В 1866 году 26-летний Петр Чайковский переехал в Москву. Его пригласил преподавать в только что открывшуюся Московскую консерваторию Николай Рубинштейн. Петр Ильич появился в Первопрестольной, будучи автором лишь многочисленных ученических работ, которые он сочинял во время учебы в консерватории. Родным будущее сына казалось туманным.

11 января 1866 года отец Чайковского, Илья Петрович, пытался в письме убедить своего сына бросить увлечение музыкой и продолжить заниматься правом: «Похвальна твоя страсть к музыке, но это скользкий путь. Вознаграждение за гениальный труд бывает долго спустя. Посмотри на бедного музыканта Серова, трудясь со страстью, он только нажил серебряные волосы, а не серебро. «Юдифь» он работал 14 лет, столько же «Рогнеду», а что выработал? Славу, ценой в 1500 рублей в год: едва-едва хлеб насущный... Глинка умер бедняком, да и прочие таланты недорого оценены. Кто знает твои музыкальные способности, тот и без Рубинштейна тебя оценит, плюнь ты на них. Я советовал бы тебе придерживаться юстиции».

Беспокойство Чайковского-старшего объяснялось просто: он втайне проконсультировался у авторитетного музыкального педагога Рудольфа Кюндингера, который ранее занимался с Петром, и спросил, есть ли у его сына настоящий талант. На что получил категоричный ответ: музыкального таланта нет, для музыкальной карьеры он не годится. Много позднее, когда на его ученика обрушилась мировая слава, Кюндингер с сожалением писал: «Если бы я мог предвидеть, кто выйдет из тогдашнего правоведа, то вёл бы дневник наших уроков с ним».

#МосковскиеЗаписки