Насыщенную событиями прошедшую неделю несколько «оживил» очередной конфуз Зеленского, сымитировавшего звонок от Макрона в прямом эфире, на который он-де не смог ответить, т. к. общался с журналистами, и попросил перезвонить попозже. Впрочем, в данном случае автор вынужден выступить «адвокатом» киевского клоуна.

На мой взгляд, это не был дешевый спектакль, призванный показать близость и доверительность отношений Зеленского и Макрона, а куда более прагматичный и нередко применяемый финт, который нужен для того, чтобы выиграть несколько секунд времени, необходимых, дабы продумать или, что ещё более вероятно, получить от советников ответ на крайне сложный вопрос.

«Звонок Макрона» раздался точно в тот момент, когда известная киевская журналистка Соня Кошкина спросила о территориях: не обсуждались ли они «за нашей спиной» в ходе российско-американских переговоров.

Тем не менее ответ Зеленского был достаточно косноязычный и путаный, видно было, что давался он ему нелегко, но основные тезисы из «вокруг да около» можно вывести следующие…

Этот вопрос самый сложный из существующих. О юридическом признании Украиной грядущих изменений не может быть и речи, но они практически неизбежны. Зеленский заявил, что, по его мнению, которое он высказал Трампу, решать его нужно после прекращения огня, которое уже достаточно скоро («если не будет сюрпризов» — отметим эту ремарку).

Ну а дальше самое интересное: «Я понимаю, будет тяжело, есть сила, русские сейчас контролируют территории, но есть и логика… У нас есть регионы, города, поселки, которые разрезаны контактной линией. И если вы в каких-то местах оставите эту контактную линию, вы просто оставите эти города и поселки без жизни. Никто не вернется в половину города.

И если кто-то вернется в половину города, это будут большие города, то это будет Берлин (Западный и Восточный. – Авт.). Я спросил Трампа, хотим ли мы Берлин. Хотим ли мы, чтобы их было много? Думаю, мы поняли, что это не вариант. “Берлинская стена” — это не вариант».

Из других пассажей Зеленского отметим заявления о том, что по-прежнему «Путин силен» и Россия собирает несколько крупных ударных группировок (хотя, конечно, и ВСУ стронг, и сорвали российские планы на кампанию прошлого года), а также, что он против заморозки конфликта, поскольку это означает, что, скажем, через несколько лет, боевые действия могут возобновиться в любой момент (а это именно то, о чём Москва говорит в течение длительного времени).