Русский Владивосток и японский Саппоро лежат буквально на одной широте. Города являются фактически братьями, расстояние между ними не такое уж и большое – около 800 км. При этом климат в Саппоро радикально отличается от климата во Владивостоке. В среднем выражении годовая разница температур составляет 10 градусов. В чем же заключается секрет такой погодной разницы, если все находится так близко друг к другу?
Норвежские ученые построили прогнозную климатическую модель, в которой рассмотрели различные сценарии сокращения антропогенных выбросов парниковых газов. Результаты показали, что даже если выбросы сократить до нуля, рост температур будет продолжаться еще минимум сто лет. Работа опубликована в журнале Scientific Reports.
Исследователи из Норвежской бизнес-школы в Осло Йорген Рандерс (Jorgen Randers) и Ульрих Голуке (Ulrich Goluke) разработали собственную модель климатических изменений, охватывающую период с 1850 года до наших дней, и на основе результатов моделирования сделали прогноз изменения глобальных температур и повышения уровня моря до 2500 года.
Результаты моделирования показывают, что если антропогенные выбросы парниковых газов достигнут пика в 2030-х годах и упадут до нуля к 2100 году — а это самый благоприятный сценарий, — глобальные температуры к 2500 году все равно будут на три градуса больше, а уровень моря на два с половиной метра выше, чем в 1850 году.
Если же выбросы парниковых газов сократить до нуля прямо сейчас, глобальные температуры будут продолжать расти еще примерно в течение ста лет из-за инерционности глобальной климатической системы и самоподдерживающегося таяния арктических льдов и вечной мерзлоты.
По мнению авторов, существуют три важных природных причины, которые не позволят быстро переломить тенденцию глобального потепления: 1) снижение земного альбедо из-за сокращения площади льдов; 2) увеличение содержания водяного пара в атмосфере, связанное с ростом температур; 3) рост содержания парниковых газов в атмосфере в связи с эмиссией углерода при деградации вечной мерзлоты.
Все три процесса обладают петлей положительной обратной связи, а это значит, что их легче запустить, чем остановить. Исследователи считают, что старт этим процессам был дан в 1950-х годах, когда начался индустриальный этап развития человечества, а в 1960-1970-х годах уже была пройдена "точка невозврата".
Чтобы предотвратить повышения температуры и уровня моря сейчас, нужно не просто полностью прекратить все выбросы, но и еще ежегодно улавливать из атмосферы не менее 33 гигатонн углекислого газа и каким-то образом его утилизировать или хранить, считают ученые.
Авторы признают, что их построения значительно проще тех климатических моделей, на результаты которых ориентируется в своих прогнозах Межправительственная группа экспертов по изменению климата — международная организация, созданная для оценки риска глобального изменения климата, вызванного техногенными факторами. Но в ней учтены все основные факторы, влияющие на климат и, что самое главное, механизмы обратной связи между ними. Поэтому, исследователи призывают изучить результаты более внимательно и при необходимости проверить их на альтернативных моделях.
Ученые предостерегают от неправильного толкования выводов, подчеркивая, что они не призывают к бездействию, а наоборот, указывают на то, что ситуация, по-видимому, намного серьезнее, чем считалось до сих пор. Климатические изменения уже дают о себе знать в виде засух, ураганов и пожаров, охватывающих большинство районов мира. И если ничего не предпринимать, ситуация будет с каждым годом только ухудшаться.
В Красноярске на базе Сибирского федерального университета создают первый в России климатический научно-образовательный центр (НОЦ). Подробности в интервью РИА Новости рассказал ректор СФУ Максим Румянцев.
‒ В Красноярске на базе Сибирского федерального университета создают первый в России климатический НОЦ. Что это такое? Какие у него задачи?
‒ Это больше напоминает ребрендинг созданного в 2019 году распоряжением губернатора А.В. Усса научно-образовательного центра, поскольку, так или иначе, вопросами экологии, климата и рационального природопользования занимаются многие научные коллективы. Но сегодня мы должны объединить усилия, сформировать "экосистему инноваций" в отношении повышения качества жизни и конкурентоспособности экономики.
Один из ключевых показателей эффективности реализации Нацпроекта по науке ‒ создание в России не менее 15 научно-образовательных центров в кооперации с индустриальными партнерами. НОЦ ‒ это, по сути, интегратор взаимодействия науки, бизнеса и власти. 10 центров, которые должны решать задачу научного прорыва страны, уже созданы и получили федеральную поддержку.
На территории Красноярского края представлены практически все компании, которые определяют экономическое развитие России: минерально-сырьевой комплекс, добыча полезных ископаемых, металлов (Норильский никель, Роснефть, Полюс, Русал, СУЭК и пр.) У нас производится более 80 % общероссийского объема никеля, более 70 % меди, почти 98 % металлов платиновой группы… Причем все эти компании не просто присутствуют на территории и разрабатывают месторождения, а известны, как социально-ответственный и глобальный бизнес.
