Окончен королевский пир. Король

Искал от скуки новых развлечений

И крикнул своему шуту: «Сэр шут!

Молись за нас!.. Молись же!.. На колени!».

Шут тихо шляпу снял, умолк звон бубенцов.



Встал на колени. Слышались насмешки

В предвосхищеньи новой шутки над глупцом...

Но горечь скрылась за раскрашенной усмешкой.

Он голову склонил, все замерли вокруг.



Лишь плачущие свечи рвали темноту...

И вдруг раздался голос: «О, Господь!

Будь милостив ко мне, шуту!

Ничто, Господь, не может изменить



Тьму зла в сердцах на неба чистоту,

Одно лишь наказанье... Но, Господь,

Будь милостив ко мне, шуту!

Не Правду и Лю6овь должны мы обвинять,

Не Справедливость и не Истины Твои.



Безумным, нам давно пора понять,

Как далеко храним мы небо от земли.

Мы в слепоте своей стремимся в пропасть

И топчем Нежность, Кротость, Красоту,



И к не6есам возносим только ропот,

И у6иваем в сердце доброту.

И Истину Творца мы не смогли принять.

Кому из нас она сердца пронзала?



И силу Слова не хотели осознать,

Кому оно пророчеством звучало?

Вину не Нежность спрашивать должна,

А бич безжалостный и вечно справедливый,



Но за свои ошибки, – о, в стыде

Пред Небом падаем и, плача, просим милость.

Земля не заживляет ран души,

Цари земные прячут сердца пустоту,

Ликует лишь толпа... Но я прошу, Господь,

Будь милостив ко мне, шуту!»



Весь двор молчал. В звенящей тишине

Король поднялся; устремившись в темноту,

Покинул зал и прошептал:

«Господь! Будь милостив ко мне, шуту!..»



Эдвард Роуленд Силл



(Перевод с английского Н. Михайленко)