|
Борис_Комиссаров
Среда, 04 Октября 2023 г. 05:34 (ссылка)
М.Ц. – Одна из первых ролей Высоцкого в Театре на Таганке – это роль драгунского капитана в спектакле "Герой нашего времени". Воспоминаний об этом спектакле практически нет.
Е.К. – Мне спектакль не понравился, поэтому я не помню его совершенно. Всё вместе не понравилось, поэтому я ничего не помню, абсолютно ничего.
М.Ц. – Когда Высоцкий приступил к репетициям роли Гамлета, планировалось ли сразу, что дублёра у него не будет?
Е.К. – Да, с самого начала играть должен был он один. Николай Робертович Эрдман сказал ему, что эта роль для него. Как бы благословил его на эту роль. Правда, поначалу ещё репетировал Лёнька Филатов. Он был назначен в самом начале, но это было очень короткое время, потом он перешёл на роль Горацио. Его репетиции это было – так, ерунда.
М.Ц. – Рассказывают иногда, что Высоцкий чуть ли не уговорил Любимова поставить "Гамлета", потому что очень хотел эту роль. Сам же Любимов говорил, что он взялся за постановку после того, как ему не разрешили ставить шекспировские хроники.
Е.К. – Да, так это и было. Вторая версия справедлива. Но я не верю в то, что совсем несправедлива и первая. Но фактически, документально было именно так. Инсценировку "Хроник" завернули и сказали Любимову: "Берите нормальную пьесу Шекспира". И тогда он взял "Гамлета".
М.Ц. – Высоцкий начинал репетировать в спектакле "Товарищ, верь!", а потом из спектакля вышел. Почему?
Е.К. – А вышло так, что у Высоцкого были гастроли в Новокузнецке, и потом он запил, не появлялся в театре продолжительное время. А когда он пришёл, то Любимов у него эту роль забрал. Вместо шести Пушкиных стало пять, текст Володи раскидали среди других исполнителей.
М.Ц. – А на репетициях у Высоцкого роль получалась?
Е.К. – Получалось очень хорошо. Потом он жалел, что так вышло.
М.Ц. – Какую ипостась Пушкина должен был играть Высоцкий?
Е.К. – Дуэльная история вся была его, любовная линия тоже вся была его. Потом какие-то куски играл Лёня Филатов, текст "Есть упоение в бою" делал Ваня Дыховичный.
М.Ц. – Вскоре после "Товарищ, верь!" был выпущен спектакль "Пристегните ремни", который я не видел. Пожалуйста, расскажите о нём.
Е.К. – У Высоцкого там был проход с песней. Пел он "От границы мы Землю вертели назад". Эта песня задавала тон спектаклю. Декорация была оформлена так, что там было два салона самолёта. В одном салоне были кресла современные, а в другом – кресла военных лет, и они как бы уходили под землю. Этот спектакль сняли быстро…
М.Ц. – Очень широкий, конечно, вопрос. Отношения Высоцкого и Любимова.
Е.К. – Это очень сложно. Это были очень живые взаимоотношения. Об этом трудно говорить. Был живой человек. И были какие-то живые воспоминания. И вот на моих глазах реальность становилась легендой, мифом, сказкой. И это такая разница большая... И я стараюсь, пока жив, сохранить это живое ощущения. На многие вопросы я просто не буду отвечать, потому что если я начну что-то болтать, это будет враньё.
Я ведь читал книжки, которые наши ребята пишут, и я понимаю, что они пишут о себе. Мы же вообще рассказываем всегда о себе, а не о том, что было. И мне в этом не хочется принимать участия, потому что это будет легендой. Образ Володи и так уже напоминает позолоченные бюсты, которые продают на Ваганьково.
Отношения у Высоцкого и Любимова были сложные, замечательные, интересные. Сложные, но всё равно уважительные.
М.Ц. – Вениамин Смехов сказал мне, что в конце жизни Высоцкий уже вырос настолько, что не мог откликаться на запросы Любимова. В связи с этим возникает предположение, что он мог бы и вовсе уйти из театра.
Е.К. – Вы правы. Его держал в театре "Гамлет", потому что он понимал, что это очень высокая планка. Лично для него, человеческая планка. И второе – когда ты уже сыграл Гамлета, то что ещё играть? Нужна очень серьёзная драматургия, а рядом ничего подобного не было. Ну, предлагали ему играть Ивана Бездомного. Но согласитесь, что это не Мастер и не Воланд, а те роли ему не предлагали.
М.Ц. – А Свидригайлов?
Е.К. – Да, занятно. На месяц, на два. И потом поймите – это же всё вместе. Его не удовлетворял театр, но не только это. Он был недоволен и собой, и жизнью. Вы по отдельности это не разбивайте, это ведь всё вместе. Сама жизнь не очень ему удавалась, хотелось чего-то другого. Он понимал, что он болен, что надо что-то менять. Вот это ощущение у него было все последние годы. Ощущение того, что надо как-то двигаться – а двигаться не получается. Надо как-то выбраться из этого болота – а не выходит.
Я помню, однажды я видел Володю с книгой. Я опаздывал и зашёл не со служебного входа, а с администраторского. Смотрю – стоит Володя, протягивает мне книгу, говорит: "Смотри!" А глаза у него счастливые такие... Это уже в последний год его жизни. Это была весна. А книга эта была самиздатом, большой том, отпечатанный на машинке, и написано "Высоцкий".
Это цирк просто! Подумать об этом… Толстая канцелярская такая книга – и он такой счастливый: "Тысяча стихов. И таких книг только пять". Такой подарок ему сделали. И он был просто, как ребёнок. Это редкие минуты у него такие были. Обычно-то он закрытый был.
