Физик Ожаровский объяснил, почему разрушение ядерных объектов

не гарантирует остановку программы Ирана

 

Гендиректор МАГАТЭ Рафаэль Гросси заявил в интервью изданию Rzeczpospolita, что реализацию ядерной программы Ирана невозможно остановить военными средствами. По итогам 12-дневной войны Израиль и США заявляют об уничтожении данной программы, Тегеран это отрицает. Физик-ядерщик, эксперт программы «Безопасность радиоактивных отходов» Андрей Ожаровский рассказал «МК», что у Ирана, помимо прочего, остается возможность сделать бомбу из отработанного ядерного топлива.

Президент США Дональд Трамп с гордостью говорит о том, что атаки американцев на иранские ядерные объекты отбросили ядерную программу Тегерана на «десятилетия назад». Он преподносит это как свой величайший успех. Но так ли это? Слова Трампа опровергает, например, руководитель Главного управления внешней безопасности Франции (DGSE) Николя Лернер. В интервью телеканалу LCI он признал, что в ходе 12-дневной войны, вероятно, была уничтожена только небольшая часть запасов высокообогащенного урана. По данным французской разведки, ядерная программа Ирана была «надолго, вероятно, на много месяцев» отброшена назад. То есть речь идет о месяцах, а не о десятилетиях. 

В то же время Лернер признает, что оценить точный ущерб, нанесенный ядерным объектам Ирана, сегодня «не сможет ни одна разведка в мире». Как и отследить, куда были перемещены оставшиеся запасы обогащенного урана. Чтобы это сделать, надо, чтобы МАГАТЭ (Международное агентство по атомной энергии) возобновило свою работу в Иране. А вот с этим проблема: президент Ирана Масуд Пезешкиан 2 июля подписал закон о приостановке сотрудничества с МАГАТЭ. Тегеран подозревает, что информация, которую предоставляла эта организация, сыграла ключевую роль в решении Израиля атаковать Иран. 

Как бы в свое оправдание Гросси напоминает, что у МАГАТЭ не было информации о том, что Иран уже приступил к созданию ядерного оружия. В докладе, подготовленном агентством перед началом 12-дневной войны, говорилось лишь о том, что Иран не сообщает о многих своих действиях, связанных с ядерной программой. «Предоставленные нами в конфиденциальном порядке данные указывали на определенный потенциал создания ядерной бомбы. Но это не означает, что этот потенциал будет реализован», - сказал Рафаэль Гросси в интервью польской газете.

Напомним, что в майском докладе МАГАТЭ говорилось, что Иран ускорил производство урана, обогащенного до 60%. По данным агентства, по состоянию на 17 мая страна обладала примерно 408,6 килограммами такого урана, в то время как в феврале было 133,8 килограмма. В Израиле посчитали, что данные МАГАТЭ говорят о том, что Иран уже стоит на пороге создания ядерной бомбы.

Неспециалисту трудно во всем этом разобраться. Поэтому мы обратились за комментариями к известному российскому физику Андрею Ожаровскому.

- 22 июня США нанесли удар по трем ядерным объектам в Иране: в Фордо, Исфахане и Натанзе. После чего Трамп заявил, что ядерная программа Ирана отброшена на десятилетия. Что вы думаете по этому поводу? Сможет ли Иран восстановить свою ядерную программу?

- Здесь можно только строить догадки. Достоверных данных нет ни у кого, кроме начальника ядерной программы Ирана и начальника разведки Израиля. Но они нам ничего не расскажут. Мы знаем, что удары были нанесены, что разрушены входные группы объектов. Можно ли их восстановить? Наверно, можно. Можно просверлить какие-то новые отверстия в этой скале. А вот какие повреждения нанесены самому подземному заводу по обогащению урана в Фордо, остается загадкой. Я не склонен считать достоверными данные ни одной из сторон конфликта.

- Все видели спутниковые снимки каких-то караванов, которые что-то вывозили из Фордо. Как вы считаете, им действительно удалось вывезти сырье, оборудование?

