Поэт и публицист Максим Жегалин рассказывает о Зинаиде Гиппиус, которая прожила такую долгую и сложную жизнь, что ее хватило бы на нескольких человек. Она не была ни гениальным поэтом, ни гениальным прозаиком, однако стала одним из ярчайших представителей Серебряного века – над ее гробом в 1945 году плакал Иван Бунин, избегавший появляться даже на похоронах друзей.



Злая Оса, Декадентская Мадонна: как Зинаида Гиппиус вошла в историю русской литературы



Меня всегда удивляют биографии людей, которые родились во второй половине девятнадцатого века и смогли прожить долгую жизнь. Как-то это не умещается в голове. Вот мир, где живы Толстой и Чехов, где недавно еще был Гоголь, где до Пушкина рукой подать, и ты в этом мире растешь, взрослеешь, заучиваешь его правила и думаешь, что по этим правилам будешь жить до конца. А потом все резко меняется, рушится, и приходится так или иначе от этого мира бежать, забирая с собой чемоданы ненужных вещей, теряя по дороге дневники и воспоминания, спасаясь и спасая. И умираешь уже в середине двадцатого века, в совсем другой стране, в другом мире, и понимаешь (или не понимаешь), что успел прожить несколько жизней, в которые уместилось и то, навсегда ушедшее, и это — новое, до которого рукой подать уже нам. Мне странно думать, что, когда умерла Ахматова, моей бабушке было 13 лет.



Известная ведьма



Одной из таких долгожительниц была Зинаида Гиппиус. Она родилась 20 ноября 1869 года в Белеве, а умерла 9 сентября 1945 года в Париже. Всего лишь 75 лет, но ощущение — бесконечной жизни, какой-то алхимии, путешествия во времени. Что, впрочем, в случае с Гиппиус было бы неудивительно — она ведь известная ведьма.



Ведьма, Сатанесса, Белая Дьяволица, Декадентская Мадонна, Злая Оса, Гиппиусиха — так называли ее современники.



«Странное это было существо, словно с другой планеты. Порой она казалась нереальной, как это часто бывает при очень большой красоте или чрезмерном уродстве. Кирпичный румянец во всю щеку, крашенные рыжие волосы, имевшие вид парика… Одевалась она сложно: какие-то шали, меха — она вечно мерзла, — в которых она безнадежно путалась. Ее туалеты были не всегда удачны и не всегда приличествовали ее возрасту и званию. Она сама из себя делала пугало. Это производило тягостное впечатление, отталкивало», – пишет секретарь и хранитель архива Гиппиус.



На помеле, в ступе, дребезжа прозрачными осиными крылышками, Зинаида Гиппиус перелетела из одного века в другой, рассыпая по пути то ли угли, то ли звезды, то ли пыльцу.



На помеле, в ступе, дребезжа прозрачными осиными крылышками, Зинаида Гиппиус перелетела из одного века в другой, рассыпая по пути то ли угли, то ли звезды, то ли пыльцу. Читаешь биографию того или иного поэта Серебряного века — и обязательно находишь какую-нибудь историю с Гиппиус. Тут помогла, там подсказала, здесь надсмеялась, того выгнала с позором — никого не упустила, никто не смог пройти мимо. Выдающимся поэтом Гиппиус называть нельзя (особенно учитывая окружение), прозаиком — тоже. Но как же, ничего значительного, кроме дневников, не написав, она смогла стать ярчайшей литературной фигурой Серебряного века? Колдовство — не иначе.