М.  сидел и молчал.  Его гордость получила удар.  Через несколько минут Шри Рамакришна ласково взглянул  на него и сказал мягко:  "Видишь ли,  у тебя есть некоторые хорошие признаки.  Я узнаю их,  смотря на лоб человека, его глаза и т.п. Теперь скажи мне,  что за человек твоя жена? У нее есть духовные качества, или она находится под влиянием авидьи?"

   М: "У нее все в порядке. Но я боюсь, она невежественна".

   Учитель (с явной досадой): "А ты человек знания!"

   М.  еще  предстояло узнать различие между знанием и невежеством.  До этого времени он думал,  что человек получает знания от книг и занятий в учебных заведениях. Позже он оставил эту ложную точку зрения.  Его научили,  что знать Бога - это знание,  а  не знать Его - невежество.  Когда Шри Рамакришна воскликнул:  "А ты человек знания!", эго М. было снова сильно задето.

   Учитель: "Ну ладно, ты веришь в Бога с формой или без формы?"

   М.,  несколько удивленный, подумал про себя: "Как может человек верить в Бога без формы,  когда он верит в Бога с формой?  И если  человек верит в Бога без формы,  как он может верить,  что Бог  имеет форму?  Разве могут эти две противоречивые идеи  быть истинными  в  одно и то же время?  Разве может  белая  жидкость, например, молоко, быть черной?"

   М: "Господин, я расположен думать о Боге как о бесформенном".

   Учитель:  "Очень хорошо. Достаточно иметь веру в один аспект. Ты  веришь  в Бога без формы,  - это  совершенно  правильно.  Но никогда  ни на мгновение не думай,  что это одно  верно,  а  все остальное ложно.  Помни,  что Бог с формой так же истинен, как и Бог без формы. Но придерживайся твердо своего собственного убеждения".

   Утверждение, что оба одинаково верны, поразило М., - он никогда  не  встречал  этого в своих книгах.  Так его  эго  получило третий удар,  но поскольку оно еще не было полностью  разрушено, он продолжил спорить с Учителем еще немного.

   М: "Господин, предположим, что человек верит в Бога с формой. Но очевидно, что Он не является глиняным изваянием!"

   Учитель  (прерывая):  "Но  почему глиняным?  Это  изображение Духа".

   М.  совершенно не мог понять смысл этого "изображение  Духа". "Но,  господин,  - сказал он Учителю, - человек должен объяснять тем,  кто  поклоняется глиняному образу,  что это не Бог,  и что поклоняясь  ему,  они  должны иметь ввиду Бога,  а  не  глиняное изображение".

   Учитель (резко):  "Что за манера у вас в Калькутте,  - читать лекции и просвещать других!  Никто никогда не остановится, чтобы подумать - как получить просветление самому. Кто ты такой, чтобы учить других?

   Тот,  кто есть Господь Вселенной,  научит каждого. Только Тот учит нас,  кто сотворил эту вселенную, кто создал солнце и луну, людей  и животных,  и всех других существ,  кто снабдил их  всем необходимым,  кто дает родителям детей и наделяет их любовью для их взращивания.  Господь сделал так много - разве Он не  откроет людям  способ поклонения Ему?  Если они нуждаются в наставлении, тогда Он будет Наставником. Он наш Внутренний Проводник.

   Положим,  существует ошибка в поклонении глиняному образу,  - разве  Бог  не знает,  что через это поклонение взывают  к  Нему одному?  Он будет доволен самим этим поклонением.  Почему у тебя должна  болеть голова об этом?  Тебе бы лучше  самому  стараться получить знание и преданность".

   На  этот  раз М.  почувствовал,  что его эго  было  полностью раздавлено.  Он теперь думал:  "Да,  он говорит правильно. Какая нужда  мне учить других?  Разве я знаю Бога?  Действительно ли я люблю Его?  "Мне не хватает самому места на своем ложе, а я зову своего друга разделить его со мной!" Я ничего не знаю о Боге,  - и все же я пытаюсь учить других.  Какой стыд! Как я глуп! Это не математика,  или история,  или литература,  которой каждый может научить других.  Нет,  это глубочайшая тайна Бога.  То,  что  он говорит, привлекает меня".

