МИШЕЛЬ ЛАЗАРЕВ:
*Поэзия — это путь от сердца к сердцу, где фразы — вагоны, а строфы — дорога. Если вагоны разбиты, а рельсы покорежены, то вряд ли послание в целости дойдёт до адресата.
*Многие поэты склонны считать свой бред откровениями гения, а откровения других — бредом.


Стихи — они, как робкий свет свечи,
Что беззащитен в комнате, где тени.
Так давят темнотою: замолчи!
И жизнь упрямо сводит нас не с теми,
От чьих сердец нам дарены ключи…
А не писать и больно, и нельзя —
Стихи приходят так же, как дыханье,
И не понятно — это ли стезя,
Или стигматы [божьим наказаньем],
В ладонь по шляпку вбитого гвоздя?
А в голове трезвон от чепухи,
Что просится так истово наружу,
Но в белый лист без глупой шелухи,
Поэт вживляет собственную душу,
Которую и примут за стихи…
А дальше вечность, слава и почёт,
[любое творчество пугается забвенья],
Но гениев всегда — наперечёт:
Капризен слишком ангел вдохновенья —
Не прогибается, не служит и не ждёт.
Поэтому — полцарства за строку!
Ну, а по мне — полжизни даже мало —
Писал хороших много на веку,
А мне б такой, когда бы ты читала,
Роняя в книгу чистую слезу… Юрий Егоров (Сказоч-Ник)
***
Вот увидишь — я тебе клянусь,
Чтобы ни случилось в этом мире,
Я и через сотню лет найдусь,
Книгой в чьей-то маленькой квартире.
Пусть бумажный будет переплёт,
Пусть на полке мне стоять годами,
Но однажды кто-нибудь возьмёт,
Этот старый сборник со стихами.
Зашуршат под пальцами листы,
Развернутся при торшерном свете,
Чтобы, кто-то понял — всё здесь ты!
Ну, а я… я только на портрете.
Со странички взглядом улыбнусь:
Заходи… читай, не выбирая…
И стихами к сердцу прикоснусь:
Пусть услышит — вот она какая!
Расскажу про чёрный цвет волос,
И про взгляд, который растревожит,
Про улыбку, чуть курносый нос…
Жаль, вот голос угадать не сможет.
Каждою прочитанной строкой,
Станем ему ближе и дороже,
И тогда, наверное, с тобой,
Повстречаться он захочет тоже.
Это просто время будет вспять,
Пятиться под ленточку заката,
Надо только прочитать опять,
Как друг друга ждали мы когда-то.
Нарисуют рифмы силуэт,
Тот, что сны мне каждый раз дарили,
Он поймёт, ведь сам в душе поэт,
Как же мы сто лет назад любили!
Вот увидишь — я тебе клянусь,
Он ещё напишет продолженье —
Там тебя я всё-таки дождусь,
Где-нибудь в конце стихотворенья… Юрий Егоров (Сказоч-Ник)

ВЫСОТА.
С древних лет сурова и проста,
Истина, живущая поныне:
Человека на любой вершине,
Вновь зовёт другая высота.
И, наверно, если бы не это,
Вечное желанье высоты -
На земле бы не было поэтов,
Слёз и песен, крыльев и мечты! Исай Тобольский
***
Ты одна. Тебе опять не спится.
Ждёшь меня и смотришь в полутьму.
А приду - боишься прислониться,
К трепетному сердцу моему…
Ты одна. И долгими ночами,
Губы, приоткрытые едва.
Думаешь, не слышу? Шепчут сами,
Нежные и грешные слова. Исай Тобольский
***
Мне кажется, что было всё во сне,
Что я, как сказку выдумал тот вечер,
Когда твои испуганные плечи,
Моим рукам поверили и мне.
Какой был снег… Он был, как белый дым.
И тишина над нами трепетала.
И до безумства шага не хватало,
Который всё равно неотвратим! Исай Тобольский
********************************************
Вот уходит наше время,
Вот редеет наше племя.
Время кружится над всеми,
Легкомысленно, как снег,
На ребячьей скачет ножке,
На игрушечном коне,
По тропинке, по дорожке,
По ромашкам, по лыжне.
И пока оно уходит,
Ничего не происходит.
Солнце за гору заходит,
Оставляя нас луне.
Мы глядим за ним в окошко,
Видим белый след саней,
На тропинке, на дорожке,
На ромашках, на лыжне.
Всё, что было, то и было,
И, представьте, было мило.
Всё, что память не забыла,
Повышается в цене.
Мы надеемся немножко,
Что вернется всё к весне.