Я не случайно об этом сказал. Это ведь было именно тогда, в этой ситуации. Эта книга самодельная была небольшим, но всё же позитивом.
М.Ц. – Насколько я могу судить по некоторым высказываниям Высоцкого на концертах – и, главное, по тону этих высказываний, – он уже тяготился отношениями с Любимовым.
Е.К. – Не знаю... Да, конечно, где-то и тяготился, но как бы то ни было, спектакль по его песням они с Любимовым всё-таки хотели сделать. Я видел это оформление. Могла быть очень занятная история, но она не осуществилась. И это было уже в последние годы.
М.Ц. – А почему не осуществилась эта постановка?
Е.К. – А я сам не знаю. Видимо, где-то звёзды не совпали... По времени что-то не совпадало. Репетиции были. Давид (Боровский – М.Ц.) ушёл, у него уже не спросить... Хотя я спрашивал, он тоже толком не сказал, почему.
М.Ц. – Расскажите, пожалуйста, об оформлении, которое придумал Боровский?
Е.К. – Представьте себе натянутые канаты. Нотная дорожка – и на ней артист. Такой, по канату идущий. Очень острое зрелище. Человек, живущий на натянутом нерве. Это был один из вариантов оформления. Может быть, не последний, но тот, который я видел.
М.Ц. – Вариант с нотами и сидящим на нотной строке Высоцким использовалась в спектакле "Берегите ваши лица". Это было нечто подобное?
Е.К. – Нет, не совсем так. Я бы сказал даже, совсем не так, по-другому. В данном случае это, скорее, канатоходец, человек – как натянутый нерв. То есть, я думаю, что это так, потому что всё равно это только слова, поскольку это было недорешено.
М.Ц. – Взаимоотношения Высоцкого и труппы... Вадим Туманов рассказывал со слов Высоцкого один случай. Театр приехал с гастролей, и все смотрели какой-то любительский фильм. Все оживлённо комментировали появление на экране друг друга. Как только на экране показался Высоцкий, в зале наступила тишина. Высоцкий с обидой сказал Туманову: "Ну что я им сделал? Луну, что ли, украл". Действительно было такое противостояние труппы и Высоцкого?
Е.К. – Я не думаю, что Володя это придумал. Наверное, так и было. Но на самом деле, всё было гораздо сложнее и интереснее. По-разному было... Я помню, как перед "Антимирами" они собирались вместе и музицировали все вместе. Счастливее я не видел Володю, чем в те минуты, когда они вместе пели – Борис (Хмельницкий – М.Ц.), Володя, Шапен (Шаповалов – М.Ц.). Это были всегда фантастические полтора часа в его жизни. "Антимиры" начинались в десять вечера, а, скажем, "Павшие и живые" заканчивались без пятнадцати девять. Я вам совершенно серьёзно говорю – ничего лучше, чем это совместное музицирование, я не слышал. Это, так сказать, одна капля.
А другая капля – это когда у Володи были такие периоды... Он шёл по театру – и всё напрягалось вокруг него. Он шёл, как нож сквозь масло, возникало напряжение. И я понимаю, почему... Было что-то такое в его энергии...
М.Ц. – После ухода из театра Николая Губенко исполнителем роли лётчика в спектакле "Добрый человек из Сезуана" стал Анатолий Васильев. После него основным исполнителем стал Высоцкий. Как это произошло? Ведь перенять роль у кого-то всегда не так просто.
Е.К. – Ну талант же, извините... Театр себе не враг. Я думаю, что Толя играл это неплохо, я это видел. Но Володя иногда это делал гораздо лучше. Не всегда. Были спектакли, когда ему было невмочь.
М.Ц. – В июне 1972 года Высоцкого ввели на роль Гудзенко в спектакле "Павшие и живые". Вениамин Смехов писал в своих воспоминаниях, что Высоцкий просил его помочь войти в эту роль. Причём он хотел повторить рисунок роли, как её исполнял Николай Губенко. Почему такой яркий артист и такая индивидуальность хотел повторить рисунок роли другого актёра?
Е.К. – Я думаю, что это некая аберрация памяти. Я не думаю, что Венька врёт, но это имеет другой смысл. Сейчас я вам объясню.
Театр формы, каким и является Театр на Таганке, предполагает понимание рисунка роли. А потом, когда ты им владеешь, ты можешь в него вложить всё, что ты хочешь. И самого себя вложить. То есть, точная форма, которая была отработана с режиссёром, она была зафиксирована. А потом уже... В конце концов, рисунок – это режиссёр. Любимов, или там кто-то, неважно. А вот сделать его своим – это уже артист.
Поэтому я не вижу ничего зазорного в том, что Володя хотел это сделать, как делал Коля. Я слышал, как Коля это делал, как он это читал. Они разные, они очень разные. И это было понятно, когда Коля вернулся, и когда я его увидел в "Добром человеке из Сезуана". И там было наоборот – Коля повторял Высоцкого.
Они разные очень – Коля и Володя… И иногда мне казалось, что Коля пел песни Высоцкого лучше самого Володи. Он показывал такую тоску по тому, что Володи нет. Он это делал замечательно, и в спектакле "Владимир Высоцкий" он пел удивительно.
М.Ц. – Во многих книгах и статьях, посвящённых исполнению Высоцким роли Гамлета, говорится, что с годами он в этой роли менялся. Как именно менялся?
Е.К. – Я, наверное, видел "Гамлетов" больше всех. Как мне кажется, это был такой двусторонний процесс. Вначале у него была усталость, от того, что эту телегу он должен тащить один. Такая горькая обречённость: всем уже наплевать, а я всё ещё тащу. А потом, когда он лучше осознал роль, у него иногда получались вещи совершенно удивительные. Он взрослел – и от того, что он произносил, и от ситуации, от этого вина стихов. А поскольку он сам поэт, то иногда возникали удивительные вещи. А иногда было очень тяжело и натужно. Я был свидетелем фантастических спектаклей и очень средних.
