В феврале от зимы в маленьком городе остаются только
потерянные детские варежки, торчащие на кустах и заборах,
и серые кучки снега.
Идешь по улице, видишь, как фонари шатаются на ветру.
Как ветки березы качаются сиротами.
И вдруг с удивлением замечаешь,
что больше не помнишь своих обидчиков, желанные,
но так и не раздавшиеся звонки, зимние страхи и тяжелые сны.
В окнах поездов отражались новые закаты.
А в душе стало на несколько выемок больше, в тех местах,
где кого-то сильно обнимал.
И не нужно пытаться эти выемки заполнить, нужно учиться с ними жить.
Птицы сейчас поют так оглушительно,
как будто встречают свою первую весну.
Или последнюю – им нужно успеть все любимое запомнить
и о нем рассказать.
И утренние туманы, и полосатое небо, и уставшая сырая земля несут
в себе сигнал. Твои провода соединились с миром и ток пошел.
Сквозь шуршания, помехи и поскрипывания ловишь
передачу-послание – что можно заново и ты снова можешь.
Сигнал становится все четче – можно заново.
Все громче – и ты снова можешь.
Укрываешь старым ельником все дорогое сердцу, подарки прошедшей зимы.
Наконец, становишься легче. И дыхание твое славит любовь.
Ольга Демидюк
Всего-то... — чтоб была рука
Тебе протянута навстречу,
И слово — что печали лечит —
Срывалось чаще с языка...
Ipola