   Это был первый спор М. с Учителем - и, к счастью, последний.

ПРОВОЗВЕСТИЕ  РАМАКРИШНЫ

Глава 1

«УЧИТЕЛЬ И УЧЕНИК»

К традиционному индуизму, какой представлял Рамакришна, Нарен (Вивекананда) относился критически. Юноша верил — или полагал, что верит, — скорее в разум, нежели в интуицию, скорее в различение, чем в слепую преданность. Экстатические состояния Рамакришны смущали его. И он не мог представить себе, что стал бы проводить всю жизнь в медитации и богопочитании, запершись в четырех храмовых стенах. Неспокойная натура влекла его к бродячей жизни, совесть реформатора подталкивала к социальному служению.

Встреча с Рамакришной просто сбила его с толку. Он твердил себе, что перед ним безумец, одержимый одной-единственной идеей. Но в то же время Нарен чувствовал, что человек этот ему очень дорог и что, вопреки себе, он почти готов следовать за ним. Почти — но нет, это же немыслимо! Нельзя же стать учеником сумасшедшего! А Рамакришна наверняка сумасшедший. Сумасшедшим должен быть именно Рамакришна, иначе — что за дикая мысль! — сумасшедшими придется признать Джона Стюарта Милла и Герберта Спенсера, а также реформаторов из Брахмо самаджа, да и вообще весь мир. Но если Рамакришна в здравом уме, то Нарену предстоит вывернуть наизнанку и полностью перетряхнуть все, во что он верил и чему учил его мир. Себя ему тоже предстояло вывернуть наизнанку.

Яростное сопротивление, оказанное Нареном притягательности Рамакришны, есть мера его величия. Он ничего не мог принять частично. Альтернативой для него, без сомнения, могло стать только полное самоотречение. Недаром же много лет спустя, когда Нарен уже был Вивеканандой, он сказал одной западной последовательнице учения, которую друзья поддразнивали за бесконечные сомнения, колебания и неспособность отдаться вере:

— Пусть никто не сожалеет, что не сразу поддался убеждению. Шесть долгих лет я противился моему Учителю, но в результате изучил каждый дюйм пути.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики

Йогиндра впервые пришел к Рамакришне, когда ему было лет двадцать. Его семья давно знала Рамакришну и неодобрительно относилась к нему — в доме его считали если не совсем сумасшедшим, то, во всяком случае, малость не в себе. По этой причине Йогиндре пришлось посещать храм тайком. Семья, конечно, обо всем дозналась, но остановить Йогиндру оказалось невозможно. При всей своей мягкости, Йогиндра умел проявлять независимость в поступках и суждениях.

Его независимость часто проявлялась в критическом отношении даже к самому Рамакришне. Например, он однажды ночевал в комнате Рамакришны и, проснувшись среди ночи, обнаружил, что тот исчез, а дверь открыта. Йогиндра вскочил и вышел поискать Рамакришну, но не нашел. Тут его обожгло страшным подозрением: а что, если Рамакришна отправился в музыкальную башню к жене? А что, если все его рассуждения о воздержании и чистоте не более чем притворство?

Исполненный решимости немедленно доискаться правды, Йогиндра побежал к музыкальной башне и спрятался так, чтобы Рамакришна не мог миновать его, когда выйдет. И действительно, Рамакришна скоро появился, но с другой стороны: он возвращался из Панчавати, куда ходил медитировать. Йогиндра почувствовал горький стыд за свое неверие. Но Рамакришна успокоил его:

— Ты правильно поступил; прежде чем признать кого-то своим гуру, нужно день и ночь следить за ним.

И после смерти Рамакришны и основания Ордена Йогиндра — теперь уже Йогананда — часто критиковал суждения и политику Вивекананды, несмотря на искреннюю привязанность, соединявшую их.

Кристофер Ишервуд

Рамакришна и его ученики