Это же видно, как человек выходит после спектакля и понимает, что сегодня не случилось... В хорошем артисте это всегда есть – слышанье себя и зала. Обратная связь: получить – отдать, получить – отдать.
М.Ц. – Вопрос не о театре. В последнее время появилось несколько статей, авторы которых очень хотят видеть Высоцкого евреем. В связи с этим вопрос: о своём еврействе он как-то заговаривал?
Е.К. – Да, конечно.
М.Ц. – И что? Он ощущал себя в какой-то степени евреем?
Е.К. – Да нет, конечно. Конечно, в нём не было ни грамма антисемитизма, но он ощущал себя русским поэтом, русским человеком. Как все мы. Мы же – совки, советские люди. Была у него симпатия к евреям. Ну, как к самому себе. Данность. Факт. Ну, вот моя рука – что я думаю о ней? Она моя – и всё. Вот тут то же самое.
М.Ц. – После смерти Высоцкого Никита Юрьевич Любимов, сын главного режиссёра, организовал панихиду. Насколько я понимаю, факт церковной панихиды предполагает, что Высоцкий был крещён, а таких данных у меня нет.
Е.К. – Не знаю. То есть, не знаю, был ли крещён. Про панихиду я что-то слышал, но не вникал. Думаю, что крещённым он не был.
Для меня и вопроса не было. Я не знаю, был ли он религиозный человек, но верующий-то – точно.
М.Ц. – Ясно, что Высоцкий приходил к религии, это же видно по его стихам.
Е.К. – Ну и не только это. Человек работает над ролью Гамлета! Нельзя не прийти к мыслям о Боге, если четыре раза в месяц этот текст говорить.
М.Ц. – Мне очень странно, что даже очень близкие друзья Высоцкого – Михаил Шемякин, Вадим Туманов – говорят, что разговаривали они с Высоцким о чём угодно, а вот о религии разговоров не было. Странно, что ему не хотелось поделиться этим, вы не находите?
Е.К. – Такого рода люди, как Володя, имеют некий отдельный личный шкаф, и туда доступа нет никому. Когда вы пишете о нём, вы же должны понимать, что было огромное личное пространство, куда никто, кроме него самого, хода не имел. И из этого места он писал. У всех есть своё личное, но не у всякого есть такая огромная комната личного.
10.04.2010 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2023)
|
КУЧЕР, Ефим Михайлович. Театральный режиссёр. Родился в 1945 г. в Вене (Австрия). В 1951 г. семья переехала в Винницу, где он и вырос. Окончил Московский институт культуры (курс Г. Георгиевского). Работал в московском Театре на Таганке. Принимал участие в постановках "Товарищ, верь!", "Деревянные кони" и др. Самостоятельно поставил там спектакли "Жалобная книга" по рассказам А. Чехова (инсценировка З. Паперного и Ю. Любимова), "Пять рассказов Бабеля". Ставил спектакли в Новочеркасске, Алма-Ате, Будапеште. С 1991 г. живёт и работает в Иерусалиме.
|
ИСТОЧНИК: https://v-vysotsky.com/vospominanija/Kucher/text.html
Борис_Комиссаров
Среда, 06 Сентября 2023 г. 16:53 (ссылка)
О Владимире Высоцком вспоминает
Мишель КАН
М.Ц. – Ваш первый муж Давид Карапетян много лет дружил с Высоцким. А вот лично у Вас тоже сложилась некая дружеская симпатия?
М.К. – Да, конечно. Тем более, что потом мы много лет встречались, и не только в Москве, но и во Франции. Потом я перевела его песни для французских дисков.
М.Ц. – Вы пробовали переводить его тексты как стихи или просто сделали построчный перевод?
М.К. – Нет, я не пыталась перевести как стихи. Я по профессии переводчик, но я перевожу прозу.
М.Ц. – У Высоцкого в конце 1977 года состоялись три концерта в Париже. Кто помог ему с этим?
М.К. – Марина. Ну, у него до этого ещё было выступление на празднике "Юманите". А потом – это всё Марина устраивала. А ещё были передачи по французскому телевидению.
М.Ц. – И это тоже устраивала Марина Влади? А Максим ле Форестье как-то помог?
М.К. – Да, он тоже помог. Они очень дружили. Володя, между прочим, подарил ему гитару, которую у него украли потом.
М.Ц. – А ещё в 1976 году Высоцкий участвовал в трёх передачах "Франс Мюзик". Там Вы ведь тоже были, я узнал Ваш голос.
М.К. – Да, верно, я была там. И там тоже Володя был благодаря Марине. У неё было очень много связей.
М.Ц. – Скажите, в середине 1970-х годов во Франции Высоцкого воспринимали просто как мужа Марины Влади или всё-таки как некую самостоятельную величину?
М.К. – Ну да, сначала он был именно как муж. А потом, когда он начал выступать, появляться в разных местах, то его уже стали воспринимать как шансонье. Ну, или по-русски, наверное, лучше сказать – бард? Но он же не хотел переехать во Францию, потому что понимал, что у него не будет его публики. Потом когда приезжал сюда Театр на Таганке, то тоже был большой успех, были рецензии в газетах.
М.Ц. – Вы его обучали французскому языку...
