«Когда Иисусу подали третью чашу с вином — «чашу благословения», — он встал с кушетки и, взяв чашу в руки, благословил ее словами:



«Пусть каждый из вас возьмет эту чашу и выпьет из нее. Она будет чашей моего поминовения. Эта чаша — чаша благословения нового завета милосердия и истины. Она станет для вас символом посвящения и служения божественного Духа Истины. В следующий раз я буду пить эту чашу вместе с вами уже в новом обличье в вечном царстве Отца».



Чувствуя, что происходит нечто исключительное, все апостолы, в полной тишине, с глубоким благоговением пили из этой чаши благословения.



Старая Пасха отмечала освобождение их отцов от национального рабства и обретение личной свободы; теперь же Учитель учреждал новую поминальную трапезу — символ нового избавления порабощенного индивидуума от оков обрядности и эгоизма и обретения духовной радости, присущей братству и товариществу освобожденных в духе сынов живого Бога.



Когда они закончили пить из этой новой поминальной чаши, Учитель взял хлеб и, вознеся благодарственную молитву, преломил его. Велев им передать хлеб друг другу, он сказал:



«Возьмите этот поминальный хлеб и съешьте его. Я говорил вам, что я — хлеб жизни. И этот хлеб жизни есть объединенная жизнь Отца и Сына в едином даре. Слово Отца, выраженное в Сыне, действительно является хлебом жизни».



Разделив поминальный хлеб, — символ живого слова истины, воплощенного в образе смертной плоти, — все сели.



Учреждая эту поминальную трапезу, Учитель, по своему обыкновению, прибегнул к притчам и символам. Он воспользовался символами, поскольку он хотел раскрыть некоторые великие духовные истины так, чтобы его последователям было трудно приписать его словам строго определенные толкования и точный смысл. Таким образом он стремился не дать последующим поколениям выхолостить его учение и сковать его духовные значения мертвыми цепями традиции и догмы. Учреждая единственную церемонию причастия, связанную со всей миссией его жизни, Иисус всячески старался подсказать значения, не связывая себя точными определениями. Он не желал уничтожать индивидуальное представление о божественном общении, учреждая точную форму; не желал он и ограничивать духовное воображение верующего, стесняя его формальностями. Наоборот, он пытался придать возрожденной душе человека радостные крылья новой и спасительной духовной свободы.



Несмотря на такую попытку Учителя учредить новое поминальное причастие, в минувшие с тех пор века его последователи позаботились о том, чтобы помешать исполнению этого недвусмысленного желания; его незамысловатый духовный символизм того последнего вечера во плоти был подвергнут точным интерпретациям и низведен до почти математической строгости готовых формул. Ни одно учение Иисуса не подвергалось такому канонизирующему воздействию традиции, как это.



Если участники этой поминальной трапезы верят в Сына и знают Бога, то им не нужно связывать ее символику с наивными человеческими заблуждениями относительно значения божественного присутствия, ибо во всех таких случаях Учитель действительно присутствует. Поминальная трапеза является символической встречей верующего с Иисусом. Когда вы обретаете подобную духовную восприимчивость, вы действительно ощущаете присутствие Сына, и его дух общается с пребывающей в вас частицей его Отца.



На короткое время они задумались, после чего Иисус продолжал:



«Выполняя это, вспоминайте жизнь, прожитую мною на земле среди вас, и радуйтесь тому, что я собираюсь продолжать жить на земле вместе с вами и служить через вас. Как индивидуумы, не спорьте между собой о том, кто из вас больше. Будьте все, как братья. А когда царство расширится и охватит большие группы верующих, вам точно так же следует воздерживаться от споров о величии или привилегиях между такими группами».



Это великое событие произошло в верхней комнате в доме одного из друзей. Ни ужин, ни дом не имели никакого отношения к священной церемонии или обрядовому освящению. Поминальная трапеза была учреждена без согласия духовенства.



Учредив эту поминальную трапезу, Иисус сказал апостолам:



«И каждый раз, когда вы будете собираться на такой ужин, делайте это в память обо мне. И поминая меня, сначала обратитесь в своих мыслях к моей жизни во плоти, вспомните, что когда-то я был с вами, а затем, глазами веры, узрите, что когда-нибудь все вы будете трапезничать со мной в вечном царстве Отца. Вот новая Пасха, которую я оставляю вам: память о моей посвященческой жизни — слове вечной истины, а также о моей любви к вам — излиянии моего Духа Истины на всю плоть».



В завершение празднования старой, но бескровной Пасхи, в ознаменование введения новой поминальной трапезы, они все вместе исполнили сто семнадцатый псалом.»