- При первом ударе Израиля 13 июня по Натанзе они, конечно, ничего не успели вывезти. А перед американским ударом по Фордо, скорее всего, у Ирана был шанс вывезти наработанный там высокообогащенный уран. Но никто не знает, сколько там было урана и до какой степени он был обогащен. Что мы можем видеть по космическим снимкам? Есть разрушения на нескольких объектах в Исфахане. Там находятся химические предприятия по производству гексафторида урана путем фторирования природных концентратов урана. Это серьезное химическое производство. Эти сооружения были на поверхности, и они разрушены. Можно предположить, что у Ирана есть где-то подобное подземное производство. Вероятность этого мала, но не исключена. Завод в Натанзе – это завод по обогащению урана, он находится под землей, на глубине 40-50 метров. Завод в Фордо - это тоже предприятие по обогащению урана, только оно находится еще глубже под землей.

Как устроена ядерная топливная цепочка? Мы производим гексафторид урана, он крутится в центрифугах, вследствие чего происходит разделение изотопов. Этот процесс на сленге называется словом «обогащение». Обогащенный уран должен быть превращен в другую химическую форму: в металлическую форму, если из него хотят сделать начинку для ядерных взрывных устройств, или в оксидную форму, если из него хотят сделать ядерное топливо. Даже если эта вереница грузовиков из Фордо вывозила высокообогащенный уран, им негде превратить этот уран в металлический.

- Давайте для наших читателей подробнее расскажем обо всей этой ядерной цепочке.

- Уран - это природное ископаемое. У Ирана есть урановые залежи, карьеры или шахты, но их никто не бомбил. Начало ядерной топливной цепочки – это извлечение урана из горных пород. Потом происходит подготовка того, что на сленге называется «желтый кек» - это урановый концентрат. Концентрация урана в природной руде меньше 1%. Поэтому в Исфахан едет не природная урановая руда. Надо предварительно отделить уран от другой породы, это химический процесс. Получается закись-окись урана, «желтый кек», урановый концентрат, который затем поступает на химические предприятия, которые у иранцев были в Исфахане. Там производился гексафторид урана. Гексафторид урана отправляется на обогатительные предприятия. В Иране они находились в Натанзе и Фордо. На таких предприятиях происходит разделение изотопов и формируются огромные залежи отходов - обедненного урана и продукта – обогащенного урана. И то, и другое - в виде гексафторида. Но даже из гексафторида урана, обогащенного до очень высокой степени, нельзя сделать ядерное взрывное устройство. Для этого нужен завод по реконверсии. Это не обязательно должен быть именно завод как таковой, это может быть просто небольшое производство, которое достаточно легко спрятать, поскольку объемы уже другие. Если природного урана надо фторировать десятками тысяч тонн, то для получения ядерных взрывных устройств достаточно десятков килограммов высокообогащенного урана. Это можно сделать даже в продвинутой университетской лаборатории. Да, это будет медленно, но огромный завод для этого совершенно не нужен. Вот это и есть конечное звено цепочки для создания уранового оружия.

- Так эта цепочка порвана или нет?

- Чтобы порвать цепь, достаточно разбить одно их звеньев. Ударили по нескольким звеньям. Одно из них точно уничтожено, насчет второго, связанного с обогащением, ясности нет. 13 июня был существенно поврежден подземный завод по обогащению урана в Натанзе. Мы об этом знаем, потому что иранцы сами рассказали, что там были утечки химических радиоактивных веществ внутри, под землей. Эту информацию подтвердило и МАГАТЭ. Будем исходить из того, что объект действительно поврежден. Хотя это может быть военная хитрость со стороны Ирана. Можно заявить, что там все разрушено, чтобы больше не бомбили.

США нанесли удар по другому комплексу по обогащению урана - в Фордо. В этот же день, 22 июня, были разрушены предприятия по производству центрифуг в Исфахане, завод по производству гексафторида, тоже в Исфахане, и находящийся в стадии реконструкции неработающий исследовательский ядерный реактор в Араке. Это важно, поскольку этот реактор мог использоваться для второго варианта получения ядерного взрывного устройства – не через обладание высокообогащенным ураном, а через производство плутония.

