины пищевых цепочек, не имеющие естественных врагов. Нерпы питаются рыбой, причём в основном не промысловой - вроде голомянок или байкальских бычков, живут до 50 с лишним лет, а вырастают крупнее людей - до 130 килограмм и 1,5 метров. Они прекрасно чувствуют себя даже зимой подо льдом, ныряют на глубины до 200 метров и задерживают дыхание на 70 минут, умудряясь даже крепко спать глубоко под водой. Не привыкшие бояться других животных, они и от человека не так уж сильно натерпелись - нынешняя популяция байкальских нерп оценивается в невероятные 60-100 тыс. особей, что на Славном море вполне сопоставимо с количеством людей. Главная же загадка нерп - в том, как они вообще попали в Байкал за тысячи километров от океанов. Загадка эта, впрочем, никак не мешала конвертировать научные знания в туристический доход: по интеллекту байкальские нерпы не уступают дельфинам, а стало быть - их можно так же дрессировать. В 1998 году кандидат биологических наук Евгений Баранов открыл первый в своём роде нерпинарий в Иркутске, а в 2004 и в Листвянке был создан его филиал. Несколько лет назад он обзавёлся парой "подлодок": в Большой Черемшанке нерпы выступают, а в Малой - живут. Само же наличие двух столь же запоминающихся, сколь и одинаковых сооружений в 600 метрах друг от друга здорово сбивает с толку:

35.


Два обелиска с кадра выше - героям Великой Отечественной и Гражданской войн, - напоминают о том, что в устье Малой Черемшанки когда-то была главная площадь посёлка. Только точно не знаю когда - сколько не искал, ни нашёл никакой информации о датах их постройки. Рядом - своеобразный Листвянка-Сити с многоэтажным отелем "Маяк" (2006):

36.


У подножья которого - и автостанция, расписание которой сводится к маршруткам в Иркутск. Более того, билеты на них оплачиваются у водителя, а в зале только продают сувениры. Это, на самом деле, проблема: если утром 23 февраля мы хорошо проскочили на раннем рейсе, то под вечер площадь у автостанции заполнила густая толпа. Маршрутки как ходили раз в час, так и продолжали - как позже нам было сказано, в праздничные дни просто негде найти машины для дополнительных рейсов, поскольку всё, что есть, арендуются под туристов. Мы понимали, что даже если простоим полтора часа до последней маршрутки в 19:30 - вряд ли уедем на ней, и я стал искать в очереди попутчиков на такси, а Оля тем временем на другой стороне улицы поймала попутку.

37.


За "Маяком" хорошо видны Дом культуры 1950-х годов (изначально, вероятно, ДК Корабелов) и торец силикатной позднесоветской школы, остающейся крупнейшим зданием посёлка. Другим торцом она выходит почти что к Большой Черемшанке с её пятиэтажками выше по склону и "подводной лодкой" нерпинария у воды. Выступления нерп там идут каждый час, и как я понимаю, в будний день билеты на них даже не обязательно брать заранее. В то же время, слышал, что в Листвянке массовый туризм и гарантированность посетителей берут своё: если уж посещать нерпинарий - то лучше в Иркутске.

38.


Среди бесчисленных кафешек и столовых попалось явно новодельное здание с симпатичной резьбой:

39.


39а.


А в самом конце улицы Горького стоит и пара вполне исторических зданий. Двухэтажка поодаль - бывшая Байкальская таможня (1890), а про ближний домик я ничего не нашёл, но рискну предположить, что его построили в 1898 году как управление или ещё какое-то учреждение Листвянской верфи:

40.


Сама верфь, замыкавшая улицу, первоначально выглядела так. Вот кадр 1899 года: на ней собирали крупнейший в тогдашнем Старом Свете паром "Байкал", разработанный инженерами Армстронга по образцу паромов с американских Великих озёр.

41а.


В советское время, став Судозаводом имени Емельяна Ярославского, верфь не слишком изменилась внешне:

41б.


За сотню лет верфь построила десятки судов, многие из которых я показывал в своём недавнем обзоре. Ещё интереснее были суда, которые в Листвянке собирали - например, самая настоящая "Ракета" или уже знакомый нам "Глеб Верещагин". Последний изделием листвянских корабелов в 2007 году стал стильный прогулочный катер "Байкальская Виза", не раз попадавшийся мне на глаза:

42.