М.К. – Нет! Так нельзя сказать. Он уже до меня... Я ему помогала, давала уроки. Давид, кажется, описывает это. Я ему объясняла один момент. Во французском есть такое грамматическое время, которого нет ни в русском, ни в английском. Это время, где есть и прошлое, и будущее. И я придумала такой пример: "Когда Нерон убил свою мать, он стал хозяином Римском империи". И почему-то Володе этот пример жутко понравился, и он всюду о нём рассказывал. Но он изучал французский до меня, и он неплохо говорил по-французски.
М.Ц. – Когда Высоцкий приезжал в Париж, Вы ему с языком помогали?
М.К. – Нет-нет, это было только в Москве. Конечно, у него был не очень большой словарный запас, но, скажем, с Максимом (ле Форестье – М.Ц.) он объяснялся по-французски. Правда, Максим кое-что знает по-русски, он в лицее учил русский.
М.Ц. – Вы однажды рассказали, что Высоцкий позвонил вам среди ночи и спел "Охоту на волков".
М.К. – Да, это он пел нам с Давидом.
М.Ц. – И там же Вы сказали, что песня Высоцкого была написана под влиянием песни Сержа Реджани "Волки в Париже"...*1
М.К. – Да-да! Володя обожал эту песню. И он даже пел однажды отдельные места из неё. Действительно, песня очень хорошая.
М.Ц. – Вы слышали что-нибудь ещё по-французски в исполнении Высоцкого, кроме текстов, переведённых Максимом ле Форестье и отрывков из "Волков в Париже"?
М.К. – Нет, только "Цыганочку" и "Кто-то высмотрел плод" с французскими словами. Кстати, когда он поёт по-французски, у него очень хорошее произношение.
М.Ц. – В том же интервью, которое я цитировал в связи с песней "Волки в Париже", Вы сказали, что Бродский однажды назвал Высоцкого великим русским поэтом. А где и когда это было?
М.К. – Это было у одного режиссёра французского... Я забыла его имя. Он не такой уж известный режиссёр, но несколько фильмов он снял. И Володя этим очень гордился, что Бродский его признал. Миша Шемякин об этом часто говорил. Миши там не было, но он говорит, что у Володи был комплекс, что его не признают как поэта, а только как актёра, как автора песен.
М.Ц. – А когда это было?
М.К. – Наверное, в 1977 году, когда "Таганка" гастролировала во Франции. Бродский же не жил в Париже, он приезжал. Кстати, он ненавидел Париж. Не знаю, почему. Кстати сказать, у Бродского был тяжёлый характер.
М.Ц. – Вы с Высоцким часто встречались, когда он приезжал в Париж?
М.К. – Да, регулярно. Они бывали у меня дома. Один раз тут был Миша Барышников. У него была травма, он вынужден был отменить какой-то спектакль. Был он, была Марина и ещё несколько друзей. Кажется, это было в 1976 году.*2 Володя тоже пел, конечно.
М.Ц. – Вы никогда его не записывали?
М.К. – Никогда! Володя был моим близким другом, никогда не приходило в голову записывать. И фотографий тоже у нас не было совместных. Вот, я хорошо знала Андрея Тарковского, и никогда ни одной совместной фотографии у нас не было. Это просто в голову не приходило. Это сейчас все через телефоны фотографируются. А тогда надо было зарядить фотоаппарат, это целая история была!
М.Ц. – У Вас хранятся все рукописи песен Высоцкого, вошедшие на его диск. Он эти рукописи сделал специально для Вас?
М.К. – Он мне их все написал, когда я переводила. Там все песни до одной.
М.Ц. – Когда в последний раз вы общались с Высоцким?
М.К. – Дату я не помню... Марина была где-то на съёмках, а Володя был один. Мы с ним вместе пошли к Шемякину. Такая смешная деталь. У него очень ноги болели, потому что Марина не доверяла ему машину. Так что машины у него не было, и мы очень долго шли пешком. Могли бы сесть на общественный транспорт, но почему-то мы этого не сделали. Наверное, это было летом. Я думаю, что это в последний раз, когда он был в Париже, а Марина была где-то в Италии на съёмках.
М.Ц. – Каков был круг общения Высоцкого в Париже? Ну, естественно, Вы, Михаил Шемякин. Кто ещё?
М.К. – Все друзья Марины, её родственники – сёстры, мужья сестёр, племянники.
М.Ц. – Какие-то русские эмигранты входили в этот круг?
М.К. – Синявский, его жена. Когда он приехал в Париж, он сразу пошёл к ним, хотя это ему, конечно, не рекомендовали. А вот что касается других русских писателей – я не помню, чтоб он с кем-то общался.
М.Ц. – Вы с Мариной Влади сейчас общаетесь?
М.К. – Нет. Я могу сказать, почему. Из-за неё мы не смогли издать книгу Давида на французском языке. Уже был и договор с издательством, уже был проект, но Марина через своего адвоката сделала так, что книга издана не была. Из издательства мне позвонили и сказали, что она категорически против и сказала, что она подаст в суд, если эта книга всё-таки выйдет. Эта история стала известной, потому что я пыталась общаться со многими издательствами – даже в Бельгии, в Канаде, в Швейцарии. Потом Давид умер, книга так и не вышла. Так что у меня осадок, конечно, очень неприятный.
Но на спектакль её я всё-таки пошла, меня пригласил Костя Казански. Мы с Мариной были очень близки, но это всё в прошлом.
11 февраля 2023 г. я обратился к Мишель Кан с письменной просьбой подтвердить или опровергнуть авторство некоторых правок в рукописях РГАЛИ (фонд 3004, ед.хр. 26, л. 2, 2об):
М.Ц. – В архиве имеется автограф песни "Две судьбы" периода работы над пластинкой "Натянутый канат", с чьей-то правкой (вычёркивания и дописки чёрным фломастером, таким же, каким написан сам автограф). Существует мнение, что эти правки сделаны Вами под диктовку и под надзором Высоцкого – когда кто-то, возможно, он сам решил сократить текст, обратился к переводчице, которая под его руководством вычёркивала и вписывала русский текст так, как ей велел автор.
