Татьяна Тюлькина

себе самой я с самого начала

то чьим-то сном казалась,

то молчаньем,

застывшим в паутине чьих-то слов.

то белой птицей, в клетку облаченной,

листом бумаги, жаждущим чернил.



казалась точкой, рифмой, суеверьем,

кусочком поломавшегося счастья,

пустым трамвайным дребезжаньем утра.



но не могла и ведать в те минуты, что

я случилась с самого начала

твоей мечтой,

не смеющей не быть

чудесным из известных исполнений.

на ладони поставить крестик и не забыть –

суеверие рушит истину нежным сном –

свои светлые тайны: тебя одного любить.

ожиданием красит полночь уснувший дом:

тени молча собрались и слушают тишину –

то ли слов не хватает, а может не смею петь.

впрочем, помнится сказка – нечаянно абы вдруг

опустилась на веки прощального вздоха плеть:

как по серой листве чёрной кошкою пробралась

да в ладони укуталась, греть бы от всех невзгод.

это даже не глупость, и боле того – не страсть,

просто дождь за окном, одиночеством скулы жжёт.

просто капли в одну – затопили по самый край:

где бы спрятаться [в чьи бы руки себя согреть]?

прилетела бы птица счастья в одной из стай,

что на юг перелётом, да издали лишь смотреть.

затопило по самый край пустотой внутри.

не найти корабля, коли сердце не хочет плыть.

одиночество давит стенами, посмотри:

на ладони нелепый крестик – тебя любить...

Далее