Но теперь от верфи не осталось, будто, натурально ничего. На её месте, вроде как не вполне легально, в 2021 году поставили колесо обозрение, которое в Листвянке и замыкает пейзаж. Оглянемся назад - справа налево хорошо видны Большая Черемшанка (с пятиэтажками), Малая Черемшанка (за "Маяком"), широкая Крестовка, две небольших безымянных пади и мыс у истока Ангары:

43.


С этой же стороны завершает Листвянку собственно Лиственничный, иначе Берёзовый мыс, увенчанный крупнейшим в Евразии вакуумным телескопом Байкальской астрофизической обсерватории (1980). Наука, загнанная в тень туризма, но всё ещё живая, смотрит с берегов Листвянки не только в водные глубины, но и в небеса.

44.

45.


За бывшей верфью ноги как-то сами выносят на лёд Байкала, в сверкающих торосах которого увлечённо фотографируется народ.

46.


Несколько дней назад я рассказывал о формах и нюансах Байкальского льда, а ещё раньше - о ледовом транспорте и в первую очередь аэроходах. В обиходе они известны как "Хивусы" по самой распространённой марке, хотя вот тут в кадре ещё и пара "Марсов" с более округлыми кабинами. За торосами у Большой Черемшанки - крупнейшее лежбище этих машин, что я видел, и 23 февраля водители "хивусов" просто стояли на их бортах и зазывали туристов по заполнению.

47.


В основном за 1000 рублей с человека народ катался вдоль Листвянки к истоку Ангары и обратно. Мы как-то очень удачно повстречали ещё 3 человек, хотевших за Лиственичнный мыс, где, по слухам, есть поле чистого льда без снега. Водитель Капитан такому предложению был только рад - до истока Ангары порядка 5 километров, а до ледовых полей дай бог 3-4. Изначально я вообще планировал идти туда пешком, а деньги достал больше ради того, чтобы просто узнать, как ощущается езда на аэроходе. Вот мы расселились по местам, зашумел мотор, и вертикальные покачивания да вибрация от большого винта показали удивительное сходство не с катером и не с машиной, а с вертолётом.

48.


За Берёзовым мысом берег Байкала поворачивает с юго-востока на северо-восток, а потому с разных его сторон всегда дуют разные ветры. В последние годы на Байкале пошли очень снежные зимы, и чистый лёд до горизонта тут стал редкостью. К 20-м числам февраля 2022 года спутниковая карта показывала нам всего лишь пару относительно чистых участков - здесь и у Ольхонских ворот. В итоге за Лиственничным мысом мы обнаружили пятнистый лёд - до горизонта чередовались голые и заснеженные участки шириной в несколько метров. Где-то - с идеальной гладью и узором трещин, а где-то - со странным пупырышками, будто на замерзавшую воду крупный пушистый снег падал в полном безветрии...

49.


В целом, Листвянка напоминает то ли второстепенные курорты Крыма вроде Черноморского или Малореченского, то ли Териберку на максималках - всё то, что не могут терпеть "нетакие" путешественники. На деле тут обычная провинциальная зона отдыха, не столько для туристов, сколько для самих иркутян, которым все эти "интеллигентские фи" не очень-то интересны. Ничего ужасного в Листвянке нет, но съездив только сюда, не стоит говорить, что "побывал на Байкале".

49а.


Если уж в запасе один день - лучше потратить его на Большие Коты или Большое Голоустое. Мимо которых в следующей части продолжим путь по летнему Байкалу.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.
Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Хужир и Огой (зима)
Северный Ольхон (лето)
Северный Ольхон (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1146029.html

"В Байкал впадает 336 рек, а вытекает только одна" - помните эту фразу, услышанную ещё в дошкольном возрасте как невероятный, удивительный факт? К тому времени, когда приходит знание, что этот случай как раз сверхтипичен, гидрография Восточной Сибири успевает принять вид легенды про старого царя Байкала и его дочь-красавицу Ангару, против воли отца бежавшую к богатырю Енисею. Бежавшую уже взрослой и сильной: если Байкал (ледовым красотам которого была посвящена прошлая часть) - самое объёмное озеро планеты, то немудрено, что у вытекающей из него реки самый мощный исток. Ловить беглянку же древнему царю помогли советские госпланщики, заковавшие Ангару в кандалы четырёх гигантских гидроэлектростанций. Не приспособленные для прохода судов, они разделили реку на 5 полностью изолированных водоёмов, по двум из которых, однако, может проехать и пассажир. Прежде я показывал виды Ангары с борта "Метеора" от Братска и Иркутска до Балаганска на полпути между ними, а теперь подимемся по Ангаре в Байкал и пройдём широчайший в мире исток. На двух судах с разницей в год - скоростном "Восходе" и самобытном "Баргузине" из моего недавнего обзора.