М.К. – Да, всё правильно. Не представляю, почему я добавила эти слова! Наверно, когда я смотрела тексты с Володей, чтобы их готовить к переводу.
14.07.2018 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2023)
|
Serge Reggiani – Les loups sont entres dans Paris (1967). Слова: Альбер Видали. Музыка: Луи Бессьер.
Видимо, эта встреча М. Барышникова и В. Высоцкого в доме М. Кан была в 1975 г. Вспоминает фотограф Л. Лубяницкий: "Во время первых Мишиных гастролей в Австралию в 1975 году он прямо на сцене сломал ногу. Перелом был тяжёлый, ходил на костылях, думал, что его танцевальная карьера уже закончена. Но благодаря силе воли, характеру, тренировкам – через год он уже мог выступать. В 1975 году Миша, оправившись после травмы, выехал на гастроли в Париж. Я тоже был в это время в Париже, работал в газете "Таймс" и готовил материал по гастролям. Поездка в Париж была моей первой зарубежной поездкой из США. Миша хоть и оправился от травмы и участвовал в спектаклях, нога у него ещё болела, но он мужественный человек с невероятной стойкостью переносил все боли, которые он испытывал при исполнении".
КАН, Мишель (Michele KAHN). Переводчица художественной литературы. Родилась в 1939 г. в городе Мец (Metz) на северо-востоке Франции, у границы с Германией. В 1956 г. окончила лицей Жанны д'Арк (Lycee Jeanne d'Arc). Изучала русскую литературу в Сорбонском университете (Sorbonne Universite de Paris), который окончила в 1961 г. В 1961-1971 гг. работала переводчиком в московском издательстве "Прогресс". Живёт и работает в Париже.
|
Борис_Комиссаров
Вторник, 20 Июня 2023 г. 17:20 (ссылка)
ИНТЕРВЬЮ МАРКА ЦЫБУЛЬСКОГО
М.Ц. – Я читал Вашу книгу, в которой одна глава посвящена Владимиру Высоцкому,*1 и смотрел фильм-интервью с Вашим рассказом о нём.*2 После это возникли вопросы. Вы однажды сказали, что первая встреча с Высоцким у вас была в квартире Георгия Епифанцева. А после этого в 60-е годы прошлого века у Вас какие-то контакты с Высоцким были? В частности, не доводилось ли Вам быть в Большом Каретном у Левона Кочаряна?
Б.М. – Нет, там мы не встречались. Я встречал его в компании. Он не был моим другом. Он был забавным человеком, но какого-то специального интереса у меня к нему не было.
М.Ц. – Тогда вернёмся к более позднему периоду. Вы с ним общались довольно часто, особенно, как Вами было сказано, после 12 июля 1976 года. Интересует его отношение к театру. Как Вам кажется, для него это было ещё очень важным делом или он уже начинал тяготиться и Любимовым, и театром?
Б.М. – Нет, Любимовым он не тяготился ни в коем случае, а вот театром, действительно, тяготился в какой-то степени. Потому что, вы же понимаете, какая у нас была система поездок за границу. Здесь нужна была характеристика от партийной организации – в данном случае театра. Поэтому он, конечно, тяготился. Это несомненно. Потому что театр, с одной стороны, давал ему эту характеристику, с другой стороны, это всегда было проблемой, и его не могла радовать такая зависимость. Особенно учитывая, что вот он приезжал в Париж и через неделю должен был ехать обратно, потому что надо было играть в спектакле. Это было очень тяжело, потому что только он вживался в атмосферу Парижа – и уже необходимо было ехать. Поэтому он искал какого-то выхода из этого положения. И вот он захотел войти в Союз писателей.
М.Ц. – И был конфликт с Лукониным...
Б.М. – Ну не конфликт – на грани конфликта. Потому что Миша-то был хороший человек, но он бы официальным лицом в Союзе московских писателей (1-м секретарём Союза московских писателей – М.Ц.) и Высоцкого не принимал…
М.Ц. – Да, я помню, Вы описывали эту историю.*3 Но не было ли у Высоцкого идеи уйти из театра совсем? Скажем, стать киноактёром или перейти на эстраду? Ведь в этом случае у Высоцкого бы открылось больше времени для литературной работы.
Б.М. – Нет, такой идеи не было. Он хотел быть литератором, и из-за того, что этого не было, Володя мучился.
М.Ц. – В одном из писем к Ивану Бортнику Высоцкий пишет: "То, что я рассказывал тебе про кино, пока очень проблематично. Кто-то с кем-то никак не может договориться".*4 Известно ли Вам что-то о попытках Высоцкого войти во французский кинематограф?
Б.М. – Я подозреваю, что так могло быть, потому что Высоцкий постоянно искал какие-то возможности для продолжения отношений с Францией. Он же не мог всё время быть при Марине, он должен был быть сам по себе. Так что такую возможность он искал, но подробнее я ничего об этом не знаю.
М.Ц. – Идея эмиграции когда-нибудь обсуждалась?
Б.М. – Насколько я знаю, нет.
М.Ц. – Вы однажды писали, что планировались выступления Высоцкого во Франции. Это было уже на стадии серьёзного планирования или просто идея – дескать, хорошо бы выступить во Франции?
Б.М. – Да, где-то именно так – хорошо бы дать концерты во Франции. О деловой стороне этого дела ничего не могу сказать, я не знаю о его отношениях с продюсерами.
М.Ц. – В связи с "Метрополем" у Вас были контакты с Высоцким?