- Как вы думаете, что ехало в грузовиках, которые мы видели на снимках?

- Могло ехать оборудование, но для этого грузовиков было мало. Если бы вывозили центрифуги, то понадобилось бы больше транспорта. На месте иранцев я бы вывозил продукт – то есть уран в виде гексафторида, обогащенный до той степени, до какой его успели обогатить. Может быть, до 60%, как докладывало МАГАТЭ.

- МАГАТЭ там имело свободный доступ ко всему?

- В том-то и была проблема, что МАГАТЭ пускали не везде. Объекты в Натанзе и Фордо, огромные подземные заводы по обогащению урана, Иран скрывал от МАГАТЭ, хотя и обещал докладывать обо всей своей деятельности. Резолюция совета управляющих МАГАТЭ от 12 июня есть на сайте организации. Там говорится, что Иран не смог предоставить гарантии, что его ядерная программа носит исключительно мирный характер и что он не соблюдает взятые на себя обязательства. У Ирана не было сотрудничества с МАГАТЭ по тем секретным объектам, которые подверглись бомбардировкам, к ним не было доступа. Здесь очень важно то, что Иран взял на себя определенные обязательства. Часто спрашивают, почему Израиль создал ядерное оружие, а Ирану нельзя? Потому что Иран обещал не создавать ядерное оружие. Израиль никогда не подписывал договор о нераспространении, Иран подписал. Этот договор так устроен, что там есть механизм контроля. И недопуск инспекторов, сокрытие двух крупнейших подземных заводов по обогащению урана, да и само расположение этих заводов под землей о чем-то говорит. Мне кажется, если бы Иран сказал: "Приходите, проверяйте, там нет ничего военного", – не было бы и повода к силовому развитию ситуации.

- У Ирана есть мирный ядерный объект - это построенная РФ АЭС. Может быть, обогащение урана нужно для нужд этой станции?

- У Ирана нет возможности производить ядерное топливо для своей единственной атомной станции «Бушер». Более того, по договору это запрещено. Российская компания «Росатом» построила эту АЭС, она же и поставляет топливо для нее. Дело не только в финансовой стороне вопроса. Есть и чисто технические причины. Ядерное топливо – это не только обогащенный уран. Это сложная техническая конструкция, это тепловыделяющие сборки, циркониевые трубочки, дистанцирующие решетки. У Ирана нет заводов по производству ядерного топлива. Насколько я знаю, для большинства АЭС нужен уран, обогащенный до 4-5%. Этого хватило бы, если бы иранцы заявили, что хотят сами для своей АЭС производить топливо. Зачем обогащать до более высоких степеней? 20% - это условная граница. Низкообогащенным называют уран с содержанием изотопа 235U до 20%. Уран с содержанием изотопа 235U свыше 20% называют высокообогащённым. Высокообогащенный уран не имеет применения для мирных целей - ни в медицине, ни в сельском хозяйстве, ни в науке. Он еще может использоваться в реакторах атомных подводных лодок. Разве Иран хочет производить такие лодки? Но это тоже не очень мирное применение. Что касается науки, то все эти технологии были открыты еще в 40-е годы прошлого века и полностью развиты в 50-е, ничего нового в атомной энергетике с тех пор нет. Поэтому ни одного применения высокообогащенного урана в мирном хозяйстве нет.

Справка МК

О начале процесса обогащения урана до 60% власти Ирана проинформировали в 2021 году. Глава иранской Организации атомной энергии Али Акбар Салехи заявил тогда, что обогащенный до 60% уран будет использоваться для добычи молибдена и что его страна способна обогатить уран до любого уровня. Для производства ядерной бомбы нужен уран, обогащенный до 90%.

- Но 60% - это слишком мало для создания бомбы. Почему все так разволновались?