Географически Ангара вытекает, конечно же, непосредственно из Байкала, но фактически её исток - это Иркутская ГЭС (1950-58), первенец Ангаро-Енисейского каскада и всей Большой Гидроэнергетики в Сибири. Её плотина длиной 1615 метров и высотой 55 метров от дна реки высится на окраине Иркутска, при взгляде из центра вверх по течению замыкая перспективу реки. С обратной стороны же впечатляет провал, хорошо заметный за плотиной. О ГЭС, её районе и остатках Кругобайкальской железной дороги я когда-то писал отдельный пост. И опять же формально (правильно, а по сути издевательство) крупнейшее в мире водохранилище - не Братское и даже не Кариба, а именно Иркутское: его частью считается целый Байкал, уровень которого с постройкой ГЭС поднялся примерно на метр. Фактически Ангара потеряла 60 километров своей протяжённости, выше плотины превратившись в самый длинный залив озера-моря:

2.


А потому совсем не мудрено, что речных вокзалов в Иркутске два и даже правила на них, хотя оба принадлежат Восточно-Сибирскому речному пароходству, разные. Вниз по Ангаре от дебаркадера в самом центре Иркутска 2-3 раза в неделю отправляется "Метеор" до Братска - суровый и вполне обыденный транспорт, по сочетанию цены, скорости, удобства и доступности превосходящий и автобус, и поезд, и самолёт. На него с утра грузится угрюмый таёжный люд с большими сумками, крепкие парни из лесоповальных вахт, возвращающиеся с курортов семейства... Даже онлайн-продажа билетов на "Братский Метеор" появилась лишь в прошлом году, и только до конечных пунктов. Но река - линейна, да и крупных притоков выше Братска у неё нет, так что на сотни километров вниз по Ангаре хватает одного крупного быстрого судна. Байкал же обслуживается фактическим ещё одним речным вокзалом "Ракета" в самом богатом и благоустроенном иркутском микрорайоне Солнечный. Отсюда расходится пяток чисто экскурсионных маршрутов от Кругобайкалке до Ольхона и пара рейсовых - "Восход" в село Большие Коты и "Баргузин" в Песчаную бухту. Раньше была ещё и "Комета" до Северобайкальска, но её отменили в конце 2010-х, и я прокатиться на ней не успел. Что же до оставшихся рейсов, то в Котах гостиниц больше, чем жилых домов, в Песчанке и вовсе из жилья только турбазы да палаточный лагерь, так что по факту и на этих двух линиях подавляющее большинство пассажиров - туристы. Трафик, однако, они вполне обеспечивают - билеты на байкальские рейсы лучше брать заранее, благо что уже много лет это можно сделать онлайн. Ну а я уезжал отсюда и на "Восходе", и на "Баргузине" с разницей в год. Кадры двух поездок можно отличить по погоде: в Большие Коты в 2021-м мы ехали при ярком Солнце и возвращались на закате, в Песчаную бухту в 2022-м - под фактурными рельефными тучами, а на обратном пути в сумерках я почти ничего не снимал.

3.


Сами "Восход", "Баргузин" и новенький речной вокзал "Ракеты", я показывал недавно в обзоре байкальских судов. Как и их патриарха - старинный ледокол "Ангара" (1898-1900), в 1990 году ставший музеем. Он стоит минутах в десяти ходьбы от "Ракеты", в заливчике у окончания плотины ГЭС, на фоне многочисленных новостроек и советских серых цехов Иркуткого релейного завода (1963):

4.


Всё это быстро остаётся за кормой:

5.


Но Ангара в своих верховьях широкая (2,5-3,5км) и почти прямая, а потому город ещё долго стоит в перспективе русла:

6.