Б.М. – Да-да. Это были встречи, когда он приходил к нам, когда готовился "Метрополь". И пока мы там, честно говоря, выпивали, Володя сидел и правил свои стихи. Дело в том, что его стихи были написаны для голоса, он голосом вытягивал все трудные рифмованные места. А когда это легло на бумагу, то это уже требовало большей шлифовки. Некоторые стихи были, грубо говоря, корявыми, и он пытался их исправить. И он целые вечера сидел и чиркал, чиркал свои строки.
Высоцкий был очень рад публикации в "Метрополе", потому что это была единственная публикация подборки его стихов.
М.Ц. – Я разговаривал с очень многими авторами "Метрополя" и только двое – Евгений Попов и Виктор Ерофеев – говорят, что Высоцкий начинал писать песню, посвящённую "Метрополю". Все остальные говорят, что им об этом ничего не известно.
Б.М. – Мне тоже ничего об этом неизвестно, никогда об этой песне не слышал.
М.Ц. – Публикация стихотворения Высоцкого в сборнике "День поэзии" в 1975 году. Как Вам это запомнилось? Как удалось протащить эту публикацию в печать?
Б.М. – Ну, я сейчас все детали не помню. Это всё зрело, зрело в умах, были разговоры о необходимости такой публикации. Многие поддерживали такую публикацию. Например, такой уважаемый человек, как Павел Антокольский.*5 Мне запомнился один случай, когда мы с Володей поехали к нему домой. Это была очень хорошая встреча, когда Высоцкий читал Антокольскому свои стихи и потом тот принимал живое участие в осуществлении этой публикации.
М.Ц. – Интересует понимание Высоцким живописи. На момент вашего общения он как-то начинал в этом разбираться?
Б.М. – Нет. У него любимый художник был Куинджи, а для профессионалов это немножко смешное утверждение, потому что Куинджи – ну, наверное, хороший художник, но со слащавыми сюжетами. Поэтому, – с точки зрения профессионалов, – сказать, что Куинджи его любимый автор – это не комплимент Володе Высоцкому. Так что в этом деле он не разбирался.
М.Ц. – Не разбирался – и не интересовался? Не задавал Вам вопросов?
Б.М. – И не интересовался, и вопросов не задавал. Он был слишком поглощён своей работой.
26.06.2021 г.
Беседу вёл Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2023)
_______________________________________________
Мессерер Б. Промельк Беллы. Романтическая хроника. М., АСТ, 2016. (гл. "Владимир Высоцкий". С. 300-311).
Монолог свободного художника. Борис Мессерер. Владимир Высоцкий. Серия 3. (Телеканал "Россия-Культура" и студия "Фишка-фильм". Реж. Т. Малова, 2013.
Об этом в книге Б. Мессерера "Промельк Беллы": "Михаил Кузьмич, Миша, был простой мужик. И он так и общался с людьми. Просто и без затей. Он предложил сесть и выпить. Сам пил много и широко наливал. И когда наливал, приговаривал: „Бутылка удлиняет руку!” – это была его любимая присказка, и он всё время повторял её за столом. И ухитрялся дотягиваться до самых далёких рюмок, которые тоже были с позолотой.
В течение всего застолья мы говорили с Михаилом Кузьмичом, с Мишей, о судьбе Володи Высоцкого и о том, что необходимо принять его в писательскую организацию.
Белла вспоминала этот разговор:
– Миша, может, можно как-то Высоцкому помочь – он беззащитный человек, как всегда актёры, подвластный режиссёрам. Но в театре ему уже разрешают петь его песни со сцены. Это уже немало, значит, нет полного запрета на его творчество. Может быть, всё-таки примешь его в Союз писателей?
– Только через мой труп!
…Понять отказ Луконина мы не могли. Было очевидно, что стихи Пастернака не должны ему нравиться. Они были ему непонятны, и он их отвергал. Со стихами Бродского он вряд ли был знаком, но если бы знал, то, скорее всего, тоже бы отверг. Ему нравилось более простое, земное стихосложение. Но почему он при этом не воспринимал стихи Высоцкого, было непостижимо. Я думаю, разгадка в том, что он был насквозь проникнут советской идеологией. Он был, выражаясь языком Александра Зиновьева, гомо советикус, а советская власть не могла принять творчество Высоцкого с его искренностью и свободолюбием, ведь оно отражало подлинную жизнь.
Цит. по воспоминаниям И. Бортника "Письма Высоцкого" в книге "О Владимире Высоцком " (Сост. И. Роговой. М.,1995. С. 154).
В библиотеке Высоцкого есть 4 книги П. Антокольского. Одна из них имеет надпись "январь 1976 г." две из них имеют точную дату – 6 января 1976 г. Очевидно, в этот день и произошла их встреча. "День поэзии" за 1975 г. был подписан к печати 13 апреля того же года. Таким образом, П. Антокольский вряд ли мог участвовать в публикации текста Высоцкого.
МЕССЕРЕР, Борис Асафович. Родился 15 марта 1933 года в Москве в семье балетмейстера Асафа Михайловича Мессерера (1903–1992 гг.) и актрисы Анель Алексеевны Судакевич (1906–2002 гг.). Окончил Московский архитектурный институт, ученик Александра Дейнеки и Артура Фонвизина. Обладая независимым характером, был вне влияния учителей института. Как художник-постановщик неоднократно участвовал в создании спектаклей в "Современнике", в Большом театре, Московском Художественном театре, театре имени Моссовета, Московском театре сатиры. Главный художник МХАТ имени А.П. Чехова (1990–1997 гг.) Советский и российский театральный художник, сценограф, педагог. Президент ассоциации художников театра, кино и телевидения Москвы. Автор сценографии более ста пятидесяти оперных, балетных и драматических спектаклей. Народный художник Российской Федерации (1993). Лауреат двух Государственных премий РФ (1995, 2002). Живёт и работает в Москве.
