В начале 90-х Москва была пустой.

Нет, кооперативы торговали какой-то фигнёй, но в магазинах, многие из которых гордо переименовались в «шопы», был голяк.

Заходишь в такой вот «шоп», а там уксус стройными рядами и горчичный порошок. Но – «шоп».

Их, ясен перец, тут же переименовали в «Жопы», и это было ближе к истине.

А в Польше уже как бы всё есть.

И продукты всяческие, и тряпки.

Дешевле, чем в Германии, а модели очень интересные, как не купить?

И поэтому челночный бизнес не приносил той прибыли, которая умным людям помогала делать деньги и вкладываться в недвижимость и прочие приятные и прибыльные вещи.

Потому что я жадничала и без конца покупала всё себе, и в дом, и на подарки, а на продажу самая малость оставалась.

Да нет, я прекрасно понимала, что дела так не делаются.

Но с другой стороны – на жизнь, на поездки, на машину и подарки всё же хватало.

А квартира у меня и так была. Поэтому для меня поездки были огромным удовольствием, хотя и давались непросто.

Годом позже, когда я уже познакомилась с Мишкой, мы ездили около двадцати раз в год, часто – с друзьями, которым тоже давали возможность хотя бы съездить за кордон и приодеться.

Я снимала там две квартиры, всем места под солнцем хватало.

Но началось всё до Мишки, разумеется.

Занимались мы этим с Серёгой, с которым когда-то ремонт делали в моей квартире.

Были у Серёги жена и любовница, а я с ним просто дружила.

И однажды оба попали на солидные деньги, и виноваты были оба, вот и отбивали, как могли.

Как-то раз я привезла себе домой искусственные цветы.

Были они пластмассовые, жутко воняли керосином, но очень украсили мою квартиру: как сейчас помню, привезла ветки яблони и папоротник в горшке.

Кстати, по тем временам они смотрелись прелесть, как хорошо, о шёлковых вообще ещё речи не было.

Поставила я эту красоту, все знакомые как начали ныть:

-О-о-о-оль…Ну продааай…Ты себе ещё привезёшь…Ну О-о-о-оль…

Раз продала, два продала, а знакомые ещё пуще пристают, ну это ясно – к ним тоже их знакомые приходят, тоже хочецца серенький быт украсить.

И вот нам уже списки диктуют, кому чего везти, мы ассортимент расширяем, уже сирень везём, и лианы, и виноград, и маки, и цикламены в горшках, короче, таможня от нас просто тихо охреневает – ведь русские что везут? Свитера турецкие, джинсы и слаксы.

А тут – цветы.

Пластмассовые.

Спрашивают:

- А зачем?

Я говорю:

-Как зачем? Красиво. Поливать не надо. И не вянут.

Они только переглядываются: типа, на што только деньги тратят.

Но придраться не к чему, даже пошлину не берут, потому что каждому и так ясно: люди больные на всю голову, везут говно пластмассовое, обнять и плакать.

А у нас уже машина под завязку.

В Москве, в родной газете даю объявление:

«Продам пластиковые цветы для интерьера».

Народ идёт потоком, как в Мавзолей, я уже книгу завела, всё записываю, звоню в Варшаву, делаю заказ, штоб к такому-то числу сколько и чего было готово. По-польски-то я хорошо тогда шпарила.

Администратор одного известного певца прям зачастил: он певцу плющом балкон завил, и в клипе его девушка всё к нашим цветам головкой склоняецца – то к макам, то к сирени.

Короче, это был невероятный цветочный бум.

А потом я с Мишкой своим познакомилась.

И Серёга меня немедленно сдал моему бывшему.

Стукачок такой оказался.

И мы расплевались, тем более, что с долгом своим уже рассчитались.

Но дорогу-то Серёге в Польшу я проложила.

С нужными людьми познакомила.

Все злачные места показала.

И он такой стал автономный, куда ни приедет – я, типа, от пани Ольги.

И всё - везде принят, обласкан, тем более он приметный такой – метра два в длину. Все помнят и помогают ему, потому как все уже задарены и в Москве мной же приняты.

Ага.

А он тока купоны стрижёт.

Но узнала я об этом случайно.

Приезжаю в очередной раз к девочкам своим в редакцию, объявление о цветах сдать, сидим, курим, болтаем, а одна говорит:

-Так Серёжа вчера приезжал, уже подал объвление.

Я говорю:

-А при чём тут Серёжа?

-Ну как же? Он сказал, что от тебя, правда, телефон дал не твой. Тоже продаёт пластиковые цветы для интерьера.

Как я взбесилась! Ну не дуры?

Говорю:

-Вы чего, девки? Я ведь всегда звоню, если кто-то от меня приедет. Серёжу на пушечный выстрел не подпускать, пусть ждёт выхода объявления как все – три месяца.

А Танька-рыжая простая такая:

-Ну он же мне денег дал.

Вот морда продажная!

Ладно.

В ярости мечусь по дому, а что я могу сделать?

Я ж не могу ему запретить в Варшаву ездить и к моим знакомым продавцам обращаться, сама всему научила.

Но я придумала план.

У моей сестры была подружка Анька. Она снимала квартиру, и через две недели должна была оттуда съехать к своему жениху.

Я научила её что говорить, и дальше было вот что.

Анюта эта позвонила Серёже и сказала, что она по объявлению. Что она работает в похоронном бюро. И ей нужны синие розы в большом количестве. Есть ли они у него?

А надо сказать, что эти синие розы были такой пакостью, что и словами не передать. У них действительно был абсолютно похоронный, унылый вид – эдакая гирлянда, мелкие листики и сине-голубые тусклые цветы.

Я их никогда не брала. Но видеть-то он их видел. И вот он отвечает этой Ане, что мог бы привезти под заказ через месяц. А Аня вздыхает, и говорит, что надо через неделю штук пятьсот, но никак не меньше трёхсот, и не запишет ли он её телефон, и не съездит ли пораньше, а она доплатит за срочность.

Ну Серёга жадный.

Но глупый, нет бы предоплату взять.

Видно, быстренько всё просчитал, и взял её телефон. А ей чего не дать-то? Её к тому времени там не будет, на квартире на этой. Короче, звонит ей Серёга на другой же день, убедился, что телефон правильный, и что Аня ждёт с нетерпеньем голубых розочек, и сообщает, что поехал, и через неделю всё ей привезёт.

Мы похихикали, Анька с квартиры съехала, и на том история почти закончилась – не самой же узнавать, привёз ли он розы?

А через месяц приехал поляк, наш всеобщий знакомый. Он привозил мне иногда что-то на продажу, иногда я просила его подвезти каких-то цветов, и тут он мне привозит голубые гирлянды.

Я говорю:

-Ирек, ты чо? Нафик привёз розы-то?

А он говорит:

-Мне в магазине посоветовали, сказали, русские очень много таких роз взяли, наверное, хорошо идут.

Тут мы стали ржать, и рассказали ему в чём дело.

А вечером он в гости к Серёже пошёл. Вернулся, и рассказал, что вся его квартира увита этими розами, и что очень неуютно себя там чувствуешь, как на кладбище.

Можете считать меня подлой, но я была просто счастлива.

Попасть на три штуки баксов – неприятно, но не смертельно.

А Серёже была наука.

Он прекрасно понял, что это было моих рук дело.

И цветы с тех пор не возил.

Потому что в цветочных магазинах Варшавы его стали называть «тот пан, что любит синие розы».

И фыркали потихоньку, потому что, канешна же, я им всё рассказала.