Первые полсотни километров от ГЭС берега Ангары прозаичны. На них видно множество турбаз и селений, но вряд ли найдётся хоть одна историческая постройка. В отличие от Лены или Амура с их мощными паводками, питаемая озёрной водой Ангара всегда отличалась стабильностью, а потому её бесчисленные старожильческие сёла, основанные по большей части ещё во времена острогов, шерти и ясака, стояли прямо у берега. Ещё на Ангаре были мощные пороги в узких ущельях, во всех века мешавшие судоходству, но давшие уникальный потенциал для строительства ГЭС. В итоге красавица-река превратилась в каскад водохранилищ, а судьбу старожильческих сёл прекрасно описал Валентин Распутин в своём "Прощании с Матёрой".

7.


Матёра - образ собирательный, и пожалуй самой яркой её особенностью было расположение на острове. На Средней Ангаре, мир своего детства на которой показывал писатель, таких селений не было. Зато в 12 километрах выше Иркутской ГЭС стояло островное село Грудинино, основанное в 17 веке ещё первопоселенцами-челдонами и до советских времён примечательное Петропавловской церковью (1842). Именно здесь в 1843-44 годах ростов-ярославский купец Никита Мясников собрал из уральских деталей и местного леса первые в Восточной Сибири пароходы "Император Николай I" и "Наследние Цесаревич", тягавшие баржи на Селенгу и Баргузин до конца 1850-х. Теперь скоростные суда, яхты, лодки и редкие баржи ходят прямо над бывшим селом мимо деревеньки Новогрудинино.

7а.


В основном людей отселили буквально на несколько километров, и если бы ГЭС строились в эпоху первых пятилеток - крестьяне наверняка перебрались бы вместе с избами. Но в 1950-60-х деревня была слишком обескровлена коллективизацией, урбанизацией и войной: старые избы за редким исключением пошли под огонь, а их обитатели получили взамен типовые дома из бруса. Ушли под воду и скалы, так что берега не впечатляют и природной красотой:

8.


Однако в ясный день полукурортная атмосфера на борту и на фарватере совершенно не располагает к мыслям о былом:

9.


Вот по левую руку (то есть по правому берегу) у села Бурдугуз вдруг видишь одинокий док и белоснежуню яхту, издали кажущуюся совсем небольшой. Это не круизное судно, вставшее на зелёную стоянку в тёплой бухте, а та самая Яхта Олигарха, за которую, как известно, народ не пойдёт умирать. В длину она 50 метров - чуть меньше ледокола "Ангара", а изнутри спланирована так, чтобы пассажиры и команда не дай бог не столкнулись в одном коридоре. Конечно же, в краю самой дешёвой в России электроэнергии и самых мощных в мире алюминиевых заводов не трудно догадаться, кто хозяин этого чуда техники - конечно, Олег Дерипаска. Став алюминиевым королём, он обнаружил в своих владения почти настоящее море, но дальше столкнулся с тем, что заказав яхту где-нибудь в Голландии или Японии, пригнать сюда он её не сумеет никак. Презрев понты, в 2007 году магнат заказал "ласточку" Улан-Удэнскому судозаводу, и даже назвал её совсем не пафосно - по месту производства, "Селенга". Более того, тут и проект отечественный: совсем не очевидно, что один из ведущих в мире дизайнер люксовых яхт, своего рода судовой архитектор - Игорь Лобанов родом из Уфы. С перерывами на два кризиса стройка затянулась до 2014 года, причём в комплекте к судну был построен док для транспортировки и обслуживания. Среди океанских яхт отечественных богачей "Селенга" была бы по размеру лишь где-то в третьей десятке, но думается, это самая крупная яхта российских внутренних вод и самое роскошное судно, когда-либо построенное отечественной верфью.

10.


Почти напротив - залив Змеиная (падь) с небольших кладбищем ржавых катеров и буксиров, брошенных тут лет 30 назад:

11.


"Селенга" - хороший ориентир: через 10-15 минут на правом берегу вдруг ненадолго появляется Сказочный город, и в силуэтах его башен с распластанными двуглавыми орлами как-то неуловимо считывается подлинность. Конечно же, это Тальцы - музей деревянного зодчества, собранный в 1969-80 годах из построек в зоне затопления не Иркутской (тогда о музеях не думали) и даже не Братской (у той свой музей - Ангарская деревня), а Усть-Илимской ГЭС. Я был в этом музее в 2012 году, но - в -43 градуса, когда к иным секторам (например, эвенкийскому и тофаларскому) просто не натоптано троп. Да и приросли за 10 лет Тальцы множеством новых построек и даже целых секторов. Однако сердце скансена осталось неизменным - это Илимский острог, аутентичные Спасская башня (1667) и на её фоне старейшая уцелевшая в Сибири Казанская церковь (1679), дополненные тыном и репликами угловых башен.