- 60% - это ступенька к созданию бомбы. Ведь никто не сказал, что у Ирана уже есть уран, обогащенный до такой степени, которая нужна для создания атомного оружия. Говорилось, что международное сообщество не понимает, зачем обогащать уран свыше 20%. Зачем создавать огромные запасы обогащенного до 60% урана – ведь речь идет о сотнях килограммов.? Опасения Израиля были в том, что запасы 60% обогащенного урана в течение нескольких месяцев могут превратится в уран, обогащенный до 80-90%. Ведь у Ирана были и центрифуги для его обогащения, был завод по выпуску центрифуг в Исфахане, сейчас он уже разбомблен.

- Но ведь даже МАГАТЭ признало, что Иран был еще очень далек от создания ядерного оружия, если и ставил такую цель.

- Там есть еще одна тонкость. Ядерные взрывные устройства бывают двух типов: на основе плутония и на основе урана. Устройство (т.е. сама бомба) на основе высокообогащенного урана очень простое. США во время Второй мировой войны сбросили атомные бомбы на Японию. Это были урановые бомбы. Как только у вас есть высокообогащенный уран, вы фактически становитесь обладателем ядерного взрывного устройства. Простота изготовления ядерных взрывных устройств на основе урана – это еще один аргумент тех, кто утверждал, что Иран скоро будет готов изготавливать такого типа ядерные бомбы. С плутонием по-другому. Для него нужна очень сложная схема. Плутоний образуется в любом ядерном реакторе, и были подозрения, что реактор в Араке предназначался для наработки плутония. Он исследовательский, небольшой. А теперь самое неприятное. Как я уже говорил, РФ построила в Иране атомную станцию. Она работает уже несколько лет. В любом реакторе, исследовательском или энергетическом, образуется плутоний. Пока атомная станция «Бушер» находилась под контролем МАГАТЭ, мы могли быть уверены, что не будет попыток извлечь плутоний из отработавшего ядерного топлива этой АЭС. Сейчас несколько иранских официальных лиц заявили о намерении выйти из Договора о нераспространении ядерного оружия и прекратить сотрудничество с МАГАТЭ. В этой ситуации Иран может попытаться начать использовать плутоний, содержащийся в отработавшем ядерном топливе АЭС «Бушер».

- А РФ разве не вывозит отработанное ядерное топливо оттуда?

- Не сразу. По технологии топливо сначала должно находиться в бассейне выдержки прямо в помещении АЭС, потом в сухом хранилище, чтобы снизить остаточное тепловыделение. Температура на поверхности отработавшего ядерного топлива, только что вынутого из реактора, более 300 градусов. Его сложно перевозить. Поэтому ждут, пока распадутся короткоживущие радионуклеиды и снизится интенсивность остаточного тепловыделения.

- Сколько надо ждать?

- Три года. У нас нет данных о том, сколько раз оттуда вывозились радиоактивные отходы в РФ. То есть, чисто теоретически, у Ирана может накопиться запас на несколько десятков плутониевых бомб. Но тут есть нюанс. Это нельзя сделать на коленке. Чтобы извлечь плутоний, нужно химическое предприятие. Плутоний добывать из отработавшего ядерного топлива довольно сложно, хотя процесс давно известен и много раз описан, здесь нет никаких секретов. Худшее развитие ситуации – если у них есть такие химические предприятия, возможно, тоже спрятанные под какой-то горой, их замаскировать даже проще, чем урановые центрифуги. Очень хотелось бы этого избежать.

- Там ведь стоит старый советский реактор ВВЭР-1000?

- Да. Но в каждом работающем на уране реакторе образуется плутоний. Он, конечно, худшего качества, чем в специально построенных реакторах. Ведь разница между военными и мирными реакторами – только в сроке работы уранового топлива внутри реактора. Если урановое топливо проводит внутри любого реактора 3-4 месяца, то образуется более качественная по изотопному составу самого плутония композиция. Для энергетиков выгоднее с одной загрузки работать год, например, сейчас ВВЭР-1000 работает 12 месяцев. Если топливо работает внутри реактора год, то там накапливаются нежелательные изотопы, которые ухудшают свойства плутония. Но ужас в том, что из него все равно можно сделать ядерное взрывное устройство. То есть из плутония мирных атомных станций можно сделать ядерную бомбу.   

