Николай Гумилёв

Анна Ахматова и Николай Гумилев познакомились в Царском Селе. Тонкая стройная девушка долго не хотела замечать надменного и нескладного юношу.

Три года длились его объяснения в любви и повторялись ее отказы.



Я знаю женщину: молчанье,

Усталость горькая от слов,

Живет в таинственном мерцанье

Ее расширенных зрачков.

Ее душа открыта жадно

Лишь медной музыке стиха,

Пред жизнью, дольней и отрадной,

Высокомерна и глуха…





В апреле 1910 года она, наконец, дала согласие на брак:

“ Я выхожу замуж за друга моей юности Николая Гумилева. Он любит меня уже три года, и я верю, что моя судьба быть его женой. Люблю ли я его, не знаю, но кажется мне, что люблю”.



8 мая 1910 года в Николаевской церкви села Никольская Слободка под Киевом обвенчались популярный поэт Николай Гумилев и дворянка Анна Горенко. Брак продлился 8 лет, пережил множество бурных событий как внутренних, так и внешних, от революции до чужих любовных писем. Это была, возможно, самая яркая поэтическая пара русской, да и мировой литературы, от которой осталось богатое поэтическое наследие.



Ахматова писала стихи Гумилёву, Гумилёв писал Ахматовой.





Стихотворения Николая Гумилёва



Возвращение (Анне Ахматовой)



Я из дому вышел, когда все спали,

Мой спутник скрывался у рва в кустах,

Наверно, наутро меня искали,

Но было поздно, мы шли в полях.

Мой спутник был жёлтый, худой, раскосый,

О, как я безумно его любил!

Под пёстрой хламидой он прятал косу,

Глазами гадюки смотрел и ныл.

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном слагалось его нытьё,

Звучало мне звоном колокольным,

Ввергало в истому, в забытье.

Мы видели горы, лес и воды,

Мы спали в кибитках чужих равнин,

Порою казалось – идём мы годы,

Казалось порою – лишь день один.

 Когда ж мы достигли стены Китая,

Мой спутник сказал мне: «Теперь прощай.

Нам разны дороги: твоя – святая,

А мне, мне сеять мой рис и чай».

На белом пригорке, над полем чайным,

У пагоды ветхой сидел Будда.

Пред ним я склонился в восторге тайном.

И было сладко, как никогда.

Так тихо, так тихо над миром дольным,

С глазами гадюки, он пел и пел

О старом, о странном, о безбольном,

О вечном, и воздух вокруг светлел.

(1912)



Русалка



На русалке горит ожерелье

И рубины греховно-красны,

Это странно-печальные сны

Мирового, больного похмелья.

На русалке горит ожерелье

И рубины греховно-красны.



У русалки мерцающий взгляд,

Умирающий взгляд полуночи,

Он блестит, то длинней, то короче,

Когда ветры морские кричат.

У русалки чарующий взгляд,

У русалки печальные очи.



Я люблю её, деву-ундину,

Озарённую ночью глухой

Я люблю её взгляд заревой

И горящие негой рубины…

Потому что я сам из пучины,

Из бездонной пучины морской.

(1904)



Из логова змиева



Из логова змиева,

Из города Киева,

Я взял не жену, а колдунью.

А думал забавницу,

Гадал – своенравницу,

Весёлую птицу-певунью.



Покликаешь – морщится,

Обнимешь – топорщится,

А выйдет луна – затомится,

И смотрит, и стонет,

Как будто хоронит

Кого-то, – и хочет топиться.



Твержу ей: крещёному,

С тобой по-мудреному

Возиться теперь мне не в пору;

Снеси-ка истому ты

В Днепровские омуты,

На грешную Лысую гору.



Молчит – только ежится,

И всё ей не можется,

Мне жалко её, виноватую,

Как птицу подбитую,

Берёзу подрытую

Над очастью, Богом заклятою.

(1911)



Акростих



Аддис-Абеба, город роз.

На берегу ручьёв прозрачных,

Небесный див тебя принес,

Алмазной, средь ущелий мрачных.



Армидин сад… Там пилигрим

Хранит обет любви неясной

(Мы все склоняемся пред ним),

А розы душны, розы красны.



Там смотрит в душу чей-то взор,

Отравы полный и обманов,

В садах высоких сикомор,

Аллеях сумрачных платанов.

(1911)

Стихи Анны Ахматовой

Шелестит о прошлом старый дуб…



Шелестит о прошлом старый дуб.

Лунный луч лениво протянулся.

Я твоих благословенных губ

Никогда мечтою не коснулся.



Бледный лоб чадрой лиловой сжат.

Ты со мною. Тихая, больная.

Пальцы холодеют и дрожат,

Тонкость рук твоих припоминая.



Я молчал так много тяжких лет.

Пытка встреч еще неотвратима.

Как давно я знаю твой ответ:

Я люблю и не была любима.

(1911)



Муж хлестал меня узорчатым…



Муж хлестал меня узорчатым,

Вдвое сложенным ремнем.

Для тебя в окошке створчатом

Я всю ночь сижу с огнём.



Рассветает. И над кузницей

Подымается дымок.

Ах, со мной, печальной узницей,

Ты опять побыть не мог.



Для тебя я долю хмурую,

Долю-муку приняла.

Или любишь белокурую,

Или рыжая мила?



Как мне скрыть вас, стоны звонкие!

В сердце тёмный, душный хмель,

А лучи ложатся тонкие

На несмятую постель.

(1911)



И когда друг друга проклинали…



И когда друг друга проклинали

В страсти, раскаленной добела,

Оба мы еще не понимали,

Как земля для двух людей мала,

И что память яростная мучит,

Пытка сильных – огненный недуг!

И в ночи бездонной сердце учит

Спрашивать: о, где ушедший друг?

А когда, сквозь волны фимиама,

Хор гремит, ликуя и грозя,

Смотрят в душу строго и упрямо

Те же неизбежные глаза.

(1909)



Николай Гумилев. Анне Ахматовой



Я знаю, жизнь не удалась.. и ты,

Ты, для кого искал я на Леванте

Нетленный пурпур королевских мантий,

Я проиграл тебя, как Дамаянти

Когда-то проиграл безумный Наль.

Взлетели кости, звонкие как сталь,

Упали кости – и была печаль.



Сказала ты, задумчивая, строго: –

"Я верила, любила слишком много,

А ухожу, не веря, не любя,

И пред лицом Всевидящего Бога,

Быть может самое себя губя,

Навек я отрекаюсь от тебя".



-Твоих волос не смел поцеловать я,

Ни даже сжать холодных, тонких рук.

Я сам себе был гадок, как паук,

Меня пугал и мучил каждый звук.

И ты ушла в простом и темном платье,

Похожая на древнее Распятье.



Жираф



Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд

И руки особенно тонки, колени обняв.

Послушай: далёко, далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.



Ему грациозная стройность и нега дана,

И шкуру его украшает волшебный узор,

С которым равняться осмелится только луна,

Дробясь и качаясь на влаге широких озер.



Вдали он подобен цветным парусам корабля,

И бег его плавен, как радостный птичий полет.

Я знаю, что много чудесного видит земля,

Когда на закате он прячется в мраморный грот.



Я знаю веселые сказки таинственных стран

Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,

Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,

Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.



И как я тебе расскажу про тропический сад,

Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.

Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад

Изысканный бродит жираф.