12.


На фоне башен на кадре выше можно различить избы Волостного села, старейшая из которых построена казаком в 18 веке, а ниже Деревня-малодворка с тремя усадьбами (Непомилуева рубежа 18-19 веков, Серышева середины 19 века и Прокопьева конца столетия) спускается к странному, явно не музеефицированному дому барачного вида.

13.


Музей Тальцы стоит на мысу, нависающем над одноимённой деревней, и кадр выше снят чуть позже, чем три кадра ниже: лучший вид скансена открывается с его пристани для прогулочных катеров:

14.


Слева - бурятский улус-летник из нескольких деревянных юрт: эти основные жилища бурят Прибайкалья я прежде показывал в Усть-Орде и Баяндае. Войлочная юрта поодаль - подарок из братской Монголии: в "островных" степях и предгорьях к западу от Байкала буряты в таких не жили. Справа на кадре выше видна пара станов: у воды - бурятских рыбаков с Малого моря, выше - русских старателей с глухих таёжных рек.

15.


Последних, кажется, в 2012 году ещё не было. Как и самого заметного с реки сектора Московский тракт, разросшегося у Троицкой церкви (1914) из села Дядино Жигаловского района. Там другая река - Лена, эта сводная сестра Ангары и приёмная дочь Байкала, берущая начало за горой в 8 километрах от Славного моря. Холодная, вспыльчивая и безжалостная, она вольно ушла до самой Арктики, в трёх спутниках (Витим, Алдан и Вилюй) и спутнице (Олёкма) не найдя себя ровню. И что ещё важнее в нашем контексте - никогда не знала гидростроя. Церковь была перевезена в музей в 1992 году на средства японских кинематографистов, снимавших фильм "Сны о России" про удивительное вынужденное путешествие своих соотечественников в 18 веке (см. здесь). Поставили её покрасивше, как придётся, и лишь в 2018-м перевезли на нынешнее место - канонически, алтарём на восток. А заодно - соорудили целый новый сектор: в кадре, по мере удаления от нас, этапная тюрьма, почтовая станция, трактир и жилой дом Воинова:

16.


Другая сторона тракта из нескольких частных домов ещё строится. А за дереьвями - всамделишный Байкальский тракт из Иркутска в Листвянку:

17.


Все эти виды открываются дай бог на несколько секунд, а дальше коттеджи деревни Тальцы закрывают постройки музея. В следующие полчаса, однако, интересно смотреть не столько на берега, сколько на фарватер:

18.


Выше - вид с "Баргузина" на "Восход", а ниже - на "Баргузин" с "Восхода": последний отправляется на полчаса позже, однако движется в полтора раза быстрее, и где-то за Тальцами происходит встреча двух судов.

19.


Здесь (кадр снят на обратном пути) легко подумать, что от Иркутска до Листвянки путь не вверх, а вниз по реке - на левом берегу (для нас он справа) встают грузные сопки Олхинского плато, зато правый (для нас левый) берег разглаживается:

20.


Там привлекает взгляд золотой купол Казанской церкви, с 2008 года строящейся в ПГТ (2,7 тыс. жителей) Большая Речка:

21.


За которой шлейфом кометы тянутся Ангарские хутора - иркутская Рублёвка. Даже с резиденцией президента (на фото не она), которую особенно любил Борис Ельцин и в 1993 году проводил тут встречу с канцлером ФРГ Гельмутом Колем:

22.


Там же - заправочная станция для моторных лодок и, на всякий случай, земснаряд:

23.


В небе, между тем, всё чаще появляются бакланы:

24а.


А по воде стелется холодный туман. Это - не что иное, как дыхание Байкала, до которого десяток километров через крутой, но очень плавный поворот:

24.


Здесь интереснее снова перевести взгляд на левый (для нас - правый) берег - видите под горой железнодорожную насыпь?!

25.


Думаю, не меня одного удивляло, что КРУГОбайкальской железной дорогой называют абсолютно линейный тупик от Слюдянки на Транссибе до истока Ангары. История этой, пожалуй, самой красивой в России железной дороги куда как менее линейна: в технологиях 1890-х годов Олхинское плато казалось непреодолимой преградой для паровозов. Не найдя альтернатив (дальше на запад начинались ещё более сложные хребты Восточного Саяна), в 1898-1905 годах Транссиб проложили по самому подножью Олхинского плато. Конечно же, не только со стороны Байкала, но и со стороны Ангары:

25а.