Такой опыт был. США в демонстрационных целях в 1960-е годы провели испытание такого оружия, сделанного из плутония, полученного из реакторов коммерческих АЭС. Было на практике доказано, что такое возможно, просто эффективность бомбы будет ниже. С 1975 года, с момента начала бушерского проекта, были подозрения, что строительство мирного реактора может открыть для Ирана потайную дверку к обладанию ядерным оружием.

- То есть нельзя говорить о том, что ядерная программа Ирана была полностью разрушена?

- Никак нельзя. У нас нет таких данных. Думаю, и ни у кого в мире нет точных данных, кроме тех двух персон, о которых я сказал выше. Конфликт не завершен, несмотря на заявление Трампа. Он был бы завершен, если бы Иран сказал что-то типа: «Мы погорячились, приходите, смотрите, заодно померяйте, нет ли у нас утечек». Ведь мы же так и не знаем, не вышел ли гексафторид урана в окружающую среду.

- Насколько опасна такая утечка?

- Гексафторид урана в центрифугах подогрет до +57 градусов и выше и присутствует там в газообразном состоянии. Оба предположительно поврежденных предприятия по обогащению - в Натанзе и Фордо - находятся под землей. При утечке это газообразное вещество охлаждается, становится твердым и выпадает в виде радиоактивного инея на остатках оборудования, на кусках породы. Образуется подземный радиоактивный могильник. Или, если хотите, техногенное месторождение урана. То есть вполне вероятно, что на поверхность гексафторид урана не выйдет. Он, правда, активно реагирует с водой. Но оба объекта находятся в пустынной местности, там нет деревьев, там не так много влаги в воздухе. Возможно, что сообщения иранцев о том, что радиоактивное и химическое загрязнение осталось только в пределах промплощадки предприятий, а на поверхность ничего не вышло, правдивы.

- А если перенести ситуацию с АЭС «Бушер» на Украину?

- Всё, что я говорю про один реактор, работает для любой страны мира. Поэтому МАГАТЭ записывает в т.н. «пороговые страны», т.е. страны, готовые к созданию ядерного оружия, все государства, на территории которых есть любые реакторы – исследовательские, энергетические. Если у тебя есть реактор, значит, есть отработавшее ядерное топливо, и ты можешь, сильно постаравшись, извлечь плутоний. Это относится к любой стране мира, у которой есть АЭС.

 

Опубликовано: «MК» - 16.07.2025

 

Глава МАГАТЭ оценивает безопасность Курской АЭС

...

Рафаэль Мариано Гросси подчеркнул важность роли МАГАТЭ.

“Когда международному сообществу потребуется независимая оценка безопасности ядерного объекта, мы будем рядом”, - сказал он. “Единственный способ, которым МАГАТЭ может подтвердить информацию, - это когда у нас есть возможность независимо оценить происходящее”.

Отметив, что ситуация развивается, он сказал, что жизненно важно, “чтобы я лично ознакомился с ситуацией и обсудил способы дальнейшей деятельности, которые могут потребоваться для оценки ядерной безопасности на АЭС”...

 

KАЭС - одна из трех крупнейших АЭС в России и один из четырех крупнейших производителей электроэнергии в стране. Она расположена на берегу реки Сейм примерно в 40 километрах к западу от города Курск. Близлежащий город Курчатов был основан, когда началось строительство станции. Станция питает сеть Курской области и 19 других регионов. В настоящее время на площадке расположены два действующих реактора РБМК (Курск 3 и 4) и два выведенных из эксплуатации старых блока РБМК (Курск 1 и 2). Здесь также расположены частично построенные энергоблоки "Курск-5" и "Курск-6", которые так и не были достроены. В стадии строительства находятся два новых реакторных блока ВВЭР-ТОИ ("Курск-II" 1 и 2). В отличие от реакторов ВВЭР, более старые RBMK не имеют защитной оболочки или ловушки расплава, хотя все они были значительно модернизированы после аварии на Чернобыльской АЭС в 1986 году.

