ЛАСТОЧКА как символ блокады Ленинграда.

ЛЕНИНГРАДЦАМ.

ЛЮДЯМ, НЕ ПОТЕРЯВШИМ СВОЮ ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ В НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИХ УСЛОВИЯХ, ПОСВЯЩАЕТСЯ...

Ранней весной 43-го нам поручили залатать чехлы на некоторых высотных шпилях Адмиралтейства и Петропавловской крепости. 

Красить там не получилось. Золотое покрытие неминуемо испортилось бы. 

Ещё осенью 41- го было принято решение замаскировать наиболее высокие и яркие точки города. 

Для некоторых из них, на шпилях Адмиралтейства и Петропавловской крепости пришлось шить чехлы из парусины. 

Немцы использовали видимые издалека крыши и купола в качестве ориентиров для прицельного обстрела города. 

В далёком 41- ом, нас было пятеро. Через два года блокады из нашей команды остались лишь трое человек. Голод и холод унесли жизни наших товарищей- Саши Пригожиной и Алоиза Зембы. 

Еще год назад Саша напросилась с нами. 

Мы не отказали ей, взяли скорее, для психологической поддержки , помощи от неё никакой - она тогда уже была настоящий дистрофик. 

Мы тоже были не лучшей форме. 

Также как и все ленинградцы делили одинаковую пайку наравне со всеми. Те самые 125 граммов хлеба в день.

Спустя время, ситуация только ухудшилась. 

Но кому- то нужно было делать эту работу. 

Кто если не мы.. 

Я кутаюсь в тряпки. Наверху сильный, почти шквальный ветер. Серое, свинцовое небо над Ленинградом. 

Мы работаем в непогоду. Когда пасмурно, немцы не видят города и ориентиров, соответственно, не стреляют. У нас единственная возможность ремонтировать чехлы - в непогоду. Когда сильный ветер, иногда дождь со снегом.. 

Мы с Мишей латали дыры на, чехле, а главное, затянули сильно разболтавшийся его низ, стянув по всему диаметру троссом. 

Мы уже закончили свою работу и потихоньку спускались вниз и тут, почти у самого края карниза, буквально остолбенели от ужаса. 

 Внизу, внутри чехла, под сеткой, было какое-то шевеление.

На почти 100- метровой высоте.