Этим карнизом и ходили поезда следующие полвека, однако Большая Гидроэнергетика полностью изменила путь. ИрГЭС дала дешёвый ток электровозам, взбиравшимся на плато по новой Перевальной линии, но затопила старую линию вдоль Ангары. Фактически осталось два участка - в черте города от платформы Академическая до Иркутской ГЭС и у самого истока, где поднимается над уровнем воды изначально довольно высокая насыпь.

26.


Впрочем, живописностью и сложностью Байкальского участка КБЖД Ангарский участок не обладал никогда (его живой аналог - линия на Сретенск вдоль Шилки). Глаз цепляется разве что за старые дренажи и развалины мостиков через ручьи:

27.


Напротив, даже чуть выше - посёлок Никола (120 жителей). Дутые корпуса за деревянной Никольской часовней (2010) скрывают летний каток и зимний бассейн... вот только не для отдыха скучающих туристов, а для тренировок МЧС, которое будет их выручать.

28.


И где-то здесь, может чуть выше, может чуть ниже, прямо по курсу открывается вот такой вид с далёкими горами Хамар-Дабана. Это и есть исток Ангары, куда больше похожий на устье. Самый широкий в мире речной исток: ведь Лукуга из Танганьики (300м), Нева из Ладоги (400м), Белый Нил из озера Виктория (450м) и даже река Святого Лаврентия из американских Великих озёр (650м) - все рождаются меньшими. Ангара - сама по себе могучая река масштабов Камы или Печоры, среди рек-притоков России вторая по водности после Алдана, а название её не зря возводят то ли к эвенкийскому "Анара" ("Пасть"), то ли к бурятскому "Анга" ("Открытая"). От берега до берега здесь около километра, а среднегодовой расход воды 1855 м³/с - всего в 2,5 раза меньше, чем в устье.

29.


По правому (который для нас левый) берегу тянутся уже первые дома Листвянки:

30.


А на их фоне виднеется Шаман-камень - одинокий валун посреди реки, на котором, по преданию, сидит Ама-Саган Нойон - её дух-хранитель. По другой легенде этим камнем старик Байкал запустил красавице-Ангаре по затылку, увидев, что та убегает от него к молодцу-Енисею. Камень - отличный водомер: в особо многоводные годы его верхушка едва торчит из воды, в сухие рядом показывается второй камень Шаманёнок, а при нормальном уровне воды должно быть видно, что валун раздвоен.

30а.


Теперь снова смотрим направо. Чуть до Шаман-камня открывается деревенька Молчаново в одноимённой пади, кажущейся доступной только с воды:

31.


В следующем посёлочке Дёмино примечательно здание откровенно путейского вида - типовая насосная станция времён строительства КБЖД, качавшая воду для паровозов:

32.


Меж избами и лодочными гаражами виднеется рельсовая колея:

33.


Минута - и станция Байкал встречает на мысу Малый Баранчик, так же известном как просто Устьянский. На путях ждёт турпоезд из электрички и маневрового тепловоза - отправление таких я позже наблюдал в Слюдянке:

34.


У берега - ещё одна насосная станция (белая) и паровоз-"лебедянка", построенный в 1935 году в Луганске и в 2007 поставленный здесь словно в вечном ожидании тургруппы. Поодаль - деревянный вокзал, фактически просто музей Кругобайкалки, реконструированный в 2005-06 годах со сносом.

35.


Над всем этим - металлический маяк, сделанный в 1898 году на заводах Армстронга в британском Ньюкасле в том же заказе, что паром "Байкал", ледокол "Ангара" и ещё пара таких же маяков в забайкальских Танхое и Бабушкине.

35а.


Переправа была налажена в 1898-1900 годах как временное решение на период строительство КБЖД и её подстраховка в дальнейшем. Под неприступными ярами Олхинского плато линия уходит на 89 километров, и примерно 12% её длины приходится на 18 галерей, 39 тоннелей, 248 мостов и 268 подпорных стенок. В 2020 году мы прошли большую её часть пешком (оглавление в конце поста) - плотность кругобайкальских красот такова, что сполна насладиться ими не позволит ни один турпоезд. А наименее зрелищные первые 30 километров мы проехали на рейсовой "мотане".

36.


