Какая сладостная власть

двух женских рук, и глаз, и кожи.

Мы этой сладостию всласть

давно отравлены. И все же —

 

какая сладостная власть

за ней, когда она выходит

и движется, вступая в вальс,

и нежно голову отводит.

 

И нету на нее суда!

В ней все так тоненько, и ломко,

и ненадежно. Но всегда

казнит меня головоломка:

 

при чем здесь я? А я при чем?

Ведь было и моим уделом

не любоваться тем плечом,

а поводить на свете белом.

 

И я сама ступала вскользь,

сама, сама, и в той же мере

глаза мои смотрели вкось

и дерзость нравиться имели.

 

Так неужели дело в том,

другом волненье и отваге,

и в отдалении глухом,

и в приближении к бумаге,

 

где все художники равны

и одинаково приметны,

и женщине предпочтены

все посторонние предметы.

 

Да, где-то в памяти, в глуши

другое бодрствует начало.

Но эта сторона души

мужчин от женщин отличала.

 

О, им дано не рисковать,

а только поступать лукаво.

О, им дано не рисовать,

а только обводить лекало.

 

А разговоры их! А страсть

к нарядам! И привычка к смеху!

И все-таки — какая власть

за нею, выходящей к свету!

 

Какой продуманный чертеж

лица и рук! Какая точность!

Она приходит — и в чертог

каморка расцветает тотчас.

 

Как нам глаза ее видны,

как все в них темно и неверно!

И все же — нет за ней вины,

и будь она благословенна.

1960–1961

Стихотворение взято из книги «А напоследок я скажу...» Беллы Ахмадулиной (12+)

В сборник вошли произведения, написанные Беллой Ахмадулиной в разные годы жизни и разные периоды творчества — однако все они отмечены присущей ее стилю одухотворенностью и смелой образностью, эффектностью неожиданных рифм и тонким символизмом.