• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

Мастер

«За страну пошел я, за друзей пошел, потому что так надо. Есть такое понятие ЗОВ. Как оно сложилось: есть «зеточка» и есть «вешечка», и выходит – «ZOV». Человек либо его почувствует, либо нет. Если услышит, то поймет, что он здесь нужен. У нас здесь самому младшему пацану 21 год, а самого старшего я знаю 57 лет. Люди идут сюда по зову сердца. Здесь такого нет, что, мол, я старый, у меня руки или ноги болят, я вижу плохо или болен чем. Вы не думайте, что война строится на том, что все только из автоматов стреляют. Война – это рутина, хозяйство и быт простого солдата: снабжение, обозы, погрузка, выгрузка. Нужны водители, фельдшеры нужны. Я сам санинструктор. Парней с передка выносим, жгутами мотаем, тампонируем и прочее. Не обязательно быть супервоином, чтобы на тебя пятьдесят килограммов нагрузили, дали автомат, и ты побежал бы штурмовать. Тут и простые люди нужны. Воюет ведь не один человек. Да, генералы нужны и командиры нужны, но и без нас, простых людей, ничего бы не работало. Нет водителя, и машина не едет. Машина не едет, и продукты не везутся. Продукты не везутся, и группа доставки стоит, а парням на передке тогда как воевать?

Это не призыв, просто думайте сами, если слышите в своем сердце ЗОВ, значит, вы здесь нужны, и не отказывайте себе.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

«Кто мы?»

Это правда, что ткань русской жизни истончилась почти до иллюзии, в ней много дыр и трагических разрывов. Но жив Господь! Христос, воскресивший четверодневного Лазаря, силен воскресить и Святую Русь. Не ради ли этого попущены тяжкие испытания наших дней, не за это ли идет война на юге России? История циклична, и на каждом новом витке события повторяются. Сто лет назад на юге России шла та же война «за Единую и Неделимую». У наших бойцов и командиров на фронте есть усталость, это правда. Наши воины хотят мира, желают поскорее вернуться к своим семьям домой. Но у них нет и тени сомнения в правоте нашего дела и в нашей неизбежной победе, какую бы цену не пришлось бы заплатить нам за это. Один боец в Таволжанке жаловался мне на рутину и свою усталость от войны, говорил о съедающей его душу тоске по дому и семье.

- У меня трое маленьких детей, я не должен был оказаться здесь по мобилизации, – говорил он.

- Выходит, что тебя мобилизовали с нарушением закона, и ты не оспаривал это? – спрашивал я.

- Тогда я имел желание оказаться здесь и встать за свою страну.

- А теперь, что изменилось? Ты не желаешь более постоять за свою страну и за деток своих?

- Что вы, батюшка. Мы просто очень устали от безбытности нашей окопной жизни, от разлуки с семьей, дети подрастают, безотцовщина.

- Ну а если бы снова вернуться в сентябрь 2022-го, и можно было бы выбирать идти или не ходить, пошел бы?

- Да, без сомнения пошел бы, нельзя иначе.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

Лжекатехон намерен сокрушить Катехон

Происходит же это следующим образом. Из расположения нужно выдвигаться небольшими группами, ехать на машинах ближе к переднему краю, а дальше еще 4 км идти пешком по узкой лесной тропинке – сойти нельзя, все заминировано. Особую трудность представляет переход через железнодорожную насыпь, здесь открытый участок и постоянно дежурят «птички», корректирующие минометный огонь. «Птички» со сбросами (подвешенные гранаты) дежурят и на тропе. Спасаются от них, прижавшись всем телом к дереву, и замерев в неподвижности. На позиции бойцы заходят на две недели, затем бывает ротация. При нахождении на позициях главная задача окопаться и не выдать себя. Нужны маскировочные сети и теплая одежда – огонь разводить нельзя. В воздухе постоянно висят вражеские «птички-наблюдатели». Они в автоматичесом режиме сканируют местность, реагируя на любое движение или малейшую перемену обстановки. Например, боец окопался, и появилась свежая куча песка – это уже цель для минометного огня противника или сбросов «вогов».

Особую трудность представляет необходимость ежедневного подноса на позиции воды, пайка и боекомплекта, а также эвакуация раненых и убитых. Этим занимаются наиболее отчаянные бойцы из добровольцев, так называемые «самокатчики». Их задача нагрузить на себя как можно больше груза и добежать. Ради этого приходится зачастую даже и от бронежилетов в пользу лишних килограммов полезного груза отказываться.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

«Мы стоим в глухой обороне»

В дни нашего пребывания в Карельском батальоне исполнялась годовщина так называемой «перегруппировки», в результате которой осенью 2022 года Русская армия ушла из Красного Лимана, Изюма и отставила Купянск. Основной причиной нашего отступления было недостаточное количество войск для удержания столь протяженной линии фронта. Да и фронта как такового тогда еще не было, поскольку никто тогда еще и не думал зарываться в землю и строить долговременные укрепления. Наступали, и все еще надеялись на скорую победу. Но после оставления Харьковской области и Херсона была проведена решительная переоценка ситуации на фронте. В конце сентября 2022 г. была объявлена мобилизация, потом началось создание новых армий и полков, запуск оборонки в режиме 24 х 7, и полный пересмотр хода боевых действий на Украине. Вовремя была осознана опасность украинского контрнаступления весной, и выстроена грамотная оборона по всей линии фронта. Наше командование угадало направление главного удара противника, и мы смогли подготовиться.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

Кто он такой, простой русский солдат?