Борис_Комиссаров
Четверг, 15 Декабря 2022 г. 09:03 (ссылка)
РЯБИНОВОЕ ВАРЕНИЕ
Утро выходного дня. Мы с мужем завтракаем на кухне. В большой комнате звонит телефон, и муж идёт в большую комнату. А когда возвращается на кухню, говорит, что звонил Володя Высоцкий. Он в книжном магазине. Ему там отложили то, что он заказал. Но кроме того привезли ещё и другие книги. И он спрашивает, не хочет ли Виктор подъехать и вместе с ним посмотреть, что там привезли. А потом Высоцкий обещает заехать к нам и у нас пообедать. Конечно же, Витя хочет подъехать. Но спрашивает меня, согласна ли я поменять наши планы?
Конечно же, я тоже согласна. Я не видела Володю сто лет. И очень хочу его увидеть. Муж очень доволен. Ещё и потому, что у него ключ от гаража уехавшего в командировку соседа и есть куда поставить машину.
Виктор говорит, что они туда и обратно. Часа через два с половиной они, точно, будут дома. И что он мне позвонит из магазина, когда приедет.
Виктор уходит, а я начинаю готовить обед. У меня свежий карп. И я его запекаю. Я успеваю приготовить и суп и закуску, а звонка от мужа всё нет. Наконец, он мне звонит и говорит, что он давно в магазине, не мог раньше позвонить, потому что был занят телефон. Они ещё не всё посмотрели, но часа через полтора точно будут дома.
Дел у меня больше никаких нет, и я решаю сварить рябиновое варенье. У меня в морозилке собранная нами подмосковная рябина. А на нижней полке холодильника – яблоки. Варенье варится недолго. И я за полтора часа должна успеть. И я успеваю. Но не совсем.
Когда Володя и Виктор приходят, я ещё раскладываю варенье по банкам. Я обмениваюсь с Володей парой слов и ухожу на кухню.
Поскольку стол в кухне ещё занят, и я тоже, я прошу мужа поставить закуску в большую комнату и начинать обед без меня. А я поставлю греться суп. И пока он будет нагреваться, закончу возню с банками.
Когда я с супом вхожу в большую комнату, я ахаю. Закуска не тронута. Но на столе стоит банка с вареньем, которое я хотела подать только к чаю. И съеден почти весь хлеб, а тарелки для супа перемазаны вареньем.
Я понимаю, что мой обед толком никто есть не будет. А я так старалась.
Я ничего не говорю. Я молча подхожу к столу и наливаю себе суп. Виктор говорит, что он сейчас вымоет тарелки.
Но я ему ничего не отвечаю. Всё-таки, я столько времени их ждала, и они могли бы со мной больше считаться.
Но Володя молча протягивает мне кусок хлеба, на который накладывает немного варенья. При этом он втягивает носом воздух. И я начинаю чувствовать, какой у свежего варенья манящий аромат. В спешке я на него не очень-то реагировала. Всё. Я уже не сержусь на Виктора, утащившего у меня банку с вареньем. Даже когда он говорит, что суп есть не будет. Только карпа. И Володя от супа тоже отказывается. И тоже в пользу карпа...
А кто-то ещё говорит, что Высоцкий был в первую очередь поэтом, а актёром во вторую... Ничего подобного.
Конечно, Владимир был замечательным поэтом. Но одновременно и замечательным артистом. Он же недаром говорил, что он лучше "покажет", чем расскажет...
Владимир был "человек-театр". Как и Юрий Любимов. В каждую минуту своей жизни. Никто меня в этом не переубедит.
Конечно, когда он был здоров. Но больным я его не видела. _______________________________________________
Расскажу о том, как я сама познакомилась с Высоцким. Я в тот год закончила МЭИ (Московский энергетический институт — М. Ц.), была распределена на работу в НИИ, и так случилось, что я сразу начала получать второе высшее образование.
Как я сказала, в доме у своей матери Витя затеял ремонт, перестраивал кладовку, и я туда в перерывах между занятиями и зачётами ездила убирать.
Приехала. Дверь мне открывает совершенно непонятно кто. Начинает меня расспрашивать о моих делах, о том, как день мой прошёл. И я стою и думаю: "А кто это?" Потому что он был абсолютно в курсе дела, знал, что я там сдавала. Тут появляется Витя. Я говорю: "Кто это?" – "Это Володя Высоцкий". Оказывается, за полчаса до моего появления он Володе обо мне рассказал. Я поняла, что Витя был прав, что Володя – абсолютно свой человек. Именно восприятие такого – как своего – человека. При том, что многие вещи он с нами не мог обсуждать. Скажем, театр. Мы же инженеры, это совсем не наша тема. Но доверие к нему возникало моментально. Он был очень доброжелательный человек.
ИСТОЧНИК:
https://v-vysotsky.com/vospominanija/Gorskaja/text.html
Борис_Комиссаров
Четверг, 23 Июня 2022 г. 05:49 (ссылка)
""Высоцкий прекрасно играл, – отмечал Ю. Любимов, – Хлопуша приходит и видит пугачёвскую банду, а он сам бандит. И он смотрит сверху вниз – на плахе сидит Пугачёв, – мизансцена, – и он видит всю эту банду и цепи, которые преграждают путь, и Пугачёв сидит, его охраняют все: цепи, цепи, цепи – к нему не подойдёшь. И он раздумывает, что это такое, и кричит:
Сумасшедшая, бешеная, кровавая муть!
Что ты? Смерть или исцеление калекам?