Секунды - и во всю ширину раскрывается Порт-Байкал - посёлок (400 жителей) в тупике линии. Отсюда хорошо видно, что большая часть его стоит дальше по берегу моря, в стороне от порта и станции, зажатых на узком карнизе мыса.

37.


Над полуразрушенными причалами Байкальской переправы, у которых швартуются буксиры и переделанные из буксиров же круизные суда, висит деревянная Преображенская церковь (2007-11):

38.


Выйдя в Байкал вдоль левого берега Ангары, судно торжественно, словно манёвром почёта, проходит вдоль всего истока:

39.


Зимой там, откуда снят кадр выше, вполне надёжный лёд. Однако сам исток Ангары не замерзает, согреваясь чуть более тёплой глубинной водой. Здесь работает уникальная для внутренних водоёмов России круглогодичная паромная переправа, которую обслуживает небольшой автопаром "Байкальские воды", построенный в 1991 году в Архангельске. Проехать на нём мне так и не случилось - в 2020-м, когда мы переправлялись в Порт-Байкал, паром был на ремонте и его подменял "Восход". Однако вот он попал мне в кадр со стороны Порт-Байкала:

40.


Со стороны Листвянки паром подходит к причалу Рогатка, название и архаичный облик которого наводят на мысль, что сложили его в 1861 году для учреждённой тогда таможенной службы. Но как убедимся мы в следующей части, на самом деле эта кладка - всего лишь обточенный льдами бетон.

41.


На кадре выше - ещё одна примета этих берегов: целые стайки прогулочных катеров и лодок. От правого берега истока Ангары на 5 километров вдоль моря вытянулась Листвянка - небольшой ПГТ (1,9 тыс. жителей), не случайно прозванный Байкальским Сочи:

42.


Рядом с Рогаткой - ультрасовременный музей Байкала и тропа на Камень Черского, с которого открывается отличный вид на исток Ангары. Их я осмотрел в 2012 году, попав сюда впервые, а дальше до заката мне оставалось лишь поймать маршрутку да возвращаться в Иркутск. Санаторий "Байкал" в том же районе хорошо виден только с воды - он был основан в 1960 году как правительственная резиденция. Да не просто резиденция, а место встречи Никиты Хрущёва с Дуайтом Эйзенхауэром, выбраное потому, что в 1919-20 годах будущий американский президент, а тогда молодой офицер, охранял представительство Соединённых Штатов в колчаковском Иркутске. Для той же встречи был заасфальтирован Байкальский тракт и доставлена на Ангару первая "Ракета" (старейший отечественный тип скоростных судов), по которой и прозвали наш сегодняшний причал. Но дальше над Уралом был сбит шпион Пауэрс, встреча глав двух сверхдержав не состоялось, а социалистический дворец у моря надо было куда-то девать. К 1963 году он был перестроен в элитный по советский меркам санаторий и байкальский конференц-зал, где бывали политики уровня Броза Тито или Индиры Ганди, космонавты вроде Алексея Леонова или Валентины Терешковой, а уж артистов, здесь гостивших, и вовсе не пересчитать. С 1960-х, как я понимаю, остались боковые корпуса, а основное здание возвели на рубеже 1970-80-х для начальства строителей Байкало-Амурской магистрали и её высоких гостей.

43.


Вот так в основном выглядит Листвянка - бетонная набережная, коттеджи и мини-отели вдоль единственной улицы Горького и боковые улицы, уходящие вверх по распадкам. Рядом с бутафорским маячком - здоровенная чёрная баржа №2501, у которой "Восход" делает единственную остановку. Увы, с борта я забыл её заснять, однако её фото с "Восходом" есть в другом моём посте о Порт-Байкале.

44.


Чья-то придомовая часовня (1999-2001) отмечает самую крупную в Листвянке Крестовая падь, в закоулках которой скрываются церковь, музей и театр:

45.


Ещё одна Байкальская часовня (2017) стоит поодаль, и посвящение её означает Байкальскую икону Божьей Матери, написанную в 2015 году в курской Букреевке для борьбы с обмелением Славного моря. Самое интересное тут то, что в последние годы верховья Ангары балансируют на грани наводнения.

46.