 

“Мой визит связан с тем фактом, что в относительной близости от города Курск, в Курской области, недалеко от атомной электростанции ведутся боевые действия, и сейчас здесь существует опасность ядерного инцидента”, - сказал Гросси на пресс-конференции после осмотра станции. Он напомнил, что МАГАТЭ занимается поддержанием режима безопасности ядерных объектов, и “именно поэтому” он принял приглашение президента Путина лично оценить ситуацию на АЭС вместе со своими коллегами и “найти какие-то решения сложившейся ситуации”.

Он подчеркнул, что Курская АЭС особенная. “Это реакторы типа РБМК, которые по своей конструкции не имеют защитной оболочки или гермооболочки, которые есть у других реакторов, – конструкций, способных выдержать, например, удар самолета…Это означает, что активная зона и радиоактивный материал отделены от окружающей среды обычным зданием или крышей. Это делает его очень уязвимым.….Вот почему я лично здесь ”.

Однако “сравнивать и приравнивать Курскую и Чернобыльскую АЭС, на мой взгляд, преувеличение. Но мы говорим об одном и том же типе реакторов без специальной защиты, и это очень важно. Если произойдет какое-либо внешнее воздействие на активную часть при наличии топлива, последствия будут чрезвычайно серьезными. Я не говорю, что произойдет второй Чернобыль, я говорю, что последствия будут очень серьезными”.

Он добавил: “Ясно, что все это не отменяет того факта, что активность, которая происходит здесь поблизости, боевые действия, беспилотники, их обломки. Когда я был на станции, я видел следы этих атак. Это вызывает опасения по поводу режима безопасности”. Гросси сказал, что у него были “очень четкие выводы”, основанные на результатах того, что ему показали – последствиях атаки на работающую станцию. МАГАТЭ может предложить России “ряд технических мер” для поддержания ядерной безопасности, отметил он. “Мы уже наладили процессы сотрудничества и взаимодействия со службами безопасности, Госкорпорацией ”Росатом", представителями российских Вооруженных сил, служб безопасности и Министерства иностранных дел", - сказал он.

 

Глава Росатома Алексей Лихачев, сопровождавший Гросси во время визита, подтвердил, что станция, которая “была построена в 1960-х годах и запущена в 1970-х годах, не имеет мощной защиты”. Он объяснил, что ”не очень мощное взрывное устройство может нанести непоправимый ущерб".

Однако Лихачев не был полностью удовлетворен визитом Гросси. “Были представлены результаты конкретных атак, и в данном случае не может быть никакой двусмысленности относительно того, кто нанес эти удары, откуда они были нанесены”, - сказал он телеканалу Россия 24. “Да, иногда МАГАТЭ говорит не то, что мы хотим услышать. Оно живет по своим правилам, по своим нормам, но мы будем терпеливо работать и продолжать выдвигать свою позицию”.

В то же время он уточнил, что помимо своей общественной деятельности МАГАТЭ также проводит “большую дипломатическую работу” за кулисами. В ближайшие дни Гросси отправится в Киев, где у него запланированы переговоры с президентом Украины Владимиром Зеленским о ситуации вокруг Курской АЭС. Постоянный представитель Российской Федерации при международных организациях в Вене Михаил Ульянов заявил "Коммерсанту", что Москва надеется, что Гросси “передаст президенту Зеленскому сигнал о недопустимости ударов по ядерным объектам”. Ожидается, что на следующей неделе Гросси снова посетит Россию – в Калининградской области - для дальнейших переговоров с Лихачевым...

 

Между тем, правительство Курска сообщило, что с 29 августа на ХАЭС и в Курчатовском районе будут введены дополнительные меры безопасности. Исполняющий обязанности губернатора Алексей Смирнов сообщил в своем канале в Telegram, что украинские силы по-прежнему угрожают АЭС...,  поэтому “в целях обеспечения дополнительных мер безопасности” оперативный штаб антитеррористической операции принял решение ограничить въезд в Курчатов по соображениям безопасности, и специально организованные блокпосты будут выполнять это решение...

 

Весь текст и фото: «Nuclear-Engineering-International», 29.08.2024