Всю неделю между официальным объявлением о саммите на Аляске официальные лица России были крайне аккуратны в прогнозах и комментариях относительно его повестки дня и возможных решений, что, к радости всемирной медиатусовки, полностью компенсировалось говорливостью Дональда Трампа, который буквально каждый день давал множество медиаповодов.

Как все уже привыкли, заявления американского президента были достаточно противоречивы и, весьма вероятно, были отображением продолжавшихся переговоров и консультаций, как открытых (т. е. таких, о которых сообщалось в СМИ), так и полностью конфиденциальных.

Так, в понедельник он наговорил достаточно много «нелицеприятного» в адрес Зеленского: «Меня немного задело то, что Зеленский говорит: "Ну, мне нужно получить конституционное одобрение". То есть у него есть одобрение, чтобы вести войну и убивать всех (ого! — Авт.), но для обмена территориями ему нужно одобрение».

В среду же после телефонной конференции с европейскими лидерами и Зеленским (ради участия в которой Зеленский примчался в Берлин) он начал демонстрировать «металл в голосе» относительно России и её лидера.

— Будут ли хоть какие-то последствия, если Владимир Путин не согласится закончить войну после встречи с вами в пятницу?

— Да, будут.

— Какие? Санкции? Торговые пошлины?

— Называть не стану, но будут и серьезные.

И тут же:

— Верите ли вы, что сможете убедить Путина прекратить нападения на мирных жителей в Украине (т. е. заключить немедленное перемирие. — Ред)?

Трамп: Думаю, ответ — нет. Потому что у меня был такой разговор.

При этом вероятность успеха саммита он оценил в 75 процентов, охарактеризовав его, как «предварительный»