Его любила Марлен Дитрих, им восхищались Рахманинов и Бинг Кросби, его пластинками заслушивался Пилсудский. Безбожно грассируя, он пел в дорогих концертных залах и дешевых кабаках о розовом море и сумасшедшем шарманщике, лиловом негре и бананово-лимонном Сингапуре. Ветер изгнания, подхвативший Вертинского после Октябрьской революции, носил артиста по странам и континентам: Турция, Румыния, Франция, Америка, Китай… Но самым счастливым в своей эмигрантской жизни Вертинский считал пребывание в Польше. О грандиозном успехе автора «Желтого ангела» у польской публики, его польских почитателях, песне «Пани Ирена», а также полудетективных обстоятельствах отъезда Вертинского из Польши рассказывает Игорь Белов.   Читать далее

Его любила Марлен Дитрих, им восхищались Рахманинов и Бинг Кросби, его пластинками заслушивался Пилсудский. Безбожно грассируя, он пел в дорогих концертных залах и дешевых кабаках о розовом море и сумасшедшем шарманщике, лиловом негре и бананово-лимонном Сингапуре. Ветер изгнания, подхвативший Вертинского после Октябрьской революции, носил артиста по странам и континентам: Турция, Румыния, Франция, Америка, Китай… Но самым счастливым в своей эмигрантской жизни Вертинский считал пребывание в Польше. О грандиозном успехе автора «Желтого ангела» у польской публики, его польских почитателях, песне «Пани Ирена», а также полудетективных обстоятельствах отъезда Вертинского из Польши рассказывает Игорь Белов.   Читать далее