С конца 90-х годов прошлого столетия у Североатлантического блока в мире не было противовеса. Натовцы позволяли себе многое – начиная от разрушения европейских государств и заканчивая ползучей экспансией на восток. Вчерашние партнеры, саттеллиты и простые нахлебники отвернулись сначала от распадающегося Советского Союза, а потом и от России. Собирать свои земли и возвращать союзников пришлось мучительно долго. Американцы в это время позволяли себе многое.



Расходы на оборону заметно снизились (главный антагонист распался на «союз независимых»), но не настолько, чтобы затушить милитаристский пыл. Неосторожная и пренебрежительная политика Белого дома привела к тому, что мы сейчас видим на Украине. Казалось бы, вот он, конец России, о котором так мечтали на Западе. Но оказалось, что у нашей страны много сочувствующих. Многие из них не просто сопереживают России, но и готовы помогать. Кто чем может и не бесплатно, но все-таки это помощь.



С большой долей условности можно говорить о формировании неформального и нигде не обозначенного военно-политического союза. Назовем его RCIN – Russia, China, Iran и North Korea. Наверное, эстетичнее было бы CIRN, но первичность России в данном случае принципиальна. Кто-то может возразить и назвать это сущим бредом – никакого союза между указанными странами нет. Тем более, военного союза с соответствующими обязательствами. Но в Пентагоне считают по-иному. Точнее, не напрямую в военном ведомстве, а в Комиссии США по национальной безопасности или Комиссии Харта-Радмана. Данное экспертное сообщество не обладает законодательной или исполнительной властью, но к его выводам в Белом доме определенно прислушиваются.