Немного продрогши под утро, я спустился в землянку в надежде согреться и провести остаток ночи в теплом спальнике у еще не остывшей печи. Но неожиданно обнаружил собеседника, совсем еще молоденького паренька по имени Стас, прошлой осенью мобилизованного из Петрозаводска. Ему не спалось, и он коротал остаток ночи, сидя перед тусклым огоньком свечи, в своих переживаниях и раздумьях. Мы разговорились, и я узнал, что Станислав месяц тому назад получил тяжелую контузию, лечился в Белгороде, но не долечившись сбежал из госпиталя в свою часть, чтобы быть со своими. Он страдает теперь бессонницей и сильными головными болями, и спасается сильнодействующими анальгетиками. На позиции его пока не отправляют и у него есть время, как он выразился, «молиться и писать стихи».

- А как ты пришел к вере? – спросил я у Стаса.

- В церковь я не ходил, хоть и крещенный, и о вере раньше не задумывался. Но здесь познакомился с парнем из Питера по имени Андрей, он был из 5-й роты и всегда бывал у вас, батюшка, на богослужении, когда мы стояли под Сватово. Он был человек глубокой веры и с детства воцерковленный.

- Но почему был, где он сейчас? – спросил я.

- Андрей погиб у меня на глазах, и я ничего не смог сделать, чтобы спасти друга! – с горечью, сдерживая слезы, отвечал мне парень.

- Как это было, расскажи.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

«Край родной долготерпенья»

Мы ехали в Карельский батальон, с началом нашего летнего наступления 2023 г. передислоцированный из Сватово на Харьковское направление. Путь лежал по моей родной Харьковщине. Через отдернутый тент грузовика я, не отрываясь, смотрел по сторонам. Я вглядывался в наплывавшие степные дали, взглядом провожал разоренные войной селенья и изо всех сил старался поймать, не пропустить что-то до боли с детства знакомое и родное. В памяти всплывали строки Тютчева:

Эти бедные селенья, эта скудная природа –

Край родной долготерпенья,

Край ты русского народа!

Не поймет и не заметит

Гордый взор иноплеменный,

Что сквозит и тайно светит

В наготе твоей смиренной…

Это была первая за все прошедшие десятилетия встреча с родиной моего детства.

• 
  «Славы русской вечный зов…»


• 
  Священник Олег


• 
  Червяков Дороги войны

Записки военного священника

…Возьмите щит веры, которым возможете угасить все раскаленные стрелы лукавого; и шлем спасения возьмите, и меч духовный, который есть Слово Божие. (Еф. 6:14-16)

• 
  Все силы наши, чувства, мысли


• 
  Дай нам отдать родной земле.


• 
  (Кн. Федор Касаткин-Ростовский. Молитва русского офицера)

Прошло, пролетело короткое северное лето со многими трудами и заботами. Настала осень – такая тихая и мягкая, какая бывает только в нашей Карелии, когда застывают в неподвижности озера, неземным светом сияют небеса на закате, и тянутся, тянутся на юг лебединые стаи… Я провожаю их взглядом, они скрываются за желтеющим лесом, тают в дымке, но долго еще слышится их печальный клич. Я снова собираюсь вслед за ними в дальний путь на юг России – на охваченный войною Донбасс.

И снова надолго я покидаю свою благословенную пустыню, хотя и клялся ей в верности, обещал быть неразлучным с нею навек. Но куда деваться? Я слышу «славы русской вечный зов» так, как прежде слышал призыв пустыни. Восстал, видать, от векового сна наш былинный богатырь, поднялась Святая Русь за правду Божию и веру нашу христианскую, и потянулись на поле ратное святые, и Федор Тирон, и Георгий Змееборец «с копьем муравецким» и «Крестом Животворящим»:

• 
  Собирался Федор Тыринов


• 
  По свою родну матушку.


• 
  Он берет книгу Евангельску,


• 
  Он берет Животворящий Крест,


• 
  Наточил саблю вострую,


• 
  Опустил копье муравецкое,


• 
  Он садился на добра коня…

Так пелось в старину в духовных стихах, и я еще застал на Водлозере стариков, слышавших все это. Так вот и я собираюсь в Новороссию, на «свою родну матушку» с «книгой Евангельской», да с «Крестом Животворящим».

Седой мальчишка

Александр Устинов

Дороги войны

 Заметки о неожиданной встрече с бойцом СВО.

Автовокзал Ростова-на-Дону. Я еду из Донбасса домой, на юг России, в отпуск. Еду одетый по-военному, и перед посадкой в автобус меня замечает какой-то боец с шевроном ЧВК. Неожиданно широко улыбается, стремительно подходит ко мне и, по-армейски обнимая, приветствует.

Садимся в автобусе рядом, знакомимся. Позывной бойца – Леший. Едет оформлять третий контракт. Во время второй командировки был ранен – минно-взрывное. После госпиталя долечивался дома, в городе Н. Там у него семья – жена, двое детей. Врачи разрешили продолжать службу, будет служить дальше и собирается воевать до победы.

В ходе разговора выясняется, что он воспитывался в детдоме в Томской области. Узнав, что я прожил много лет в Томске, Леший радуется, как будто потерявшегося брата встретил.