По тропинке, по дорожке,
По растаявшей лыжне.
Мы-то тайно полагаем,
Что не в первый раз шагаем,
Что за этим чёрным гаем,
Будто ждёт нас новый лес,
Что уйдём мы понарошку,
Сменим скрипку на кларнет,
И, играя на дорожке,
Мы продолжим на лыжне… Юрий Визбор 1982 г.
*******************************************
Я, снова напишу тебе письмо,
Из комнат марта, пахнущих цветами,
О том, что кроме писем и имён,
Нам ничего друг другу не оставить.
Что дождь прошел, и небо расцвело,
Большим цветком, похожим на подснежник...
Любое слово, как всегда, мало,
Чтобы вместить одну земную нежность.
Одну любовь, оставленную нам,
Как свежий воздух мартовского сада.
Сквозная, ранняя – что первая весна.
Я напишу, как раньше не писала.
Я напишу, как птицы мне поют,
Как ветер ветви за окном качает,
И, словно напускает в жизнь мою,
Весенние губительные чары.
И, если я погибну в той весне,
Заворожённой мартовской невестой –
Останься послесловием ко мне,
Как, если бы в душе мы были вместе. Яна Конозова
https://stihi.ru/2019/03/16/9670
******************************************
Нам, опять подарили сосуд с золотистою грустью.
Вы наполните ею хрусталь своих душ до краёв.
Плещет осень, смешав мегаполисы и захолустья,
Оставляя нам горькое счастье опавших стихов.
Обнажённые ветви вальяжны, средь золота клёнов.
И уже к завершению движется начатый год.
Лишь душа остаётся, как прежде, такой же зелёной,
Молодой и колючей, как ёлка у старых ворот. Людмила Некрасовская
https://stihi.ru/2006/08/15-1094
***********************************
ЛЮБОВЬ ПОЭТА.
Он вошёл незаметно, по-лисьи.
Запер накрепко дверь на замок.
А за окнами падали листья,
И ковром устилали порог.
Он теперь и не думал о счастье,
И причины не спросит никто.
Потерял он себя в одночасье,
Из-за Осени в сером пальто.
В рыжем шарфике бродит по свету,
Скинув с плеч золотистую прядь.
Этот образ по нраву поэту,
И за это готов он страдать.
Он, как рыцарь теперь будет биться,
Только в руки возьмёт он не меч,
И за каждое слово сразится,
Он страницы пером будет сечь!
Он расскажет в стихах всему свету,
О своей безответной любви.
Как он месяц уже беззаветно,
Посвящает стихи ей свои.
Эта женщина в шарфике рыжем,
Повстречалась на Невском ему.
Капли медленно падали с крыши…
Он её не отдаст никому.
«Очень сильно она уж похожа,
На красавицу-Осень мою.
У неё, верно, гладкая кожа…
Как же сильно её я люблю!» -
Эти мысли травили поэта,
Но и дальше готов он страдать.
Без любовного этого света,
Он не сможет свой стих дописать. Лана Бодрягина
************************************************
Жизнь дана для того, чтобы с крыши смотреть на звёзды,
Строить замки, лепить снежки — пусть «слегка за тридцать»,
Жизнь дана для того, чтобы знать — никогда не поздно,
Поменять работу, сделать тату, влюбиться.
Чтобы петь в наушниках громко и чуть фальшивя,
Целоваться в трамвае, кино, на крыльце подъезда.
Верить в сны, НЛО, Кашпировского, Джа и Шиву,
Покорять океаны, джунгли и «эвересты».
Чтоб сорваться на море, на Северный Полюс, в Краков,
Сомневаться и падать, входить в одну реку дважды.
Для горячего чая из чашки любимой с маком,
Для кухонной беседы за полночь о самом важном.
Для улыбок и слёз, молчания и многоточий,
Для картин и стихов, книжных полок, музейных залов.
Жизнь дана для того, чтоб прожить её так, как хочешь,
Оставаясь всегда человеком в большом и малом.
Катя Че Екатерина Чернова (Катрин Брайт)
****************************************
Постой, поэт! Не надо, не спеши!
Трудись, работай с полною отдачей,
Переболей потерей и удачей,
И, лишь тогда о прожитом пиши.
Ищи. Смотри. Учись, а не учи.
Будь кровным сыном своему народу.
И если слово, лишь словам в угоду,
Ты лучше это слово промолчи.
Иначе ты - случайный верхогляд,
И весь твой пыл – дешёвая отвага,
Хотя любое вытерпит бумага,
Но люди лжи вовеки не простят! Саид Чахкиев (Перевод Г. Русакова)