Сама Листвянка начиналась в 1725 году с заимки Романа Кислицина из Николы, а в 1726 русский посол Савва Владиславич-Рагузинский по пути в Китай упоминал в своих заметках Лиственничную пристань у истока Ангары. К 1840-м годам Лиственничное разрослось до села, а в 1860 крупнейший байкальский судовладелец Иван Хаминов организовал здесь промысловую пристань. Понемногу сюда начала смещаться основная переправа через Байкал вместо наработанной ещё монгольскими караванами переправы в Большом Голоустном. Наконец, в 1898 здесь появилась верфь для сборки "Ангары" и "Байкала", продолжившая работать и позже: в 1934 году село Лиственничное стало ПГТ Листвянкой.

47.


Теперь из посёлка корабелов и учёных Листвянка превратилась в посёлок отельеров и турагентов. Следующую падь речки Малой Черемшанки отмечают обелиски героям Великой Отечественной и Гражданской да похожий на подводную лодку научный аквариум и реабилитационный центр байкальских нерп:

48.


Почти такой же, только развлекательный нерпинарий стоит в следующей пади Большой Черемшанки. Между ними - центр посёлка с силикатной школой между отелями "Маяк" (башня) и "Прибой" (с синей крышей) и кишащими на их фоне лодочками:

49.


Ещё дальше, за Большой Черемшанкой, осталось и несколько деревянных зданий дореволюционного Лиственничного села вроде той самой таможни. Но с реки их толком и не разглядишь:

50.


Листвянская судоверфь имени Емельяна Ярославского же исчезла практически без следа - ни с реки, ни с берега я не смог понять даже где она находилась. Вроде бы на её месте стоит теперь колесо обозрения, замыкающее перспективу Листвянки вдоль Байкала. Стоит так, будто было там всегда, а на самом деле появилось лишь в 2021 году, причём - без разрешения администрации! Но хотя бы место для самостроя выбрано правильно: синие деревянные корпуса принадлежат поселковой больнице.

51.


На кадре выше обратите внимание на цвет воды с разных сторон Лиственничного (Берёзового) мыса. Берег Байкала тут поворачивает почти под прямым углом, с юго-востока на северо-восток, а потому воду с обеих сторон редко мутит один и тот же ветер. На мысу же за десятки километров виднеется белый треугольник:

52.


Это Байкальская астрофизическая обсерватория (1980) с крупнейшим в Евразии вакуумным телескопом - он направляет солнечные лучи на спектрограф, который анализирует температуру, активность и химический состав Солнца. Слово "вакуумный" же не случайно: разогретый солнцем воздух в его трубе может создавать искажения, а потому для наблюдений откачивается. Первые годы телескоп работал непрерывно при подобающих условиях, но с 2005 штатное наблюдение за солнцем ведут обычные мелкие телескопы ниже по склону, а "главный калибр" открывают лишь для особых событий вроде затмений и вспышек. В остальное же время на телескоп водят экскурсии (причём для этого есть своя контора "Солнечный ветер"), и можно представить, какой фантастический вид открывается с башни в 220 метрах выше байкальских волн!

53.


За мысом начинаются дикие скалистые берега. До Больших Котов ещё минут 20 ходу, до Песчаной бухты - часа 3.


54.


Но прежде, чем продолжить путь, осмотрим спустя 10 лет вторую половину Листвянки.

БАЙКАЛ (2020-2022)
Обзор поездки и оглавление (2020)
Обзор поездки и оглавление (2021)
Обзор поездки и оглавление (зима-2022).
Обзор поездки и оглавление (лето-2022).
Разное.
Транспорт Байкала. Лето.
Транспорт Байкала. Зима.
Байкальский лёд. Что, где, когда?
Иркутская ГЭС и окрестности (остатки КБЖД в городе).
По Ангаре. Иркутск - Листвянка - Большие Коты.
Кругобайкальская железная дорога
КБЖД. Порт-Байкал - Берёзовая бухта.
КБЖД. Шумиха - Киркирей.
КБЖД. Киркирей - Шаражалгай.
КБЖД. Шаражалгай - Ангасолка.
Перевальная линия.
Олхинские скальники.
Култук и окрестности.
Слюдянка и Байкальск.
Выдрино, Танхой, Бабушкин. Магистральная часть КБЖД.

Ольхон.
Тажеранская степь.
Ольхонские ворота (лето)
Вдоль Малого моря.
Хужир - столица Ольхона.
Хужир и Огой (зима)
Северный Ольхон (лето)
Северный Ольхон (зима).
Тайлган бурятских шаманов.

https://varandej.livejournal.com/1145821.html