Совместно с ними мы задумались о том, как сделать их производство лучше. Так, возникла идея создать НОЦ, который объединит научно-образовательные организации Красноярска, Тывы, Хакасии и крупные промышленные предприятия-природопользователи макрорегиона Енисейская Сибирь. Центр будет сконцентрирован вокруг идеи, связанной с глобальными вызовами. Что сегодня формирует повестку следующих десятилетий развития мира? Глобальное потепление и снижение углеродного следа.
Именно эта тематика будет лидирующей, она определит характер нашей работы. Мы не занимаемся только вопросами технологий индустриальных партнеров, мы занимаемся вопросами экологического развития, финансовых механизмов "чистого развития" через которые планируем изменить и саму индустрию. Логика именно такая.
‒ Почему климатический центр появится именно в Красноярске?
‒ Во-первых, здесь есть заинтересованные бизнесы, которые попадают под новые санкции, связанные с международными соглашениями по климату и снижению углеродного следа, и несут издержки в условиях экспорта своей продукции. Во-вторых, это второй по площади уникальный регион страны, где есть все климатические зоны и главные естественные поглотители углерода ‒ леса.
Россия ‒ наиболее богатая лесными ресурсами страна в мире: территория мировых лесов составляет 4 млрд га, из них более 20 процентов ‒ 815 млн га ‒ в России. Красноярский край на этой карте фактически уже является естественным большим карбоновым полигоном.
И в-третьих, у нас очень хорошая наука, связанная с окружающей средой. Три научных коллектива ‒ Академии наук, СФУ и университета им. Решетнева ‒ успешно занимаются данной проблематикой, в том числе вопросами дистанционного зондирования из космоса (позволяет отслеживать климатические изменения и потоки углерода), анализом больших данных и оценкой экосистемных услуг на мировом уровне.
‒ Выбор географического положения понятен. Почему именно ваш университет?
‒ У нас есть лидерская группа по изучению лесных экосистем, работает академик РАН Ваганов (первый ректор СФУ), который возглавляет научную школу и занимается анализом годичных колец деревьев как индикатора изменений климата и экологических условий (дендроклиматология). Более того, мы входили в Проект 5-100 с долгосрочной идеологией, связанной с биологическими экосистемами. Вокруг этого собрались ключевые исследователи: помимо дендрохронологов, есть гидробиологи и экономисты.
‒ Чем экономисты могут быть полезны в углеродной теме?
‒ Самое уязвимое место – экономические расчеты возможности участия нашей страны в перспективной системе трансграничного углеродного регулирования. Вокруг этой темы сейчас ведутся основные дискуссии. Однако и здесь у нас уже есть свои эксперты. Плюс мы имеем выход на исследовательскую сеть и полигоны. На территории Красноярского края четыре действующие лабораторные площадки. Одна из них находится в условиях Арктики, еще одна ‒ известная вышка ZOTTO (Научная обсерватория "станция высотной мачты"), где как раз измеряют потоки углерода.
Интеграция возможностей научной инфраструктуры и соответствующих экономических расчетов позволит вывести обсуждение из чисто академической сферы на практический уровень, использовать эти результаты для реализации национальных интересов в области глобальных климатических инициатив.
‒ Почему тематика, связанная с углеродным следом, так активно входит в российскую научную повестку?
‒ Потому что мы являемся держателями углеродного баланса: самая большая страна с громадным природным богатством и возможностями менять будущее мира. Россия ‒ второй по величине экспортер в ЕС после Китая по объемам СО2, на страны ЕС приходится 42 процента российского экспорта.
Однако мы оказались уязвимыми в условиях международных решений и санкций, поскольку не смогли доказательно предъявить свою углеродную базу. Наша задача ‒ сделать это в ближайшее время. Россия стала объектом манипуляции: якобы мы самые грязные, у нас отсталое производство, наши леса ничего не производят, и мы должны платить налоги тем, кто держателем лесов не является, но как раз и производит большее количество парниковых газов.
Это вопрос нашей национальной безопасности. Мы, как страна, должны объединить усилия для того, чтобы противостоять этим угрозам.
Я, конечно, понимаю, свое полное ничтожество относительно управленческого гения Нашего всего, но посмею высказать свои сомнения по поводу поставленных им целей по сокращению углеродных выбросов и прочих парниковых газов:
Европа и США хотят не только обложить Россию политически, но и наложить "лапу" на ее недра. Косвенно, в виде углеродного налога. И понятно, это России не нравиться. А кому бы понравилось.
А раз процесс уже не остановить, его надо возглавить. И отсюда такой интерес Москвы к климатическому форуму, инициатором которого был его политический оппонент – Вашингтон…
Буддийский ответ на климатический кризис / Перевод с англ. А. Никулиной. Научный редактор Е. Сауткина. - М.: Ганга, 2021. - 428 с. Тираж 1000 экз.
Эта книга — сборник эссе современных буддийских мастеров Запада и Востока, которые предлагают различные пути выхода из климатического кризиса и подробно, с опорой на авторитетные научные источники, описывают современную ситуацию глобального изменения климата. В этой книге научный и духовный взгляд тесно переплетаются и позволяют распознать единый источник как современных внешних проблем — загрязнения атмосферы, вырубки лесов, так и духовных недугов, отличающих общество потребления.
rss_novate
werdaphylum45
Инчик74)