Проведите, проведите меня к нему,
Я хочу видеть этого человека".
"Там меня швыряли цепями и избили до полусмерти однажды просто. Новых актёров ввели, а они не умели, там нужно всё репетировать, нужно внатяжку цепь, а они просто били по груди настоящей металлической цепью", – рассказал однажды Высоцкий.
Читать полностью материал:
ИСТОЧНИК
Борис_Комиссаров
Четверг, 14 Апреля 2022 г. 07:07 (ссылка)
1964-й год начинался для Владимира Высоцкого неважно, и перспективы просматривались весьма туманные. По причине абсолютного безденежья Высоцкий со своим товарищем Михаилом Туманишвили даже не встречали Новый год дома, а отправились в двухмесячные гастроли по городам Сибири и Казахстана.
1964-й год начинался для Владимира Высоцкого неважно, и перспективы просматривались весьма туманные. По причине абсолютного безденежья Высоцкий со своим товарищем Михаилом Туманишвили даже не встречали Новый год дома, а отправились в двухмесячные гастроли по городам Сибири и Казахстана.
В апреле Высоцкому удалось вернуться в театр имени Пушкина – правда, не в штат, а на договор, но в его отчаянном положении и это было хорошо. Впрочем, в мае с ним договор расторгли. С помощью друзей удалось попасть в съёмочную группу фильма "На завтрашней улице". Киноэкспедиция началась в июне, закончилась в августе – и впереди снова маячили уже так знакомые безденежье и безработица.
И вдруг всё изменилось, и Новый 1965-й год Высоцкий встречал уже в качестве артиста набирающего популярность Театра на Таганке, на его счету было уже два ввода, одна небольшая роль и стабильный оклад – 75 рублей в месяц.
Вспоминает Людмила Абрамова:
"Володя к лету 64-го года был беспредельно безработным, у него уже была запись в трудовой книжке – он не имел права работать по профессии. Там было написано: "За систематическое нарушение трудовой дисциплины..." В общем, страшно сказать. И, единственное, чего я не знаю, – кто привёл Володю на "Таганку". ...Я просто не помню этого момента. Я только помню, что Володя пришёл и сказал: "Да, берут". И я не верила, что это на самом деле состоялось, и он сам боялся, что это не состоялось".
В теме появления Высоцкого на "Таганке" существуют три вопроса: во-первых, кто привёл его в этот театр? Во-вторых, что именно происходило на показе, и, в-третьих, почему именно Таганка?
На первый вопрос, вроде бы, ответ простой, потому что исходит он от самого Высоцкого:
"В общем, кончил я Студию МХАТ… Стал выбирать театры. Было масса неудач, но тут уже я не хочу разговаривать, потому что приглашали туда, сюда, – я выбрал совсем, самый худший вариант из всего, что мне предлагалось. Тогда начинался новый театр (я всё в новые дела куда-то суюсь, понимаете) – Равенских начинал, наобещал сорок бочек арестантов, ничего не выполнил, – в общем, ничего интересного из этого театра не сделал – поставил несколько любопытных спектаклей, и всё. Я оттуда ушёл, начал бродить, бродить по разным театрам – даже работал в Театре миниатюр, – театрам, кино, ездил снимался в маленьких ролях. А потом, когда организовался вот этот театр, через месяц я сюда попал – по рекомендации Славы Любшина, он у нас работал тогда – и стал в нём работать".*2
В телефонном разговоре подтвердил это и сам С. Любшин:
"Я встретил Высоцкого. Он был без работы. А мы с Колей Губенко работали в Театре на Таганке. Я говорю: "Володя, хочешь, я скажу о тебе Любимову?" – "Скажи". И я рассказал Юрию Петровичу. Он говорит: "Приведи его..." И взял Высоцкого в театр, где тот счастливо работал до конца жизни".*3
Свою версию событий приводит режиссёр Анхель Гутьеррес. В его опубликованных дневниках читаем:
"Сентябрь 1964 года. Звонил Артур Макаров и Андрюша (Тарковский – М.Ц.). Встретились в кафе "Прага". Попросили устроить Володю Высоцкого в какой-нибудь театр (его Равенских выгнал из театра им. Пушкина).
Позвонил Любимову: "Приводи завтра". Я проводил Высоцкого в театр, познакомил их и сидел на просмотре в кабинете Юры. После прочтения стихов и текста Юра спросил, поёт ли он, и Володя предложил спеть свои песни. Спел – Любимов обалдел. Всё было решено мгновенно".*4
Можно ли доверять этому свидетельству? По моему мнению, – лишь с крайней осторожностью. В дневниках этих содержится слишком много явных небылиц. Одна из них касается, кстати, и Высоцкого. В записи от 24 декабря того же 1964 г. идёт рассказ о том, что под утро в компании кончилась водка, и на покупку её отправились Высоцкий и Гутьеррес. По его словам, водитель узнал Высоцкого и был счастлив отправиться за водкой сам и ничего не взял за проезд. Учитывая, что до выхода на экран фильма "Вертикаль" в 1967-м году Высоцкий никак не относился к числу узнаваемых на улице артистов, рассказ Гутьерреса я воспринимаю с большим скепсисом.
К тому же в этой версии показа в театре ни словом не упомянута однокурсница Высоцкого по Школе-студии МХАТ Таисия Додина, а ведь её участие в появлении Высоцкого на "Таганке" не подвергается сомнению.
"Юрий Петрович Любимов категорически не хотел брать на работу Володю Высоцкого, – рассказывал бывший директор Театра на Таганке Николай Дупак. – Говорил: "Зачем нам ещё один алкоголик нужен?"
(Продолжение великой судьбы читайте в Источнике).
|