Художник смотрит снисходительно,
Перо смеётся с топора.
Бывает зло так восхитительно,
Что даже стыдно от добра...
Пускай стыдятся. Мне же хочется
Проснуться и увидеть вдруг:
Стена из бруса, печка топится,
Паук метнулся за сундук.
Я — гость сибирского лесничества,
Грядущей родины отцов
Беспроводного электричества
И понимания без слов.
Непроходимыми заторами
Стоят века и облака.
Запомню вечер с разговорами,
Который помнит Ермака.
Про смерть и женские объятия,
Про мир, что так безбожно груб,
Шумели Ермакова братия
И мой приятель-лесоруб.
Тугая речь, лицо неброское
(Поморщись, интеллектуал!) —
Он не читал, конечно, Бродского.
И хорошо, что не читал.
На равных с Богом наколдовано
Кудесниками всех мастей...
Не пью вино — оно воровано.
Байкальская вода вкусней.
С ней остаётся жизнь начальною,
Любовь — любовью, бредом бред,
И тьма с ухмылкою сакральною
Не произносит: «Что есть свет?..»
Максим Орлов Третий
|
|
Кахетинка